Читать книгу Город, который… - Дмитрий Анатольевич Басов - Страница 4

Несмотря на количество выпитого, тяжкого похмелья с утра не наступило. Видимо, сказалось так же и количество съеденного. Хариус, «ирландское рагу», какой-то капустно-кукурузный салат… Вроде, поздно ночью ещё и картошку с грибами жарили…

Лена, как стойкий оловянный солдатик, с утра упылила на работу, а Тимофей с Лёхой оклемались только часам к одиннадцати.

– По маленькой, для поправки?

– Не, не. Кофейку покрепче, – Тимофей прислушался к внутреннему мироощущению: некая слабость и приторможенность, но в принципе – почти порядок. Даже голова не болит.

– Ты прав, пожалуй… – Лёха долил воды в чайник, включил. – На промзону меня закинешь? Надо с мужиками потрещать насчёт стоянки на зиму. Чего-то лень за своей в гараж тащиться.

– Не вопрос. А что у тебя с Полоховым? Ты же у него сколько лет ставился?

– Цену с ноября поднимает. Говорит – раньше-то, пока я на аренде был, он типа как своему скидку делал, а теперь, мол, я сам по себе, так что платить должен по полной… До чего жадный хмырь всё-таки!

Обжигающий кофе понемногу сделал своё дело: мозги обрели ясность, кровь по жилам побежала шустрее. Вместе с тем вернулось и тягостное ощущение неясности ситуации. Новости, поведанные вчера Леной, спокойствия не добавили.

– Лёх, слушай… Что-то не по себе мне. А если сегодня и в самом деле чрезвычайное объявят? – Тимофей достал телефон, с отвращением глянул на сообщение об отсутствии сети.

– Ну, объявят. И что? Патрули, может, усилят по ночам… Что такого-то?

– Да… Фиг знает! У тебя канистры под бензин есть лишние? Залиться бы под завязку на всякий пожарный. А то вдруг перебои какие… Работать-то как потом?

Лёха покачал головой:

– Что-то ты, Тим, на пустом месте кипеш затеваешь. Ладно, заскочим тогда ещё в гараж. Двадцатилитровка где-то лежала со старых времён.

Наконец они вышли на улицу. Холодно не было, но низкие серые тучи полностью скрывали небо: и не поймёшь, в какой стороне солнце.

Отчётливо пахло гарью, и запах был отвратный, не лесной. Чуть ли не каждое лето где-то в районе горела тайга, и когда ветер дул в сторону города, всё затягивало сизой дымкой, от которой першило в горле и щипало глаза. Но тот дым всё-таки пах костром, смолистой сосной… А тут явно вонь от залитых водой горелых тряпок…

– У нас вчера днём что-то горело, местах в семи сразу… И у вас тут началось, что ли? Столько пожаров подряд – в жизни не видел. Поджоги, может?

Лёха лишь как-то недовольно пожал плечами.

Собачий галдёж слышно было ещё за квартал. Тимофей не придал этому особого значения, но мысль мелькнула: «Со стоянки, что ли?» Минут через пять они подошли к воротам.

– Капец!

Шлагбаум из толстой двухдюймовой трубы был загнут в дугу и выворочен вместе с мощной забетонированной опорой. По углам парковки стояли собачьи будки, и ошалевшие животные рвались с цепей, заходясь в жутком лае. Здоровенная лохматая кавказская овчарка не переставая выла, вынимая душу; хотелось пристрелить её, чтобы не мучилась.

Дальний проезд выглядел так, словно по нему проехал бульдозер с клыком, да ещё с пьяным танкистом за рычагами. Морды некоторых машин были свёрнуты и расплющены; вдоль дороги извивалась глубокая – в полметра – извилистая канава. Укатанная за многие годы тысячами шин глина вместе с подсыпанным гравием была словно вспахана; справа, за сторожкой одна из машин лежала вверх колёсами, оборвав сетку забора. Не считая собак, вокруг не видно было ни души.

Тимофей едва ли не в панике бросился к своей хонде. К счастью, все оказалось в порядке.

Его слегка потряхивало, пока он заводил двигатель и выруливал за ворота. Стоянка вызывала желание убраться подальше и как можно скорее. Сразу за снесённым шлагбаумом он остановился, поджидая Лёху, поднявшегося наверх, в дежурку. Тот почему-то не торопился спускаться обратно.

– Лёх, что там?

– Иди глянь-ка.

Тимофей секунду поколебался; не стал глушить машину, а дверь оставил распахнутой. Ещё раз оглянулся вокруг.

По небу ползла всё та же низкая, почти зимняя хмарь. В ста метрах за бело-золотой берёзовой полосой по проспекту сновали машины, с ветвей, потревоженных лёгким ветерком, медленно и красиво опадали жёлтые листья. Никого…

Он поморщился от невыносимого загробного воя и осторожно поднялся по крутой деревянной лестнице. Лёха стоял у двери и разглядывал что-то внутри. Тимофей заглянул ему через плечо.

Небольшая комнатушка, два на два с половиной: маленький стол в ближнем углу, рядом – мягкое кресло из бордового кожзама. У правой стены – топчан, укрытый красно-чёрным клетчатым шерстяным одеялом. Крохотный телевизор на полке. С кресла – вид в окна на две стороны: за ворота и на стоянку.

Каморка была вся усеяна мелким хламом – разодранными журналами, рваными тряпками, какими-то проводами, обломками карандашей и шариковых ручек, осколками вдребезги разбитого старинного, ещё дискового, телефона.

На столике от края до края был нацарапан огромный крест. «Нацарапан», впрочем, слабо сказано: глубокие, чуть не на треть продравшие столешницу, неровные борозды повергали в недоумение: каким образом можно было такое сотворить?!

На топчане валялась половинка регистрационной книги, оторванный край выглядел более чем странно, какими-то полукружьями, словно его откусывали; такие же следы покрывали верхний край спинки кресла; вырванные куски поролона и красного дерматина лежали тут же, на полу.

– Что за хрень тут произошла? – голос Лёхи выдавал искреннее недоумение. – Что делать-то? В ментовку звонить? И сторожа нет…

– Что скажем? Кто-то, мол, кресло погрыз и машины распинал? Кстати, да: а как ты звонить-то собрался?

– Блин! Я и забыл, что…

– Вот что я тебе скажу… Давай-ка валить отсюда. Ты думай как хочешь, но в городе явно происходит что-то… Не знаю что! Но с каждым днём всё хлеще. Так что сейчас прыгаем в машину, летим к тебе в гараж, хватаем все ёмкости, какие есть – и на заправку. Ты свою тоже заводи, на всякий случай залей под крышечку. Знаешь, бенз никогда лишним не будет…

Подъехав к ближней заправке, Тимофей присвистнул: очередь стояла машин в двадцать; такого он не видел уже давненько. Лёха на своём «Хай-Эйс» пристроился позади.

Через час, заправившись наконец, они отъехали в сторонку – поболтать напоследок.

– Чуешь? И это только начало. Завтра тут их будет на полкилометра.

Лёха мрачно кивнул:

– Похоже на то.

Немного обсудили новости.

В очереди наслушались вдоволь и всякого. Пожары, оборвавшиеся лифты, исчезновения людей. Загадочные убийства, настолько извращённые и кошмарные, что верилось в них с трудом. Кто-то гнал откровенную чушь про инопланетное нашествие, кто поадекватнее валили всё на террористов… Тимофей всю эту клюкву выслушивал с великим сомнением, поэтому сильнее всего его насторожили слухи не об убийствах, а о том, что не только поездов нет уже двое суток, но и автотранспорта со стороны Иркутска.

Мысли пронизывало раздражение: он терпеть не мог всяких неопределённостей и неясностей. А тут ещё всё время вставала перед глазами жутковатая картинка с парковки. Да Ленины страшилки, трупы кровавые какие-то…

Лёха протянул руку, крепко сжал ладонь Тимофея.

– Ну ладно, Тимыч. Заскакивай почаще. Особенно, если со связью эта хренота затянется. Я, пожалуй, возьму сейчас «Урал», пару бочек прихвачу, да съезжу на Комбинат, соляры залью… Ты там разузнай у вас, на Левом – правда что ли на Иркутск дорогу закрыли? Это ж – вилы тогда! Блокада, блин!

– Угу… Ну, бывай.

В тревожном смятении Тимофей даже не стал искать пассажиров. Изначально была мысль сделать кружок до ближайшей остановки, но теперь он только поморщился и прямо с заправки погнал домой.

«Если перекрыта Иркутская трасса и одновременно железнодорожная ветка, то… Лёха правильно сказал – блокада! Впрочем, по водохранилищу ещё можно, по Ангаре. Аэропорт… Сколько лет назад его закрыли-то? А по воде… Пока организуют… Чёрт! А ведь бензин – это ерунда по сравнению с… Интересно, еды на сколько дней в городе? Так…»

Заскочив домой, он достал из тайника на лоджии увесистую пачку, завёрнутую в полиэтилен. Поразмыслив секунду, взял побольше: десятку. На магазины в итоге тоже решил не тратить времени, а поехал сразу на оптовые склады.

По дороге он настороженно косился на дымные столбы – сегодня их стало поменьше, но пожары всё равно продолжались; вглядывался в лица прохожих и стоящих на остановках… Всё вроде бы было как обычно. Но вот весёлый гомон стайки детишек уже показался каким-то неестественным на общем унылом фоне. Тимофей попытался успокоиться: ведь сам себя накручивает… А что народ неулыбчивый – так когда по-другому было? Не праздник, чай…

***

Загрузившись, он сел за руль, обернулся, скептически осмотрел забитый едва ли не под потолок салон.

«Куда это всё девать-то? Не дом, а склад получится! Придётся в гараж…»

Ключ от гаража всё равно лежал дома, так что был смысл занести сразу и часть продуктов.

Через полчаса, припарковавшись во дворе, он прихватил ящик с молоком, несколько пакетов с крупами и пошёл к подъезду.

Груз нетяжёлый, но нести его было ужасно неудобно, тем более – открывать дверь, затем – вызывать лифт. Раздражение нарастало. Уже в кабине, нажав кнопку, он подумал: «Только застрять ещё не хватает!»

Двери закрылись, и… Кабина стояла на месте.

– Да ёк-к-карный бабай!

Он мгновенно постарался взять себя в руки и уже почти спокойно ещё раз надавил на кнопку восьмого этажа. Поехали!