Читать книгу Зажмурься покрепче - Джон Вердон - Страница 15

Возможно, дело было в свежей дозе кофеина или в том, что после нескольких часов, проведенных в кресле, хотелось какой-то смены деятельности. Возможно, причиной была неприятная перспектива провести ночь за чтением бумаг без явно обозначенных приоритетов, или же причиной могло быть беспокойство, вызванное отсутствием допроса и общей неопределенностью насчет местонахождения Уитроу Перри 17 мая. Возможно, все вместе это сыграло свою роль, а последней каплей оказалась внезапно осенившая его мысль. Гурни достал мобильный и позвонил Хардвику.

На звонок ответили спустя пять гудков, когда Гурни уже продумывал сообщение для автоответчика.

– Что?

– Какой ты, однако, приветливый, Джек.

– Если бы я знал, что это ты звонишь, я бы вообще не стал стараться. Что у тебя?

– Нехилую кучу документов ты мне оставил.

– Чего, возникли вопросы?

– Ну, передо мной пятьсот страниц текста. Не хочешь подсказать, с чего начать?

Хардвик, по своему обыкновению, грубо расхохотался, издавая звуки, больше напоминавшие охрипший пескоструйный аппарат, чем человеческий смех.

– Гурни, едрить твою налево, где это слыхано, чтобы Холмс спрашивал у Ватсона, с чего начать расследование?

– Сформулирую по-другому, – сказал Гурни, вспоминая, что вытянуть из Хардвика простейший ответ всегда было нетривиальной задачей. – Есть ли в этой куче дерьма документы, которые, по-твоему, мне окажутся особенно интересны?

– Типа фоток голых баб?

Такой пинг-понг мог продолжаться сколь угодно долго, так что Гурни решил изменить правилам игры и заговорить о чем-нибудь другом, чтобы застать Джека врасплох.

– Джиллиан Перри обезглавили в 16:13, – заявил он. – Плюс-минус тридцать секунд.

После краткой паузы в трубке раздалось:

– Охренеть. Как ты это?..

Гурни представил, как Хардвик судорожно вспоминает детали – что было вокруг домика, в лесу, на газоне, – пытаясь понять, что он пропустил. Выдержав достаточно времени, чтобы его удивление и раздражение достигли пика, Гурни прошептал:

– Ответ – в чайной заварке!

Затем он сбросил звонок.

Хардвик перезвонил через десять минут – быстрее, чем Гурни ожидал. Поразительной правдой о Хардвике было то, что в недрах этого одиозного персонажа скрывался потрясающе острый ум. Гурни иногда задумывался, насколько далеко он мог бы пойти и насколько он был бы счастливее, если бы не его мерзкий характер. Впрочем, этот вопрос был применим к куче людей и помимо Хардвика, в том числе и к самому Гурни.

Он принял звонок.

– Чего, согласен со мной?

– Не так чтоб наверняка.

– Наверняка ничего не бывает. Но ты же понял мою логику?

– Ну, – отозвался Хардвик.

Как всегда, он не преминул подчеркнуть интонацией, что понять-то он понял, но не то чтобы впечатлен.

– Когда Эштон позвонил в участок Тэмбери, было 16:15. Он сказал, что бросился в дом сразу после выстрела. Можно предположить, что пока он бежал от столика до ближайшего телефона в доме, выглядывая по пути в окна на предмет снайпера, и пока он набирал номер участка – а это не «911», где сразу берут трубку, и он ждал пару-тройку гудков, – должно было пройти порядка трех минут. Значит, выстрел реально прозвучал в 16:13. Это что касается выстрела. Чтобы связать его с точным временем убийства недельной давности, нужно сделать мощные допущения: во-первых, в чашку стрелял тот же человек, который убил невесту. Во-вторых, этот человек помнил точное время убийства. В-третьих, он хотел что-то сообщить, стреляя в чашку в ту же минуту того же часа того же дня недели. Я уловил твой ход мыслей?

– Примерно.

– Не сказать чтоб это маловероятный сценарий, – произнес Хардвик, и по его голосу было понятно, что он скептично ощерился в своей манере, – но какой нам с этого прок? Какая разница, так дело было или не так?

– Пока не знаю. Но эти вещи рифмуются неспроста.

– Типа отрубленная голова и разбитая чашка – обе посередине стола и с недельной разницей до минуты?

– Да, – ответил Гурни, но тут же сам засомневался. Хардвик умел так пересказать содержание слов собеседника, что они превращались в бессмыслицу. – Но, возвращаясь к куче бумаг, которую ты на меня обрушил, может, все-таки подскажешь, что посмотреть в первую очередь?

– Смотри что угодно, там все такое вкусное. В каждом документе есть хоть одна долбаная изюминка. Я вообще впервые вижу дело, напичканное изюмом до такой степени. И настолько долбанутых фигурантов тоже встречаю впервые. А от себя могу добавить, что я пятой точкой чую: то, как все это выглядит, стопудово не то, как все на самом деле.

– Ладно, тогда последний вопрос, – сказал Гурни. – Почему никто не говорил с Уитроу Перри после случая с чашкой?

После секундного замешательства Хардвик снова издал хохоток.

– Ну ты проницательный, старик, уважуха. Сразу просек этот момент. Короче, официального допроса не было, потому что меня сняли с дела в тот же день, когда выяснилось, что у доброго доктора имеется ружье, способное попасть в чайную чашку с трехсот метров. Так что вали все на некомпетентность нового следака, я-то при чем?

– Странно, что ты не проявил инициативу и не подсказал ему, где копать.

– Да меня же ни на шаг не подпускают к следствию. Личное распоряжение дражайшего капитана.

– А с дела тебя сняли, потому что…

– Я уже объяснял. Нарушение субординации. Заявил старшему по званию, что у него ограниченный подход. Возможно, я также что-то там брякнул об ограниченных умственных способностях и ограниченной профпригодности.

Секунд десять оба молчали в трубку.

– Джек, ты его откровенно ненавидишь.

– Ненавижу? Да ты чего. Разве я могу кого-то ненавидеть? Я люблю весь этот гребаный мир!