Читать книгу Город, который… - Дмитрий Анатольевич Басов - Страница 12

«Вот уж и ноябрь к концу… Хорошо хоть морозов таких нет, как в старые времена…»

Тимофей закончил утаптывать снег, осмотрелся. Вокруг молчаливой стеной стояла тайга. Низина, подлесок – густой, еловый, то что надо. Снега было пока не так много, но оно и к лучшему – дров быстрее наберут.

– Жерди нужны двухметровые. С десяток. Вот такой толщины, – он снял меховую рукавицу, показал пальцами. – Можно не шибко прямые, лишь бы не гнилые. Виктор Андреевич, это на вас. Возьмите топор и кого-нибудь в помощь. В ближней округе безопасно, но далеко, на всякий случай, не отходите…

– Нет, но зачем терять время? – снова воткнулся Филипп. – Отличная погода, никто не устал, не ранен, слава богу… Здесь ведь – рукой подать, даже по сугробам мы ещё засветло были бы на месте!

Тимофей медленно осмотрел его с ног до головы, задержался взглядом на лице.

«Лет двадцать пять, зелёный ещё совсем, но гонору! Говорят, он неплохо себя показал в конце октября, когда куроча по Нагорной шла. Девятерых из подъезда вывел… Силушки – пароход, вон и рюкзачище прёт, пожалуй, самый тяжёлый. Но – из тех, что берут нахрапом. Бульдозер… Сколько таких полегло, даже странно, что он до сих пор жив».

– Мы не теряем время. Мы ждём правильного момента.

– А он ещё, типа, не наступил?

– Ещё нет.

– А как мы узнаем, что он наступил? Сколько ждать? Час, два? Неделю?

– Я вам скажу. А сейчас делом займитесь. Дров нужно побольше, впереди ночь длинная…

– Но-о-очь!? Вы нас сутки тут держать собираетесь?

– Послушайте, у меня нет ни малейшего желания с вами препираться. Мне заплатили за то, чтобы я безопасно вас провёл до места и обратно. Именно этим я занимаюсь. Причём в первую очередь – безопасно, а уже потом – до места. Если вы полагаете, что лучше знаете, как это сделать, то валяйте без меня. Сколько групп вы уже потеряли?

– Я не отрицаю вашего опыта! Вы человек известный! Но мы же должны знать, что происходит? Понимать? Нет? – он оглядывался на мужиков, ища поддержки.

– Нет. Вы не должны ни знать, ни понимать.

– Как это?! Это что… Фит, подождите, вы не ответили!

Тимофей демонстративно отвернулся и пошёл к ближайшей ели: наломать сухих веточек на растопку.

Самое смешное заключалось в том, что Филипп в общем-то был прав. Если бы Тимофей шёл один, то в аэропорту был бы уже часа через два. Но в этом вся проблема: их восьмеро!

Он убедился ещё месяца полтора назад: чем больше народу, тем более непредсказуемо реагирует мир. А проводнику мало проблем с угадыванием ловушек, аномалий, высматриванием тварей, так ещё и приходится бегать за каждым неадекватом, который сам не знает чего в следующую секунду испугается и куда ломанётся…

Мужики притаранили жерди. Тщательно обстругав их, чтобы конденсат потом не капал с сучков, воткнули наклонно у края подготовленной площадки, связали с поперечиной и подпорками. Сверху накрыли полиэтиленом, слегка прижали лапником. Вышел отличный навес – отбойник. Под него – длинное бревно, чтобы сидеть. Можно было заняться костром.

– Но если мы планируем здесь ночевать, то где-то спать нужно будет! А тут места под навесом… – снова возник Филипп.

«Вот заноза!»

– Спать мы не будем. А будем сидеть и чаёк попивать. До утра.

Самый действенный способ хоть как-то нейтрализовать людей – утомить. Чтобы шагали потом послушно на автомате и не рыпались. Для этого он и нервировал их нарочно, злил…

Пара ударов кресалом, занялся берестяной трут, и вот побежали язычки пламени. Вскоре весело затрещали сучья, потянулся дымок, пробуждающий давние детские воспоминания. Мужики сгрудились вокруг, вытягивая руки к огню.

Тимофей подвинул к костру ещё одно брёвнышко, уселся, потом сказал:

– В общем, смотрите: эта балочка – он обвёл рукой – абсолютно безопасна. Метров на пятьдесят, может… Однако бдительность никогда не помешает. Я натопчу тропку вокруг, и будем по ней прогуливаться по очереди. За неё заходить не советую. Объясняю почему нельзя идти сейчас: в районе аэропорта – масса негативной энергии и соответственная обстановка. Днём должно быть терпимо, но мы попадём на место поздновато и легко можем проковыряться до темноты. И тогда – аллес, там и останемся. Далее: спать нельзя потому что… В общем – нельзя. Во время сна человек периодически излучает альфа-ритмы, входя в резонанс с окружающей локацией, а нам это сейчас совсем ни к чему. Как-то так. Сейчас перекусить сварим горяченького… А, и последнее: если кто заметит что-нибудь необычное, подозрительное – панику не поднимаете, просто зовёте меня, ясно?

– Даже если белое марево или куроча?

– Куроча здесь в принципе невозможна, это лес. А если марево опустится, то какая разница… Всё равно всем тогда кирдык. Но, как я уже сказал, марева не будет, здесь безопасно. Кстати, рекомендую засветло по нужде сбегать.

– А ночью что?

– А ночью появится вероятность угодить в чужое дерьмо. Фил, не усложняйте и не нервируйте людей. Повторяю ещё раз: конкретно здесь вам ничего не грозит. Разве что психованный проводник с ружьём.

– Какой ещё проводник?

– Я. Шутка такая.

«Уф! Отболтался. Что за бредятина! Негативная энергия! Резонанс… Но – кажется, проглотили. Успокоятся, поверят, что это место действительно безопасное (на обратном пути это будет важно), за ночь – утомятся. К утру все будут заторможенные, если что и спровоцируют – проще разобраться будет. А с Филиппом, кажется, проясняется – парнишка боится темноты. Надо с ним ещё потолковать…»

***

Долгая ночь прошла спокойно. Вдалеке что-то скрипело пару раз, к счастью, недолго, не успели испугаться… Примораживало. К концу зимы в Сибири такая погода мнится чуть ли не жарой, но в ноябре когда за двадцать – становится зябковато. Спасал костёр и правильная одежда. Сидели, пили крепкий чай вприкуску с рафинадом и душистым чёрным Уханским хлебом, вспоминали прошлую жизнь. Прошло каких-то три месяца, а словно – десять лет…

После лёгкого завтрака Виктор Андреевич отозвал Фита в сторонку. Тому он с самого начала показался хорошим мужиком: головастый, вдумчивый. Иногда излишне эмоциональный, но отходчивый, лёгкий. Без камней за пазухой.

– Уважаемый, мне один вопрос покою не даёт. Ночь уже прошла, поделитесь всё-же тайной: почему мы не спали? Ну, ведь, – Виктор Андреевич склонился ближе, – бред про резонанс альфа-ритмов, это же для детсадовцев!

Тимофей ухмыльнулся:

– Но сработало же! Понимаете… – он помолчал, оформляя мысль. – Вот если я вам скажу не думать про лимон? Жёлтый такой, сочный, пахучий… Не думайте!

Виктор Андреевич сглотнул.

– С коньячком бы…

– То-то и оно. Многие слова вызывают слишком яркие образы и ненужные ассоциации. И их трудно выкинуть из головы. А мне нужно, чтобы вы как можно меньше думали про всякую хрень. Думайте про альфа-ритмы, это ни к чему не обязывает. А бессонная ночь здорово тому способствует…

Собрались быстро, осмотрелись, построились. Только-только начало светать, чёрное небо приобрело сине-серый оттенок. Начало дня обещало быть ясным.

– Возьмём левее, где-то здесь должна быть просека. Когда-то мы за грибами сюда ходили…

Заскрипел снег, захрустели палые ветки.

Минут через двадцать впереди показалась прогалина: действительно, просека. От ЛЭП теперь мало что осталось, тянули её много лет назад, ещё когда аэропорт был маленький и деревянный, позже проложили другую линию: основательную, на металлических опорах, а эта год за годом потихоньку зарастала шиповником, малиной и мелкой порослью.

Фит поднял растопыренную ладонь, сжал в кулак. Знак: замереть и слушать.

Он начал священнодействовать: сначала долго смотрел на стрелку компаса: не начнёт ли дёргаться. Нет, указывает ровно на север. Потом опустился на колени и щекой стал касаться тонких ветвей молодых берёзок: если бы мимо проходила напруга, на ветках остался бы небольшой заряд, который можно было бы почувствовать. Как и ожидалось: чисто. Вдоль просеки не только проводов не было, но и большинство деревянных опор давно повалились, поэтому вероятность встретить здесь напругу была минимальной. Но лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится… Он порылся в кармане рюкзака, достал две гайки с серпантином – специальные, для всякой электрической фигни. Швырнул в одну сторону, в другую: далеко, насколько хватало сил… Тихо.

Когда город стал превращаться в чёртов карнавал, «Пикник на обочине» не мог не прийти в голову! Первое время даже мальчишки играли в сталкеров и бегали по улицам с этими гайками… Толку от них было, как правило, немного. Город был куда хитрее «Зоны» из повести Стругацких: когда он готовил новую ловушку на людей, он делал это мастерски: гайки тут вряд ли могли помочь. Книжная Зона – просто свалка опасных и загадочных вещиц и сущностей, а Город… Он умён. Он внимательно следит за тобой, читает твои мысли и страхи. Ждёт, когда ты позволишь себя убить и сам подскажешь, как это лучше сделать…

Но в некоторых случаях гайки всё-таки были полезны: порой встречались и довольно бессмысленные аномалии, да и тварь иную можно спугнуть или выманить. Взять ту же напругу – странное электрическое создание, что-то вроде червеобразного сгустка электромагнитного поля с потенциалом в несколько сот тысяч вольт. Столкнуться с ней – всё равно, что попасть под оборвавшийся провод ЛЭП-500! Но визуально обнаружить невидимую заразу почти нереально, да и простая гайка с тряпочкой вряд ли поможет, а вот серпантин на лавсановой основе в поле напруги моментально вспыхивает, оставляя заметный след…

– Пошли, – негромко скомандовал он.

По просеке идти было не в пример проще. Тимофей почти уверился, что никакие неприятности их пока не ждут, но продолжал на всякий случай (и чтобы произвести впечатление) кидать гайку, поднимая её и швыряя дальше. Теоретически поблизости ещё могли быть обычные волки, но те звери умные и к такой большой группе не сунутся. Ну а разнообразные мутанты и неведомые твари вряд ли добрались бы сюда – слишком далеко от Города.

На место вышли к обеду. О приближении стало известно загодя: небо затянуло серой мутью, опускающейся всё ниже, ещё похолодало, психическое давление усилилось, лица у всех помрачнели. В ушах негромко, но противно засвистело: предвестник зуды. Такой тонкий мерзкий свист, который раздаётся прямо в голове, и от которого не спастись, даже заткнув уши… Остановились на краю леса. Впереди расстилалось большое поле, а за ним в просвете между сосновыми массивами виделись руины аэропорта.

Разруха там царила вовсе не в связи с нынешней катавасией, она началась задолго до Сдвига. Здания как-то очень быстро обветшали и развалились, когда аэропорт был заброшен. Дома не живут без людей! Они умирают, понимая, что никому больше не нужны…

Виктор Андреевич и Фит, организовав круговое наблюдение, устроили совещание: как действовать дальше. В развалинах делать, конечно, было нечего, оттуда всё сколько-нибудь полезное, вплоть до бетонных плит-перекрытий было вывезено уже давно. Но у восточного конца полосы ещё ютилась пара вагончиков, поставленных то ли МЧС, то ли лесной охраной, чьи кукурузники время от времени всё-таки летали в последние годы. Куда подевались самолёты, никто не знал, но где-то поблизости ещё должна была стоять большая цистерна с керосином.

Развернув карту, обсудили маршрут. Первым порывом было выйти на дорогу и – по ней, прямо к воротам. Тимофей, однако, сразу наложил вето.

Виктор Андреевич непонимающе спросил:

– Но, Фит! Разве опасность не везде одинакова? Так почему бы не сэкономить время и силы?

– Настоящие герои всегда идут в обход! Разве вы не знали? А если серьёзно, то, – он оглянулся на мужиков, дежуривших в отдалении, и понизил голос, – я вам поведаю важный секрет: в аэропорту ещё месяц назад, возможно, вообще не было никаких опасностей. Они начали появляться только после того, как у кого-то возникла мысль туда наведаться. Город – читает наши мысли и реагирует таким вот извращённым образом. Вас восемь человек, и каждый сложил в голове какое-то представление о том, как пробраться к этой бочке. А Город, я вас уверяю, учёл это, придумал, как нас встретить и сейчас, ухмыляясь, ждёт. Поэтому самый безопасный путь – тот, который никому и в голову не мог прийти. Понимаете?

– Но тогда, получается, он отреагирует на любую нашу задумку?

– Да. Но видите ли… Вы не замечали, что он не всегда отвечает негативом? У нас на «Четыре-восемь» до сих пор есть горячая вода в трубах, думаете – по чистой случайности? Нет, вряд ли. Как-то оно связано с нами… А шуглики? Сколько людей завернуло бы ласты с голода, если бы вовремя не появились эти тварёныши? Поэтому мы с вами попытаемся принять правильное решение. И сделаем всё, чтобы о нём не узнали такие неуравновешенные ребята как Филипп. Это может быть не очень честно выглядит, но в конечном итоге… Понимаете?

Решили обойти аэродром справа, мимо фермы. За полем две лесополосы, а там… видно будет.

Оказалось, что фермерская усадьба лежит в руинах.

В городе было несколько таких участков, где поверхность земли вспучивалась и ходила волнами. На Школьной улице эта качка продолжалась почти месяц, прежде чем в конце концов успокоилось. Но там дома на свайных фундаментах, вбитых глубоко в землю, и колыхания асфальта мало на них сказывались, фермерский же особнячок превратился просто в груды кирпича, вздымающиеся и опадающие в такт дыханию земли.

Большое бесснежное пятно зыби лежало прямо на пути. Обходить – лишних полкилометра… А напрямую – двести шагов.

– Идти быстро, след в след. Не останавливаться!

Тим первый шагнул на «живую» землю. По ней вполне можно было передвигаться, главное не тормозить: шевелящаяся поверхность из-за постоянного перетирания со временем становилась похожа на зыбучий песок, так что задерживаться не стоило.

Сначала он шёл по прямой, но от разрушенных зданий решил взять подальше: что-то там неприятно поблёскивало и внушало беспокойство.

Передние были уже за пятном, у самой лесополосы, когда сзади раздался крик, а вслед за ним – автоматная очередь. Обернувшись, он увидел, как Алекс, шедший замыкающим, опустился на колено, чтобы не уйти в землю, и лупит короткими очередями куда-то в поле. Не сразу стало понятно, в кого тот целится, но наконец заметили все: по замёрзшей гуляющей туда-сюда пашне то показываясь на поверхности земли, то снова погружаясь, словно дельфины по волнам, приближались шесть или семь довольно крупных созданий с пятнистыми бело-коричневыми спинами.

Существа двигались стремительно, а качающаяся опора явно не способствовала меткости, Алекс безбожно мазал.

Интуиция говорила Тимофею, что твари, безусловно, опасные, но лично для себя он почему-то угрозы не ощущал.

«Что-то не так… Зыбь!»

– Алекс, бегом сюда! Все быстро с зыби!

Он прицелился моментально, но не стрелял пока, провожая мушкой неведомого зверя. Далековато; выстрел был только один: понадеявшись на калаши мужиков, он зарядил верхний ствол дробью на шуглика. Эту же ныряющую тварь толщиной в хорошее бревно мелкая дробь только разозлила бы. Да и своих можно было зацепить.

Алекс из-за треска автомата, а может – в запарке, не сразу расслышал крики, и когда бросился бежать, казалось, было уже поздно. Автомат и рюкзак сильно мешали, не до спринта, да ещё ноги прилично увязли, требовалось время выбраться…

Тим махнул рукой добежавшим до «берега» – Дальше, дальше! Снова прицелился и в тот момент, когда бурая спина показалась уже у самых ног Алекса – выстрелил.

Удачно! Тварь словно утонула в земле. Это дало полторы спасительные секунды. Алекс вылетел на берег…

Одно из преследующих его созданий в пылу погони вынырнуло из зыби и прыгнуло вслед. Тимофей успел рассмотреть зверюгу: что-то вроде толстой щуки без плавников. Выбора не оставалось, он пальнул со второго ствола.

Вряд ли то, что последовало затем, было вызвано этим выстрелом; дробь могла только чуть притормозить этот снаряд… До Алекса чудище не долетело, упало на землю и рвануло! Полыхнуло так, что вспышку, наверное, видно было и за километр. Раздался оглушительный грохот, взметнулась земля, камни…

Тимофей зажмурился, инстинктивно загораживаясь ладонями. Если бы была хоть одна лишняя секунда, он бы подумал, что всё, конец. Когда в десяти метрах от тебя взрывается мощный фугас, продолжение обычно не следует…

Очухались минут через пять. Алекс был жив, только контужен: из левого уха текла кровь. Вообще-то это было странно. Взрыв был как от танкового выстрела, а Алекс находился от него в каком-то метре. Да и Тимофею должно было не поздоровиться… Однако оказалось, что он и вовсе невредим.

Первым делом он попытался высмотреть оставшихся тварей, однако тех и след простыл. Он подбежал к Алексу, закинул мешающуюся двустволку за спину, помог подняться. Остальные скучились чуть поодаль на взгорочке. На их лицах застыло непонимание и изумление.

– Как вы это сделали?

– Что именно? – Тим совершенно не помнил, что произошло после вспышки.

– Взрыв… – Виктор Андреевич неопределённо помахал рукой. – Вы его… Погасили, что ли?

– Я-то при чём тут? Аномалия, мало ли…

Виктор Андреевич покачал головой, но промолчал. Видимо, решил, что Фит снова чего-то темнит. Что случилось на самом деле, никто так и не понял. На обратной дороге, однако, когда они вновь остановились в знакомой уже ложбинке, мужики рассказали, как всё выглядело со стороны…

Взрыв прогремел, как только тварь коснулась земли, и это был настоящий взрыв, как от бомбы, кто-то даже почувствовал, как его сбивает раскалённой волной, а вокруг свистят смертоносные осколки. Алекс вообще едва не растворился в той вспышке, но… внезапно в долю секунды всё словно отмоталось назад, тварь опять рванула, но на этот раз как-то не по-настоящему, что ли… Да ведь даже воронки не осталось!

А Виктор Андреевич утверждал, что когда шарахнуло, Фит, стоявший чуть в стороне, отбросил ружьё, взмахнул руками и вдруг замерцал странно, словно голограмма… А потом уже – второй взрыв, и всё смешалось, так что и не разобрать что за чем. Слишком быстро всё произошло. Но как же тогда получилось, что выброшенное ружьё снова оказалось у Фита на груди, на ремне? Сошлись на том, что всё это – происки инопланетян, или кто там всю эту кашу заварил.