Читать книгу Жертвы пороков - Дмитрий Юрьевич Арефьев - Страница 5

Максим закинул последний чемодан в машину. Дверь багажника покорно захлопнулась.

– Теперь когда ждать вас, родненькие? – поинтересовалась Галина Викторовна.

– Думаю, в следующие выходные, мам, – ответила Оля. – Максим закончит с проектом, и приедем. Я надеюсь, в следующий раз будет без подобного рода казусов.

– Оля, Максим, – обратился к ним Евгений Михайлович, – Вы простите, мы сами не знаем, зачем она пришла. Странная женщина. Напугала нас всех.

– А я не боюсь! – выступил Мишка. – У меня есть «часы шпиона», которые мне мама с папой подарили. Вот!

Через мгновение заработал мобильник Макса:

– Секретный агент Миша просит выйти на связь!

– Ух ты! Вот это игрушка, – демонстративно улыбнулся дед. Такой у меня в детстве не было.

– А у меня есть! – радовался малыш.

– Так, все в машину! – скомандовал Максим.

Детишки уселись на заднее сиденье и махали ручонками «бабулькам-дедулькам».

– Салат сразу же положи в холодильник, – наказывала Оле Галина Викторовна. – А банки с вареньем можно и на балконе. Главное, про салат не забудь.

Она вручила дочери большую сумку с различными вкусностями, которые остались после застолья.

– Ну, с Богом, – она перекрестила уже отъезжавшую машину, а Евгений Михайлович едва заметно махнул на прощание рукой.

Оле никогда не нравились долгие проводы. В отличие от мужа, она прикипела к родителям душой. В любом выходном дне, будь то праздник или законный выходной, она искала повод отправиться в деревню. Максим не находил в этом ничего дурного. Наоборот. Детям свежий воздух, Оле общение с родителями, а Макс просто разряжал обстановку серых будней. Переезд родителей в деревню она восприняла двояко. С одной стороны в городе в распоряжении остался двухэтажный дом, а с другой родные сердцу люди уезжают, обрекая её видеться с ними несколько раз в месяц. Она убеждала себя в правильности выбора, отпустив родителей из города, так как мать, как и отец, давно поговаривали о смене жизненного уклада на более приземлённый. Прожив большую часть жизни, подсознательно задумываешься не о материальных ценностях. Было ли единственной причиной переезда отсутствие жилья для Воробьёвых в городе N? Возможно. Таким шагом родители обеспечили семью дочери надёжной крышей над головой, но ничего не потеряли при этом. Выкупить покосившуюся избушку на краю деревни оказалось под силу двум семьям без значительных финансовых потерь. Хозяин давно переехал в крупный город, оставив строение под дачу, посещать которую из-за тогдашнего темпа жизни не мог. Домик доживал остатки своих дней и непременно разрушился бы, как и несколько подобных до него. К счастью, случай навёл родителей Оли именно на тот дом, переходящий в их владение за символическую сумму. К удивлению дочери, родители обзавелись домашней скотиной. Галина Викторовна быстро освоила профессию доярки, ловко управляясь с козой Дусей у себя в сарае. Удой Дуся давала большой, и почти каждые выходные Воробьёвы угощались свежим деревенским натуральным молоком. Особенно любил его Мишка. Привозные трехлитровые банки малыш опустошал за считанные дни. Катя же относилась к деревенской продукции равнодушно, за исключением бабушкиных блинов. Провинция жила своей тихой жизнью, далеко от городской суеты и пыли. Весна сменялась летом, а осень холодной зимой. Снег заметал домишко почти по самые окна, и тогда деду приходилось неслабо орудовать лопатой, чтобы расчистить себе путь к ближайшему колодцу. Была в этой тихой скромной жизни своя особенность, изюминка, пробуждающая в человеке те чувства и эмоции, которые вряд ли испытаешь, будучи частью той серой массы людей, хаотично двигающихся утром на работу по пешеходным переходам и перекрёсткам со светофорами. В глубине души Оля понимала своих родителей и даже сама хотела бы поступить также лет через двадцать или тридцать, если бы жизнь предоставила ей подобный шанс. На тот момент она даже не подозревала о том, что всё может сложиться совсем иначе.

Машина уже выезжала из деревни, как вдруг Катя вскрикнула:

– Мам, смотри!

Оля тут же обернулась и увидела испуганные глаза дочки, указывающей пальчиком в сторону старого покосившегося дома.

Уже знакомая сутулая фигура стояла на пороге, провожая странным взглядом, уезжавшую машину. Старуха снова наклонилась вперёд, но что-то не давало ей упасть.

– Боже, жуть какая, – брезгливо выдала Оля. – Что она хочет?

– Не знаю, – тут же настороженно ответил Максим. – Лучше отвернись и не смотри туда. Катюш, ты тоже.

Дочка покорно отвернулась. Никто не хотел вспоминать тот вечер с плохой стороны, поэтому последующие несколько минут прошли в полной тишине. Даже Мишка не удосужился ляпнуть что-то весёлое в своем стиле.

Горбатая женщина в красном платке стояла до тех пор, пока машина не скрылась за лесом. Она громко щёлкнула зубами, и её черные глаза-горошины вновь зашевелились. Нос чувствовал посторонний запах, но зрение не улавливало пришлого незнакомца. Бабаня подалась немного вперёд, ступая по свежим следам машины. Как ищейка, она замотала головой то в одну, то в другую сторону, обнажая жёлтые зубы. Словно сова в поисках добычи, она высматривала что-то в направлении удаляющейся «Нивы». Внезапно тело её напряглось, от чего старуха захрипела.

Некто пятый сидевший на заднем сидении вдруг возник в окне автомобиля между детьми.

– Стой!!!– в панике закричала Бабаня. – Стойте же, вы, окаянные!

Хромая старуха быстро побежала в надежде остановить нечто страшное и смертельно опасное.

– Он убьёт вас! Остановитесь, глупцы!

Слова эхом пронеслись по улице, но их никто не услышал.

Автомобиль выкатился на просёлочную дорогу и запылил вдоль молодых посадок. Через несколько минут «Нива» вынырнула на оживленное шоссе и помчала в сторону дома.

Макс ловко управляя одной левой, настраивал радиоволну. Приёмник упрямо шипел.

– Тебе давно пора выкинуть его, – заметила жена.

Макс, не обращая на неё внимания, продолжал орудовать над ручкой. В конце концов, он сдался.

– Странно, не работает. А ещё десять минут назад принимал отличный сигнал. Наверное, сгорел.

–Тебе давно пора выкинуть это старьё, – снова повторила супруга.

– Не говори ерунды. Я смогу починить. Во всяком случае, спрошу у Снегирёва. У него что-то подобное видел в гараже.

– Всё равно старое.

– Так, ну признавайся, в чём дело?

Оля сделала покорный вид.

– Тебе не кажется, что, пора бы что-то изменить? Может, возьмём отпуск весной и уедем куда-нибудь? Ненадолго дня на два или три. Только мы с тобой.

– Я как-то не думал об этом.

– Дети могут побыть у мамы, – тем временем продолжала Оля, – Между прочим, моя двоюродная сестра в этом году собирается в Каир. Ты хотел бы полететь в Каир?

Максим изобразил задумчивость.

– Если честно. Я боюсь летать. Уж лучше поездом.

– Значит ты не против? Ты, действительно, готов бросить своего Семёныча ради меня?

– Оленька, не говори ерунды. Ради тебя и детишек я готов официально жениться на Семёныче! Ну, а потом, конечно, его бросить.

День догорал. Солнце лениво поползло к горизонту. Местами начали зажигаться фонарные столбы.

Прошло около часа, когда Оля положила ладонь на ногу мужа и стала легонько поглаживать. Макс перевёл взгляд и по выражению лица жены понял, на что та намекает. Оля часто была в подобном расположении духа, когда хорошо отдохнёт в деревне. Тот вечер как раз был таким. Максим накручивал себя в предвкушении грядущего романтического ужина, после того, как телевизор покажет программу «Спокойной ночи малыши» и дети отправятся спать. В багажнике чуть слышно позвякивала бутылка самодельной настойки Галины Викторовны. Наверное, судьба не оставит шансов ей остаться закрытой до Нового Года, как обещала сделать Оля. Макс погрузился в свои фантазии с головой, но мысль, об утреннем обещании железным клином вошла мозг.

– Чёрт! – прошипел Макс. – Я совсем забыл. Сосед ждёт меня сегодня на помощь с машиной.

Оля ничего не ответила, убрав ладонь с ноги мужа.

– Значит, не судьба, – заключила она с расстроенным лицом. – Что ж, иди, помогай, раз обещал.

– Я думаю, мы не долго, – пытался он утешить её или же себя. – Там, наверное, дел не более часа.

– Макс, – Оля посмотрела на мужа. – Всё хорошо.

За тем она едва заметно улыбнулась и добавила:

– Я буду тебя ждать.

«Я буду тебя ждать» – прозвучало в голове Максима, как колокол. Эти слова пробудили давно спавшие воспоминания, которые ранее сводили с ума молодого парня семнадцати лет. То же самое говорила его мама отцу, стоя в прихожей перед дверью. Отец виновато смотрел в пол, где в углу расположился собранный чемодан. Там были не игрушки для детского сада и не старые шмотки, место которым на помойке. Там были аккуратно сложенные отцовские рубашки, предварительно выглаженные, затем брюки и нижнее бельё. Мама сложила вещи так, чтобы они не помялись. Дорогой парфюм, подаренный ей же на день рождения, как кукла был завёрнут в бумагу. Когда-то она собирала подобный багаж, отправляя отца в командировку, но в тот вечер он уже не работал на прежнем месте. За тётей Дашей, как называла её местная детвора, нельзя было заметить ни малейших признаков беспорядка. Дома царила идеальная чистота. Даже когда маленький Максим приходил с прогулки домой, шлёпая грязными резиновыми сапогами в прихожей, она не говорила ему ни слова.

Отец молча стоял, не в силах произнести что-либо. Все слова были сказаны ранее, вызвав состояние внутренней пустоты и тревоги. Кто-то переносит тяжёлые душевные травмы, утопив себя в спиртном, кто-то ищет выход в работе, кто-то старается забыть негатив, каждый вечер рыдая в подушку. Мама Максима приняла удар так, что невольно задумываешься о силе и стойкости человеческого сердца. Проклятый чемодан стоял перед глазами Макса как и десять лет назад тогда в прихожей. Парень смотрел на него намокшими глазами. Он хотел было сорваться с места, прокричать: «Ты что делаешь? Это же мы! Забыл, как мы любили ходить на рыбалку, забыл, как любил маму? Забыл?» Вместо этого только сердце резко кольнуло, заставляя руки и ноги пребывать в оцепенении.

– Я буду тебя ждать, – кротко сказала мама Максима и опустила голову.

Картина застыла, как в немом кино. Фигуры неподвижно, словно ледяные статуи, пребывали в забвении, и на минуту могло показаться, что время остановилось. Это смятение и вся палитра чувств, бушевавшая в груди молодого парня, вновь проснулась в сердце Макса, когда тот держал баранку автомобиля.

– Стой!!! – вдруг яростно завопила Оля.

От крика Катя и Мишка резко вздрогнули, как маленькие птенчики в гнезде при виде хищника.

Макс машинально упёрся ногой в тормозную педаль. Глаза испуганно искали причину внезапной паники жены. Полоса своя, движение регулируемое. Что не так? Внимание вернулось окончательно, когда Максим увидел красный глаз светофора, который остался в зеркале заднего вида. В последнее мгновение «Нива» проскочила перекрёсток, чудом не угодив в серебристую машину, которая мчалась на разрешающий сигнал. За ней на полном ходу пронёсся пассажирский автобус. Всё длилось секунду, не более. Скрип тормозов паническим страхом распространился по венам, и даже, когда машина полностью остановилась, успокоить взбесившийся пульс было невозможно.

– Вы в порядке? – Макс обернулся назад.

Побледневшие детишки молчали. Они и понять не успели, что произошло. От начала и до конца картину случившегося прожила только Оля. Она крепко прижала ладони к лицу, подобрав ноги по себя. В такой позе Максим её и увидел.

– Олечка, любимая, ты как?

Жена не отвечала. Колени тряслись, тело било судорога. Макс быстро отстегнул ремень безопасности и обнял жену.

– Всё хорошо, любимая, всё хорошо. Прости дорогая.

Мишка начал хныкать. Видимо, мгновенно пережитый ужас только спустя время дошёл до него. Катя безмолвно следила за происходящим. Вывалившийся из уха наушник продолжал что-то напевать, болтаясь на груди девочки. От плача малыша Оля вдруг пришла в себя.

– Катюша, Миша! – в панике заверещала она.

– Всё в порядке! Живы! – успокоил её муж. – Всё хорошо. Никто не пострадал. Мы проскочили перекресток. Слышишь, проскочили!

«Нива» стеклянными глазами светила в сторону от дороги. Авто съехало с проезжей части, слегка покосившись в бок. Ещё метр-другой и машина бы перевернулась в кювет. Несколько минут ушло, чтобы успокоить детей и себя. Оживлённая дорога, оставшаяся позади, гудела, как улей. Автомобили ни на минуту не оставляли асфальт пустым. Движение было плотным.

– Господи, – Максим посмотрел назад. – Как же нам повезло.

Через несколько минут он выкрутил руль влево. Машина тронулась с места. Дальнейший путь прошёл молча.

Душу раздирала собственная безответственность. Пусть мимолетная, пусть секундная, но она имело место быть. Макс со страхом в сердце смотрел, как в зеркале заднего вида молчат маленькие дети, которые могли пострадать от его рук. На мгновение он почувствовал себя на месте родного отца, в чьём лице видел лишь разрушителя и бессердечного тирана. Тем не менее, Макс вдруг вспомнил, как они вместе любили ходить на рыбалку и приятно проводить время вечером во дворе, когда соседи выходили посудачить о жизни и перекинуться разок-другой в костяшки домино. Иван Семёнович Воробьёв любил Макса, любил своего ребёнка. Те приятные моменты становились всё более размытыми с течением времени, и, кажется, мозг стал додумывать некоторые события сам. Тяжелые эмоции и потрясения, прожитые тогда в прихожей у собранного чемодана, затмили всё, что связывало Максима с отцом, как сына. Как бы он ни старался найти в себе силы простить, забыть тот ужас, который пришлось пережить, у него не получалось. Как набат, били ритм слова: «Я буду тебя ждать. Буду тебя ждать». Мама до последнего не теряла надежду на возвращение своего мужа. Ни проронив, ни слезинки, она пережила тяжёлое время вместе с сыном, при одном лишь взгляде на которого в памяти всплывал образ любимого человека. После его ухода в квартире ничего не изменилось. Тот же порядок и чистота пребывали в комнатах. Могло показаться, что всё как раньше, но Максим прекрасно знал, что как раньше уже не будет. Парень нашёл в себе силы пережить утрату и предательство. Душевная травма со временем затянулась, но грубый рубец остался и напоминал о себе каждую ночь на протяжении нескольких лет. Его мама изменилась. Стала меньше с ним разговаривать. Бывало, стоя у плиты, она настолько погружалась в себя, что борщ выкипал из кастрюли, распространяя горелый запах по квартире. Сколько это могло продолжаться, он не знал. Отец сознательно обрёк мать на такое состояние. Максим простить этого не мог. Как и не мог допустить чего-то подобного со своей стороны по отношению к своей семье.

– Выгружаемся! – заявила Оля, когда машина подкатила к знакомому подъезду.

Детишки высыпали из авто и стали помогать опустошать багажник. После того, как все вещи были занесены в дом, Макс жестом показал Оле, что отправиться к соседу. Та кивнула в ответ.

«Я уснул за рулем»! – подумал он. – «В машине были моя жена и дети» «Не изводи себя, подумай о будущем и впредь не допускай подобного».

Мог бы он себе представить, что могло бы случиться, не заметь Оля запрещающий сигнал? Максим старался не думать об этом, но, как назло, чёрные мысли надоедливыми мухами лезли в голову. Он вышел на улицу. Нужно было окончательно прийти в себя, подышать.

Наполнив воздухом лёгкие, Максим огляделся по сторонам и заметил проезжавшую мимо чёрную машину, которая вскоре скрылась за углом. Если бы он не был настолько сильно погружён в себя, то непременно обратил бы внимание на довольно необычную форму авто. Футуристический обтекаемый кузов и не по размеру большие колёса выдавали особое предназначение машины. Такую не увидишь в повседневной жизни на улице или же в гараже соседа. Чаще всего, место таким экземплярам на частных выставках и обложках журналов об элитных и редких автомобилях. Но Максу было не до четырехколесных повозок, пусть даже самых эксклюзивных.

Парень присел на корточки, переваривая произошедшее. Нужно было идти к дяде Саше. Макс обернулся и посмотрел на свой дом. Тот же фасад, та же кровля и обрешётка балкона второго этажа. В детской горел свет. На первом этаже жёлтое сияние испускал красивый светильник, подаренный родителями Оли. Жена расплывчатым силуэтом мелькала на кухне. Домашнее тепло, пожалуй, самое ценное, что может желать мужчина, возвращаясь после тяжёлого рабочего дня. Он молча наблюдал, как жена готовит ужин и поймал себя на мысли, что любовь к ней со временем становится всё сильнее.

«Слава Богу, ничего не случилось»

Привычная обстановка в знакомом дворе вдруг показалась чужой. Ненавязчивое чувство отрешённости от окружающего мира появилось в груди, словно нежданный гость посреди ночи. Объективных причин паниковать не было, но почему-то сердце стало биться сильнее. Что-то настораживало, но что? На первый взгляд ничего не изменилось, но сама атмосфера отдавала непонятной странной прохладой. Вот уже лёгкий морозец мёртвой тишиной повис в воздухе, будто кто-то в соседнем дворе включил огромный кондиционер. Температура падала. Довольно странное явление, если учесть, что день был довольно тёплым. Видимо, прогноз погоды по утренним новостям оказался ошибочным. Что ж, такое бывает. Если бы метеосводки всегда давали недвусмысленную информацию, то человечество давно научилось прогнозировать мощные ураганы и прочие экологические катаклизмы.

Макс прошёл мимо знакомого забора и, к удивлению, не обнаружил почтового ящика дяди Саши. Это показалось более, чем странным. Синий почтовый ящик был установлен на деревянной ножке в американском стиле. Каждое утро сосед выходил и проверял, не принесли ли свежий номер газеты. Макс подошёл на то место, где раньше стоял ящик – никаких следов. Даже ямы не было видно, сплошная трава. Возможно, его сбил какой-нибудь лихач? Максим поднялся на две ступеньки по железному крыльцу и нажал кнопку вызова. Сигнал звонкой трелью ответил где-то внутри дома. Никто не открывал. Шагов за дверью тоже не было слышно. Макс позвонил снова, через минуту повторил – без ответа.

Детишки уже почистили зубы и готовились ко сну. Мишка решил изменить своей привычке ложиться с плюшевым зайцем и упал на подушку, даже не переодевшись в пижаму. Оля решила не тревожить малыша, лишь сняла с него футболку и накрыла одеялом. Катюша выглядела очень устало. Она молча зашла в ванную, затем вяло побрела в сторону спальни. Дверь в комнату дочери закрыла Оля, потому что Катя напрочь забыла это сделать. Обычно, дети никогда не ложились так рано, тем более не поужинав. Наверное, странный вечер принёс слишком много эмоций и переживаний. Оля решила всё списать на это. Не удивительно, если Максим придёт тоже не в бодром расположении духа. Про романтический ужин можно будет забыть. Оля уже не строила грандиозных планов, уж слишком много всего пришлось переварить. Она последовала на кухню, чтобы наскоро довести приготовление ужина до конца. Вот-вот должен был вернуться Максим.

Дверь открылась, и муж появился на пороге. Не произнося ни слова, он запер за собой замок и на цыпочках прокрался к кухонному окну, выходящему на соседский дом. Как шпион, он встал за полупрозрачной занавеской, высматривая что-то снаружи.

– Дорогой, что ты делаешь? – прошептала Оля.

– Странно, – ответил Максим.

– Что странно?

– Дома никого.

– Может быть, они уехали к родственникам или в гости?

– Сначала и я так подумал, но на чём они могли уехать? Насколько я знаю, «Запорожец» сейчас стоит вон в том гараже и дожидается моей помощи. А хозяина дома нет. Что-то не похоже на него.

– Да брось, Макс, – успокоила его жена. – За ними, наверняка, кто-то приехал, и они сейчас в гостях. Не забивай голову. Оно и к лучшему, что их нет дома, значит, мой любимый муж никуда от меня не денется.

Она подошла сзади и обняла его за плечи. Макс почувствовал, как Оля по нему соскучилась. Он испытывал то же самое.

– Может, ты и права, родная, – сказал Максим, не отрывая глаз от окна. – А ты не в курсе, давно они завели собаку?

– Какую собаку? По-моему, у них нет никакой собаки. Они хоть люди и хорошие, но ухаживать за животными совсем не умеют. Помнишь, как от них сбежал последний кот?

– Вот и я о том же, – тихо проговорил Макс, не сводя взгляд со странной собачей конуры рядом с крыльцом соседа.