Читать книгу Коллекционер (сборник) - Дмитрий Иванов - Страница 5

Большинство особ женского пола в их с Инкой санатории, она подозревала, что и не только в «Огнях Ставрополья», читали «дюдики от Додиков» (так она называла все издания детективов Донцовой или Дашковой, хотя вполне вероятно, что и наоборот – Дашковой или Донцовой), а более серьёзные читательницы и читатели растащили из санаторской библиотеки всего Акунина. И кто сказал, что у нас в стране стали мало интересоваться литературой? Впрочем, литературой ли?

Но она в свободное время только гуляла, наслаждаясь такой милой возможностью отдохнуть от чужих текстов, которые изматывали её на работе. Почему не своих? Так свои были только у Него. А ей доставались чужие, поскольку работала она корректором в одном небольшом издательстве, перебивавшемся с календарей на учебные пособия, с переводов баптистских брошюрок, опубликованных заокеанским «Паблишер Хаусом» «Всхожий посев» на английском языке, до графоманских изысков состоятельных людей. Настоящие заказы попадались редко, вот и приходилось доводить себя до состояния почти полного помешательства за правкой чьих-то попыток сделаться писателем в глазах родных и близких. Выбирать особо не приходилось. Клиент платил, генеральный вставал в позу суриката, разбуженного звуком печатного станка, наверное, из хита всех времён и народов группы «Пинк Флойд», а она брала всё на себя. Плохо делать работу ей не приходило в голову – результат недальновидного советского воспитания и поэтому приходилось фактически становиться «литературным негром» порою редкостных бездарей.

Воздух, свежий горный воздух и никаких рукописей или магнитных носителей с текстами, целых три недели, – что может быть лучше?

Немного зябкая утренняя атмосфера конца мая – и почему это в Пятигорске всегда холоднее, чем в любом другом месте Минеральных Вод, взять хоть Ессентуки, хоть Лермонтов, хоть Кисловодск? – заставляла её двигаться довольно быстро. Но это не мешало плавному течению мыслей и фоновому – увы, пока только фоновому – наслаждению от прогулки неподалёку от натоптанных трасс терренкура. Это уже после, поздней осенью она оценит и поймёт, как же ей было хорошо в те весенние дни, предваряющие жару лета.

Итак, она шла по аллее парка, который вытянулся вдоль череды санаторских корпусов, а мыслями была дома. Вернее, не совсем дома, а на неюбилейном юбилее – больше похожем на два опрокинутых стула – сослуживицы, который отмечался в издательстве как раз накануне её отъезда по путёвке в санаторий.

И тут вам не здесь… Хочется понять… Такие были проводы… Не женщины, а сплошные звёзды. Все красотки, как одна. Все четверо. Девичник по месту работы. Незабываемые ощущения позднего зажигания и жжёных тормозных колодок. Невероятный энтузиазм слышался в призывном звоне «хрусталя» из пакетов именинницы.

Нарезались салаты, разогревались принесённые из дому яства-угощения. Ах, суета, ах сладостное предвкушение!

– Режь капусту очень точно… тьфу – очень мелко.

– У твоего мужа тоже язва?

– Нет, он у меня ленивый. Жевать ему в ломы, понимаете ли. Вот я и привыкла.

– Ты такая красавица сегодня! Ну-у-у, просто звезда!

Чмок, чмок, чмок.

– Звезда тоже водку любит! Даёшь!

– Эти штучки сегодня в ударе!

– Две штучки?

– Две щучки?

– Обе!

– И две других тоже!

Шеф не выдержал и приехал из дома – поздравить «юбиляршу». Приехал в изрядном подпитии, иначе бы просто не решился, зная, что думают о нём подчинённые в минуты банкетных откровений.

И где эти штучки?

Ах, вот они… вот они… Обе эти щучки! Смерть агентам литературного капитала в шкуре издателя!

– Мыло и верёвку, пли-и-из. Мыло «Dove» – увлажняющая свежесть. Увлажнение проверено на пяти добровольцах. Не желаете стать шестым?

– … тут вам и галстук… и костюмчик «в последний путь»!

– Не хочу «в последний путь»! Я никуда не спешу.

Спешить не спешил, а такси вызвал быстро. Хорошо, ещё своими ногами… до самой машины… а мог бы и напроситься на транспортировку волочением.

Потом, когда шеф растворился в огнях небольшого – по мировым меркам! – города, пили шампанское из вазы, где раньше лежали фрукты! Здорово! Пили и фотографировались. Кто родился в январе, вставай, вставай, вставай… Месяцев катастрофически не хватало. Нет, вроде, наоборот. Месяцев было предостаточно. Не хватало тех, кто бы желал передать вазу соседу по Зодиаку. Шипучий напиток побеждал. И ко всему потом ещё кончилась плёнка в фотоаппарате… Стоп! Стоп-стоп-стоп. Плёнка кончилась? Тогда пойте громче!.. Плохо, что не нашлось цифровой камеры, чтобы запечатлеть всё это… великолепие. Ну да, конечно – на мобильник снимали, но хотелось хорошего качества. А какое же качество у объектива размером с глаз дятла?! Вот и достали из сейфа допотопный плёночник.

Ближе к полуночи черти понесли щучек навстречу приключениям. Правда, её уже не было с ними. Ведь дома ждали Он и их общий сын, хоть почти взрослый, но без неё никуда. Обо всех же приключениях стало известно позже, ей рассказали о них на вокзале, когда усаживали в купе скорого поезда…

Две пьяные штучки, и ещё одна, ворвались в ночной рейсовый автобус, словно стая заблудившихся валькирий. Вагнер отстал где-то в пути. Закурили делово. Заметили форму! Военные в общественном транспорте! Свистать всех к ответу! Где ваши документы, гражданин, на право бесплатного проезда? То есть, как это мы должны по погонам сами определить? Мало ли, кто сейчас в форме разгуливает! И вообще! Ты что своё удостоверение отдаёшь в чужие руки? Мы же не контролёры… могли оказаться, а какие-нибудь наймитки. Эй, водитель, высади нас на вокзале… Нам сегодня подругу в дальнюю дороженьку… А удостоверение? Офицерское свидетельство? Отдайте ему! Вот зануда!

– Я росла в этом городе… Я всё знаю!

– Хорошо! Но зачем ты кричишь, что мы опаздываем? Мы же никуда не спешим, мы подругу провожать будем только через три часа…

– А мой меня убьёт! Сидит, наверное, сейчас, телевизор смотрит. Спортивную программу. А у самого нога ходуном ходит. Нервы ни к чёрту!

Мимо скользит по заледенелому тротуару подозрительного вида пассажир в шапочке-пидорке домашнего вязания.

– Эй, касатик! Ну, да, ты, который елозит коньками по моему самолюбию. Может быть, хватит?

– Это не коньки. Скользко просто здесь.

– Так ты ещё и трезвый?! Простите… вы. Вы обычный пассажир или так себе – развеяться?! Угостите даму хорошим вином!

Прохожий поспешно растворился в пузатом аквариумном чреве вокзала, нервно подгоняя себя чемоданом, как чабан подгоняет овец, отставших от отары – кнутом и бодрящим отожжённым на Парнасе глаголом.

– Девчонки, минуточку внимания – мне муж СМС прислал. Ты, гляди-ка, целых пять штук! Вот это мы оторвались, если я ничего не слышала. Ну, ты подумай! Все пять одинаковых! Купи хлеба, купи хлеба. Сам бы давно выскочил, универсам ночной во дворе. Хорошо же. Куплю, если хочет. Сама. Пять буханок, как просил. Пусть уж лучше хлеба налупится, чем меня потом своей ногой с нервным тиком стращать станет.

– Ну, точно! Как ты права, дорогая, как права. Знаете, подруги, меня греет мысль, что скоро поеду в Питер к доченьке. И без него! Накричит сейчас, развыступается! А, ведь любит меня, любит. Чёрт возьми, любит! И я его? Ну, да… тоже… Даже убить бы не смогла…

– Может, попросим, чтоб нам музыку в ларьке завели?

– Зачем нам музыка? Своей дури хватает.

Вышли на перрон. Самая озорная «брошка» бросилась к тепловозу, как Ильич в своё время бросался к бронепоезду, и по-хозяйски заявила машинисту:

– Мастер, свободен?

– Вообще-то, пока свободен, – не растерялся железнодорожник, к его чести будет сказано.

– Тогда поехали домой! Улица Юбилейная, дом 18…

– Понятно, а в каком городе?

В ларьке «Товары – в путь!» тем временем завели что-то весёлое и терпкое, напоминающее Араша на приёме у «Блестящих». Танцевать на высоких ступеньках тепловоза было тесно и скользко. Но зато забавно.