Читать книгу Кодекс - Дуглас Престон - Страница 7

Том сидел на диване, не в силах пошевелиться. Первым пришел в себя Хатч Барнаби. Он поднялся и, чтобы прервать молчание, деликатно кашлянул.

– Фентон, похоже, мы здесь больше не нужны.

Сержант кивнул и, внезапно покраснев, неуклюже встал. Лейтенант посмотрел на братьев и вежливо коснулся полей шляпы.

– Как вы понимаете, это дело полиции не касается. Так что… гм… разбирайтесь сами.

Детективы двинулись к арочному проходу, который вел в коридор. Им не терпелось выбраться из этого дома.

– Офицер Барнаби! – хрипло бросил им вслед Филипп.

– Слушаю вас, – обернулся Хатч.

– Я надеюсь на вашу скромность. Не будет никакой пользы, если… весь мир бросится на поиски могилы нашего отца.

– Разумеется. Не следует никому об этом говорить. Нет никакого смысла. Пойду отправлю обратно криминалистов. – Барнаби попятился в коридор, и вскоре все услышали, как хлопнула массивная входная дверь.

Братья остались наедине.

– Вот сукин сын! – процедил Филипп. – В голове не укладывается. Настоящий сукин сын.

Том заметил, как побелело его лицо. Он знал, что брату не так уж хорошо живется на профессорскую зарплату. Ему требовались деньги. И надо думать, он уже начал тратить в счет будущего наследства.

– Что будем делать? – спросил Вернон.

Его слова повисли в тишине.

– Абсурд! – выдохнул Филипп. – Упечь в могилу творения дюжин старых мастеров, не говоря уже о бесценном нефрите и золоте майя! – Он вынул из кармана пиджака шелковый платок и промокнул лоб. – Старик не имел на это права!

– Так что будем делать? – повторил Вернон.

Брат недоуменно уставился на него:

– Разумеется, искать могилу.

– Каким образом?

– Человек не в состоянии похоронить себя с произведениями искусства на полмиллиарда долларов без посторонней помощи. Надо выяснить, кто ему помогал.

– Ничего не выйдет, – возразил Том. – Отец никогда никому не доверял.

– Он не мог все устроить в одиночку.

– Хотя… очень на него похоже, – неожиданно заявил Филипп.

– Он должен был оставить какие-то ключи.

Вернон подскочил к комодику, выдвинул верхний ящик и, чертыхаясь, стал в нем рыться. Затем – второй, третий. И так разволновался, что вовсе выдернул ящик, и все, что в нем находилось, посыпалось на пол: игральные карты, триктрак, шахматы, китайские шашки. Том помнил эти вещи – игры их детства, теперь пожелтевшие и облупившиеся от старости. К горлу подкатил ком. Вот до чего они дожили. Вернон выругался и пинком разбросал предметы по комнате.

– Послушай, какой смысл мусорить в доме?

Брат не обернулся и продолжал выбрасывать содержимое шкафов.

Филипп достал трубку из кармана брюк и разжег дрожащей рукой.

– Ты только напрасно тратишь время. Надо поговорить с Марком Хаузером. Он и есть настоящий ключ.

– Хаузером? – удивился Вернон. – Отец не общался с ним сорок лет.

– Он единственный человек, кто по-настоящему знал отца. Они вместе провели два года в Центральной Америке. Только он может понять, куда делся наш старик.

– Отец ненавидит Хаузера.

– Думаю, что с тех пор, как отец заболел, они примирились друг с другом. – Филипп щелчком открыл золотую зажигалку и, издав ртом булькающий звук, втянул пламя в чашечку трубки.

Вернон перешел в кабинет, и оттуда послышался стук открываемых и закрываемых шкафов и сбрасываемых с полок книг.

– Уверяю тебя, – продолжал Филипп, – Хаузер причастен к этому делу. Но действовать надо безотлагательно. Я влез в долги, и у меня есть определенные обязательства.

Вернон вернулся из кабинета с кипой бумаг.

– Выходит, ты уже начал тратить наследство?

– А кто в прошлом году взял у отца двадцать кусков? – холодно поинтересовался Филипп.

– Я взял в долг.

Вернон принялся рыться в бумагах, раскрывал папки и разбрасывал содержимое по полу. Том увидел, как разлетелись их дневники из начальной школы. И удивился, что отец так долго их хранил, тем более что у него не было никаких оснований гордиться оценками сыновей.

– И отдал? – спросил Филипп.

– Отдам, – пообещал брат.

– Ну еще бы! – насмешливо хмыкнул Филипп.

Вернон покраснел:

– А где те сорок тысяч, которые отец заплатил за твое образование? Ты их возвратил?

– Это был подарок. Он и за Тома заплатил, когда тот занимался в ветеринарном институте. Правда, Том? И тебе бы дал, если бы ты захотел учиться. Так ведь ты вместо учебы отправился в Индию и общался там с господином брамином.

Наступило неловкое молчание.

– Пошел к черту! – наконец проговорил Вернон.

Том переводил взгляд с брата на брата. Так уже случалось сотни раз: он вставал между ними и старался их примирить. Иногда у него получалось, но чаще ничего не выходило.

– И ты иди туда же! – Филипп сунул трубку в рот, так что зубы щелкнули о мундштук. И круто повернулся.

– Постой! – крикнул ему вслед Вернон, но было слишком поздно.

Когда на Филиппа накатывало, его никто не мог удержать. Вот и сейчас его точно ветром сдуло. Входная дверь гулко ухнула, задребезжала, и все стихло.

– Нашел время ссориться, – упрекнул брата Том.

– Да пошел он! – окрысился Вернон. – Сам виноват.

Том уже не мог припомнить, кто из братьев начал задираться первым.

* * *

Вернувшись в кабинет, Хатч налил себе очередную чашку кофе, развалился на стуле и, поставив ее себе на живот, стал смотреть в окно. Фентон устроился с кофе на другом стуле и мрачно уставился в то же окно.

– Кончай ломать голову, – бросил ему лейтенант. – Такие вещи случаются.

– Никак не могу поверить, – покачал головой Фентон.

– Согласен: полный абсурд – какой-то тип решил похоронить себя вместе с полумиллиардом долларов. Не горюй. Настанет день, и в этом городе случится преступление, достойное первой полосы «Нью-Йорк таймс». И тогда твое имя прославится. А на этот раз не сложилось.

Сержант подносил к губам стакан, упиваясь кофе и своим разочарованием.

– Я знал с самого начала, – продолжал Хатч. – Еще до того, как посмотрел видео. Вроде как вычислил. Как только стало ясно, что это не афера со страховкой, у меня словно лампочка в голове зажглась. Сюжетец для отличного кинофильма. Скажи? Богатей забирает с собой в могилу весь свой хлам.

Фентон не ответил.

– Но ты только подумай, как старику удалось это проделать? Ему наверняка потребовалась помощь. Ведь барахла-то было навалом. Никому не под силу катать по свету несколько тонн произведений искусства, да так, чтобы никто не заметил.

Сержант пригубил кофе.

Хатч посмотрел на часы и опустил взгляд на разбросанные по столу бумаги.

– Два часа на обед. Ну почему в этом городе не происходит ничего интересного? Ты только взгляни на это: наркотики и снова наркотики. И никому из этих ребят не приходит в голову для разнообразия ограбить банк.

Фентон допил остатки кофе.

– Все в наших руках.

Наступило молчание.

– Что ты имел в виду? Что хотел сказать своим замечанием? «В наших руках»… Мало ли что есть у нас в руках.

Фентон с хрустом смял стакан.

– Ты что-нибудь предлагаешь?

Сержант бросил стакан в мусорную корзину.

– Ты сказал: «В наших руках». Будь любезен, объяснись.

– Мы добудем это богатство.

– И что потом?

– Присвоим.

Барнаби рассмеялся:

– Фентон, я удивляюсь. Ты, кажется, забыл, что мы сотрудники правоохранительных органов. Этот маленький фактик выскочил у тебя из головы. А сотрудники правоохранительных органов должны быть честными.

– Да-а… – протянул сержант.

– То-то же, – хмыкнул Барнаби и, помолчав, добавил: – Честность. С чем мы останемся, если лишимся честности?

– С полумиллиардом долларов.