Читать книгу Виноградные грёзы. Книга 2 - Джулия Романтик - Страница 7

Она просто девочка, и она в огне,

Жарче, чем фантазия, длиннее, чем автострада.

Она живет в этом мире, что охвачен огнем.

(с) Alicia Keys – Girl On Fire

Ари

В кафе Эмилия долго извинялась перед брутальным мужчиной за соседним столиком. Ее извинения также были адресованы девчонкам, на вид школьницам. А официанту к извинениям достались еще и неплохие чаевые.

– Поверить не могу! – я затушила окурок так сильно, что он развалился, при этом испачкав пальцы остатками табака. – Черт! Как можно быть таким…

– Ари, спокойнее, – Эмилия вырвала из моих рук пепельницу и переложила на другой конец стола. – На тебя всё кафе смотрит.

Лицо Эми, чрезвычайно серьезное, с долей сочувствия, обрамлено сегодня милыми кудряшками-пружинками. Глядя на подругу, я сразу забывала о причине своей ярости. Но, к сожалению, ненадолго.

Впервые за неделю я вышла из дома раньше девяти вечера. И впервые за неделю встретилась с кем-то из «Cotton Candy». Отношения с Джерадом Андерсоном напоминали бесконечную вечеринку: мы тусовались, употребляли легкие наркотики, танцевали, гуляли по городу. Денег у нас не было, угощали знакомые Джерада, и знаться приходилось с огромным количеством людей.

Тут свои плюсы – у меня не было времени думать о Стивене и жалеть себя. Но когда утром я прочитала в журнале его новое интервью, а Эмилия, наконец, смогла дозвониться до меня, пазл сложился.

В полдень мы договорились встретиться в популярной кофейне. Напитки здесь дорогие, особенно в сравнении с меню «Sunshine, lollipops and rainbows». Я скучала по работе официанткой, но, когда думала о том, что стоит вернуться, ложилась спать.

– Не могу понять, – обида отошла на второй план, уступая место отчаянью. Сначала я решила, что интервью – фальшивка. Стивен никогда бы не сказал такого… Но у журнала хорошая репутация. Стивен ненавидит меня – вот и вся правда.

– Мужчины нелогичны, – пожала плечами Эмилия, пытаясь отнять у меня салфетку. Нет уж, если ей удалось забрать у меня пачку сигарет, пепельницу и зажигалку, то на салфетку пусть не покушается!

– Мы были родными людьми, – я стала рвать салфетку на мелкие куски, – любили друг друга…

Эмилия с грустью вздохнула и опустила голову.

– О чем статья?

– Он жалеет, что тратил время на отношения с человеком, который оказался абсолютно чужим. Как в фильме «Вечное сияние чистого разума», да? – после общения с Джерадом я полюбила вставлять в свою речь отсылки или прямые цитаты из всего, что читала или смотрела. – Так обидно, я не могу оправдаться! Люди не знают меня, но у них сложилось обо мне мнение. Стив не рассказал, что изменил первый! Или что крутил со мной роман три года назад, а потом бросил… – я осеклась на полуслове. – Не Джерад тогда был причиной. Стив сам всё решил, и он всегда перекладывает ответственность за свои поступки на других.

Эмилия не ответила и вытащила из сумки журнал.

– Когда он, черт возьми, успел?! – вырвалось у меня. Еще интервью! – Ему заняться, черт возьми, нечем?! Музыкант, как же! Он стоит расфуфыренной Софи Штерн.

Посетители с ближайших столиков вновь недовольно покосились, но я была поглощена поиском нужной страницы, и мне было не до извинений за свое поведение.

– Двадцать восьмая, – тихо подсказала Эмилия, помешивая ложечкой остывший кофе. Похоже, не только мне нужно чем-то занять руки. – Когда успел? Думаю, прямиком с утра. Сильно он тебя, видимо, презирает.

– Это взаимно, – фыркнула я и погрузилась в чтение статьи.

«– Мистер Рэтбоун, как вы прокомментируйте уход некой девушки из вашего дома вместе с мистером Андерсоном, гитаристом группы? Давно ходят слухи, что вы с ней состоите в отношениях.

– Ну, начнем с того, что не стоит прибавлять мне неприличное количество лет, называя мистером. Для вас я Стивен.

– Хорошо, Стивен. Что вы скажете?

– Ничего. Эта девушка – моя подруга. Мы давно общаемся.

– Есть кадры вашего не совсем дружеского общения…

– Всё в прошлом.

– Но мистер… Стивен, вы говорите так легко… Какого это, потерять любовь?

– Что?! (смеется) Я ее не терял. Она не носок в спальне, и я не собираюсь найти ее под кроватью через неделю или две. Разошлись пути. Так бывает. Сейчас мое сердце принадлежит прекрасной модели Софи Штерн, мы вместе два года».

Дальше читать я не стала. Чувства, воспоминания, наши отношения: для него теперь это – ничто. А я – развлечение, замена Софи Штерн.

– Извини, – Эмилия говорила шепотом, поправляя черные кудряшки. – Я думала…

– Как можно такое говорить? – Я через силу улыбнулась. – Он… я знаю его. Он не такой.

– Самолюбие задето, – подруга перегнулась через весь стол и положила руку мне на плечо; золотые браслеты на ее запястье зазвенели. – Пусть остается на его совести. Живи своей жизнью. Джерад хороший парень?

Я сменила тему.

***

Домой я вернулась разбитой.

Джерад разговаривал с кем-то по телефону и, заметив меня, лишь кивнул. Поставив чайник, я скинула кеды и уставилась в окно: на этой улице еще кто-нибудь живет? Так пусто.

– Где была? – с улыбкой спросил Джер.

– Повидалась с Эмилией, – убирая невидимые пылинки с его пиджака, ответила я. – А ты? Уходишь?

– Нужно забрать те вещи, что остались в студии, и разорвать контракт, – спокойно сказал Андерсон, уткнувшись носом мне в шею. По телу легкое возбуждение. Ничего более. – Я нашел новую работу.

– Как же группа? Ты не должен… тем более из-за меня…

– Вовсе не из-за тебя, малышка Ари, – немного раздраженно ответил Андерсон и провел губами по моей ключице. – Я хочу покинуть тонущий корабль. Надоело всё делать самому. Рэтбоун, конечно, пишет неплохие тексты и поет, но в остальном группа держалась на мне, как бы самовлюбленно это ни звучало. – Пожал плечами. – Я вывел группу из стандартного бойзбенда на новый уровень. Превратил в серьезный проект, который сейчас слушают люди всех возрастов. Мы разошлись мирно: я оставил им свои аранжировки, а от них потребовал процент от продаж.

Джерад не дал мне ответить. Горячие губы настигли мои и впились в требовательном поцелуе. Никакой нежности. Проник ладонями под футболку и стал жадно изучать мое тело. Он такой – всегда берет, что хочет.

– Не надо, – прошептала я, когда Андерсон подцепил застежку бюстгальтера. – Не сейчас.

Пару секунд Джерад смотрел мне в глаза, а я чувствовала себя последней сукой – использует его, чтобы… позлить Стивена? Отомстить ему? Не знаю. Но то, что без Рэтбоуна не обошлось – очевидно.

– Ладно, – согласился Джерад и направился к входной двери, бросив напоследок: – Помни, Ари, если я тебя люблю, это не значит, что я буду бегать за тобой. Я не такой, как Стивен, и никогда таким не стану. Я люблю тебя, но по-своему.

– Но я и не хочу.

– Думаю, ты чувствуешь разницу. И понимаешь: Стив не достоин тебя.

За Джерадом закрылась дверь, и я со всей силы кинула в нее свою куртку. Конечно, черт возьми, он не Стивен! Но тогда почему я вспоминаю его? Какое-то наваждение. Интересно, Стивен скучает по мне? Ему сейчас плохо? Хоть немного? Я фыркнула, вспомнив интервью: «Разошлись пути».

***

Вечер я провела в кровати, смотрела любимый сериал и бродила по интернету с ноутбука Джерада. За вещами так и не съездила. Джер привез сумку с моей одеждой, за остальным нужно ехать самой. Но не было ни сил, ни желания посещать «подаренную Рэтбоуном» квартиру.

Джер пришел час назад, мы покурили косяк и потрахались как настоящие животные. Потом он ушел. Теперь Андерсон ди-джей. Совместил любимую клубную жизнь с работой. Я рада, что осталась дома одна. Пока Джерада не было, меня накрыла паническая атака. Казалось, задыхаюсь, и я решила выйти на балкон лестничной клетки. Там Джер меня и нашел. Косяк быстро исправил ситуацию.

Умиротворенная, я наблюдала за героями любимого сериала. Когда показали финал пятого сезона «Отчаянных домохозяек», я поставила на паузу. За окном темно, и я наконец-то услышала людей на улице: подростки пели нецензурные песенки и громко смеялись. Звенели бутылки из-под пива.

Я добавила в друзья на «Facebook» пиарщика Шона Мюреля, надеясь, что он не ненавидит меня за Рэтбоуна. Часто я думала о том, будь у меня возможность связаться с Шоном три года назад, моя жизнь сложилась бы по-другому – он помог мне раз, помог бы снова, добрейший человек. Увы, всё случилось так, как случилось.

Новости о Стивене я принципиально игнорировала, но они, как назло, постоянно попадались в ленте. Группа неплохо существовала без одного из участников, в конце этой недели – то есть уже послезавтра – анонсирует дату выхода альбома. Я ее знаю – середина лета. В «Twitter» Стивен Рэтбоун говорил о своих прелестных поклонницах, у которых, цитирую, «появился реальный шанс стать девушкой всей его жизни». Интересно, что об этом думает Софи Штерн. Стивен, похоже, запутался, с кем встречается и кому что обещает.

Приготовив горячий шоколад, я вернулась в комнату. Шестой сезон «Отчаянных домохозяек» я не любила, а смотреть что-то иное не было настроения. Я выглянула в окно: блеклые огни вывесок и редкие прохожие. Пахнет океаном, солью. Будто я снова в Сан-Диего. Да, с Адамом. Чтобы окончательно не сойти с ума, не впасть в ностальгию или уныние, я решила прекратить зависать в интернете. Свернув браузер, критическим взглядом осмотрела рабочий стол ноутбука Джерада. Лаконично. Какая-то часть игры «Меч и магия», фильм «Донни Дарко» и папка с названием «Нереально». Внутри – аудиофайлы. Воспроизвести.

Пожалела сразу. Из колонок, подключенных к ноутбуку и расставленных по всей спальне, зазвучал голос Стивена. Бархатный тембр с хрипотцой. Меня подхватило, завернуло в теплое одеяло и унесло. Томное сочетание уюта и страсти. Я сползла на пол и прижала колени к груди. Сердце билось неестественно быстро, до боли в ребрах. Я ведь забыла… Мне искренне так казалось. Сижу, рыдаю… Рыдаю? Черт возьми. Глупо. Они играют позитивную музыку: заводной ритм, бодрый голос. А мне плохо, словно слушаю депрессивную песню из репертуара «Placebo» или «Radioheard». Интересно, только на меня так влияет его музыка, вернее его голос? Я ведь помню сей голос не только из наушников. Южный акцент перед сном: «Спи сладко, Ари». И утром: «Просыпайся, любимая».

До темноты в глазах я мотала головой. Всё кончено. Он сам говорил в интервью. Но его голос обнимает, почти физически. Хочу раствориться в музыке, хочу, чтобы она поглотила меня. Песня за песней. Словно дым – чувствуется, но нельзя потрогать. Я обняла себя руками. Они слишком горячие и маленькие для его рук. Я помню. Холодные, сильные. Мозолистые от струн пальцы.

Очередной сумасшедший ритм и голос-повелитель. Пожалуйста, не замолкай. Не оставляй меня здесь, в пустой квартире. Можно я закрою глаза и представлю, что всё хорошо? Ничего плохого не было. Мы сидим на кухне в Сан-Диего и флиртуем. «И она не забывает улыбаться, когда я прошу ее никогда не курить; я покажу ей корабли в этом городе; братик Лос-Анджелеса, открой свои тайны». Та песня, моя, «Солнечный свет». Вернуться бы назад, сказать: представляешь, спустя три года мы попробуем еще раз, и у нас почти получится! Тогда, может, не стоит расставаться?

Я открыла глаза: темная спальная Джерада, громкая музыка, я одна. В колонках играет «Ошибка». «Девочки любят ошибки своих мальчиков, полюби мою ошибку». Я вытерла слезы и встала с пола. Стивен, заткнись. Нутро съежилось. Не боль, иное. Трудно дышать. Наслаждение беспомощностью. Хочется курить. Все пачки пусты, я ведь бросила. Свои сигареты Джерад забрал. Тихо выругалась, а дрожь внутри перешла в озноб; песня в колонках сменилась другой – «Сломленная девушка». Черт. Ненавижу. И за мелодию, и за текст. И больше всего за то, что когда-то эта песня стала причиной узнать о нем, приехать к нему.

– «Я смогу найти лекарство, стану противоядием для тебя, сломленная девушка», – с горькой усмешкой повторила строчку из припева. – Ты стал моей отравой, – я со всей силы захлопнула крышку ноутбука.

Голос замолчал. От резкой тишины на секунду дезориентация. Моргала и осторожно дышала, пробуя каждый вдох на вкус. Жива. Почти в порядке.

Жажда никотина сильнее и сильнее, будто я пыталась сосредоточиться на зависимости и забыть остальное. Если не покурю – захочется большего, а он уничтожит меня. С этими мыслями я выскочила из квартиры, так и не разобравшись: он – наркотик или Рэтбоун?

***

Изначально думала спуститься в один из круглосуточных магазинов, купить сигарет и вернуться обратно. Но когда вышла на улицу и вдохнула свежего ночного воздуха, поняла – если вернусь, продолжу заниматься самокопанием и жалеть себя. Нет. Хватит. Мне не восемнадцать.

Я переоделась, накрасилась и, постукивая каблуками по шатким ступенькам лестницы, вышла обратно на улицу. Поймала машину и назвала адрес «Cotton Candy». Алкоголь, музыка, подруги и другие мужчины – хорошее лекарство от одиночества. Верю, Джерад в клубе не скучает.

Я сидела на заднем сидении машины и подводила черным карандашом глаза. Хотелось выглядеть взрослее и одной красной помады сегодня недостаточно. Странно, но мужчина, который любезно согласился подвести меня, не пытался приставать или отпускать пошлые шутки с двусмысленными намеками. Странно потому, что наряд я выбрала весьма провокационный: узкие черные джинсы, красная майка с большим вырезом, белая накидка из искусственного меха и босоножки на шпильке. Неслучайно получилось вульгарно одеться. Я бросала вызов – себе, прошлому, голосу из ноутбука.

Поблагодарив, я вышла из автомобиля и едва узнала бар, в котором когда-то зарабатывала на жизнь. Внимание привлекла огромная сиреневая надпись вместо маленькой часто перегоравшей вывески. Очередь у входа длиной во весь тротуар, свежая краска на стенах, фейсконтроль, охрана в дорогих костюмах. Сколько я здесь не была? Пару дней?

А ведь я думала снова танцевать… Кто меня возьмет в такой роскошный клуб?! Получается, друзья остались без работы? Асоль, Меган, Джел – лучшие стриптизерши. Эмилия, Сара, Кортни – официантки. Джеймс – техник. Рик, Том, Оливер – бармены. Люк и Робби – вышибалы.

Подойдя к людям в конце очереди, я попросила у одной девушки сигарету. Обогнув бар (клуб?), я закурила, прислонившись затылком к прохладной стене. Вдыхая дым, пыталась понять, как дешевый бордель превратился в шикарный ночной клуб. Эмилия упоминала: прежний владелец хочет продать заведение. Но мне казалось, это пустые разговоры.

– Малоун! Привет!

Я подскочила на месте, чудом не выронив сигарету. Никогда не привыкну к новой фамилии. Ко мне быстрым шагом приближался один из вышибал «Cotton Candy» – Робби. Двадцатипятилетний темнокожий парень с белоснежной улыбкой и нескончаемым зарядом оптимизма. В шутку его называли «братик Эмилии» за позитивный настрой. Отлично. Значит, хоть кого-то не выгнали.