Читать книгу Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - Эдуард Филатьев - Страница 14

Состав команды Чудакова (лёгкий кавалерист Велосипедкин и рабочие: Фоскин, Двойкин и Тройкин) очень напоминает сообщество первых российских футуристов.

Но если у Чудакова, Велосипедкина и Фоскина фамилии, вроде бы, вполне обычные, то у остальных они какие-то странные – образованы из числительных, то есть как будто к первой троице у этих людей отношение случайное, и их только перечисляют.

Вспомним критическую реплику, брошенную Маяковскому на одной из читок «Бани» (её привёл в книге «Трава забвения» Валентин Катаев):

«– Что это за Велосипедкин! Что это за Фоскин, Двойкин, Тройкин! Издевательство над рабочей молодёжью, над комсомолом».

Попробуем разобраться.

Велосипедкин – ближайший соратник изобретателя Чудакова. В журнале «Советский театр» Маяковский охарактеризовал его так:

«Товарищ Велосипедкин – лёгкий кавалерист – помогает протолкнуть изобретение через бюрократические рогатки».

А кто занимал это место в компании Давида Бурлюка? Кого называли «матерью русского футуризма»? Василия Каменского, поэта и авиатора, который, как считают, ввёл в обиход слово «самолёт» (до него летательные аппараты россияне называли аэропланами). Так что Маяковский вполне мог назвать своего героя Самолёткиным или Аэропланкиным. Но назвал Велосипедкиным.

Следующим футуристом (вслед за Бурлюком и Каменским) шёл Виктор (он же Велимир) Хлебников. Про него (в листовке «Пощёчина общественному вкусу») говорилось, что он «гений – великий поэт современности», который несёт своим согражданам «Великие откровения Современности». Стоит ли удивляться, что Хлебников стал рабочим Фоскиным. Ведь «Фос» в переводе с греческого – «свет», а «кин» – окончание многих семитских фамилий, означающее «из рода», «из племени». Так что Фоскин – это «из рода освещающих», «из рода, несущих свет».

Что же касается Двойкина и Тройкина, то был среди российских футуристов поэт Сергей Третьяков, ставший потом лефовцем. Его, скорее всего, Маяковский и назвал Тройкиным. А раз есть Тройкин, должен быть и Двойкин, которым мог оказаться любой другой лефовец.

Пойдём дальше. И рассмотрим Победоносикова, главного героя пьесы Маяковского. Тот же слушатель на читке «Бани», который воспринял фамилии создателей «машины времени» как «издевательство над рабочей молодёжью, над комсомолом», воскликнул:

«– Да и образ Победоносикова подозрителен. На кого намекает автор?»

Но Маяковский не намекал, а прямо заявлял о том, что этот чинуша, бюрократ и краснобай, поучающий всех и вся, является главначпупсом, то есть занимает пост начальника учреждения, которое всё согласовывает и поэтому звучит как ГлавПУПС. Это же слово, как мы уже говорили, очень напоминает название Главного Политического Управления, то есть ГПУ.

Были ли в других произведениях Маяковского персонажи, которые, как Победоносиков, требовали бы от всех остальных что-то «согласовать» или просто «согласиться» с ними?

Были!

Во второй версии «Мистерии-буфф» среди действующих лиц под третьим номером заявлен «Соглашатель». На протяжении всей пьесы он обращается к остальным персонажам с возгласами:

И даже самая последняя реплика пьесы исходит из уст Соглашателя – он обращается к персонажам «Мистерии», которые собираются петь «Интернационал»:

Таким образом, бывший меньшевик-соглашатель теперь возглавил управление, которое (по его указаниям) «согласовывает» всё.

В черновых вариантах пьесы (в одной из ремарок) там, где по сути дела должны стоять слова «кабинет Победоносикова» написано: «кабинет Присыпкина». Это, вне всяких сомнений, описка. Но она даёт основания предположить, что главнач-пупс Победоносиков – это размороженный Присыпкин, который вернулся в 20-е годы XX века и занял там положение (по его же собственным словам) «согласно стажу и общественному положению как крупнейший работник в своей области».

Фамилия у главначпупса – Победоносиков (Победоносиков) – вроде бы, говорит о том, что её обладатель «носит» (или «приносит») «победу». Но ведь её можно прочесть и иначе. По-бе-ДОНОСиков. Буквы «п» и «б» в те годы расшифровывались как «партия большевиков». А это означает, что главначпупс, состоя в этой партии, собирал шедшие отовсюду доносы.

Но если так, то получается, что Маяковский (пожалуй, впервые в советской драматургии) попытался показать со сцены руководящего работника ОГПУ, изобразив его резко отрицательно. Мало этого, он представил его в виде бывшего меньшевика-соглашателя, перекрасившегося на новый лад.

После такого взгляда на эту фамилию нетрудно назвать и прототипа этого образа – это всесильный в ту пору гепеушник Яков Саулович Агранов. Не случайно ходили слухи (а о них упоминают чуть ли не все биографы Маяковского), что у Лили Брик и Якова Агранова был роман. Поэт и этого героя «интрижки» Лили Юрьевны решил осмеять и ославить – в «Бане» едко высмеивается «всезнайство» Победоносикова (Пушкина он называет Александром Семёновичем, а кто такой Микеланджело, вообще не знает). А в том, как напыщенны, а порою просто смешны тексты лекций, которые Победоносиков диктует машинистке, Маяковский явно высказывал своё отношение к четырёхклассному образованию Якова Агранова.

В спектакле, поставленном Мейерхольдом, актёр Максим Штраух, игравший Победоносикова, носил очки.

Почему? Ведь в пьесе об очках – ни слова! Ни в одной ремарке!

Предложил артисту эту «деталь» внешнего облика главначпупса сам Маяковский. Не для того ли, чтобы подобным выразительным штрихом слегка затушевать сходство Победоносикова и Агранова?

Так что получается, что образом Победоносикова осуждалась не вся «командно-административная система», а всего лишь один её представитель.

В пьесе есть и другие отрицательные образы. Рассмотрим их.