Читать книгу Поэма «Африканское дитя» - Дмитрий Гвоздовский - Страница 7

89

Слава притчу вспоминает

От утраченных племён.

Её черты не покидают,

Навещают всякий сон.

В одном из них

Он был как пленный,

Где-то в джунглях один.

И убийцы объявились,

Ставят опыты над ним.

90

«Не будет добрых разговоров,

Едой сытость не проймёшь.

За неё вода прольётся,

Пульс волною проведёт.

Не в стакан,

Где капли сохнут,

А распахнётся от дождя,

Жалким клёкотом безводным,

Кривой линией лупя».

91

Угрозам Слава не ответил,

Ничего не понимал.

Пить хотел,

И по велению

Дождь сливался из ведра,

И от того в воде проснулся.

Жажды не было уже.

Звал родителей на помощь.

Они бежали в неглиже.

В его жильё проникся ливень,

Соседей снизу затопил.

«Труба лопнула. Простите», —

Отец чинно говорил.

92

Странность вещего явленья

Снизошла без позволения.

Ребёнок был в другом миру.

Лилась просьба поутру.

Отец бояться более начал,

Не игрой слова внимал.

Близость праведных глаголов

С устрашением звала.

93

Пара дней проходит после.

Новый вымысел крепчал.

Верней сказать, поимку снов

Его взгляд предвосхищал.

Засыпает не спокойно,

Ожидая перемен,

Как анархии вандал

В разрушении систем.

94

И скрежет был

Злосчастных улиц,

Подступала темнота,

Преступник брёл, а все бежали,

Прятались в свои дома.

А Слава шёл к нему поближе,

Кричал вдогонку: «Погоди!»

Ход замедлил чернокнижник,

Диких взглядов проводник.

Малыша приметил рядом,

Ему приветливо кивал.

«Если слову доверяешь

Будешь горы сотрясать».

95

Ему ребёнок не ответил,

Пустотою лицезрел.

Он не мог судить о ветре,

Толковать грядущих сцен.

«Посмотри в просторы неба,

Дары разящие прими.

Дай мне руку, самодержец,

Иль ко мне не подходи».

Слава в смелости решимо

Протянул ему ладонь.

И тут же молния упала,

Разведя на ней огонь.

96

Он проснулся в то мгновение,

Ещё разряд не отступал.

А на руке большой ожог

Рубец невольно оставлял.

Сын кричал от удивления,

К себе родителей зовёт.

Мать с отцом паниковали,

Но не падали лицом.

Елена в ужасе в смятении,

Её пугают чудеса.

«Только вред они приносят!

Ты разуй свои глаза!»

97

Отец к критике был стоек,

К утверждениям готов.

Глядя в Славину ладонь,

Соль иную приволок.

98

«Он расписанный отметкой,

Но несвойственных от мук.

С одной стойкою молитвой

Солнце вылетит из рук».

99

«Почему я самодержец,

Заклеймён на малость лет?

Кем же был большой учёный?

Кто преследует во сне?

Почему все оступались,

Будто в жертвенный овраг?

Для кого текут крупицы,

Ускоряя каждый шаг?»

100

День за днём вопросы бились,

Слава их не произнёс,

И загадочно терялись

За порогом третьих снов.

101

Вьются ленты,

Хвост волнистый,

Закруглённые ветра.

Шарик воздухом тянулся

За небесные врата.

Вечный снег.

Полярный иней.

Старец бродит триста лет,

Иногда живёт в Сибири,

Но не тянется к весне.

Его холод согревает,

А ветра ему поют.

Метель взгляда не терзает,

Создаёт ему уют.

Он к костру не припадает.

Только ласковый мороз

Белым светом освещает,

Охраняет от клыков.

Воздух ест,

Почти не дышит,

Его вдохи глубоки.

А вода – живая сила,

Когда льётся – говорит.

Ей в ответ без остановок

За природные блага

Всегда мысленно молился,

Тем от скверны отчищал.

Будто шёпот разносился.

Скрипы леса.

Дух зверей.

Всё от сердца наполняет

До пристанища морей.

102

В тишине

Мерцает ужас.

Копоть сыпется с угля.

Врыв планеты,

Гасли звёзды.

Жизни дрогнула рука.

«Я всё могу,

Я видел силу», —

Слава с бодростью явил.

Прав отец.

«Один Спаситель

Смерть с народа отлучил».

103

Только дай одну верёвку.

Покои времени за ней,

Я пропаду в ночное небо,

В осколки сказочных огней.

Простыню, подобно тросу,

Скрутил проворный господин.

Протянул её с восторгом

И со смятением вручил.

104

В глубину смотрел ребёнок,

Портал ночи открывал,

Шаг минуя скоротечно,

Мир бесследно покидал.