Читать книгу Демон нашего времени - Егор Валерьевич Болдырев - Страница 18

Звонок от Сестрёнка.

– Да, Ева, – беру я трубку и слышу:

– Это пиздец!

– Что случилось?

– Не по телефону, быстрей домой!

Я выбежал из отеля.

***

Мотор автомобиля рычал спокойно – я же на нерве.

Светофор – чёрт с ним. Ещё один – и его туда же. Мысли неслись терабайтным потоком.

Вероятно, она встретила наших старых знакомый, а у нас нет добрых старых знакомых, когда-то мы со всеми расстались врагами.

Словно обезумевшие фанаты просвистели шины на повороте.

Быть может, что-то с Билли Бобом, хотя, это вполне телефонный разговор.

Встречная. Встречная. Тротуар, блин!

Возможно, у неё на руках полкилограмма кокаина и его срочно нужно вынюхать – весь. Я бы даже не удивился.

Перед домом я врезался в мусорный бак.

Если она с кокаином – убью её.

***

Я открыл дверь. Ева встретила меня на пороге. Мы молча осмотрели друг друга: мой нос окружала мозаика засохшей крови, белая футболка в красных пятнах, к спортивным штанам и кедам претензий нет; у Евы разбита губа, вечно неоправданно милое личико, ярко-красные взъерошенные волосы, чёрная футболка, джинсы и белые Аирмаксы – вот никогда не разувается.

– Что случилось? – спросил я.

Она отвела меня в спальню.

– Прыгал тут, как косуля от гепарда.

На кровати лежал избитый мужчина.

– Ты его так?

– Хотел изнасиловать меня.

Прикованный наручниками к кровати мужчина смотрел на нас безжизненными рыбьими глазами, его щёки стянул чёрный ремень, а специальное отверстие, приготовило рот к глубокому минету.

– Ещё и игрушки с собой взял, урод, – я схватил вазу холостяка, цветы упали на пол, бонг разбился о его голову, мелкие осколки вонзились в лицо, заострённое горлышко рассекло ухо.

– Мне ремешок понравился, – сказала Ева. – Натуральная кожа, недавно купила.

***

Свет обострил кухонные углы. Хлопнула дверь холодильника. Кубики льда звонко ударились о стекло и постепенно утонули в виски. Я протянул один из бокалов Еве. Она сидела на полу и обнимала Билли Боба.

– Ну, что будем делать с этим чудом? А, братишка?

– Не знаю. Есть сигарета?

– Ты же бросил.

***

Постепенно дым окутал помещение кухни.

Лёд в бокалах потрескался и округлился, намереваясь походить на медуз.

– Всё потому, что у тебя нет сигарет, – как бы оправдывалась Ева. – Я покормила Билли и пошла в магазин. А когда вернулась и только открыла дверь, этот сукин сын, – дальше в рассказе кроме мата появлялись лишь предлоги, – короче говоря, избивала его битый час, но он не сказал ни слова, – закончила Ева.

Виски ударило в голову, и я точно знал, что делать.

– В чулане есть верёвка, – сказал я. – Найди что-нибудь, чем можно прижечь раны, и хватит поить Билли Боба.

***

Кляп и наручники по-прежнему сдерживали пленника, на все вопросы он молчал и смеялся тупым рыбьим взглядом. Нам во что бы то ни стало нужно было узнать, кто эта залётная птичка. Поэтому я заволок его в ванную комнату, пару раз врезал по ходу действия и снял с него брюки.

– Я всё нашла, – Ева осмотрела нас. – Что ты делаешь?

– Хочу секса, – ответил я и стянул его трусы.

Ева бросила инструменты и оставила нас, чтобы налить ещё виски. На полу стоял пустой бокал, вокруг которого прыгал пьяный кролик. Три кубика льда, два пальца виски – это для нее. Два кубика льда, два пальца виски – это для меня. Три пальца виски – это для Билли Боба.

***

Ева протянула мне бокал и встала позади. Я перед пленником. Он болтался над ванной, подвязанный за ноги.

Я сделал глоток. Щелчок зажигалки – Ева подкурила. Я достал из шкафчика опасную бритву.

– Вот как мы поступим. Если ты не заговоришь – я отрежу тебе яйца. Будет больно, но ты не вырубишься, ведь не зря я подвесил тебя вниз головой. Ты будешь чувствовать всё, но это не самое страшное. Если ты всё-таки не сдохнешь от потери крови, а ты не сдохнешь, поскольку я прижгу то, что останется от твоей мошонки.

– Также есть вероятность заражения, – добавляет Ева. – Но подбривать тебя и тратить алкоголь слишком много чести, так что запасись антибиотиками.

Я подношу холодное лезвие к яйцам и продолжаю:

– А самое страшное будет потом, через какое-то время из-за нехватки тестостерона организм начнёт вырабатывать эстрогены: у тебя вырастет сучье вымя, а на бёдрах отложится жир. Ты больше не будешь мужиком. Ты не будешь бабой. Ты будешь хреном с титьками.

Пленник задёргался, я снял кляп. Слюни, сопли и слезы стекали по его лицу. В этот момент в квартире раздался звон, моя рука дёрнулась и лезвие прошло по ноге, капельки крови упали в ванну.

Дверной звонок. Кому я, блин, сейчас нужен?

Пленник орал, что уж греха таить, как резаный. Пока я пытался застегнуть кляп, Ева убежала к двери.

– Там эта сука! – выкрикнула она.

Не может быть. Не может, мать его, быть. Только одного человека она называла с такой конкретикой.

Я обошёл сестру, посмотрел в глазок, и паника охватила меня.

– Откуда эта сука знает твой адрес?

– Я дал.

Я застыл и не знал, что делать. Пятнисто-красно-белая футболка, в руке окровавленная опасная бритва, а за дверью моя жена.

– Я знаю, что ты там? – крикнула она.

– Что ей нужно? – шепнула Ева.

Я мотнул головой. Моя жена просила, чтобы я просто поговорил с ней.

– Спровадь её! – прошипела Ева.

Очередной звонок. Ева ушла в ванную комнату. Я убрал бритву в карман, стянул с себя футболку. Распахнулась дверь.

Она зашла без единого слова и направилась вперёд. И в этот миг в ванной что-то упало, что-то большое, кто-то. Ева тут же выдала своё присутствие обилием ненормативной лексики.

Я отвёл незваную гостью к выходу, а сам рванул к Еве.

Верёвка, на которой висел пленник, порвалась. В собственных слюнях и крови, избитый и изрезанный, с кляпом из секс-шопа, связанный по рукам и ногам лежал мужчина без штанов и со сломанной шеей – он был мёртв. Бледная как смерть Ева выглядела чуть живее.

Мы даже калечить его не собирались, это был блеф чистой воды, но это уже неважно.

В моей ванне лежало мёртвое тело, я с сестрой стояли перед ним, а на нас смотрела моя чёртова жена.

***

Синий белый кролик в очередной раз пробежал мимо меня.

Мы стояли в гостиной и молча смотрели друг на друга.

Мою жену трясло, как обезумевший вибратор.

Ева не отрывалась от бутылки.

Я крутил в руке телефон и вдыхал дым очередной сигареты.

Билли Боб второй раз подряд врезался в Еву и убежал. Она не выдержала.

– Итак, что мы имеем: мёртвое тело, живого свидетеля и пьяного кролика. Ничего не упустила?

– Да нет, – выпущенное дымовое кольцо разбилось о потолок.

Ева гнала дальше:

– И, главное, непонятно что это был за мужик, и что этой курице здесь нужно.

– Я никому не скажу… – промямлила моя жена.

Красноволосая пьяная баба тут же её прервала:

– Да проститутки искренней улыбаются, чем ты говоришь.

– Ев, налей ей выпить, – попросил я.

– Я вам не прислуга, пусть сама наливает.

Мы слышим стучащую о бокал бутылку.

Ева впилась в меня взглядом.

– Я её сейчас ударю, – сказала она.

– Мне кажется, вам лучше обратиться в полицию.

– Я её точно ударю.

Успокойся! – крикнул я.

– О! А давай грохнем её, одним больше, одним меньше. Пару лет назад чуть половину города не убили и ничего!

Билли Боб приступил к изнасилованию ноги Евы. Она пнула его и заистерила на меня:

– И хера ты такой спокойный? Думаешь свалить всё на кролика? Правильно! Нас тут не было, а кролик напился, притащил какого-то мужика, связал и как начал его по-кроличьи.

Зазвонил телефон – это был мой спаситель.

Я практически взял Еву в охапку и вывел из квартиры.

Утюг ждал внизу.

– Прости меня, – сказала Ева сквозь слёзы.

– Всё будет хорошо, посмотришь Европу, а я всё улажу, – я обнял её, посадил в машину и маякнул Утюгу. Автомобиль тронулся. Заплаканные глаза, залитые вискарём и паникой, с болью проводили меня.

Всё плохо. Во-первых, нужно было поговорить с женой, которую я не видел два года, и разговор явно не о том, о чём хотела она. Во-вторых, нужно было избавиться от тела.

Когда я вошёл в квартиру меня встретили лишь труп и, спящий, Билли Боб. Я решил, что с поисками жены только потеряю время, и принялся за тело.

А потом появилась полиция, за их спинами стояла моя жена.

Она хотела развод, как я узнал позже.

Кстати, получила.