Читать книгу Прокурор Брише - Эжен Шаветт - Страница 10

Страшно утомившись, Лозериль прежде всего сел.

– Вы уже истратили триста экю, – сказал капитан, не спускавший глаз с часовой стрелки.

– Надо сказать, капитан, – начал молодой человек, – что если даже никто из наших знакомых и не убил Брише, – понимаете, из наших знакомых, – то все же бедняги нет в живых; я и теперь утверждаю, что держал в своих объятиях вашего умирающего зятя.

– Ну хорошо, положим, что кто-то и избавил меня от этого идиота, – добродушно согласился Фукье.

– В таком случае что будет, когда докажут его смерть? – продолжал Лозериль.

– Моя дочь получит миллионы, очень понятно.

– Да? Вы думаете, что все произойдет так, как вам хочется, а в вашем прошлом нет ничего, что могло бы испортить будущее?

– Как я ни ищу, но никак не нахожу на своем горизонте какой-либо тучки.

– Так вы никогда не задавали себе одного важного вопроса?

– Какого?

– А вот какого: почему уехал Брише?

– Почему? Почему? – повторил капитан, ища ответа.

Вдруг он вздрогнул, как бы поняв грозившую опасность, и поспешно проговорил:

– Да, действительно, отчего, черт возьми, уехал этот идиот?

– Он был счастлив, богат, влюблен в свою молодую жену, по летам должен бы любить спокойную жизнь, и он нашел предлог, чтобы объяснить свое исчезновение.

– Так вы думаете, он не уехал?

– Я уверен, что он не собирался в дальнее путешествие, – ответил Лозериль.

Эти намеки оказали желаемое действие на капитана, и, поддерживая голову обеими руками, он глубоко задумался, наконец медленно проговорил:

– Это правда, я никогда не задавал себе вопроса, почему уехал этот дурак? И просто поверил в его страсть к путешествиям.

– Быть может, мы разрешим эту трудную загадку, если вы позволите мне объяснить вам все непонятное в этом приключении.

– Ну, объясните, – с любопытством проговорил Аннибал.

– Хорошо. Так предположим, что у вашей дочери был… друг.

– О! – сказал стыдливый капитан.

– Предположим только.

– Хорошо.

– Положим, зять ваш узнал об их дружбе и, следуя примеру многих мужей-рогоносцев, придумал это путешествие, чтобы иметь возможность убедиться в справедливости дошедших до него слухов.

– Возможно ли это? – задумчиво произнес Аннибал.

– И, – продолжал Лозериль, – положим, что, вернувшись, был убит неизвестным человеком… совершенно не заинтересованным в его семейных делах… пусть это будет даже Картуш или кто-нибудь из его сообщников, но все же преступление приносит пользу назначенной наследнице.

– А наследница – моя дочь, – сказал капитан, снова повеселев.

Лозериль покачал головой.

– Уверены ли вы в этом? – спросил он.

– Иначе быть не может.

– А разве не мог Брише, после сделанного им открытия о своей жене, совершенно изменить духовную из мести?

Капитан даже вскочил со своего кресла от сильного волнения.

– Так ведь тогда вся жизнь Авроры испорчена! Состояние достанется Полине. И миллионы старого дурака пройдут мимо нашего носа. А у нас ничего не будет! – с бешенством проговорил Аннибал.

После непродолжительного молчания, прерываемого только скрежетом зубов разъяренного Аннибала, Лозериль спокойно произнес:

– Зачем же все терять? Можно иначе устроить.

– Как же? Научите.

– Лишиться только половины.

– Да, а кто же даст мне другую-то половину?

Граф подошел к Аннибалу и проговорил, делая ударение на каждом слове:

– Я! Я вам говорю: разделим миллионы Брише поровну.

Капитан расхохотался:

– Так вот к чему вы вели весь этот разговор.

– Именно.

– Какое же есть у вас магическое слово для открытия чужих ящиков с деньгами?

– Без насмешек, капитан, я говорю серьезно, помогите мне жениться на Полине.

– Да разве вы думаете, что я имею на нее какое-нибудь влияние?

– Нет, капитан, но мы оба не глупы и найдем средство заставить молоденькую девочку согласиться на этот брак.

Аннибал задумался.

– А вы, пожалуй, обманете меня.

– Каким образом?

– Да если Брише не изменил своего завещания, то я по своей глупости лишусь половины и отдам ее вам.

– Ну, в таком случае я соглашусь на ежегодный пенсион, такой, как вам был назначен Брише.

– И вы довольствуетесь им? – спросил капитан, не доверяя своему сообщнику.

– Честное слово!

– Ну, мне было бы спокойнее, если бы вы дали письменное подтверждение или расписку.

Нисколько не обижаясь на недоверчивость Аннибала, Лозериль тотчас же согласился:

– Я вам завтра же напишу.

– Почему ж не сейчас?

– Да потому, что это будет совершенно бесполезно, если меня завтра убьют на дуэли.

– На дуэли! На какой такой дуэли? – с удивлением спросил капитан.

– Но разве вы забыли, что я пришел просить вас быть моим секундантом; дуэль же отложена на двадцать четыре часа, чтобы дать время противнику уплатить его карточный долг.

– Ах да, правда! Я теперь вспомнил, что даже не спросил, кто ваш противник?

– Барон Камбиак.

Капитан, не ожидавший услышать это имя, неосторожно вскричал:

– Ба! Первый жених Авроры!

При этом восклицании Лозериль подумал: «Барон-то и есть друг Авроры. Женщины обладают каким-то странным инстинктом и всегда узнают свою соперницу; я теперь понимаю, почему маркиза настаивала, чтобы я пригласил в секунданты именно Аннибала. Она хотела, чтобы я, проникнув в крепость неприятеля, изучил все его слабые стороны».

Капитан тоже в эту минуту рассуждал сам с собой.

«Если, – думал он, – Лозерилю удастся убить Камбиака, то мне не надо будет платить моего долга».

После этих обоюдных размышлений оба приятеля пристально посмотрели друг на друга.

– Итак, между нами все решено, не правда ли, капитан? – спросил Лозериль.

– Да, все… только когда вы дадите мне расписку, вы знаете в чем.

– Я дам завтра. Так мы опять друзья? – сказал молодой человек, протягивая руку.

Капитан уже хотел пожать ее, но вдруг быстро отдернул руку.

– Извините, – сказал он, – позвольте только напомнить вам, что мы еще не свели наши счеты.

– Ах да, правда! – вскричал Лозериль, поворачиваясь к часам.

– Вы говорили в продолжение двадцати минут, что составит, считая по четыреста экю за минуту…

– Нет, нет, вы ошибаетесь, капитан, мы согласились на трехстах.

– Вы думаете? Хорошо… это составит шесть тысяч экю.

Граф подошел к столу, на котором оставил свой выигрыш, взял одну пачку с дырой и подал ее Аннибалу.

– Вот вся сумма, – сказал он.

Капитан с грустью взглянул на дыру, портившую драгоценные для него бумаги.

– Верно, вы думаете, что это уменьшает ценность банковских билетов? – спросил граф, кладя в карман оставшееся золото и другие пачки, покрывавшие стол.

– О нет! – отвечал Аннибал. – Я знаю, что за них то же самое дадут, как и без дыры. Но при виде этого отверстия я вспомнил, что чуть-чуть не продырявил так вас.

– И это было бы двойной ошибкой, мой друг, – сказал Лозериль.

– Двойной?

– Да, во-первых, не выслушав меня, вы рисковали потерять все наследство.

– А во-вторых?

– Вы подвергались бы тем неприятностям, которые навлекло бы на вас одно письмецо, хотя вы и не поверили, что я отослал его.

Аннибал разразился своим грубым смехом:

– Ах да, это письмо, за которым приходил ваш ангел-хранитель. Вам непременно хочется заставить меня поверить этой глупой сказке.

– А вы все-таки отказываетесь верить в существование записки, которая после моей смерти привела бы к вам полицию? – спросил Лозериль, собираясь уйти.

– Я не верю этому вздору.

– В таком случае, капитан, потрудитесь проводить меня до передней, там, я надеюсь, вы убедитесь в истине моих слов.

– Согласен! – весело вскричал Аннибал, кладя свою пачку денег на камин.

И они вышли.

В ту минуту, как Аннибал затворил за собой дверь, стена в комнате раздвинулась, через образовавшийся проход кто-то вошел и прямо направился к деньгам, еще сохранившим тепло рук Аннибала. В свое время мы объясним это происшествие, а теперь последуем за обоими приятелями.

Войдя в переднюю, они нашли Колара заснувшим на скамье подле зажженного фонаря. Лозериль разбудил его.

– Отдай мне письмо, которое я тебе поручил отнести, если в полночь не кончится моя игра с капитаном. Я раньше освободился, и поручение оказалось бесполезным.

– Я очень рад этому, потому что, надо сознаться, я становлюсь стар и мне тяжело поздно ложиться, – отвечал полусонный старик, подавая графу письмо.

Молодой человек тотчас же опустил его в карман.

«Так это правда? Да когда же успела старая обезьяна подружиться с Лозерилем?» – подумал капитан, убедившись наконец в существовании письма.

Колар отворил дверь, выходившую на лестницу.

– Спокойной ночи, Аннибал, ложитесь скорей, может быть, я завтра рано приду за вами, – сказал Лозериль, выходя.

Колар запер дверь и задвинул засовы с поспешностью человека, одолеваемого сном, и тотчас же ушел.

Оставшись один, капитан несколько минут прислушивался к шагам удалявшегося Лозериля, рассуждая сам с собой: «Я вытянул у него шесть тысяч и сделал страшную глупость, потому что, убей я его, я получил бы тогда все деньги. Право, ведь бывают же иногда такие минуты, что совсем дуреешь».

С этой печальной мыслью Аннибал начал подниматься по лестнице в свою комнату.

Между тем Лозериль, пройдя улицу Двух Мостов, очутился как раз на той самой дороге, где два года назад пришлось ему быть свидетелем таинственного приключения. Он невольно вспомнил все подробности этой драмы: «Еще каких-нибудь двадцать шагов, и я буду как раз на том самом месте, где увидел тогда человека с мешком».

Он подошел к этому месту, но в эту ночь луны не было и улицы оставались совсем темными. Несмотря на полный мрак, Лозериль старался припомнить, где что происходило.

«Да, это именно здесь, – думал он, – вот тумба, на которой я сидел, когда увидел человека с ношей, и тогда едва встал, сильно пошатываясь…»

Но Лозериль не успел докончить размышление. Чья-то рука схватила его за горло, и он, не будучи в состоянии сопротивляться, почувствовал острую боль между плечами. При этом страшном ударе Лозериль отчаянно вскрикнул и упал, вытянув руки, как бы пораженный громом.