Читать книгу Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - Эдуард Филатьев - Страница 16

Есть в «Бане» персонаж весьма любопытный. В первых вариантах пьесы он именовался Понт Спичем. «Спич» («speech») в переводе с английского означает «речь». Но речь мистера Спича очень забавна – он говорит, вроде бы, по-английски, но произносимые им слова похожи на русские. Они даже записаны кириллицей. Вот как выглядит самая первая его фраза:

«Ай Иван в дверь ревел, а звери обедали. Ай шёл в рай менекен, а енот в Индостан, переперчил ой звери изобретейшен».

Иными словами, можно сказать, что у этого персонажа сильный русский акцент.

Другое не менее экстравагантное действующее лицо – сопровождающий мистера Понт Спича некий Иван Иванович. Он говорит по-русски очень бойко. И постоянно напоминает, в каких зарубежных странах ему приходилось бывать. Но при этом демонстрирует о них до смешного примитивные впечатления:

«– Вы бывали в Швейцарии? Я был в Швейцарии. Везде одни швейцарцы. Удивительно интересно!..

– Вы были в Англии? Ах, я был в Англии!.. Везде одни англичане. Я как раз купил кепку в Ливерпуле и осматривал дом, где жил Антидюринг! Удивительно интересно!»

Книгу Фридриха Энгельса «Анти-Дюринг», в которой подвергались критике взгляды немецкого философа Евгения Дюринга, Маяковский, как мы помним, читал ещё в гимназии. Иван Иванович, судя по всему, с этой книгой знаком не был – он только слышал о ней, и поэтому считал, что Антидюрингом зовут героя сочинения классика марксизма, чем демонстрировал своё глубокое политическое невежество.

При возникновении любой жизненной сложности Иван Иванович тут же спрашивал: «У вас есть телефон?» И рвался позвонить «Николаю Ивановичу», «Владимиру Панфилычу» или даже самому «Семёну Семёновичу» – с тем, чтобы «открыть широкую кампанию».

Павел Лавут потом вспоминал:

«Не раз Маяковский спрашивал знакомых, в том числе и меня, когда я только мечтал об аппарате в новой квартире: "У вас есть телефон?", и, получив отрицательный ответ или даже не дождавшись такового, тут же сам отвечал, не делая паузы: "Ах, у вас нет телефона!"

Чуть ли не дословно эта фраза и вошла в пьесу. В те времена наличие домашнего телефона выглядело значительным явлением, и со сцены эта реплика звучала злободневно и смешно».

Илья Сельвинский тоже слышал от Маяковского эту «телефонную» фразу и откликнулся на неё стихотворными строками, «подкалывая» поэта-лефовца:

Поэт Пётр Незнамов тоже оставил воспоминания, связанные с телефоном и Маяковским:

«Как-то один человек сказал при нём: “Мы позвоним”, сделав ударение на 2 слоге. Маяковский рассердился:

– Что это за “позвоним” такое? Звонь, вонь! Надо сказать: позвоним, позвонят, позвонишь».

То есть предлагал делать ударение на третьем слоге.

Но кого же они – Иван Иванович и мистер Понт Спич – изображали?

Это мгновенно становится ясно, когда Понт Спича Маяковский заменил Понт Кичем. Как переводится его имя?

Если бы на месте Маяковского был кто-то другой, ответить на этот вопрос было бы чрезвычайно трудно. Но поэт Владимир Маяковский очень любил играть словами. Вспомним в очередной раз, как описал это Александр Михайлов:

«Имея гениальное лингвистическое чутьё, Маяковский не пропускал ни одного слова, названия, фамилии, примечательных хоть какой-то смысловой, фонетической или грамматической неординарностью…

Переделывал пословицы, сочинял новые слова, комбинации из слов: ки-па-ри-сы, ри-па-ки-сы, си-па-ки-ры, ри-сы-па-ки и т. д.».

Не зашифровал ли Маяковский и имя Понт Кич?

Рита Райт в воспоминаниях написала:

«В “Бане” такая маскировка слов проделана уже совершенно сознательно. Там иностранные слова действительно русифицированы, спрятаны в русский акцент, в русские слова».

Поэтому не мог Маяковский дать своему герою ничего не означавшее имя.

У Маяковского был только один знакомый, говоривший по-английски (с русским акцентом), тративший деньги чужого (не своего собственного) банка и имевший в своей фамилии слово «щека» – Александр Краснощёков!

В «Бане» можно найти ещё одну подсказку: мадам Мезальянсова, которую вместе с другими отрицательными персонажами машина времени не взяла в коммунизм, покидает Победоносикова. В ремарке Маяковского сказано:

«Уходит с Понт Кичем».

Уходит, называя при этом «англичанина» точно так же, как Лили Брик называла Осипа Брика и Владимира Маяковского («Осик», «Волосик»):

«Плиз, май Кичик, май Пончик!» («Пожалуйста, мой Кичик, мой Пончик!»)

Итак, получается, что мистер Понт Кич – это Александр Краснощёков?

Но Маяковский замаскировал его ещё больше – раздвоив героя пьесы на два образа, на два персонажа: один – это говорящий по-английски с русским акцентом Понт Кич, второй – это вхожий к высокопоставленным «Николаям Ивановичам» и «Семёнам Семёновичам» говорун Иван Иванович.

Для чего понадобилось такое раздвоение?

Надо полагать, для того, чтобы его загадку могли разгадать не все, а только те, кому она предназначалась.

Идём дальше.