Читать книгу Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве - Дмитрий Николаевич Таганов - Страница 3

Черкизов пружинистой молодой походкой сбежал с лестницы, кивнул козырнувшему ему у входа лейтенанту кремлевской охраны, ступил на тротуар и зажмурился от яркого света: глаза с утра видели только прохладные сумерки его кремлевского офиса. Это была суббота, но Президент работал и по субботам. В этот день он собирал в Кремле совещание по общим хозяйственным вопросам, поэтому поступила команда из его администрации: быть всем на местах, могли потребоваться справки.

Черкизов провел субботу в томительном ожидании, но его справки в этот день не потребовались, и когда он услыхал знакомый свистящий шум проносящегося по двору картежа с бронированным Мерседесом, он по телефону вызвал себе машину и стал спешно собираться. Он успевал, – в обрез, но успевал.

Глаза еще ломило от яркого солнца, но он по привычке кинул быстрый взгляд влево: купола кремлевских соборов будто горели золотом в темном синем небе. Черкизов снова зажмурился, нырнул в поданный ему черный «БМВ» и бросил шоферу: «В комитет». «БМВ» мягко просчитал шипованными шинами камни кремлевской брусчатки, нырнул в тень башни, слетел с Боровицкого выезда, и влился в общий поток.

Комитет по Стройнадзору находился от Кремля в получасе езды. Но, проезжая мимо станции метро, Черкизов легко хлопнул шофера по плечу и бросил:

– Здесь тормозни, я выйду. И жди меня у комитета.

Он подождал, пока его машина не скрылась из виду, затем поискал глазами вход в метро и присоединился к спешащей туда толпе: шоферу не следовало знать, где и с кем он сегодня встречался. Черкизов не спускался в метро лет пятнадцать, поэтому даже споткнулся, вступая на ленту эскалатора. В битком набитом вагоне, среди липких жарких тел, он поднял вверх голову, к потолку, чтобы не дышать лицо в лицо: его уже мутило от здешнего воздуха. Ехать было недалеко, и через остановку он буквально выскочил из вагона.

Черкизов поднялся наверх, вышел на улицу и сразу увидал около газетного киоска ждавшего его человека. Тот хмуро поглядывал по сторонам, в светлой футболке, в вельветовых, вытянутых на коленках джинсах, – примерно его же возраста, лет пятидесяти.

Они пожали друг другу руки без тени улыбок на лицах, но остро встретившись глазами.

– Пардон, на работе задержался. Когда прилетели?

– Вчера вечером.

– Ну, что там?

– Ничего хорошего.

Они молча побрели по улице, свернули во дворы и присели на скамейке пустой детской площадки.

– Так что там? – повторил вопрос Черкизов.

– Все плохо.

– Конкретнее можно?

– А конкретнее – ничего не изменилось. Дочка – взаперти, я копаюсь в архивах, и пока безуспешно.

Помолчали. Черкизову этого было достаточно. Теперь он молча ждал, что ему расскажет сам собеседник, без его нервных расспросов, с чем и почему прилетел он из Италии, зачем ему потребовалась это срочная встреча. Его вчерашний звонок был для Черкизова полной неожиданностью, и очень неприятной. Если бы такое было возможно, он бы вообще забыл навсегда об этой истории, никогда бы не встречался с этим человеком. К несчастью, забыть или изменить ничего было нельзя.

На этого ученого-историка он вышел сам с полгода назад, прочитав в журнале его статью об истории древних кремлевских соборов. И статья оказалась интересной, особенно ему, кремлевскому хозяйственнику, и, главное, он почувствовал тогда, что этот архивный червь поможет ему снова разбогатеть.

Наконец, историк прочистил горло и глухо сказал, глядя в сторону.

– Мне нужны деньги.

– Я перечислил причитающуюся вам сумму неделю назад. Вы их не получили?

– Мне нужно много денег. И нужны сегодня

– Зачем? Объясните. Что происходит?

– Я нанимаю частного детектива. Здесь в Москве. Он прилетит ко мне во Флоренцию.

– Вы с ума спятили! Они же вас предупредили.

– Они предупредили только про полицию. А это частное лицо.

– Какая им разница! Вы как ребенок! Вы хотите потерять вашу дочь?

– Я хочу ее спасти!

– Да как же этот детектив вам поможет с итальянской мафией!

– Я выдаю его за своего родственника. Попрошу разрешить ему жить у них на вилле. Тогда с ней будет хоть свой человек, а не одни бандиты. Я не могу работать, когда подумаю, что, может, ее насилуют в эту минуту. Вы не понимаете этого? У меня буквы в глазах скачут, я ни один почерк в архиве не могу разобрать! Нет, вы не понимаете этого! – Последние слова он выкрикнул, и люди у соседнего подъезда оглянулись на них.

– Тише, тише, я все понимаю. Я вам очень сочувствую. Успокойтесь. Что-нибудь придумаем. Обязательно. Только успокойтесь…

– Вот я и придумал. Или вы можете что-то лучшее предложить?

– Вы им говорили об этом родственнике?

– Да.

– Неужели согласились?

– Да.

– Когда он прилетит, они посмотрят и пошлют вашего детектива подальше. Если не того хуже.

– Тогда я перестану работать. Я заявляю это и вам, потому что именно из-за вас мы с дочкой там оказались.

– Тогда они убьют вашу дочь!

– Тогда я сам убью их мафиозного «дона»!

– Это у вас никогда не получится. Не стройте иллюзий. Только себя погубите.

– Тогда я обращусь в полицию. Я напишу заявление в московскую прокуратуру, и ваша фамилия будет стоять в нем на первом месте! Потому, что благодаря только вам мы с дочкой оказались в этом положении!

– Не кричите. Прохожие вздрагивают. Где вы его нашли?

– Неважно. Посоветовали.

– Вы что, уже начали обсуждать свои проблемы, с кем попало?

– У меня нет другого выхода.

– Мы с вами так не договаривались.

– Мы с вами вообще о другом договаривались, господин Черкизов!

– Сколько вам нужно?

– Не знаю. Много. Он возьмет дорого. Потом самолет, отель, прочие расходы…

– Так сначала узнайте у него.

– В понедельник рано утром я улетаю обратно. Завтра воскресенье, и банки закрыты. Нужно сейчас.

– Сколько?

– Двадцать тысяч евро. Не меньше. И, пожалуйста, не говорите, что у вас нет с собой банковской карты или что-нибудь еще. Вы, господин Черкизов, состоятельный человек.

Черкизов не удержался и игриво присвистнул. Даже такая сумма была для него теперь значительна. Но отказывать историку Сизову сейчас, когда тот был почти в истерике, было самоубийством. Без этих денег он мог пойти сейчас прямиком в прокуратуру.

– Ладно. Последствия будут на вашей совести. И, пожалуйста, не теряйте напрасно время. Каждый день теперь важен.

– В выходные дни архивы во Флоренции закрыты. Поэтому я не потерял пока ни дня. Я полностью отрабатываю то, что вы платите.

– Я не о том…я к тому, что у вас осталось меньше двух недель.

– Я все помню. Те люди не позволят мне это забыть. Как думаете, они действительно убьют мою дочь, если у меня не получится?

– У вас все получится. Вы лучший специалист по Средним векам на Земле. – И он добавил, с легкой улыбкой, – Из числа ныне живущих, конечно.

– Пока это не помогает.

– Идем ловить такси, а то банки закроют.

– Еще одно… Ему потребуется Шенгенская виза.

– Хорошо, пусть мне позвонит. Но только вы делаете страшную глупость.

В банке толстую пачку евро историк Сизов положил в полиэтиленовый пакет и понес его, как кошелку. На улице Черкизов пожал ему на прощание руку:

– Информируйте меня электронной почтой. Но только намеками. Не отчаивайтесь, я скоро к вам прилечу.

Черкизов дождался, пока Сизов не скроется в толпе, поймал машину и поехал сразу домой.