Читать книгу Расплата - Джон Гришэм, Джефф Безос, Илон Маск - Страница 3

Хоуп стоял в коридоре, глядя, как уходит Пит, спокойно убирая пистолет в карман куртки. Когда он скрылся, Хоуп прошаркал к кабинету – его правая нога была на два дюйма короче левой, – переступил порог и посмотрел на священника. Тот сидел, закрыв глаза, склонив голову набок, по его носу струилась кровь. За головой на спинке стула брызги крови и ошметки мозга. Белая рубашка спереди превратилась в красную. Хоуп стоял несколько секунд или минуту, желая убедиться, что ничто перед ним не движется. И понял, что ничем не может помочь. В комнате витал едкий запах сгоревшего пороха, и Хоупа едва не стошнило.

Поскольку он был негром, то посчитал, что его непременно в чем-нибудь обвинят. Охваченный страхом, боясь пошевелиться, Хоуп, ничего не касаясь, пятился, пока не оказался в коридоре. Закрыл за собой дверь и зарыдал. Преподобный Белл был добрым, обращался с ним уважительно, заботился о его семье. Душевный человек, семейный, симпатичный, его обожали все прихожане. Что бы он ни сделал, чем бы ни обидел мистера Бэннинга, это, конечно, не повод, чтобы лишать его жизни.

Хоупу пришло в голову, что выстрелы мог слышать кто-нибудь еще. А если прибежит жена и увидит мужа залитым кровью в своем кабинете? Хоуп медлил, стараясь успокоиться. Он понимал, что у него не хватит смелости пойти к женщине и сообщить о том, что случилось. Пусть этим занимаются белые. В церкви больше никого не было. Летели минуты, ситуация складывалась в его пользу. Но ненадолго. Если его, Хоупа, заметят выбегающим из церкви, он, без сомнения, станет первым подозреваемым. Поэтому Хоуп вышел из пристройки, стараясь не привлекать внимания, и направился по той же улице, что и мистер Бэннинг. Ускорил шаг, миновал площадь и вскоре увидел тюрьму.

Из патрульной машины вылез помощник шерифа Рой Лестер.

– Привет, Хоуп! – произнес он, а затем заметил красные глаза и слезы на щеках.

– Преподобного Белла застрелили, – пробормотал негр. – Он мертв.

С утирающим слезы Хоупом на переднем сиденье Лестер пронесся по тихим улочкам Клэнтона и через несколько минут, подняв облако пыли, остановился напротив пристройки к церкви. Перед ними распахнулась дверь, и из нее выскочила рыдающая Джеки Белл. Руки бурые от крови, платье испачкано, на лице кровавые полосы. Она рыдала, вопила и не произносила ничего такого, что можно было бы разобрать, только выла с искаженным от ужаса лицом. Лестер попытался задержать ее, но она, не переставая кричать: «Он мертв! Моего мужа убили!», вырвалась. Лестер снова схватил Джеки, стараясь не пустить обратно в кабинет. Хоуп смотрел на них, не зная, что делать. Он все еще боялся, что в убийстве обвинят именно его, и пытался как можно меньше соваться в то, что происходило.

Из дома напротив, услышав шум, выбежала миссис Ванландингэм с кухонным полотенцем в руках. Она появилась одновременно с шерифом Никсом Гридли, который свернул на гравиевую парковку. Увидев, как он выбирается из автомобиля, Джеки закричала:

– Он мертв! Мой муж мертв! Его застрелили! Господи, Никс, помогите!

Никс, Лестер и миссис Ванландингэм перевели несчастную через улицу, на веранду, где она рухнула в кресло-качалку. Миссис Ванландингэм хотела вытереть ей лицо и руки, но Джеки ее оттолкнула. Зарылась лицом в ладони, громко рыдала, давилась, ее чуть не рвало. Никс повернулся к Лестеру:

– Оставайся с ней. – А сам пересек дорогу, где его ждал помощник Рэд Арнет, и они вместе вошли в здание. Медленно прокрались в кабинет, где обнаружили труп Белла на полу возле стула. Никс осторожно взял убитого за правое запястье и через несколько секунд произнес:

– Пульса нет.

– Неудивительно, – кивнул Арнет. – Думаю, «скорая помощь» здесь не нужна.

– Да, – согласился шериф. – Свяжись с похоронным бюро.

В кабинет вошел Хоуп.

– Его застрелил мистер Пит Бэннинг, – сообщил он. – Я слышал, как он это сделал. И видел у него пистолет.

Никс, нахмурившись, поднялся.

– Пит Бэннинг?

– Да, сэр. Я стоял в коридоре. Сначала он прицелился в меня, а затем велел пойти и найти вас.

– Что еще он сказал?

– Что я хороший человек. И все. Потом ушел.

Шериф, скрестив на груди руки, взглянул на помощника. Тот в недоумении покачал головой:

– Пит Бэннинг?

Оба посмотрели на Хоупа, словно не поверили ему.

– Он самый. Видел своими глазами, с пистолетом с длинным дулом. Целился вот сюда. – Хоуп показал в середину лба. – Решил, что мне тоже крышка.

Никс сдвинул шляпу на затылок и потер щеки. Опустил голову и заметил, что на полу рядом с трупом расползается лужица крови, увидел закрытые веки Декстера и в первый, но отнюдь не в последний раз задал себе вопрос: что могло стать причиной этой трагедии?

– Полагаю, преступление раскрыто, – заметил Ред.

– Похоже на то, – ответил Никс. – Только нужно сделать несколько снимков и поискать пули.

– Как быть с его родными? – спросил Ред.

– Я тоже об этом думаю. Надо вернуть миссис Белл в дом и найти женщин, чтобы побыли с ней. Схожу в школу, поговорю с директором. У Белов трое детей. Так?

– Вроде бы.

– Верно, – кивнул Хоуп. – Две дочери и сын.

Никс повернулся к чернокожему:

– Держи язык за зубами, Хоуп. Обмолвишься хоть словом о том, что тут случилось, клянусь, закрою тебя в тюрьму.

– Буду нем, как рыба, мистер шериф.

Они покинули кабинет, затворив за собой дверь, и вышли на улицу. У веранды Ванландингэмов прибавилось соседей, в основном домохозяек. Они стояли на газоне с круглыми от изумления глазами и, не веря тому, что произошло, зажимали ладонями рты.

В округе Форд белых не убивали более десяти лет. В 1936 году из-за клочка никчемной земли схватились друг с другом два владельца. Тот, кто взял верх, заявил в суде, что действовал в порядке самозащиты, и был отпущен на свободу. Двумя годами позднее у поселка Бокс-Хилл линчевали черного парня, надерзившего белой женщине. Хотя на Юге, особенно в пойме Миссисипи, линчевание не считалось ни убийством, ни преступлением. За неправильное слово белой женщине могли покарать смертью.

На тот момент ни Никс Гридли, ни Рэд Арнет, ни Рой Лестер и никто другой в Клэнтоне моложе семидесяти лет не могли припомнить, чтобы убили такого важного горожанина. И тот факт, что главный подозреваемый был еще более важным человеком, поверг город буквально в ступор. Судьи, адвокаты и секретари забросили дела в суде и, повторяя услышанное, качали головами. Хозяева магазинов на площади, продавцы и покупатели переглядывались, не в силах поверить в случившееся. Учителя в школе прерывали уроки и собирались в коридорах. На тенистых улицах вокруг площади жители стояли около своих почтовых ящиков и размышляли, как по-другому сказать: «Этого не может быть!»

Но это случилось. Толпа заполнила двор Ванландингэмов и смотрела через дорогу на гравиевую парковку, где находились три патрульные машины – весь полицейский парк округа – и фургон похоронного бюро. Джеки Белл препроводили в пристройку, где она осталась со знакомым врачом и несколькими прихожанками. Вскоре на улице появились легковушки и грузовики с любопытными. Автомобили жались друг к другу, водители старались все получше рассмотреть, подъехать как можно ближе к церкви.

Присутствие похоронного фургона завораживало. Люди напирали, и Рой Лестер требовал осадить назад. Задняя дверь дома была приоткрыта, что означало: вскоре труп будут выносить и грузить в катафалк для отправки в похоронное бюро. Как после любой трагедии – убийства или несчастного случая, – любопытным не терпелось взглянуть на тело. Потрясенные, испуганные люди в гробовом молчании подались вперед, сознавая, как им повезло – они присутствуют при выносе трупа убитого преподобного Белла и до конца жизни смогут рассказывать, как его грузили в катафалк.

Шериф Гридли вышел из двери пристройки, взглянул на толпу и снял шляпу. За ним появились носилки, их несли старик Магарджел с сыном. Труп был накрыт черной тканью, из-под нее выделялись черные ботинки Белла. Все машинально сняли шляпы и кепки, женщины склонили головы, но никто не зажмурился. Некоторые тихо всхлипывали. Когда тело погрузили, задняя дверца закрылась, старик Магарджел сел за руль, и автомобиль уехал. Он никогда не мог обойтись без лишнего драматизма, вот и теперь, возникнув из боковой улочки на площади, дважды объехал здание суда, чтобы все полюбовались происходящим.

Через час позвонил шериф Гридли и распорядился отвезти труп к Джексону на вскрытие.

Нинева не могла припомнить, когда в последний раз мистер Пит просил ее посидеть с ним на передней веранде. У нее были более важные занятия. Эймос взбивал в амбаре масло и велел помочь. Потом предстояло заняться консервированием гороха и бобов и кое-что постирать. Но если хозяин просит сесть в кресло-качалку, а все дела отложить, она не может ослушаться. Нинева пила холодный чай, а мистер Пит курил, причем больше обычного. Надо не забыть упомянуть об этом Эймосу, когда будет рассказывать. Хозяин следил за движением на шоссе в четверти мили по дороге к их дому. Там тащились несколько легковушек, грузовики и трейлеры с хлопком на переработку в городе.

Когда машина шерифа повернула к их дому, Пит сказал:

– Вот и он.

– Кто? – удивилась Нинева.

– Шериф Гридли.

– Что ему нужно?

– Едет меня арестовывать, Нинева. За убийство. Я только что застрелил методистского священника Декстера Белла.

– Перестаньте! Что такое вы говорите?

– Ты слышала. – Пит шагнул к ней, наклонился и ткнул в лицо пальцем. – Ты никогда никому не скажешь ни слова, Нинева. Поняла?

Ее глаза стали огромными, с плошки, отвисла челюсть, она не могла вымолвить ни слова. Пит вынул из куртки маленький конверт и вложил ей в ладонь.

– Теперь иди в дом и, как только я уеду, отдай это Флорри.

Он взял Ниневу за руку, помог ей подняться и распахнул верандную дверь. Оказавшись в доме, Нинева болезненно простонала, и это озадачило Пита. Он закрыл дверь и, повернувшись, смотрел, как приближается автомобиль шерифа. Гридли не спешил. Он припарковался рядом с машиной Пита и в сопровождении Реда и Роя вылез из салона. Сделал несколько шагов и остановился перед ступенями. Взглянул на Пита, который показался ему равнодушным.

– Давай-ка с нами, Пит.

Хозяин дома сделал жест в сторону «форда».

– Пистолет на переднем сиденье.

Никс обратился к Реду:

– Возьми.

Пит медленно спустился и направился к машине шерифа.

Рой открыл заднюю дверцу, и Пит, наклоняясь, услышал, как взвыла на заднем дворе Нинева. Поднял взгляд и увидел, как она ковыляет к амбару с письмом в руке.

– Едем.

Шериф сел за руль. Рэд с оружием в руке устроился рядом. Плечи Пита и Роя на заднем сиденье почти соприкасались. Никто не проронил ни слова, и пока они выезжали с фермы на шоссе, казалось, будто никто не дышал. Потрясенные стражи порядка, как все остальные, не верили в происходящее. Известный пастырь хладнокровно убит любимцем города, легендарным героем войны. Для этого должна быть какая-то очень веская причина, и дело лишь во времени, чтобы правда вышла наружу. Но в данный момент часы будто остановились, и происшедшее представлялось нереальным.

На полпути к городу Никс посмотрел в зеркальце заднего обзора и сказал:

– Пит, я не собираюсь спрашивать, зачем ты это совершил, только хочу подтверждения, что это дело твоих рук.

Фермер тяжело вздохнул, взглянул на хлопковые поля за окном и произнес:

– Мне нечего сказать.

Тюрьму округа Форд построили в прошлом веке, и она едва ли годилась для того, чтобы помещать в нее людей. Изначально возведенная как маленький склад, тюрьма несколько раз перестраивалась, пока ее не приобрело государство и не перегородило надвое кирпичной стеной. В передней части было шесть камер для белых заключенных, в задней втиснули восемь для цветных. Правда, тюрьма редко полностью заполнялась, во всяком случае, с фасада. В пристройке размещался шериф и сотрудники окружного отдела полиции. Находилась тюрьма всего в двух кварталах от площади, и из двери виднелась верхушка здания суда. Во время криминальных процессов, которые происходили нечасто, подсудимых вели один-два помощника шерифа.

У тюрьмы собралась толпа – люди хотели посмотреть на убийцу. В их головах до сих пор не укладывалось, что Пит Бэннинг совершил то, что совершил, и никто не верил, что его поместят в тюрьму. Многие полагали, будто для таких знаменитостей, как Пит Бэннинг, существуют иные правила. Но коль скоро у Никса хватило смелости арестовать его, зеваки хотели увидеть все своими глазами.

– Пошли слухи, – пробормотал шериф, сворачивая на маленькую брусчатую парковку у тюрьмы. – Всем молчок, – проинструктировал он подчиненных, когда открылись четыре дверцы машины.

Гридли взял Бэннинга за плечо и повлек к двери, а Рэд и Рой двинулись следом. Люди молча таращились, пока вперед не выступил репортер местной газеты «Таймс» и не сделал снимок. Вспышка застала врасплох даже Пита. А когда он входил в здание, кто-то крикнул ему в спину:

– Гореть тебе в аду, Бэннинг!

– Правильно! – поддержал другой.

Подозреваемый не вздрогнул и, казалось, не замечал толпы. Еще секунда, он переступил порог и скрылся из виду.

В тесном помещении, где регистрировали и допрашивали подозреваемых и преступников, ждал мистер Джон Уилбэнкс, известный в городе адвокат и давнишний друг семьи Бэннингов.

– Чем обязаны удовольствию вас лицезреть? – спросил шериф, явно не обрадовавшись присутствию адвоката.

– Мистер Бэннинг – мой клиент, и я здесь, чтобы представлять его, – ответил Уилбэнкс. Он шагнул вперед и молча пожал Питу руку.

– Сначала выполним свое дело мы, – заявил Никс. – Потом настанет ваша очередь.

– Я уже связался с судьей Освальдом, – сообщил адвокат, – и мы обсудили условия освобождения под залог.

– Замечательно. Когда он примет с вашей подачи такое решение, не сомневаюсь, что мне позвонят. А до тех пор я буду обращаться с этим человеком как с подозреваемым в убийстве. Так что будьте добры, покиньте помещение.

– Я бы хотел переговорить со своим клиентом.

– Он никуда не денется. Возвращайтесь через час.

– Никаких допросов, вы меня поняли?

– Без комментариев.

Флорри читала записку на передней веранде, а Нинева и Эймос смотрели на нее. Потрясенные тем, что случилось, они тяжело дышали, прибежав из главного дома. Дочитав, Флорри положила бумагу и спросила:

– Пит ушел?

– Его забрал полицейский, – ответила Нинева. – Он знал, что за ним придут.

– Он что-нибудь сказал?

– Сказал, что убил священника. – Нева вытерла щеки.

В записке говорилось, чтобы Флорри позвонила Джоэлу в Вандербилт и Стелле в Холлинз и объяснила, что их отца арестовали за убийство преподобного Декстера Белла. Им не следует ни с кем, особенно с журналистами, это обсуждать, они должны дождаться дальнейших указаний и оставаться в своих учебных заведениях. Отец сожалеет о подобном трагическом повороте событий, однако надеется, что однажды дети его поймут. Пит просил Флорри явиться на следующий день в тюрьму, чтобы встретиться с ним.

Она чувствовала дурноту, но в присутствии прислуги не могла проявить слабость. Сложила записку, положила в карман и отпустила слуг. Испуганные и сбитые с толку еще больше, чем раньше, Нинева и Эймос ушли, пересекли передний двор и оказались на тропинке. Флорри следила за ними. Затем опустилась в кресло-качалку и тяжело вздохнула.

Несколько часов назад за завтраком брата, казалось, что-то мучило, но после войны нормальным он никогда не бывал. Почему Пит не предупредил ее? Как мог совершить нечто настолько порочное? Что станется с ним, с его детьми, с его женой? С ней, его единственной родственницей? И с землей?

Флорри не считала себя истовой методисткой, однако выросла в вере и порой посещала службы. Она научилась сторониться священников, поскольку те погрязли в пороках времени, но преподобный Белл был одним из лучших.

Флорри вспомнила его симпатичную жену и детей и разрыдалась. В дверь проскользнула Мариэтта и встала рядом, пока хозяйка продолжала всхлипывать.