Читать книгу Эликсир ненависти - Джордж Ингленд - Страница 14

ПОТРЯСЕНИЕ НЕНАДОЛГО ЛИШИЛО его способности двигаться или говорить, и даже сколько-нибудь здраво рассуждать, но вскоре он опять привел себя в чувство. «Значит, – сказал он себе, – одна из ветвей адского лабиринта выходит сюда, не так ли? Да еще замаскирована шкафчиком перед запертой на засов дверью? Славно и достойно, не так ли? А может быть…» Он резко остановился, пораженный ужасной мыслью. Чтобы ее изгнать, он выставил вперед руки и стал обследовать пространство вокруг себя. Но первые несколько минут не мог собраться с духом. Всем знакомо чувство, когда все кажется перевернутым в ночном мраке. Так и ему капанье воды из крана казалось доносящимся из совершенно противоположного направления. Он знал, что надлежит двигаться с величайшей осторожностью, дабы ненароком не опрокинуть что-нибудь и не поднять тревогу.

«Если то, что я подозреваю, правда, – подумал он, весь трепеща при мысли об Иль Веккьо, – будет скверно, если меня тут застигнут. Старику может отнюдь не понравиться, что я наткнулся там внизу на склеп, и это во-первых, а во-вторых, то, что я пролез в его лабораторию. Очевидно, он хранит в строгой тайне ото всех подход из своей лаборатории в пещеры. Хотя почему? Пока неясно. В любом случае, то, как расположена эта дверь, наводит на мысль…»

Блямс!

Деннисон замер, от страха у него перехватило дыхание. Бутыль, на которую нечаянно налетела его рука, лежала, разбитая, на полу. Внимательно прислушиваясь, он задержался на месте на секунду. Но из кабинета за лабораторией не раздавалось ни звука. И, даже, выждав полные две минуты, он не услышал тревожного шума, ничего, свидетельствующего, что его неловкость привлекла к себе внимание.

«Может, старик в саду среди своих роз? – предположил Деннисон. – Если так, то чем быстрее я зажгу свет и выберусь отсюда, тем лучше. Нечего сказать, приятно было бы, если бы после того, как я злоупотребил гостеприимством вчера, он бы еще нашел меня здесь сейчас». Свет. Это сейчас самое главное. До него нужно добраться во что бы то ни стало. И быстро. Но как? А, выключатель. Если я только найду его», – подумал американец. Миг он стоял, собираясь с силами. Затем осторожно пополз в направлении, которое казалось строго противоположным тому, где должна быть дверь в кабинет, судя по звону струйки воды в раковине. Через три минуты он очутился на месте. Руки стали искать регулятор вакуумного аппарата и вскоре нашли.

Щелк!

В единый миг комната озарилась мягким всепроникающим светом, который, несмотря на умеренность, почти ослепил американца, столь много времени проведшего в полной тьме. Деннисон сперва не смог его вынести и вынужден был выключить. Затем, миг спустя, поставил выключатель в самую нижнюю позицию. Возникло тусклое красное свечение, которое, как он обнаружил, не вызывало у него большого дискомфорта. И теперь, опять способный видеть, он застал все в лаборатории на положенном месте, в точности, как видел ее вчера: вот раковина, вот небольшая дверца сейфа в стене, а вот стол, на который он бросил Иль Веккьо.

Деннисон стоял, озираясь и моргая, прикрывая глаза ладонью. Со странными чувствами осматривал он еще раз место, где какие-то несколько часов назад – хотя, казалось, прошла неделя – вершилось похищение Алкагеста. Деннисон заметил, что хозяин явно побывал здесь с тех пор, ибо теперь, не считая процесса фильтрации в раковине, никакой деятельности не происходило. Лаборатория производила впечатление покинутой надолго и всерьез. Как если бы по учинении гостем великой измены жизнь, воля и дух свершений полностью исчезли из этой странной комнаты. И Деннисон слегка содрогнулся, отчасти от угрызений совести, отчасти оттого, что в подземелье было холодно, и он начал это чувствовать.

«Это никуда не годится, – подумал он. – Так или иначе я должен не дать Иль Веккьо узнать, что был здесь. Чего доброго, если он это обнаружит, если ему станет известно, что я столько прошел через эти его проклятые пещеры, если хотя бы заподозрит, что я видел тот покой Синей Бороды внизу, моя жизнь ломаного гроша не стоит. Надо замести следы. Но как?»

Сперва он не видел способа. Даже если он сможет проникнуть через дверь в кабинет, он себя выдаст. Он не осмеливался постучать в дверь или в стену и позвать на помощь. И здесь оставаться не осмеливался. Единственным решением казалось отступить по той дороге, которой он пришел, и при первой мысли об этом он содрогнулся в ужасе. И все-таки он теперь ясно понимал: ничего другого не остается, как и подобает человеку действия, которым он стал. И он принялся за подготовку.

Первым делом он собрал все осколки бутылки, которую смахнул с верстака в темноте. Губкой, найденной у раковины, он смыл пролитую жидкость. Далее тщательно выжал губку и вернул на место. А стекла побросал за тяжелый упаковочный ящик у окна. Далее он стал искать источник света, который можно было взять с собой в лабиринт. Сперва ничего подходящего не подворачивалось, но тут в голову пришло, что вполне подойдет спиртовой светильник. «Беда только, – подумал он, – что такого рода лампы дают пламя, которое почти не светит. Как бы мне ее усовершенствовать? А, знаю!»

Повернувшись к полкам Иль Веккьо, он стал искать и нашел бутыль натрия. И превратил его насыщенный раствор в спирту в лампу. Зажгя ее спичкой из ящика Иль Веккьо на верстаке, он обрадовался, видя, что лампа горит желтым светом. Жутковато, но все-таки это свет.

– Готово, – сказал он. – А теперь отступаем.

Он тщательно привел все в порядок, взял около двадцати спичек на всякий случай, затем приблизился к выключателю и опять погасил вакуумный свет. Пользуясь теперь зловещим натриевым пламенем, он прошел к шкафу, который скрывал выход. Здесь он пропихнул лампу под шкафом и немедленно полез следом. За дверью он отыскал свою одежду, в которую не замедлил облачиться. Закрыл за собой дверь и опять оказался в верхнем коридоре лабиринта. Ему пришла в голову мысль, что стоит опять задвинуть засов, но он ее мгновенно отбросил. «Ибо, – подумал он, – если старик вдруг зачем-нибудь или случайно увидит дверь, он быстро поймет, что случилось. Пролом выдаст меня, даже если засов будет задвинут. Лучше всего для меня, чтобы он вообще не попал к двери. В любом случае, пока я не окажусь в тысячах миль к западу от Средиземного моря». Он оделся и, держа в руке спиртовую лампу, двинулся в обратный путь.

К своему удивлению, следуя неровно прорубленному ходу, он заметил, что на правой стене на высоте трех футов от пола тусклой красной краской выведена линия. Здесь и там по пути в обе стороны сворачивали боковые ходы, но красная линия все продолжалась. «Любопытно, – сказал себе Деннисон, – а не ведет ли она прямо к склепу с гробами? Если да… то следует вернуться туда немедленно и посмотреть, что это все значит». И, воспламененный новой целью, он ускорил шаги.

Путь, такой тяжелый во тьме, теперь даже при слабом и неприятном свете спиртовой лампы, казался простым и легким. Деннисон с удивлением вспоминал страхи и терзания души, которые одолевали его еще совсем недавно. Он уже полностью владел собой. И улыбался своим былым тревогам. Могучее здоровье его тела, превосходная, все нарастающая, острота ума, позволяли легко справиться с ситуацией, которая сокрушила бы среднего человека. И в жажде скорее проникнуть в тайну, Деннисон заторопился вперед по неровному вьющемуся ходу. Но вдруг к безмерному своему огорчению заметил, что свет его лампы слабеет.

– Вот те на! – вскричал он, останавливаясь и глядя на нее. Да, вне сомнений, желтое пламя угасало. То ли ему мешал крепкий натрий, то ли присоединился некий неуловимый вредный подземный газ, он не знал. Но факт оставался фактом: его единственная надежда на спасение начала мигать и брызгать. «Это означает, – подумал он, – что больше нет времени для исследования. Надо выбираться отсюда, пока она совсем не погасла». Вновь одержимый множеством страхов, он поспешил вперед. Его привлек боковой ход, ведущий круто вниз. Прежней его идеей было достичь верха лабиринта, теперь он желал попасть вниз, откуда можно будет заново начать путь к маленькой дверце в скале. И, повернув по этому ходу налево, он почти побежал. При этом он бережно защищал крохотное пламя изгибом ладони. По стенам, которые здесь искрились миллионами кварцевых граней и зернышек хрусталя, плясала огромная и нелепая тень его руки. Впереди тьма, позади тоже тьма. Лишь на крохотном участке слабое свечение разгоняло наседавшую безмерную черноту. Приникнув к этой слабой надежде, от которой зависела самая его жизнь, он, спотыкаясь, спешил вперед. И внезапно издал резкий крик.

– Вот! Вот! – воскликнул он и резко остановился. Ибо сразу же узнал это место. И сразу понял, где он. Внизу за поворачивающими ступенями впереди себя он увидел сырую стену, по которой капала вода. Он поспешил спуститься. Ощутимый сквозняк обдул его потный лоб.

– Лестница! – вскричал он. – Ход от пляжа к двери!

И, окаменев от изумления, все еще едва ли способный осознать свои обстоятельства, он, не двигаясь, таращил глаза с минуту. Затем, вернувшись на лестницу, по которой впервые сюда попал, начал подъем.

Сильный поток воздуха раздул, а там и погасил его крохотный огонек. Но Деннисон, теперь уверенный, что не заблудится, не волновался. Он даже не потрудился вновь зажечь лампу, а просто берег ее на всякий случай. Пятью минутами позднее он добрался до двери в начале лестницы, выбрался в одну из щелей и наполнил легкие чистым и свежим воздухом утра.

Придя в себя, он поразился, что солнце не поднялось выше. А ведь ему казалось, что полдень давно должен был миновать, и даже уже могла бы приближаться ночь. Но нет, солнце все еще висело на трети своего пути по небу.

Он взглянул на часы. Всего восемь сорок пять. «Встали, небось», – подумал он. Но нет, часы оживленно тикали. «Чтоб мне сдохнуть, если я понимаю, что к чему! – взорвался он. – Если я провел в целом четыре часа в этой экспедиции, это самые долгие четыре часа, о каких я что-либо знаю!» Тут его поразила новая мысль. «А может, – решил он, – если я сейчас потороплюсь, я смогу скрыть от Иль Веккьо, что со мной вообще что-то случилось».

Решив, что обстоятельства требуют немедленных действий, он полез вверх по узкой неверной тропе. Спиртовую лампу он решил сперва спрятать в какой-нибудь трещине на случай, если вдруг понадобится потом, но немедленно отбросил подобную мысль. «Если я снова туда сунусь, а это наверняка произойдет, то я позабочусь о лучшей лампе, чем эта, – заверил он себя. – Небольшой электрический фонарик был бы самым подходящим, а что до этой светильни на спирту, лучше оставить ее при себе. Может быть, я позднее получу возможность опять пробраться в лабораторию». Он сунул лампу в карман и с удвоенной энергией продолжил головокружительный подъем. Никаких неприятностей не случилось. Прежде, чем его часы показали девять, он стоял на вершине скалы позади живой изгороди, закрывавшей его со стороны сада. Он осторожно всмотрелся сквозь кусты. Ничто его не встревожило. Все было спокойно, ярко и мирно. Далеко отсюда среди олив он различил коренастую фигурку ломбардца, поглощенного работой: окапыванием дерева. Но ни Иль Веккьо, ни его племянницы не заметил. Тогда Деннисон почистил одежду настолько тщательно, насколько удалось, спустил брюки так, чтобы они закрывали верх ботинок и не позволяли увидеть отсутствие носков, поправил шляпу и с небрежным видом спокойно и неторопливо вышел из зарослей. То и дело он останавливался, срывал цветок или бросал камешек со скалы. На вид он показался бы теперь самым беззаботным из бездельников. Никем, похоже, не замеченный, он разыскал террасу, где некоторое время постоял в раздумьях, наблюдая за окрестностями. Наконец, убежденный, что его никоим образом нельзя заподозрить во вторжении в пещеры под скалой, он побрел по гравийной аллейке к старому дому с белыми, отштукатуренными до оттенка проказы стенами, увитыми ломоносом и жимолостью. По дороге он придумал правдоподобную историю об исследованиях мест за стеной имения и в прилегающих усадьбах до Жетта. Но она ему не понадобилась. Никто не вышел ему навстречу. Ломбардец не обратил на него внимания. Стасия к большому его облегчению, учитывая его неопрятный вид, не появилась. Он безопасно дошел до угла с посадками магнолии, попал на широкую площадку с увитыми виноградом столбами и вскоре уже вступал в свою комнату.