Читать книгу Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу - Страница 10

Дариус был недоволен. На самом деле он был близок к ярости. А такого мужчину, который всегда оставался спокойным, словно безмятежное озеро, подобная перемена в настроении совсем не радовала. Дариус рос вместе с отчимом, жившим, казалось, лишь для того, чтобы провоцировать пасынка, и со временем обнаружил, что, несмотря на все ужасы, происходившие рядом, лишь сохраняя железное спокойствие, он может добиться хоть какого-то контроля над собственной жизнью.

Ему нужно было убираться отсюда.

– Ты останешься на вечеринку? – спросил его проводник, ведя Дариуса по одному из множества темных коридоров замка. Хотя Дариус не видел никаких охранников, он чувствовал, как стены цвета ночи наблюдают за ними.

– Нет, – ответил Дариус.

– Но тебя пригласили.

– Откуда ты… Неважно. Конечно, ты должен знать. – Он сердито посмотрел на сгорбленного мужчину. Несколько жирных прядей волос выбились из складок его укутанной серым головы, и не в первый раз Дариус задумался, что проводник прячет под всей этой тканью.

– Ничего такого, что ты бы запомнил, увидев, – видящий ответил на мысли Дариуса.

– Перестань так делать.

– Тогда перестань думать так громко.

– Значит, мне стоит размышлять шепотом?

– Шепот так же громок, как и крики.

– Сударь, я бы поспорил, что это не так.

– Здесь, внутри, так и есть. – Мужчина постучал длинным ногтем по своему черепу.

Дариус раздраженно вздохнул, но промолчал. Его терпимость к загадкам иссякла.

Король Воров оказался бесполезен, оставаясь холодным, безмолвным облаком дыма, когда Дариус, практически умоляя, рассказывал о своей ситуации. Уже войдя в тронный зал он знал, было рискованно приходить сюда и встречаться лицом к лицу с существом, чья репутация и легенды были более чем обоснованными. Если бы не годы жизни со своим собственным демоном, когда ему приходилось оставаться неподвижным, пока отчим стегал его язвительными словами, словно кнутами, – всегда недостаточно опрятный, совершенно не сообразительный, ест как простолюдин и невыносимо скучный собеседник – Дариус, несомненно, растерялся бы в присутствии этого существа. Вместо этого он держал спину прямо, когда почти умолял о помощи человека, который, как он знал, мог ему помочь.

Его земли надлежало спасти, а народ освободить от деспотичных и пренебрежительных решений его отчима. Лаклан достаточно настрадался, пребывая на грани полного и окончательного краха. Дариус пытался и все еще пробовал исправить все, что мог, – отремонтировать паруса, предоставить еду, которую удавалось стащить с их кухни, максимально отсрочить сбор налогов, – но он был всего лишь один, а людей Лаклана, хотя и обездоленных, все еще было много. Всякий раз, когда Дариус, собрав все свое мужество, шел к отчиму, чтобы обсудить этот вопрос, он быстро понимал, что в присутствии Хейзара все превращается в пепел. Дариус внезапно лишался дара речи, застывал на месте и постыдно пугался до смерти, словно всепоглощающая тьма окутывала его.

Шрамы на коже Дариуса начали ныть от туманных воспоминаний, и он отогнал их прочь.

Дариус пребывал в отчаянии и думал, что из-за своего затруднительного положения он станет идеальной добычей для короля. Он был на волосок от того, чтобы отдать собственную душу за помощь, за все, что могло исцелить земли Лаклана, но это, казалось, не имело значения. И Дариус думал, что решение окажется простым – конечно, Король Воров поймет, для того чтобы положить конец страданиям Лаклана, необходимо избавиться лишь от одного человека. Но нет, Король Воров просто сказал Дариусу, что подумает о его проблемах, и если решит помочь, Дариус в конечном итоге узнает об этом.

Что за бессмысленный ответ?

После всего, чем Дариус рискнул и сколько заплатил за то, чтобы улизнуть от отчима и найти это место…

Деньгами, которые могли бы пойти его людям…

А если бы Король Воров действительно решил помочь, сколько бы это стоило? И смог бы Дариус позволить себе эту помощь? Будет ли у Дариуса шанс узнать об этом до того, как сделка будет заключена? А что, если помощь вообще не придет? Что тогда?

Когда он спросил об этом, существо, окутанное дымом, всего лишь потребовало от Дариуса отступить, повторив, что решение об отсутствии решения принято. А затем ему велели наслаждаться празднествами, которые скоро состоятся во дворце.

Возмутительно.

– Это как раз здесь. – Сутулый человек указал на туннель с неровными стенами слева от них, который, казалось, был грубо вырезан в темной скале дворца.

– Что это? – спросил Дариус, пытаясь подавить бушевавшую внутри ярость от исхода сегодняшнего вечера.

– Место, куда тебя пригласили.

– Я сказал, что не пойду.

– Но ты останешься.

Дариус невесело усмехнулся:

– О, неужели? Ты меня туда потащишь?

Видящий покачал головой:

– Ты пойдешь добровольно.

– Послушай, – Дариус потер пульсирующий висок, – я очень устал, умираю с голоду, мне надоело носить эту маску, и, как бы ни было досадно признавать, я на грани. Все, чего я хочу, – это чтобы мне показали обратную дорогу в Джабари.

– То, что ты ищешь, ты найдешь здесь, внизу. После выступления Мусаи никто не остается неудовлетворенным.

– Мусаи?

– Они утолят твой голод и облегчат боль.

– Так зовут придворного лекаря?

Хриплый смех вырвался у его проводника.

– Некоторые сказали бы и так.

Дариус посмотрел на слабый свет в конце длинного туннеля, прислушался к эхом разносящемуся гулу.

– Возможно, ты никогда больше не попадешь сюда. – Сгорбленная фигура шагнула в сторону звуков. – Разве не хочешь увидеть чудо, прежде чем отправиться домой к тому дождю?

Дариус обнаружил, что его больше не волнует, откуда этот человек знал, что над Лакланом постоянно висит грозовая туча или что Дариус вообще родом из тех мест. Если проводник пытался заинтриговать его, ему это удалось.

– Почему у меня такое чувство, что это больше для твоего удовольствия, чем для моего? – спросил Дариус, покорно следуя за мужчиной.

– Потому что ты умен, несмотря на первое впечатление.

– Какой шикарный комплимент. Не знай я тебя лучше, мог бы подумать, что начинаю тебе нравиться.

– Ты мне нравишься достаточно, чтобы посоветовать не есть ничего, что дают бесплатно, и пить только после того, как они выступят.

– Прости?

Но надобность в ответах отпала, когда Дариуса провели через скалу в огромную, увенчанную куполом пещеру, заполненную до отказа странными, экстравагантными фигурами.

Сначала запах – разнообразные ароматы духов и насыщенный, землистый запах, источником которого могла стать лишь толпа людей.

Затем звук – крики, стоны и смех смешались воедино.

А после зрелище – разврат. На каждом шагу.

По меньшей мере дюжина каменных балконов окаймляла пещеру, ведя к круглому отверстию в центре купола, через которое пробивалось мерцание усеянного звездами неба. Существа, полностью одетые и полураздетые, невысокие и высокие, склонившиеся и прямые, шипящие, лающие и с множеством других звуков и форм, которые Дариус с трудом мог описать, двигались волной вокруг него и стекали со многих этажей, возвышающихся над ним. Некоторые стояли, сжимая тарелки, доверху наполненные мясом и тушеными овощами, и смотрели, как другие дерутся, борясь за благосклонность прелестного создания. Другие, уже, казалось, выигравшие, ощупывали и целовали свои призы, которые стонали в ответ, более чем довольные этим вниманием.

В то время как некоторые части тела, которые, по мнению Дариуса, не помешало бы прикрыть, свободно болтались, все лица были скрыты, сохраняя анонимность. Большие кубки тащили с подносов, которые держали существа, выкрашенные в золотой цвет, внушительных размеров пир развернулся вдоль изгиба одной стены. Рядом на диванах и шезлонгах сидело еще больше гостей, сбившихся в кучу или жадно наблюдавших за происходящим. Освещение было тусклым, хотя и достаточно ярким, позволяя вытянутым теням рисовать живописные картины.

Дариус не мог решить, то ли ему освободить взбунтовавшийся желудок, то ли найти пергамент, чтобы поспешно описать все происходящее. Вот оно, легендарное Королевство Воров, место, о котором говорили только шепотом.

И все же даже если он смотрел на все это широко раскрытыми глазами, при этом пребывая в маске, Дариус понимал, что ощущения, когда он находился среди такого разврата, были не совсем такими, каких он ждал. Ибо, каким бы вульгарным ни казалось большинство творившегося здесь, в зале витала атмосфера полного принятия. Словно все действия здесь были безопасными и желанными, и все удовольствия, страдания и тайные страсти не найдут осуждения ни у кого из присутствующих. Возможности, открывающиеся после этого осознания заставили Дариуса испытать дрожь, что очень напугало его. Какую часть своей жизни, своих истинных эмоций он сдерживал, оставаясь всегда спокойным и безмолвным? Каково было бы жить, не беспокоясь, не переживая о Хейзаре и чувстве вины, которое постоянно терзало его изнутри, пока он наблюдал, как его земли приходят в упадок? Каково бы это было, хоть раз причинить еще одну боль? Всего один раз…

– Осторожно, мой мальчик. – Голос видящего прорезался сквозь туман в голове Дариуса. – Предлагаю в этот визит лишь смотреть, но не трогать.

– Я не желаю находиться здесь, – заявил Дариус, хотя понял, что не может заставить себя сделать хоть шаг назад.

– Пойдем. – Мужчина потянул накидку Дариуса. – Давай тебя накормим.

Подойдя к столу, его проводник взял тарелку с рисом на пару, копчеными ребрышками и кусочком чего-то, что выглядело ужасно, но пахло божественно.

– Вот. – Он сунул тарелку в руки Дариуса.

– Какова цена?

– Плати мне. – Глубокий голос привлек их внимание, и они повернулись к фигуре, прислонившейся к столу. Лоб говорившего был покрыт ярко-красной тканью, и лишь сквозь малюсенькие щелки виднелись абсолютно черные глаза. Это было лысое, без рубашки существо, с нарисованными красной краской завитками, покрывающими белое, как мел, тело. Узоры тянулись по каждому дюйму, прежде чем исчезнуть под красной шелковой юбкой. Существо улыбнулось, демонстрируя шесть зубов.

– Привет, старый друг. – Персона посмотрела вниз на спутника Дариуса. – Прошло слишком много времени с тех пор, как ты трапезничал с нами.

– Я не нуждался в том, что тут предлагали.

Замаскированная красным фигура расхохоталась от восторга.

– Я уже и не помню, насколько ты очарователен. Но кого ты привел к нам сегодня вечером? – Существо обратило свой задумчивый взгляд на Дариуса. – Поросенка, который вот-вот завизжит?

– Не обращай на него внимания, – сказал сгорбленный человек. – Сколько мы должны?

– Как обычно. – Черные глаза оглядели Дариуса.

– Поцелуй.

Дариус вопросительно поднял брови.

– За тарелку еды?

– Да. – Зубастая ухмылка стала шире.

– Это же насколько надо быть уверенным в своей стряпне.

Разукрашенный красным персонаж захлопал в ладоши и захихикал.

– О, он прекрасно впишется.

От аромата пищи, проникающего сквозь маску Дариуса, его желудок заурчал от голода. В этот момент ему было все равно, кого нужно поцеловать, чтобы поесть.

– Тогда давай сделаем это, хорошо? – Дариус шагнул вперед, но разрисованная фигура остановила его, прижав руку к груди.

– Хоть я и польщен твоим рвением, дитя мое… – разрисованные пальцы коснулись живота Дариуса. – Он тот, – говоривший посмотрел на видящего, – кого я хочу поцеловать.

Хотя укутанный с головы до ног проводник был похож на мумию, Дариус мог бы поклясться, что почувствовал, как мужчина покраснел под всей этой тканью.

– Иди сюда, мой милый, – проворковала фигура в красном. – Ничто другое не погасит долг.

– Стоит ли удивляться, что я так долго держусь в стороне.

– О, выпендрежник. – Его воздыхатель весело махнул рукой. – Ты был слишком готов отдать то, что задолжал. – Опустившись на колени, существо погладило покрытую тканью щеку видящего, прежде чем отодвинуть кусок ткани, чтобы обнажить обуглившиеся черные губы. – Красиво, – прошептало существо, прежде чем прижаться губами к губам проводника.

Едва ли успела упасть песчинка, как все закончилось, но Дариус заметил, как его проводник качнулся вперед, словно желая продлить поцелуй.

Персонаж в красном улыбнулся, поправляя ткань на лице видящего.

– Не стесняйтесь наполнять свою тарелку, – предложил он Дариусу, все еще глядя на его проводника. – Я буду здесь всю ночь, чтобы принять плату.

И с этими словами фигура в красном повернулась, чтобы обратиться к новой очереди голодных гостей.

– Вы двое?..

– Я не совал нос в твою жизнь, – оборвал видящий Дариуса, когда они протиснулись к свободному месту вдоль дальней стены, – и ожидаю, что ты отплатишь тем же.

– Справедливо. – Дариус сдвинул маску, чтобы отведать пищу, и чуть не застонал. Окажись в его тарелке помои, его удовлетворило бы и это.

– Ешь быстро, мальчик, – наставлял проводник. – Они скоро будут здесь.

– Кто?

– Мусаи.

«Что такого особенного в этих Мусаи?» – раздраженно подумал Дариус.

– Нельзя есть, пока они в зале? – спросил Дариус.

Мужчина негромко усмехнулся:

– Ты, конечно, можешь попытаться, но это трудно сделать со скованными руками.

– Прошу прощения? – Дариус нахмурился, глядя на мужчину сверху вниз.

Как раз в этот момент в комнате воцарилась тишина, когда канделябры, выстроившиеся вдоль куполообразной пещеры, потускнели, и луч прожектора осветил фигуру пятью балконами выше.

Она была прекрасна, высокое создание с кожей темной, как безлунная ночь, бритой головой и длинной изящной шеей. Светло-серое платье облегало гибкое тело, в то время как серебристые ленты змеились по изящным рукам вверх к лицу, которое она оставила открытым. Умные василькового цвета глаза окинули взглядом собравшихся внизу. Возможно, она выглядела не старше двадцати четырех, но даже Дариус понимал, не в годах она измеряла свое время. Ее ошеломляющая энергетика, казалось, растянулась, словно тепло от солнца, согревая все внизу, несмотря на расстояние. Но в этом ощущении таилось вызывающее покалывание предупреждение держаться на расстоянии, потому что солнце тоже обладало способностью обжигать. Дариус задрожал от испытываемых чувств, зная, что это означало одно – она была существом не из этого мира, и к тому же древним.

– Добро пожаловать, мои сладкие, – страстный голос разнесся по пещере. – Наш король был великодушен к нам этим вечером, не так ли?

Быстрый взрыв радостных возгласов заполнил пещеру.

– И продолжает проявлять щедрость, – продолжала женщина. – Но прежде чем мы сможем поделиться ее дарами, просим вас принять обычные меры предосторожности.

– Меры предосторожности? – обеспокоенно прошептал Дариус своему проводнику.

Видящий лишь шикнул на него, когда василькового цвета глаза женщины порхали по толпе, пока она продолжала:

– Существа, одаренные тем, что оставили потерянные боги, могут оставаться там, где находятся, но тем, кто не обладает ни каплей магии, предлагается уйти сейчас или, если у них хватит смелости, остаться и найти скамейку с удерживающими устройствами. Никому не следует быть свидетелями представления Мусаи без этих мер. А теперь прошу, мои дорогие. – Она широко раскинула руки. – Найдите свои места, потому что создания, которых вы пришли увидеть, здесь!

Комната наполнилась болтовней, волны двинулись в разные стороны, когда толпа разделилась на тех, у кого были дары, и тех, кто не обладал ничем подобным. Полчище стражников оттеснило Дариуса в сторону, его тарелка с едой со стуком упала на землю. Он закричал, требуя, чтобы они остановились, его сердце билось, словно взрывающиеся в груди бомбы, когда незнакомые руки грубо толкнули его на скамейку. Но в следующее мгновение он уже сидел, прикованный к стене цепью вместе с еще дюжиной мужчин и женщин. Дариус тяжело дышал, осматривая комнату в поисках своего проводника. Но не увидел ни единого существа, которое смог бы опознать. Он посмотрел на других, сидящих рядом с ним. Единственной отрадой было то, что никто не был так напуган, как он. На самом деле, их рты были открыты, и они широко улыбались в предвкушении ожидаемого представления. Как стражники узнали, что у всех них не было магии? Что он не хотел уходить, как предлагала сделать та женщина? Но прежде чем Дариус успел задать еще хоть один вопрос или попробовать справиться с ограничениями, на комнату опустилась тьма.

И не просто какая-то тьма, а всепоглощающая пустота, словно Дариусу вырвали глаза.

Паника наполнила его вены за мгновение до того, как луч света осветил похожий на пещеру вход в зал, и теперь зрители собрались вокруг него тесным полукругом. Дариус прищурился, глядя в чернильную черноту как раз в тот момент, когда появилась группа силуэтов. Теперь тишина, повисшая в зале, была наполненная нетерпеливой надеждой, и Дариус, звеня цепями, наклонился вперед, наблюдая, как трое низко склонившихся помощников в звероподобных костюмах из украшенного плетением меха тащат платформу вперед. На вершине располагались три похожие на статуи фигуры, задрапированные и затянутые в самые искусно сделанные костюмы, которые Дариус когда-либо видел.

На самой высокой из них, стоявшей в центре, красовался массивный головной убор, усеянный крыльями ворона. Черная шаль закрывала ее лицо, а на места, где располагались глаза и щеки, были нашиты ониксы, оставляя открытыми лишь полные лиловые губы и раскрашенный белым подбородок. Платье девушки походило на жидкие чернила с вкраплениями темно-фиолетового, вплетенными в материал. Она стояла прямо, ожидая начала представления, ее руки, затянутые в черные, плотно облегающие перчатки, были связаны вместе более темным шелком, из-за чего создание не могло пошевелить даже мизинцем.

Вторая была самой низкой из трио, ее костюм напоминал пылающую огнем, готовую вот-вот расцвести розу, мягкий материал собрался вокруг лодыжек девушки, растекаясь дальше по подиуму. Затененные полосы оранжевого и черного изящно окутали все ее тело в форме песочных часов, удерживая девушку на месте и ограничивая возможность двигать конечностями. Ее лицо было покрыто замысловатым кремовым кружевом, которое украшал узор из перьев, волосы скрыты под тонким материалом, а длинная вуаль с еще большим количеством жемчуга и перьев ниспадала на спину.

Последняя из фигур казалась самой шокирующей, ее лицо было полностью закрыто усыпанной черными жемчужинами маской. Гигантский лук из обсидиана и темно-синих перьев покоился на ее голове, в то время как стройная фигура с головы до ног была задрапирована прозрачной черной тканью, самые желанные части которой были скрыты за перьями цвета оникса, спиралью обвивающими ее фигуру.

Любой обнаженный кусочек кожи троицы украшали причудливые черно-белые завитушки, сохраняя в тайне истинный оттенок их кожи.

Они были похожи на замерзших птиц, сотканных из кошмаров и рая.

В то время как создания оставались совершенно неподвижными, те же три ассистента вышли вперед, чтобы отстегнуть руки высокой девушки и положить ей на руки элегантную скрипку. С девушки, завернутой в оранжевое, они сняли шелковые оковы, а для третьей расстегнули нижнюю часть ее покрытой жемчужинами маски, открыв полные губы, выкрашенные в черный цвет и контрастирующие с другими узорами, нарисованными вдоль ее подбородка. Глаза девушки оставались скрыты от посторонних глаз.

Сердце Дариуса подпрыгнуло. Никогда прежде он не видел такого искусства, такой темной красоты. Он был одновременно напуган и отчаянно ждал того, что должно было произойти дальше.

Медленно, словно легкий ветерок, поднимающий лепесток, девушка со скрипкой передвинула инструмент в нужное положение; обитатели комнаты сообща сделали вдох прямо перед тем, как она провела смычком по струнам.

Стоило навязчивой мелодии заструиться по телу Дариуса, как мир вокруг рухнул. Такая простая, всего один аккорд, но он просочился в его разум и поглотил все прочие мысли, заставляя думать лишь о тройке перед ним. Стиснув зубы, чтобы сдержать стон, Дариус беспомощно слушал, как девушка извлекла еще один аккорд, а затем еще один, пока от звуков, которые она создавала у него не начала кружиться голова. Изящные руки двигались так, словно не подчинялись законам гравитации, пальцы порхали над шеей ее ребенка.

Потому что именно так это создание держало инструмент, как будто это было ее самое драгоценное достояние, любовь всей ее жизни, и оно отвечало тем же.

Дариус хотел крикнуть волшебнице, попросить ее остановиться, умолять никогда не останавливаться, но, прежде чем успел произнести хоть слово, вторая женщина, завернутая в оранжевое, начала двигаться. Ее платье раскрылось, когда она попала в ритм, созданный другой. Словно пребывая в трансе, она танцевала вокруг скрипачки, шлейф ее платья порхал, будто крылья, в то время как бедра, казалось, улавливали ноты и заставляли их кружиться. Ткань ее платья взлетела вверх, кружась и вращаясь вокруг девушки, истинное торнадо красоты и страсти.

Кожа Дариуса пылала при виде этого очарования чистой, пульсирующей энергии, и он был не единственным страждущим. Сначала всхлип раздался слева от него, затем справа. Он собирался проверить своих соседей, но остановился, когда третья исполнительница, все еще с покрытыми глазами, подала голос…

Душу Дариуса словно вырвали из тела и разорвали на кусочки. Одной ноты, всего одной, было достаточно, чтобы уничтожить его. Его глаза, уши, нос, рот – все в нем было наполнено мелодией, которая лилась из самой души девушки, и как раз в тот момент, когда Дариус был уверен, что утонет в ней, певица разделила ноту на две, затем на три, как будто внутри у нее собралась целая дюжина голосов. Волшебница наполнила зал своей разрушительной гармонией, позволив ей взмыть и вылететь из отверстия в потолке.

Дариус превратился в крошечные сгустки энергии, которые жадно кружили, требуя, желая, ища пространство, где он мог бы слиться с этим голосом. У этой песни не было слов, но в ней говорилось о самых потаенных мечтах, страстных желаниях, рождении и смерти. Все трое ускорили темп, казалось, точно зная, что нужно каждой, чтобы перейти к следующей ноте, повороту и аккорду.

Ощущения были слишком интенсивными.

Происходящее поглощало Дариуса, засасывая его в некую дыру.

Они были сиренами на скалистом острове, окруженные бьющимися о берег волнами, которые бросали смельчакам вызов присоединиться к ним, и Дариус охотно согласился бы, но тут его глаза закатились. Последнее, что он помнил, – темная пещера, заполненная потоком прижимающихся тел и гедонистические танцы.

– Мальчик. – Жалящая пощечина коснулась щеки Дариуса. – Мальчик, открой глаза. Вот так. Теперь не закрывай их.

Возвращаясь к жизни, Дариус моргнул и обнаружил, что скрытый за тонкой материей видящий нависает над ним.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты отключился.

– Отключился… – Во рту у Дариуса было сухо, как в пустыне. Он оглядел пространство, наблюдая за сценой, очень похожей на ту, которую видел, когда впервые вошел в эту пещеру с куполом. Вот только теперь он развалился, прислонившись спиной к скамье, на которую его усадили силой, ощущая, как пылает его кожа. Поморщившись, Дариус сел, глядя на содранную кожу на запястьях, оковы на ногах впились в кожаные брюки; должно быть, он неистово боролся со своими путами. Дыхание Дариуса участилось, но недостаточно быстро, чтобы облегчить жжение в легких, а комната все продолжала вращаться. Что случилось с музыкой? Куда пропало пение?

Боль потери наполнила грудь Дариуса.

Они были нужны ему. Он хотел услышать, увидеть, почувствовать все это снова, иначе его ждала смерть. Только тот голос, та музыка и покачивание тех бедер могли когда-либо излечить его от этого чувства. Дариус отчаянно нуждался в них, сходил по ним с ума. Ему нужно было…

– Выпей это.

К его губам поднесли чашку, и прохладная сладкая жидкость потекла по горлу.

С каждым глотком мышцы Дариуса расслаблялись, пока огонь внутри не потускнел до еле заметного мерцания, а в голове не прояснилось.

Облегченно вздохнув, Дариус заглянул в василькового цвета глаза женщины, которая говорила ранее с балкона. Теперь она присела перед ним на корточки с кубком в руке, и если издали он считал ее красивой, то вблизи она казалась невероятно роскошной. Кожа гладкая и блестящая, словно черный мрамор, острые скулы и белые зубы, которые, казалось, сияли, когда она улыбалась. Радужки ее глаз пульсировали, как будто в них были крошечные звездочки; Дариус мог бы поклясться, что она заглядывала прямо в душу, как будто могла видеть больше, чем просто маску на его лице.

– Кто ты? – услышал он свой вопрос.

– Здесь нас называют Ачак, – ответила она, когда ее голос стал ниже, а черты лица из женских превратились в мужские.

Дариус моргнул.

О боги, что было в этом напитке?

Теперь на него смотрело новое лицо, такое же темное и привлекательное, но с густой бородой, более широким носом и ртом, такие же фиолетовые глаза все еще вращались.

Он подмигнул Дариусу, прежде чем снова превратиться в женщину.

– Думаю, мне нехорошо, – пробормотал Дариус, наклоняясь вперед, раздраженный тем, что все еще был прикован.

– Именно так мой брат и действует на людей, – сказала Ачак, прежде чем нажать на наручники Дариуса, заставляя их раскрыться. – Он всегда был уродливым.

– Я бы отступил, милая, – заговорил видящий рядом с ними. – Он кажется немного бледным. Не хотелось бы, чтобы ты испачкала платье.

– С ним все будет в порядке, – сказала дама, успокаивая Дариуса и гладя его по колену. – Так ведь?

– Я… да, все хорошо. – Дариус сдвинул маску с лица ровно настолько, чтобы вытереть пот, стекающий по щекам. Ему хотелось разодрать эту проклятую штуку.

– Думаю, тебе пора отвести нашего друга домой. – Ачак обратилась к проводнику, встав во весь рост.

Домой.

– Нет, еще нет. – Дариус тоже встал, проверяя равновесие. Как бы ужасно он ни чувствовал себя минуту назад, он быстро приходил в себя. Его глаза сканировали пульсирующую пещеру, обходя существо за существом в надежде увидеть лишь одну. Хотя Мусаи были трио, он не мог противиться душе, расколовшейся и снова слившейся воедино, стоило ему услышать этот голос. На самом деле он бы никогда не приблизился к ней. Нет, ему просто нужно было убедиться, что она настоящая, живая, дополнение к великолепию, которым являлся Адилор.

– Ты не найдешь сегодня то, что ищешь.

Голос Ачак зазвучал в ухе Дариуса, и он вздрогнул, обнаружив, что древняя придвинулась ближе.

– Ты тоже видящая? – резким тоном спросил Дариус. Будут ли его мысли когда-нибудь снова принадлежать лишь ему самому?

– Следуй за своим проводником домой, дитя мое. – Ачак поставила чашку, которую держала в руках, на проплывающий мимо поднос. – Отдохни. Ты многому научился и многое увидел сегодня вечером.

– Возможно, я многому научился и многое увидел, – сказал Дариус, – но это совсем не то, зачем я пришел.

– Ты уверен? – спросила Ачак, ее черты снова изменились с женских на мужские. – Ответы приходят во многих формах, – сказал теперь уже брат грубым голосом. Он мягко, почти с жалостью улыбнулся, прежде чем они с сестрой, как единое целое, растворились в хаотичной толпе.

Дариус нахмурился. «Да, – подумал он, – более чем уверен». Ибо, хотя эта поездка могла бы пролить свет на многое, он так и не нашел ответа, которого жаждал больше всего.

Как освободиться от гнета собственного отчима.