Читать книгу Беседы с Жоржем - Дмитрий Королёв - Страница 4

Данные материалы защищены законами и международными соглашениями о правах на интеллектуальную собственность. После прочтения нижеследующего текста вы должны передать правообладателю $0 или эквивалент в национальной валюте как безвозмездное отчуждение в его пользу – либо прекратить чтение немедленно.

Читая эти строки, вы тем самым выражаете своё полное согласие.

Жорж изучал черновик, а я мелом начищал оконечность кия, рассеянно глядя по сторонам. Клуб «П.13» был немноголюден. В отдалении, у стойки бара о чём-то весело шумели официантки; впрочем, их негромкое щебетанье перекрывала лёгкая музыка, заполнявшая уютный полумрак. Подвешенные под потолком телевизионные приёмники, казалось, общались между собой, не обращая на нас никакого внимания, развлекаясь экстравагантными сюжетами наподобие марша роты почётного караула у кремлёвских стен, с вероятной барабанной дробью и блеском солнца на хромовых сапогах.

– Очень интересное рассуждение. – Сказал г-н Павленко. – И ранее я замечал за вами смелость мысли, но здесь, похоже, наблюдается очевидный прорыв.

– Спасибо, Жорж. – Ответил я. – Ваша очередь разбивать.

Жорж отложил бумагу, взял кий и подошёл к столу. Давненько мы не сходились у бильярдного стола – подобное случается обыкновенно или от нечего делать, или от чрезмерного количества дел. Я обретался неподалёку от клуба, а Жорж в последнее время таскал Чугуниевого за собой, знакомя его с плодами цивилизации. Тот переменил выжидательную позицию в углу мягкого дивана, обитого чёрной кожей, подобрал черновик и погрузился в него.

Тем временем одна из официанток, разглядев среди нас потенциального клиента в лице Чугуниевого, подала меню. Однако он, по всей видимости, перенявший от Жоржа иррациональную неприязнь к блюдам a la carte4, отстранённо выразился в том смысле, что мы уже отобедали, а вот за пепельницу спасибо.

– Вы удачно используете инерцию человеческой мысли. В самом деле, понимая, что восприятие – впрочем, как и всё остальное – есть процесс фрактального типа, мы приходим не только к неизбежности преодоления любого искусственного барьера, но и к необходимости такового для привлечения внимания.

Г-н Павленко чётким движением направил биток в пирамиду, и шары хаотически распределились на бильярде.

– Другая ваша догадка меня и вовсе восхищает… Некоторые недооценивают значение нуля, – серьёзно произнёс Жорж, – а ведь именно он лежит в центре всякой идеи, в основании всякой теории. Nullum5 значит ничто, и эффект от вытягивания, выворачивания ничего наизнанку даёт современный счётный смысл нуля – то есть, когда считать нечего. Но мы растягиваем его дальше, в определённую структуру, и чем мощнее прилагаемое усилие, тем сложнее и больше, и устойчивей выходит результат. Так художник, высосав из пальца сюжет картины, создаёт шедевр – а ведь если вдуматься, в основании любой картины лежит ничто, соприкасающееся с иным ничем, раздутым до нашей культуры, отображением которой является зритель. Так же точно и писатель создаёт свои миры из пустоты, из нуля, раздвигая их границы при помощи слов.

Приняв значительный вид, в разговор вмешался Чугуниевый: – Как отмечает Усама бен Ладен, лучше ставить на сильную лошадь. – Мельком глянув на окружающих, он вернулся к чтению, что-то бормоча себе под нос.

Жорж удивлённо сказал мне вполголоса: – И где он этого набрался?.. Ума не приложу. Что на глаза попадается, то и болтает. Когда растёшь, часто бьёшься головой. – Он потёр подбородок. – Кстати, сегодня страна ковбоев по общему уровню финансовых накоплений, с учётом всех долгов и государственных расходов, в балансе своём, по некоторым оценкам, имеет ничто иное, как ноль. Более наглядного примера по раздуванию нуля до современной мощи США, пожалуй, и не подберёшь. Впрочем, и всё человечество…

Чугуниевый отчётливо произнёс: – Джеффри Уикс и Макартур Феллоу утверждают, что наша вселенная конечна, невелика, и по форме напоминает футбольный мяч, то есть додекаэдр Пуанкаре. – Отставив руку с сигариллой, он посмотрел мимо нас. Жорж развёл руками.

Мы уверенно продвигались в игре, загоняя шары в лузы. За соседним рядом столов случайные посетители осваивали американский вид бильярда. Иногда новые гости сменяли старых, сновал персонал, но в целом окружающая картина не менялась.

Г-н Павленко, виртуозно орудуя кием, размышлял вслух: – Между прочим, по поводу вселенной в виде футбольного мяча. С одной стороны, конечно, она есть фрактальная функция от нуля. Волна Большого взрыва растягивает, раздвигает границы мироздания… С другой стороны, удивительно, как люди постоянно наступают на одни и те же грабли эгоцентризма: сперва центром вселенной была Земля, затем Солнце. Теперь, судя по всему, мировым пупом является телескоп Хаббла.

Я уточнил: – Коллега, вы имеете в виду, что границы вселенной определяются границами нашего понимания?

– Совершенно верно. Вопросы конечности и бесконечности в мировом масштабе попросту не имеют смысла, не говоря уже о том, что нельзя переносить образы макромира, в котором мы с вами пребываем в качестве людей, на микро- или мега-уровень. Гипостазирование (проще говоря, субстанциализация) края мира происходит в наших головах. Это всё равно, что пытаться представить себе бесконечный бильярд – но ведь, как нам доподлинно известно, у него есть борта и лузы. Мы растягиваем представление о вселенной до её размеров, не замечая подмены предмета. Кстати, рекомендую бить от борта, – Жорж показал мне направление верного удара, и я с удовольствием загнал последний шар.

– Партия! – в моём голосе звучала радость. – Ну что, ещё одну?

– Нет уж, пойдёмте лучше на воздух.

Мы покидали пределы клуба. Осенний вечер обнимал нас лёгким прохладным ветерком, под ногами шуршали опавшие листья. Немного задержавшись, я теперь нагонял впереди идущих; Чугуниевый нёс мои бумаги и браво скрипел сапогами.

– Интересно, – сказал я, – Усама бен Ладен – это тоже функция от нуля?

Чугуниевый, вдруг остановившись, произнёс: – Читая эти строки, вы тем самым выражаете своё полное согласие.