Читать книгу Анатомия соблазнения, или Мачо тоже плачут. Роман - Дмитрий Sмирноff - Страница 9

У меня никогда не было секса с итальянкой. Я лишился девственности в двадцать четыре года, и это случилось с русской.

Моя жизнь была пресной и скучной, несмотря на то, что протекала в одном из райских мест планеты. Куча достопримечательностей, море, солнце, горы, обалденная природа, вкусная еда… Казалось, всё располагает к амурным делам, интригам, любовным приключениям. Но ничего подобного не происходило. Прям парадокс какой-то. Конечно, в глубине души я смутно подозревал, что где- то жизнь может быть другой. Но где было это место?

Не буду утомлять вас подробностями моего босоногого детства в городке Фáно на берегу Адриатики. Оно было таким же, как и у тысяч итальянских детей: родители-пуритане, школа, церковь, море и, конечно же, макароны.

Девочки были мне непонятны, так как папа и мама ничего не рассказывали о них. О межполовом различии я узнавал самостоятельно из порножурналов и фильмов, рьяно натирая мозоли на правой руке.

В студенческие годы много времени отдавал учёбе в техническом ВУЗе, исправно выполнял домашние задания, был отличником по всем предметам и считался тем ещё ботаником. Казалось, моя будущая жизнь расписана по пунктам: учёба, «престижная» работа, жена-дети, комфортная старость и тихая смерть. Хм… В общем, типичный овощ, выращенный на грядке итальянского социума, запрограммированный на бездумное зарабатывание денег, своевременное отчисление налогов, покупку товаров, которые мне не нужны, содержание семьи в течение активного периода жизнедеятельности и игру в бочче1 под бокал красного вина на пенсии.

Моё общение с девушками заключалось в любезном оказании для них каких-нибудь услуг по учёбе: сделать курсовую, оформить отчёт, помочь с проектом. Разумеется, я делал это в надежде на переход отношений в интимную плоскость. Но в ответ видел только улыбку и слышал: «Grazie molto, Рaolo»2. На что ещё мог рассчитывать робкий ботан в очочках ростом метр шестьдесят пять?

На студенческие вечеринки ходил редко, так как ничего интересного для меня там никогда не было. Как правило, однокурсники собирались вместе на квартире, выпивали, ели, разговаривали о разной чепухе под музыку, играли в Scopone scientifico и Tresette3, но никто ни с кем не совокуплялся.

В то время я сотрудничал с одним интернет-сайтом, связанным с обучением всех желающих английскому языку. Я часто бывал в Англии и хорошо владею языком, поэтому работал в качестве преподавателя и давал всем желающим консультации online. Вот тогда-то из недр Всемирной паутины впервые появилась она – Вероника из Москвы. Офисная служащая двадцати двух лет среднего роста с тёмными волосами чуть ниже плеч. По правде говоря, внешность заурядная, ничего особенного. Но тогда она казалась мне очень красивой! Наше общение в Сети постепенно вышло за рамки «преподаватель-студентка», и мы поняли, что хотим большего. (Ещё бы! С моим-то воздержанием!). Обычная переписка быстро перешла в бурный виртуальный роман. Я заочно влюбился и безумно хотел её видеть. Вероника, слава богу, отвечала взаимностью.

И я рискнул… пригласить её к себе!

Так как я жил с родителями, то одолжил ключи от квартиры у одной знакомой американки, которая уезжала домой в отпуск, сделал все приготовления и стал с нетерпением ждать.

И вот Вероника прилетела.

Ну что я могу сказать… Она оказалась просто подарком для меня. Я влюбился по уши!

Секс произошёл молниеносно. Я ещё чего-то там парился, выстраивал стратегию, придумывал подход… Всё оказалось намного проще. Ещё по дороге из аэропорта прямо на заднем сидении такси начался жёсткий петтинг с наминанием сисек, натиранием клитора и надрачиванием моего ствола.

Не успели переступить порог квартирки, как оказались в койке. Практически всю неделю оттуда и не вылазили.

У меня окончательно поехала крыша из-за неё. Сейчас по прошествии времени я смотрю на эту ситуацию и вижу, что она была самой что ни на есть обычной серой мышкой. Но не в Италии. Тут она считалась «о-го-го!» Мои друзья постоянно делали ей комплименты и завидовали мне зелёной завистью.

Через три месяца я уже собирал чемоданы в Москву.

Самый первый визит в Первопрестольную произвёл на меня неизгладимое впечатление. Я опущу перечисление памятников архитектуры и старины, которыми славится столица России, потому что самой главной достопримечательностью, которая приковала моё внимание, были русские девушки. Я испытал культурный шок в положительном смысле этого слова.

Они были другими. Не такими, как наши. По-другому одевались, общались, подавали себя. Не скрывающие свою женственность, весёлые, спонтанные, открытые для общения, сексуально одетые, даже несмотря на январский мороз. Это полностью шло в разрез с тем, что я привык видеть у себя дома (боже, ну почему я не родился в России?!).

Мы провели с Вероникой две сказочные недели вместе, регулярно занимаясь сексом в её двушке в Мытищах. Эта убогая квартирка тогда казалась мне земным раем. Я втюрился в свою принцессу окончательно и бесповоротно. Нас кружило и несло…

Вернувшись на родину, я долгое время жил впечатлениями от поездки и находился в прострации. У меня изменились взгляды на вещи, появилась куча вопросов в голове, я многое переосмысливал и переоценивал. Затем начал готовиться к ответному визиту моей «Лауры». И хочу признаться, что постоянно думал о ней, бредил ею. Первая любовь… Чтобы время разлуки проходило быстрее, каждый вечер я звонил ей, и мы долго разговаривали, строя планы на будущее.

Я нашёл машину, арендовал домик в лесу, приготовил подарки. Когда она прилетела, возил её по всей округе. Также показал Венецию, Рим, Неаполь. Уже подумывал сделать предложение, но, слава богу, этого не произошло, так как вскоре между нами пробежала кошка.

В то время я работал инженером в одном занюханном КБ и получал сущие крохи. Мне едва хватало сводить концы с концами. Я только окончил университет, но устроиться на высокооплачиваемую работу не мог, так как для этого нужен блат и опыт. А ни того, ни другого не было. Поэтому перед приездом моей возлюбленной я одолжил приличную сумму денег, потому что знал, что предстоят немалые расходы.

Все траты, связанные с поездками по стране, оплачивал я. Сюда входило проживание в разных отелях, походы в многочисленные рестораны, покупки в супермаркетах и прочее. Она со своей стороны не делала абсолютно никаких вложений, только потребляла. Не было никакой отдачи, кроме секса, которым я уже, честно говоря, пресытился. В её головке сидело кондовое убеждение: МУЖЧИНА ДОЛЖЕН ЗА ВСЁ ПЛАТИТЬ. Как бы я ни зависел от её вагины в моём положении, я никак не мог согла- ситься с этим. Хоть убейте! Что-то бунтовало во мне, был какой- то внутренний протест, душевный дискомфорт.

Спустя три месяца я снова приехал в Мытищи. Её отношение не изменилось, проводил карточкой по слотам терминалов опять я. Я особо не обращал на это внимание, пока получал секс. Но почувствовал, что она стала холоднее. Возможно, начала понимать, что я не смогу стать стабильным и долговременным спонсором.

Затем мы решили попробовать жить вместе. Вероника прилетела ко мне на три месяца. Перед приездом она сняла все свои сбережения и привезла с собой. Сумма оказалось приличной, и ей пришлось положить деньги в банк. Все расходы по её пребыванию, разумеется, опять легли на меня. Свои деньги она тратила только на себя во время многочисленных походов по магазинам. Она буквально сорила ими. Покупала шмотки, обувь, парфюмерию, подарки для друзей и родственников, сувениры. На меня она не потратила ни цента! Клянусь, я не получил в подарок даже брелка для ключей.

Опишу характерный случай. Мы пошли в большой супермаркет за покупками. Наполнив тележку разного рода продуктами, напитками и другими благами цивилизации, подъехали к кассе. Кассирша поочерёдно брала товары и считывала со штрих-кода цену, которая высвечивалась на возвышающемся табло кассового аппарата. Среди потока цифр моё внимание привлекла комбинация 49,99 евро. Это оказался набор из белых женских хлопковых трусиков и пары носочков одного известного бренда. Зарабатывая 600 евро в месяц, я покупал себе носки на рынке по 8 евро за 10 пар, а принцесса, по-видимому, решила вообще не стеснять себя в своих сиюминутных желаниях. Я оплатил итоговую сумму, но в душе у меня всё кипело.

В машине на парковке магазина у нас состоялся разговор. Держа в руках этот грёбаный набор, как наглядное пособие, я спокойно и доходчиво объяснил ей нецелесообразность и неэкономность такого рода покупок. Её окрысившаяся мордочка выражала негодование:

– Но, Пьер, я не привыкла покупать себе нижнее бельё на рынке. Это же интимные вещи. Я хочу самое лучшее для себя.

– Кто тебе сказал, что точно такой же набор менее известной фирмы уступает по качеству этому? На рынке он стоит максимум пятёрку. Пришла домой, постирала порошком, если ты такая брезгливая, и пользуйся. Здесь ты просто переплачиваешь за имя и за кондиционеры с отполированными до блеска полами.

– Если ты так хочешь, иди сдай его! – она обиженно отвернулась и уставилась в окно.

– Я не пойду его сдавать. Мы закрываем этот вопрос. Но если для тебя так важна марка носков, то в следующий раз плати за них сама.

Как видите, кошелёк на ножках начал потихоньку высказывать своё мнение.

Однажды мы поехали в Венецию. Я решил устроить ей небольшую проверку на вшивость. Набрался смелости и попросил оплатить номер в гостинице на одну ночь. Сказал, что мне будет очень приятно, по крайней мере, я расценю это как жест щедрости. И добавил, что «хоть один раз ты могла бы потратиться на меня, а не на своих друзей».

Скрипя зубами от раздражения и превозмогая жадность, она достала портмоне и заплатила, но так никогда и не смогла мне этого простить.

Ещё во время последнего визита к ней у нас были кое-какие разногласия на эту тему. Но теперь они начали приобретать более серьёзный характер. После Венеции всё только ухудшилось. Она стала более осторожной и отслеживала мою реакцию каждый раз, когда мне необходимо было лезть в карман за деньгами. Если я не платил безропотно, как будто с завязанными глазами, она начинала скандалить или принималась лить крокодильи слёзы, вызывая во мне чувство вины и душевный дискомфорт за подобное, с её точки зрения, неправильное поведение. У меня создавалось впечатление, что всё, что я должен был делать – это заткнуться и молча платить, потому что, по её мнению, так было правильно. Я же так не думал. Но чтобы не ранить её, в конце концов соглашался.

Вероника играла со мной в психологическую игру. Но ею не руководило намерение эксплуатировать меня. Она не была упорной старательницей на золотом прииске. Просто тупо верила, что отношения между мужчиной и женщиной строятся именно таким образом: мужчины платят, а женщины хорошо проводят время.

Три месяца пролетело, и мы всё-таки приняли решение жить вместе. Она уехала домой, условившись со мной, что через пару месяцев я приеду в Москву и заберу её навсегда.

Когда всё было готово и я уже сидел дома с авиабилетом на руках, готовый через пару дней вылететь в Москву, у нас состоялся очередной телефонный разговор (вы бы видели эти астрономические суммы в телефонных счетах за последний год!). Принцесса официально сообщила мне, что передумала ехать в Италию, потому что нашла новую работу, попросила меня не приезжать за ней и вообще больше не беспокоить.

Вот так! Скажу честно, вначале это был удар. Удар ниже пояса. Со всей силы. Я всё ещё любил её и верил, что мы сможем построить семью, завести детей и жить счастливо. И тут такой облом. Я бросил все дела ради неё, потратил своё время, эмоции, нервы, дал ей любовь, секс, деньги. А она просто взяла и насрала мне в душу. Да ещё по телефону. Нет слов, чтобы передать моё состояние на тот момент.

Разумеется, я никуда не поехал, так как не знал ни языка, ни города, плюс, кроме неё, у меня никого там не было. А теперь не было и её.

Правильно говорят, что всё, что ни происходит, – всё к лучшему. Я должен был поблагодарить Веронику за то, что она отказалась связать свою судьбу со мной. Но в то время я этого не понимал. Если бы я только знал, как эта история изменит всю мою последующую жизнь, какой головокружительный успех ждёт меня, с какими красивыми женщинами я буду заниматься сексом, не тратя при этом ни копейки, я бы не грустил ни секунды. Но тогда эта потеря нагнала на меня жуткую депрессию, затянувшуюся на месяцы. Какое-то время я горевал, сидя по вечерам в одиночестве у себя в комнате, и вспоминал об утрате. Но нужно было жить дальше.