Читать книгу Пусть листья убирают те, кто их разбросал - Дмитрий Назаренко - Страница 12

Мелкий предприниматель Семён Семёнович Козлов-Порядочный никогда ничего не употреблял. Не носил длинные волосы, брюки клёш и не занимался свободной любовью. Тем не менее в душе он считал себя хиппи и сочинял. Англицизмы в музыкальное повествование приусадебного свойства не укладывались. В винтовке хиппи кончились патроны. Может их там никогда и не было. Встать в строй, уныло шагающего куда-то в сторону от передовой музбата, не удавалось. На дверях клуба с надписью «Отечественный Андерграунд» висела табличка «Мест нет». Семён Семенович вздохнул: идти в вечность надо другим путём. Восьмой год Семен Семёнович писал автобиографию. Написанное ему нравилось:

«Заложив руки за голову, он лежал на диване и смотрел в небо. Полуденный сон медленно отступал. Смыслы медленно приобретали очертания.

– Девок дворовых, сменить. И, пожалуй, снова писать!

За окном снегопад неслышно делал свою работу. Снег будет идти еще три дня. В зеркале русской революции отражался вечер. Может это был сумрак грядущих перемен. Лев Николаевич Толстой еще не решил. Он гулко откашлялся и степенно произнес:

– Софья Андреевна! Велите подать чаю!»

Семён Семеновичу снова захотелось жить. Он взял айфон и с надеждой посмотрел на свой палец, которым он только что тыкал в пианино. Что писать дальше было неясно.

Вскоре Семён Семенович Козлов-Порядочный стоял перед входом в торговый зал супермаркета. Иногда ему доверяли купить хлеб, мороженое, ну и так, еще что-нибудь по пустякам. В этот раз ему было оказано особое доверие. В руках его был сверток с вещами, только что полученными из химчистки. Вещи были абсолютно новыми и в чистке вообще-то не нуждались. Носить их ещё и носить. Но жена его домохозяйка Глафира Сергеевна Голубь так не думала. Все что можно чистить, должно быть обязательно почищено. Вымыто. Постирано. В крайнем случае – пылесосом. А то и выброшено. На помойку. Если в доме Глафиры Сергеевны кем-то что-то оставлено или положено не так или когда кто-то зазевался – тогда выбрасывать. И не важно, вещь новая или не новая. Сколько стоит тоже не важно. Вещи, которые не на месте, в доме не задерживались.

Семён Семенович так бы стоял и думал целый день, можно ли в торговый зал с новыми вещами, да ещё из химчистки, пока не догадался спросить: что ему теперь делать.

– А пойдёмте, я вам наклейку сделаю. С этими словами охранник приклеил ко лбу Семён Семеновича бумажку.

Ну, ладно. Если по другому нельзя, придётся с бумажкой. В магазине на Семена Семеновича посматривали. То ли с участием, то ли с пониманием. Пакет с вещами из химчистки немного мешал

и Семён Семенович поторопился закончить с покупками. Кассирша спросила

– А средство для чистки обуви по акции не возьмете?.

– Не. Мне бы зубы чистить каждый день научиться и ударение в в словах ставить правильно, находчиво пошутил Семён Семёнович. Шутить он любил.

Кассир промолчала, а в очереди засмеялись. Те кто стояли подальше. А те кто поближе смотрели с сочувствием. С горьким. Будто он глаза им раскрыл.

– Ну это правда, продолжал шутить Семён Семенович.

– Конечно правда, вздохнула женщина в очереди, у вас же на лбу написано.

Семён Семенович даже обиделся, но виду решил не показывать.

Дома Глафира Сергеевна Голубь, перебрав вещи из химчистки, скупо похвалила. То что вещи принес, молодец. А вот химчистка конечно. Ну и далее, коротко минут за пятнадцать объяснила почему химчистка конечно.

Потом Семён Семенович Козлов-Порядочный пересказал ей случай у кассы. Какие бывают люди. Мало того, что шуток не понимают. А еще обидеть норовят. А почему так, Семен Семёнович не понимает.

Тут уже Глафира Сергеевна ему удивленно

– А что ты хотел-то? У тебя же на лбу всё написано.

– Как написано? Семён Семенович хотел снова обидеться и машинально провёл рукой по лбу. Тут бумажка из магазина и упала на пол. Про неё то он и забыл.. Поднял её с пола, а на ней и написано. «Честный человек».