Читать книгу Фольклорный путеводитель по Каргополью - А. Б. Мороз, Е. А. Литвин - Страница 49

212. [Собиратель спрашивает, не было ли такого, что ходили к Макарию по завету? ГАО соглашается. Вопрос: Как это было?] Да так и было. Вот пожилые люди, немощные. Вот. Леченья никакого же не было. Ведь как тут по деревням в такой глуши – ни-чё, и нечем лечиться было. Заболеет, вот и дадут, типа того что от своей души как бы отлегло, что «возьму да пойду, сделаю завет, что будет легче; да будет праздник Макарию преподобному, так схожу к Макарию». Вот этот весь и завет у них был. Но ходили к этому празднику, к Макарию, как ходили, ходили… что придут… там далеко, я не знаю, мне было шесть лет, я тоже ходила, у меня тоже был завет кладен. Был кладен завет. Мама, тётушка Люба ездила с Каргополя, тётушка Аграпия ездила с той деревни. Вот мы до Лёкшмозера дошли пешком. Там шли ещё до Гужова, потом до Маселги. И этот Макарий. И остров там. Уж я маленькая была, плохо помню. Но дело в том, что там церковь стоит (стояла: теперь уж, наверно, ничё нету, теперь уж у Макария, говорят, что ничего нету). Ночевали. Утром встали и пошли вокруг озера. Если завет, у кого там завещано, – значит, надо обойти вокруг озера[166]. Вокруг озера, и в озере купались. Это озеро, наверно, родниковое или какое-нибудь: не замерзало. [Как ходили вокруг?] Пешком, как ходили, пешком. [Не говорили, что надо на коленях?] Нет, шли ногами, нормально шли. Как, там на коленях тебе надо три недели пройти, ползти на коленях. Да не больно большое озеро, но всё равно ведь там же не по ровной, не по асфальту надо идти-то, там ведь коряги да всё.

Орлово, 1998, ГАО

213. Вот Горбунцов там есть, так его бабка Марья Петровна… у нас было такое: вся деревня завет дава… делали – к Макарию, вот, к сегодняшнему дню. Макарий у нас – пять [неточно указано расстояние] километров туда в лес надо идти, там была церковь, там было озеро, как это, блюдце. Все завет. У кого ноги болят – значит, на ноги завет ложили, там вокруг чего-то ложи-ли – на крест ли и, может, деньги. Кто что. Яйца несли – всё, всё, всё. Кто вот – если ноги болят, вокруг озера на коленках обойдут. <…> И вот эта Марья Петровна… соберутся человек пять-шесть и пошли туда к Макарью. Ну и… и Марья пошла. И она как-то нелестно отозвалась, что: «Придумали, что вот в это – к Макарью ходить». Только слово сказала – хлесть ветка по глазу, и глаз выпал, окривела. Просто – то ли совпадение, то ли что-то такое. Это не секрет, это вся деревня знала, что вот не болтай глупости.

Труфаново, 1998, ПЕН

214. [Не знаете, говорят, давали обет обойти вокруг Монастырского озера, что у Челмогорского монастыря?] Нет, вокруг этого озера не ходили, наверно. [А вокруг какого ходили?] А где-то вот у Макария, вот там я слыхал, что там кругом озера ходят. [Что такое Макарий?] Ну, там тоже монастырь, Макарий. Там и сейчас, наверно, ещё деревянна церква[167], и сейчас ещё, наверно, жива [?] стоит. А одна церква разворочена, я сам кирпич возил тоже на тракторе. Оттуда. Ворочали[168]. А деревянна церква до сих пор стоит. В ей служили. И ходили отсюда даже туда, к Макарию, вот там какой-то как бы завет-то сделают, и вот кругом озера не то что там обходили, а ещё даже на коленках. На коленях. [Что такое завет?] Ну, я не знаю, что такое завет, я ведь не этот… жалую [?], не богомол дак.

Орлово, 1998, МНГ

215. [К Макарию ходили?] Раньше ходили. <…> Богу молились. Много туда ездило. Со всего района почти. Ну и заветы делали. Клали заветы [нрзб.]. Вот там озёрко, дак круг озера на коленях, или плечо как-то. [Для чего?] Да не знаю; может, кака беда случится, кладут такой завет, что вот исполню, – дак вот Господь даёт или здоровье, или что там.

Орлово, 1997, ТКВ

216. Макарьев день… там они несли: видишь, один старик – дак даже барана увёл в жертву… деньги, да… и там они носили – хто платок, хто ц’его… у меня свекрова ходила… Там была такая большая… эта… Пелены – то платок, то полотенце – назывались пелены…. на крест… повешают полотенце: вот завет кладут… и шёлковый, и атласный – всякий весили… ходили с Труфан[ов]а, со всех деревень туда, пешком шли… [А Макарий чем был известен?] А Макарий-то – оне, хто завет кладёт, какой хто, – болезнь… вот у меня свекрова болела, дак она ходила. Складывали заветы и несли туда в жертву, хто чего… [Что такое заветы?] Оне заветы кладут, что вот, чем болеет чёловек, он кладёт завет… если она положила завет, ей надо, значит, к Макарию сходить, этот долг пополнить. Если болеет, а не пополнит, дак она будет думать, что болеет… Оне туда ходят, знаете, даже с Москвы ходят, даже большие шишки…

Лёкшмозеро, 1997, МИБ

217. [В озере, на берегу которого находился Макарьев монастырь,] лечёбна вода, ну, памятное озеро, обетное озеро… Большой крест стоял тоже… поклонялись обетному кресту… вот у кого голова болела – носили платок, у кого ноги болели – там чулки носили, брюки вешали… и, когда давали такой строгий обет, нужно было обойти вокруг озера на коленях. [Обет Макарию давали?] Ну вот… просили помощи. Ведь Макарий считался защитником животных, защитником людей… вся надежда была на Макария. Второй такой после Николы Макарий был… В этом озере купались, там даже название – Келейное озеро…

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

218. Слыхала, что завет кладут. Вот у нас, например, у Макарья – там озеро есть… Вот там монастырь Макарьевской – ну, как он звался, какому святому… Кругом озера на коленях ходили, завет кладут – кругом озера на коленях обойти три раза. Я слыхала, у нас одна девушка тут болела… так она с матерью завет клала, чтоб кругом озера пойти… Я слыхала про заветы: вот часовенки были, вот завет положут – например, вот что-нибудь, хочет, чтобы сбудется или кака неприятность устранится, дак завет кладут… снести туда, к часовенке, – кто полотенце, кто платок хороший… И теперь иногда делают.

Лёкшмозеро, 1997, АИМ

219. А это полотенце – вот у кого-то чего-то болит, у кого-то что-то вот случается, а кладут завет, что вот: «Сходить надо мне, чтоб вот лучше было». Может, я болею чем-то; может, душа у меня болит или что-то у меня болит <…>. Может, что-то с каким-то родственником близким тяжело. Вот, надо мне к крестику сходить, хоть платок повешать. И сходят, и повешают туда платочек. Просто по заветам. Это надо класть завет. К Макарьеву раньше очень много несли. Вот после войны ишчё и в войну, я помню, люди туда шли. <…> На пастбишче чтобы волк не задрал, – да что, шерсти туда клочок снесут: к Макарию ходили, в церковь. Кто масло туда [несет], кто яички, кто денежки кидает – там, рупель у кого есть, дак кидали. И после этого люди раскупали всё. <…> К Макарию ходили в Макарий. Седьмого августа бывает Макарьев день. Макарию преподобному. Вот в этот Макарий все люди шли. Шли шестого августа туда. А седьмого утром сходят, службу отслужат, отстоят и обратно идут. А у кого завет, у кого ноги, я иду – девушка молодая, – она ползёт на коленках. У неё был завет, чтобы ноги у ей поправились: какие-то ревматические у её были заболевания; она, чтоб поправились ноги, она всё это озеро – по всем этим корягам – всё обползла на коленках, не вставая.

Лёкшмозеро, 1997, СНМ

220. У кого что болит, у кого что потерялось, и теперь заветы кладут, ведь ходят. У нас у Макарья праздник седьмого августа будет, Макарьев день, туда шли со всего – говаривали, из Киева пешком. Там, говорят, есть озёро, кругом озера на коленях ходили.

Лёкшмозеро, 1997, ЗЛД

221. [Какие святые почитаются в этих местах?] Ещё у нас есть почитаемый один – это святой Макарий Унжинский и Желтоводский. Он нижегородского монастыря монах, и считается, что он был проходом здесь: шёл на Соловки… ему эти места понравились, и по его настоянию был основан здесь монастырь… Макарьевский монастырь. [Есть ли какие-нибудь чудеса, связанные с Макарием?] Ну, это вообще, место у нас самое святое, наверное… [Этот монастырь и церкви были разрушены.] Теперь, конечно, там очень тихое место, где Макарий-то, и иногда, временами, якобы появляется белая лошадь… ниоткуда… говорили, что будто и Макарий ехал на белой лошади.

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

222. У нас там за тридцать километров Макарий называется, туда тоже бегают и кладут что. Как будет там тоже праздник, поеду к Макарию. [Что надо сделать?] А тоже там ц’его, кто эти молитвы знает, тоже искупается. [Когда Макарий?] Я не знаю, он под осень уж. [Или перед Пасхой?] Перед Паской, когда, я не знаю, с какого дня Великий пост начинается.

Ошевенск, 1999, КЕИ

223. [На Макарий ходили по завету?] Ходили, меня саму возили. <…> Меня возили на лошади маленькую. У меня – болячки по мне шли. Вот я купалася в этом озере – ведь там озеро небольшое. А которы ноги боля да руки боля – дак идут, кругом озера обойдут.

Ошевенск, 1999, ККФ

224. К Макарью ходят к празднику. <…> Ну, день такой всё дождливый, а приметы не знаю какие. Вот там есть у нас в районе – даже есть в Лёкшмозере: там какие-то приношения делали, люди приходили и весили на кресты там платки, полотенца – приношения разные делали, а у нас этого нет.

Казаково, 1998, НИП

225. [На Макарья заветы кладут?] Не знаю; может, люди-то знают. Заветы делают люди. Если какой больной, дак там скажут: «Завет сделал – туда-то сходить надо, на Макариев день», – так вот как. [Куда сходить?] Там если на Макариев день, у нас Валдовка[169] есть, валдовинский праздник, Валдовка от Ширяихи; завет, может, если какой больной… забыла; туда, скажут, надо сходить, завет положить – завет положишь или что: голова болит – так платок, ноги болят – так тапки какие или чулки, вот такие заветы делают. [Куда положить?] Там крест сделан, в монастыре; здесь в роще у нас тоже так крестик есть[170], Александрова память, так у нас так тоже этого, и туда ходят с заветами, даже приезжают.

Ошевенск, 1999, НИН

226. [Откуда у вас здесь, в д. Большой Халуй, была часовня?] Здесь… раньше – вот я слышала, что проходил… святой… Александр… Ошевенской <…> вот там были у нас поляны, землянику мы всё бегали собирали, вот, – и он проходил, и с… ну, мужики-то были же, знаете, раньше, дома-то все были вон какие здоровые, это сейчас вот стали ставить… Двухэтажные… дома были. Вот, и мужики… в общем, он спросил: «Мужики, давайте… – ну вот я слышала так вот от стареньких, да, – давайте вот тут часовенку построим», – оне сказали: «Нет». Раньше же земельку-то каждо клочок берегли, вот сеяли всё: ведь мы не покупали в магазинах хлеб, сами всё <…> не да… не разрешили, в общем, ему, и он как топнул этим вот, стукнул – ну, раньше батогом [называли]… батог, ну, палка сейчас, батог вот – стукнул и сказал: «Жить вам у воды и без воды!» И вот сейчас река-та… вода-то идёт, оттуда течёт, до Колотовки[171] доходит – там такие круганы два, и там была часовенка тоже, ту часовенку, я помню, разорили тоже, её председатель колхоза один разорил – ну вот, и, это самое, без воды, вот стали: вот река, а воды нету[172]. [Почему Александр – Ошевенский?] А вот и… так Ошевенский вот и назвали у нас Ошевенский сельский совет. <…> Книга есть Голхо… Голго… Голгофа – читали? [Соб.: Нет. А что за книга?] Вот, и там описывается это, вот он пошёл к Макарию. Тридцать километров, вот как раз мимо нашего… где наш дом был – раньше тридцать километров была лесная дорога, вот, и ходили. Там тоже святое место, и там… много было этих, церквей, часовенки были. Я помню: маленька была, у мня глаза болели, раньше врачи здесь, доктора… не доктора, а фельдшера были, и мама у меня завет дала и… босиком. Туда тридцать километров, обратно тридцать километров[173] шли б… босиком, ну вот, ходили, и, это самое, там кругом озёрышка мы проходили. Там есть Макарьев день – только забыла, когда: в августе, то ли шестого, то ли восьмого августа Макарьев день – вот, и туда… к празднику ходили. Ходи… ходили старушки, вот же… ну, женщины. [А там что делали?] А там кру… часовенка[174], служба шла, и кругом, это самое, кругом озёрышка проходили. [Проходили?] Да, ходили, ходили кругом озера. [Купались?] Да, купалися, умывалися, да, так… такой завет был, вот. Вот. [Что такое завет?] Ну, например, вот… допустим, вот, болеет человек и сказал: «И, ой, чтобы мне поправиться, пойду схожу в церковь, поставлю свечку», – ну вот, завет дают люди, вот так и у нас.

Ошевенск, 1999, ЕАК