Читать книгу Слоны и песок - Дмитрий Болотов - Страница 6

На листках
Птицы

Оглавление

Вороны под падающим снегом для чего-то погружают в него клювы. Пройдут-пройдут, и сунут в него клюв. Прыг-скок, и сунут.


Льет дождь, гнутся под ветром еловые лапы, и на поле, где клевали лед вороны, теперь орудуют пугливые пронырливые скворцы, а воробьи клюют в самой грязи и лужах.


Трава набрала густоту. Вороны по пояс в траве.


Во вчерашних стихах мужик раздавил галчат:

С дерева комом галчата упали,

Желтые рты широко разевали,

Прыгали, злились, наскучил их крик,

И придавил их ногою мужик.[1]


Женя в белой куртке подкармливает ворон. Вороны в сумерках слетаются к Жене.


Ворона шла по траве и… скрылась в яме, как Курехин со своим роялем.


Трава в ноябре тревожна.

Три чайки, где обычно копали червей родные вороны.

Пусто и голо кругом,

лишь пролетит ворона

просто тоже от скуки

и пустоты.


Ворона на еловой лапе. Мальчик с ранцем, впереди трусит рыженькая собачка. Издали кажется, что лиса. Ворона и лисица.


По-весеннему расчирикались воробьи. Изредка каркнет ворона. Девочка кормит у метро голубей. «Так один, наглец, меня узнает! На меня садится! Расцарапал меня всю!»


Высоко на березах вороньи гнезда. Ворона обклевывает снег. В нем рытвины и ямы. Вот она в яме, ее не видно.


Прошлогодние листья под ветром то похожи на воробьев, то один взовьется бабочкой, то покатится на ребре.


Евгеньевна сказала, что в этом году вороны съели скворцов. Накануне вечером мы лежали на Марсовом поле и разговаривали про птиц. «Это грачи, – Нет, это скворцы, грачи чернее и крупней. Скворцы клевали в траве, и среди них ходила ворона, как курица среди цыплят. Так вот, оказывается, она им вовсе не курица».


Стрижи простригают наплывшие с севера облака. Пахнуло внесенными розами. Песик пускается вскачь. Две вороны гонят чайку из своего воздушного пространства.


Звуки птиц со стороны деревьев. Деревья обрели вид, и обретают звук. Птицы не всегда видны, но голосисты.


Трава скрывает скворцов от хищных ворон.


Вчера в парке кормили лепешкой красивую птичку.

В парке много птичьего разноголосья, мешавшегося с визгом с аттракционов.


Трава стремительно отросла.


В Курорте я кормил голубя. Одинокий голубь вел себя как собачка, только что хвостом не вилял. Он крутил головой, и во всем его облике, и в его одиночестве, я ощутил что-то особенное, вот и стал крошить ему хлеб.


Ворона стояла и смотрела на голубя. Прохожу мимо, повернула голову и посмотрела на меня.


Что отличает ворону от голубя. Голубь то и дело клюет (голубь в Курорте тем и поразил меня, что делал необычные движенья). Ворона, прежде чем сделать действие клювом, делает множество разнообразных действий, и за ней стоит понаблюдать.


Ворона на моем лугу. Ветер шевелит вокруг нее короткую траву.


В траве две птицы: важная ворона и неважный скворец, чуть видный из травы.


Вот бабушка любознательная, что спрашивала про апостола Андрея, оглядываясь, направляется к кладбищу, где клюют землю утренние скворцы.


Приятно и оттого, как скворец проворно движется в траве, и как быстро трр, взмахивая крыльями, перелетает.


Утром парень в бежевом пиджаке с маленькой сумкой оглянулся на такого же бежевого голубя.


Среди мокрой скошенной травы деловито прохаживаются две вороны.


За оградой кладбища далекие скворцы. Я назвал деловитой ворону. Так вот, деловит и голубь. Но не скворцы.


По дороге на ужин на клумбе я видел дрозда. Дрозды одиночки, а скворцы, так же как и воробьи, стайные птицы.

1

Н. А. Некрасов «Саша».

Слоны и песок

Подняться наверх