Читать книгу Лефортово и другие - Дмитрий Барабаш - Страница 14

Моцарт, выпрыгивающий за пределы

нахлобученного на лоб неба,

зелёным кузнечиком

с декорными глазками фаберже

и усами дали длиннющими,

и там-тадам,

куда взмыл,

в запределье

рассыпается в саранчу,

на тысячи сереньких особей

пляшущих хачатуряна

саблями задниц, сверкающих злобно

над границами предосознаний,

в тучу сгущается

на золотые посевы,

кружит

над розовосолнцеворотом,

разинутым в нежность,

твердея,

обретает предметность,

допустим,

ленинской кепки,

насупленной на мигание

алчущих всего, чего зуб неймёт,

запрыгивает ему на пимпочку

тонкопятьем цепливым,

бьёт мускулистыми лапками,

и вокруг собственной,

взвивается ловко,

куда нам и не,

наворачивает спиральки

трелями металлических певчих,

но неизменно весело:

тир ли тир ли тир ли тьююююююсь.

Замирает,

как будто, и нет.

И там уже, в том,

надвселенинском тьююююсь

по капельке выстукивает:

ту-та,

типа, живой,

и опять измывается

над обалдевшими в своём занизовье

разявками.

Издевательский Моцарт.

Есть и у мысли эмоции,

спектр которых несчётен.