Читать книгу Бремя черных - Дмитрий Быков - Страница 11

Небритое осматривая рыло,

Прямой портрет усталого нутра,

Ревизию всего, что есть и было,

Как водится, устраивая с утра, —

Где, вопрошаешь, блеск, талант и сила,

Все, для чего вообще вставать с одра?

Где милые? Одних взяла могила,

Других – хандра, а остальных – литра.

А ненависть? А ненависть на месте,

Чистейшая, как холод внеземной,

Надежнейшая, преданная без лести,

Надувшись вожделеньем и виной,

Замена славы, доблести и чести,

Переживая всех, умрет со мной.

Все уплыло, сбежало, улетело,

Всех пожрало державное жерло,

Тому изменила душа, другому тело,

Оставшиеся дышат тяжело.

Все, так сказать, что рвалось-металось-пело,

Любилось, обещало и ржало,

И лопалось от сока, как помéло, —

Всех подмело большое помело.

А ненависть? Среди времен бесславных

Она спасет бесславные места,

Исправная, как капитан-исправник,

И страстная, как детские уста,

Как свежая вода в прогнивших плавнях,

Как в дряблом Риме проповедь Христа.

Как юный пионер, всегда готова,

Как нежность непристойная, тяжка,

Все помнит – до словца, до полуслова,

Мельчайшего, мерзейшего шажка,

Безжалостна, безóбразна, безброва,

Как взрывом обожженная башка,

В тени полуразрушенного крова

Застыла в ожидании прыжка.

Цела, бессмертна – львиная, баранья,

Крысиная – как хочешь назови.

Дошел до грани и смотрю за грань я:

Передо мной последний визави,

Последняя из форм существованья,

Последнее прибежище любви.