Читать книгу Сын ворона - Дмитрий Резаев - Страница 5

Убранство комнаты Радомира в детинце на острове Руя ничем не отличалась от убранства походной палатки: деревянная кровать, ночной горшок, небольшой грубо сколоченный стол. На полу лежала медвежья шкура. На стенах висело разнообразное оружие, даже сарацинское, по большей части трофейное, свидетельство былых побед и удачных набегов. На столе, нахохлившись, сидел ворон (тот не тот, никто не мог сказать наверняка). Был он старый, с бельмом на одном глазу и, по всей видимости, глухой, по крайней мере, разговор, который шел на повышенных тонах, его нисколько не тревожил. Освещал комнату одинокий, пыльный, солнечный луч, проникавший в это мрачное место через узкую бойницу, в которую с трудом можно было просунуть руку.

Разговор вели Радомир, Вагр и Роарг. Точнее Радомир и Вагр всячески увещевали молодого воина, пытаясь отговорить его от опасной затеи. Радомир же по большей части снисходительно улыбался, поглядывая то на одного, то на другого, и, похоже, от души забавляясь усилиями отца и товарища.

– Я тебе друг и желаю уберечь тебя от ошибки. Если купец прав, и обоз везет такой огромный выкуп, то он наверняка хорошо охраняется. И золото принесет кровь.

Роарг в ответ положил руку на плечо Вагру:

– Спасибо, что желаешь мне добра, друг.

– Роарг, сын мой, мне кажется, что сегодня на пиру ты выпил слишком много вина и не можешь взглянуть на вещи трезво. Даже если тебе удастся захватить обоз, никто это просто так не оставит. Манфред будет мстить и явится сюда… – вторил Вагру Радомир, но без доброжелательности в голосе. Роарг отвечал отцу легким почтительным поклоном:

– И тебе спасибо, отец.

Желая показать, что доводы Вагра и Радомира на него не действуют и совершенно его не тревожат, он повернулся и направился прочь из комнаты. Но выйти не успел. Его остановили слова Радомира, который крикнул:

– Я не дам тебе ни одного воина для этой глупой затеи! Если хочешь, отправляйся один! Я не позволю, чтобы мои люди гибли из-за твоей жажды славы и любви к риску.

Роарг остановился и обернулся. Улыбка по-прежнему блуждала на его губах. Он пожал плечами и кивнул:

– Хорошо.

И вышел из комнаты. Вагр и Радомир тревожно переглянулись.

– Похоже, никто не может его остановить. Неужели он отправиться в одиночку? – спросил Вагра Радомир, надеясь, что славящийся умом Вагр поможет ему какой-нибудь хитростью воспрепятствовать безумной затее сына.

– Роарг больше всего на свете ценит отвагу. Но не глупость. В одиночку он, конечно, никуда не пойдет…

– Но тогда с кем?

Этот вопрос самого Роарга не волновал. Он знал, что ему делать. Знание это проистекало из веры в то, что все люди делятся на две неравные части: одни живут ради жизни, другие живут ради славы; одни умирают, не оставляя следа, а после смерти других слагают легенды. Себя он относил ко второй части, и знал, что к этой же части принадлежат и другие храбрецы. Они-то и были ему нужны для осуществления задуманного. Поэтому, покинув покои Радомира, Роарг прямиком направился в пиршественный зал, где воины острова Руя продолжали праздновать день окончания уборки урожая. Пир был в самом разгаре, когда Роарг вошел. Воины сидели за длинным деревянным столом, на котором на серебряных, медных и оловянных блюдах высилось мясо принесенных в жертву Святовиту быков, свиней и овец. Столешница блестела от жира, дружинники передавали друг другу рога с вином. Иногда гул голосов прерывался взрывами хохота. «Самый подходящий момент», – подумал Роарг, оглядев пирующих. Он начал без предисловий:

– Для чего мы приходим в этом мир?

Все смолкли, воины отставляли в сторону кубки, отодвигали блюда с едой, и старались понять, к чему клонит молодой вождь.

Когда тишина окончательно воцарилась, Роарг крикнул, отвечая сам себе:

– За славой!

Хмельные воины одобрительно закричали.

Роарг, пользуясь поддержкой, решительно продолжал:

– Только трус умирает в постели! Вы все слышали про обоз, о котором поведал купец. Я собираюсь его захватить. И я спрашиваю вас, кто пойдет со мной? Кто разделит со мной добычу и славу?

Снова все смолкли. Многие переглядывались, им было известно, что вождь Радомир против этой затеи. Роарг внимательно следил за борьбой сомнений.

Из задних рядов протиснулся длинноусый, низкорослый, но очень широкоплечий крепыш. На лбу у него красовалась неровная вмятина от удара кистенем. За поясом висели два боевых топора. Он подошел к Роаргу, глянул на него светло-голубыми глазами, а потом, обернувшись к остальным, гаркнул:

– Я! Харальд Длинноусый.

И тут все как спохватились, каждый хотел быть в первых рядах тех, кто согласился. Получалось, что те, кто медлит с ответом, праздную труса. Со всех сторон неслось: «И я!» «Роарг с тобой куда угодно!» «Мы все пойдем!».

Роарг остановил крики движением руки.

– Наш вождь Радомир, мой отец, не дает мне ни одного из вас. И я не вправе вас принуждать. Пойдут только те, кто хотят разделить со мной мою участь.

Снова раздались крики, можно было разобрать только «Мы все, все!» Роарг опять остановил толпу движением руки:

– Всех я взять не могу. Моя личная лодка вместит только десять храбрецов.

Оттолкнув Харальда, вперед выступил крепкий, но изящно сложенный молодой человек, на поясе у которого висел узкий блестящий клинок. Череп его был гладким, как скорлупа яйца. Ровно посередине его пересекал бугристый шрам, послуживший причиной возникновения срамной клички. В лицо, однако, его так называть не отваживался никто. Все звали его Безымянный. Имя свое он не помнил после того боя, в котором и получил страшный шрам. Очевидцы утверждали, что череп Безымянного раскололся как орех так, что был виден мозг. Его подобрали Руяне и уже хотели предать погребению, но с удивлением заметили, что он дышит. Это посчитали знаком. Люди, заслуживающие доверия, рассказывали, что ведунья Радмила сдавила две половинки черепа и скрепила их специальным раствором из болотного ила, смешанного с яичным желтком и еще чем-то, несомненно, волшебным. Потом, когда кости срослись, замазка сошла вместе с волосами, а посередине черепа остался уродливый шрам, похожий на то самое место, которое породило все народы на земле.

Харальд грубо схватил Безымянного его за плечо:

– Ты куда, сопляк?! Я вызвался первым!

Безымянный доброжелательно улыбнулся:

– Убери руки, а то я отрежу твои любимые усы.

Все одобрительно засмеялись. Задираться перед схваткой считалось хорошим тоном. Харальд упер руки в боки и задумчиво воззрился на шрам Безымянного.

– Друзья, я помню тот момент, когда, – он указал на шрам, – здесь была щель, размером с ладонь. Никогда такого не видел ни до, ни после. А знаете, чего я еще не видел? Мозгов в этой щели!

Дружный хохот возвестил, что счет сравнялся.

Безымянный сорвал с пояса клинок и замахнулся. Харальд не растерялся и ударил Безымянного в грудь на замахе. Безымянный отлетел и врезался в стену. Харальд в мгновения ока выхватил оба свои топора и тут же метнул один из них в противника. Безымянный уклонился. Топор вонзился в стену и задрожал. Но вслед за вторым тут же полетел второй. Этот Безымянный отразил клинком. Звон металла о металл отозвался музыкой в сердце Роарга.

Харальд расхохотался, безумно вращая глазами. Его руки были пусты, и он показал это, вытянув их ладонями вперед.

– Я сожму тебя и выдавлю сок, – сказал Харальд, делая приглашающее движение.

Безымянный бросился на него, виртуозно жонглирует легким клинком, который мелькал, создавая сверкающую круговерть. Сам Безымянный при этом будто танцевал, совершая обманные движения. Харальд спокойно ждал. Внезапно Безымянный повернулся к Харальду спиной и нанес разящий выпад клинком назад. Клинок врезался в Харальда, проткнув его насквозь. Голова Харальда поникла, знаменитые усы казались двумя нитями слез.

Все ахнули.

Безымянный оборотился к Харальду с победной усмешкой и попытался выдернуть клинок. И тут Харальд захохотал. По лицу Безымянного пробежала тень страха. Оказалось, что клинок прошел у Харальда под мышкой, и теперь тот удерживал его, прижав рукой к телу. Безымянный растерялся. Он снова попробовал вырвать лезвие. Харальд сделал резкий разворот вокруг своей оси, и Безымянный под смех дружины полетел на пол, но, перекувыркнувшись, быстро вскочил на ноги. Харальд восхищенно присвистнул:

– Ловко!

Роарг шагнул между ними:

– Достаточно! Харальд и Безымянный идут со мной. Остальные тоже должны доказать свое мастерство.

Вперед вышел молодой воин Вольта. В руках он держал заряженный арбалет. Оружие редкое в этих местах. Он обратился к толпе воинов.

– Эй, кто-нибудь бросьте щит над моей головой вверх.

Один из воинов подбросил над головой Вольты небольшой, круглый, деревянный щит, который полетел вверх к нему за спину. Вольта мгновенно развернулся и сделал выстрел.

Арбалетный болт с тихим гудением пришпилил щит к стене почти под потолком. Толпа восхищенно приветствовала мастерство Вольты. Кроме хозяина щита:

– Эй, а кто щит снимать будет?

Вольта прицелился. Приложив арбалет к плечу. Затем сделал несколько шагов в сторону и снова выстрелил. Новый болт выбил из стены первый, щит грохнулся вниз, под оглушительные вопли зрителей.

– Твой арбалет с нами, Вольта.

Вольта довольно усмехнулся.

– Что здесь происходит?

Все смолкли. В дверях стоял Радомир. Он был мрачнее тучи. Вождь обвел собравшихся тяжелым взглядом из-под густых бровей.

Роарг шагнул к отцу. Рядом с Радомиром встал Вагр.

– Я отбираю десять человек из тех, кто вызвался идти со мной.

Радомир уже не сдерживал гнев:

– Ты хочешь отправить на верную смерть десять моих лучших людей?!

Роарг обвел рукой полукруг, указывая на всех, кто сидел за столом:

– Они свободные люди! И могут умереть, когда захотят. Верно?

Ответом был крик согласия.

– Я принимаю смерть от меча. Я принимаю смерть от копья. Я принимаю смерть от топора и стрелы. Но я не могу принять смерть от глупости! – закричал Радомир.

– Глупо сидеть в своем замке, когда жизнь проходит мимо, – усмехнулся Роарг.

Вагр закрыл глаза, – сейчас случится самое страшное. Шея Радомира налилась кровью, рука легла на рукоять меча, но он не нашелся с ответом, развернулся и вышел из зала. Воцарилась невеселая тишина. Напряжение снял Вагр. Он хлопнул Роарга по плечу:

– Я надеюсь, лучший друг имеет право получить место в твоей лодке без очереди?

Роарг засмеялся, а следом засмеялись все остальные.

– Мне нужны еще семеро, – объявил Роарг. – Кто еще хочет показать, на что способен?

Желающих не пришлось приглашать повторно. Чардраг показал, как умеет сражаться без оружия против нескольких соперников, ловкими движениями и уклонами, заставляя их наносить удары друг другу. А в конце схватки хитрым приемом он перепутал руки нападавших, словно веревки, и отобрал у них мечи, словно игрушки у малых детей.

Норманн Торвуд, не говоря ни слова, расколол палицей дубовый стол пополам.

Лях Мирослав завязал узлом кочергу, а лютич Бус победил троих, скача на одной ноге. Славный был день и много славных воинов показали свое мастерство и удаль. Но отобрал Роарг только десятерых.

Радомир стоял снаружи, прислонясь к стене, и слушал крики и смех. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, впервые за много лет люди выказали ему неповиновение, с другой – его названный сын у него на глазах становился великим воином, за которым без колебаний шли лучшие из лучших. Значит, судьба острова Руя в надежных руках. К сожалению, не в его руках. С третьей стороны, на острове Руя не может быть двух вождей. Кто-то из них двоих должен уступить. Радомир понимал, что его время уходит, но он чувствовал в себе силы и не только силы, но и огромный опыт, знания. Все это он был готов употребить на пользу островитянам. А вот Роарг пока думал только о себе. О подвигах и славе. Радомир вдохнул вечерний прохладный воздух. Как же ему хотелось вернуться в те времена, когда его не держал груз ответственности, и он мог плыть на все четыре стороны, хоть на край земли, где по старинным преданиям трубили в трубы божьи вестники.