Читать книгу Повестка в жизнь - Дмитрий Киселев - Страница 6

Вечером того же дня меня со товарищи, одетых в новую форму и одинаково лысых, посадили на электричку и снова повезли куда-то. Как оказалось в Пакино, в ту часть, где нам предстояло служить. Приехали на место уже поздно, зашли в здание, поднялись за офицером на пятый этаж, вошли в комнату, похожую на кабинет в школе, с оставшимся из СССР названием – ленинская. Тогда я еще не знал, что на пятом этаже размещалась рота ГРВэшников (гранатометный взвод), или АГСников[3], в которой мне предстояло служить.

И… погнали, началась армия и ее веселый быт!

Сидим, как школьники за партами, в ожидании дальнейшей команды (за эти пару дней, проведенных в дороге, мы уже научились действовать только по приказу). И тут в «класс» вваливаются три солдата – в кепках набекрень, расслабленные ремни, взгляд на нас типа «упал-испугался».

Из их четко поставленной речи мы поняли, они сержанты, на которых возложена задача обучить нас премудростям военной службы, конечно, офицеры тоже командиры, но сержанты имеют над нами полную власть и требуют беспрекословного подчинения. Мы, по их словам – «запахи»[4], поэтому – слушай нашу команду: «Отдать все деньги, которые каждый привез с собой!»

Не увидев оживленности, они продолжили: что укрывать деньги нет никакого смысла, ведь их обязательно найдут. И добавили: тот, кто не сдаст добровольно, будет избит. Я слышал рассказы тех, кто уже побывал здесь, поэтому спрятал немного денег в тюбик из-под зубной пасты, так же в моток с нитками и еще в разные предметы… Все стали вытаскивать свои заначки, шелестя фантиками от конфет и распутывая мотки ниток. Я часть денег отдал, тем более что сержанты с легкостью указали, где могут быть они спрятаны, но то, что я спрятал с фантазией, мне удалось утаить.

Была уже глубокая ночь, когда сержанты удовлетворились количеством собранных денег. Нам приказали идти спать. Меня подвели к двум кроватям, стоящим рядом, обе сразу занимал один человек. Сержант мне сказал, что одна из этих кроватей моя, а этого человека мне просто нужно подвинуть. Я так и поступил, разбудил его и попросил подвинуться… Сложно вспомнить, как всё развивалось, но в тот же момент мне надавали по морде. Как оказалось, этот сержант со своим товарищем пошутили надо мной. Они специально создали такую обстановку, других свободных кроватей не было, и им хотелось узнать, как я себя поведу в этой ситуации. А утром я узнал, что не одного меня так разыграли.

Первое утро в армии. Разбудила команда «подъем»! На гражданке меня сложно было разбудить, со словами: «Дима, вставай!» надо мной могли простоять полчаса. А тут так заорал дневальный, что я мгновенно стал дисциплинированным, ведь если солдат позволит себе «не услышать» приход утра, то хорошим пинком ему точно покажут рассвет.

Утро в армии начинается с пробежки и зарядки.

В тот первый день все ушли на зарядку, а нас, вчера приехавших, оставили в казарме и заставили подметать, мыть полы, отбивать кровати. Последнее самое необъяснимое: берутся две дощечки с ручками (плашки), и нужно ими отбивать, подбивать, гладить ударами ребра (не знаю, как назвать это действие), заправленное одеяло и подушки. Я не сумел достичь в этом профессионализма – сколько ни стучи (вроде ровно!), но сержанту не нравится! Ах да, если нет дощечек, то сойдут тапки или ладошки.

Кстати, тапочки в армии резиновые и ими в субботний день очень хорошо мыть пол. Вот как это делается: на пол разливается вода с пеной, солдат садится на колени и тапочком начинает тереть доски. Реально работает, поверхность чистая и совсем не пахнет. Я ненавидел субботы, этот день всю службу в Коврове был парко-хозяйственным днем (ПХД), мы же расшифровывали эту аббревиатуру иначе: пи#дец хорошему дню.

* * *

Эта часть была учебной, здесь из солдат делали сержантов. Конечно, звание можно получить и в другой части, его могли присвоить отличившемуся военнослужащему. А тут почти все через шесть месяцев службы становились сержантами. В нашем распоряжении был плац с трибуной, на котором учились маршировать, петь песни и т. д. Вокруг плаца размещались несколько пятиэтажных жилых казарм и здание учебного корпуса. Чуть в стороне вблизи от штаба – лазарет.

Солдатское кафе (чипок[5]) – на самом видном месте, за ним столовая, а на краю хоздвор. Еще спортплощадка на улице, ну и какие-то подсобные помещения, котельная, баня. Моя казарма располагалась недалеко от штаба на краю переднего угла плаца. Как и все остальные казармы, это было хорошее здание, построенное из кирпича, крепкое и основательное, теплое зимой, с большими окнами, несравнимое с тем бараком, в котором прошло мое детство. Можно сказать, условия моей жизни сильно улучшились. На первом этаже разместилась рота разведки, на третьем – рота связистов, а мы, рота АГСников – на пятом.

Справка:

АГС-17 «Пламя» – 30-миллиметровый автоматический гранатомет на станке. Предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника, расположенных вне укрытий, в открытых окопах (траншеях) и за естественными складками местности (в лощинах, оврагах, на обратных скатах высот). В 1971 году АГС-17 был принят на вооружение Советской Армии.

• Боеприпасы: ВОГ-17, ВОГ-17М, ВОГ-30, ВУС-17, ВУС-30

• Радиус сплошного поражения: 7 м

• Боекомплект: 87 выстрелов (3 коробки)

• Боевой расчет: 2–3 человека

Похоже, я зря волновался, что меня не «купили» для элитной части. В нашу роту набирали в основном высоких и сильных солдат. В своем четвертом взводе я стоял чуть ли не самым последним в строю, хотя мой рост 183 см. А самый высокий из нас не вмещался в кровать, его ноги сантиметров на 20 торчали. Но в других взводах встречались и невысокого роста. Такой выбор объяснялся тем, что АГС был довольно тяжелым, и по правилам на гранатомет требовалось два человека. АГС весит 31 кг и состоит из разных частей, поэтому одному унести всё очень сложно. Но всё же потом в другой части я мог один с ним справляться и таскать далеко.

Нас обучали главным образом умению обращаться с гранатометом АГС-17, который разработан для того, чтобы иметь преимущество над пехотой. Ведь он стрелял ВОГами. Эта граната, столкнувшись с преградой, разлеталась на 400 осколков. Один взорвавшийся ВОГ обеспечивал в радиусе семи метров полное уничтожение пехоты противника. Учитывая, что в одной улитке (магазине) было 29 ВОГов, мы всегда добавляли еще 2, а сам АГС стрелял в шахматном порядке. Это оружие стало пользоваться огромной популярностью против пехоты. А особенность конструкции позволяла не только стрелять прямо, но и забрасывать гранаты за гору или здание; дополненное прицелом с ночным видением, могло эффективно использоваться и в ночное время.

Многое в этой учебной части не имело отношения к формированию боеспособного солдата, всё больше времени уходило на мытье полов и заготовку леса. Оттого я просто жил в ожидании скорейшего окончания шести месяцев, требуемых для нашего обучения. Но всё же были и в этом периоде моей биографии интересные вещи.

Первое, что я должен был пройти, чтобы окончательно попасть в армию и стать послушной ее единицей, это принять присягу. Очень торжественное мероприятие, в этот день приезжают родные, друзья. Я хотел самостоятельности, поэтому запретил родным ко мне приезжать в этот день и в любой другой, и сам не был в отпуске.

Плац, толпятся родственники, а перед ними разворачивается действие, важное для новообращенных. Перед всей толпой ты с автоматом на груди читаешь по бумаге слова присяги, ее нужно было выучить, но не помню, чтобы кто-то выучил. Ты клянешься перед всеми исполнять приказы командиров и начальников, стать верным воином своей страны. А среди нас, солдат, в это миг ты перестаешь быть «запахом», человеком в форме, но не солдатом, теперь ты «дух»[6], молодой солдат, естественно, который должен шуршать, много работать, не зная усталости и жалости к самому себе!

Для меня всё это было как игра, я ничего не понимал, делал то, что и все.

После того как мы приняли присягу, признав себя солдатами и дав клятву, начались наше обучение и тренировки.