Читать книгу Мавры при Филиппе III - Эжен Скриб - Страница 10

Пламя неослабевало. Но молитва сироты возносилась еще выше. Бог, без сомнения, ее услышал, потому что вскоре небо обложилось тучами, кругом начало темнеть, блеснула молния, и горящий дуб задрожал от сильного громового удара… после пошел сильный дождь, и тогда Пикильо с восторгом поднял голову и воскликнул:

– Бог услышал меня!..

Целый час продолжалась гроза, и Пикильо благословлял ее; с какой радостью смотрел он на этот ливень! Вскоре все обгоревшие ветви угасли – ни одной искры не было видно. Наконец Пикильо решился оставить свое пристанище и начал спускаться. Хоть это было очень трудно, но все-таки он преодолел препятствия и только хотел спрыгнуть на землю, как в эту же самую минуту послышались чьи-то шаги и вдали показался человек, по-видимому, очень усталый, потому что он шел, опираясь на большое двуствольное ружье.

Он остановился под тем самым дубом, где еще сидел Пикильо, снял шляпу, чтобы отереть с лица пот, и произнес проклятие. Пикильо узнал тотчас голос. Это был бандит Карало.

У несчастного мальчика сердце замерло от страха. Он притаился за стволом дерева, почти над самой головой бандита и подумал:

«Я ошибся – Бог не хочет, чтоб я жил!.. Карало убьет меня».

Бандит стоял в это время под деревом и к чему-то прислушивался. Через некоторое время на дороге показался экипаж, запряженный четырьмя мулами. Он медленно подвигался по избитой и вязкой дороге. Пикильо желал предостеречь путешественников, но боялся. Экипаж подъехал к самому дереву. Он уже хотел вскрикнуть, но Карало выстрелил, и кучер свалился на землю. Мулы тут же остановились, Карало вторично прицелился и закричал:

– Деньги или смерть!..

Дверцы кареты отворились, вышел седой мужчина с важным и строгим лицом и, остановившись перед Карало, обнажил длинный охотничий нож.

– Бросай оружие! – закричал Карало.

– Никогда! – отвечал старик.

– Сопротивление напрасно. Давай деньги, брось оружие, или я выстрелю.

– Стреляй! Но знай, что дон Хуан д’Агилар, никогда не положит оружия перед бандитом.

– Папенька! – с ужасом воскликнули две молодые девушки, сидевшие в карете.

– В последний раз говорю тебе: брось оружие и отдай деньги!

Вместо ответа старик выступил вперед шага на два. Карало в это время прицелился, но вдруг что-то тяжелое упало ему на руку и вышибло ружье; это был сам Пикильо: он выждал минуту и скакнул на бандита, стоявшего у него прямо под ногами. Карало с негодованием схватил своего противника, и мальчик закричал:

– Спасайтесь, спасайтесь!

Но бандит скрутил его, повалил на землю и с яростью закричал:

– А, это ты несчастный! Ну, теперь уж из моих рук не вывернешься!

И он, наступив на него, хотел повернуть ружье, чтобы прикладом разбить ему голову, но в эту минуту охотничий нож вонзился ему в бок по самую рукоять. Карало, пораженный насмерть, вскрикнул от ярости и упал на землю.

– Я часто охотился в лесу за зверями, – сказал д’Агилар, – но мне еще ни разу не приходилось убить такое опасное животное!.. Кармен! дочь моя!.. Дети мои! О Боже! Она в обмороке! Аиха, будь мужественнее, приведи ее в чувство, теперь уж нет никакой опасности!

И он обратился к своему избавителю, который с трудом поднялся на ноги после ушиба.

– Благодарю, приятель. Ты спас меня, а я тебя. Кто ты?

– Мое имя Пикильо.

– Кто твои родители, откуда ты?

Пикильо вкратце рассказал свою историю.

– Так у тебя нет убежища?

– Никакого.

– В таком случае, поедем со мной в Пампелуну, ты будешь жить у меня.

Радость отразилась в глазах Пикильо, он схватил руку старика и поцеловал ее.

Д’Агилар, возвратившись в карету, был обласкан и расцелован двумя девушками. Пикильо стоял неподвижно и любовался этой новой для него картиной. Он видел тут любовь, счастье, о которых еще не имел никакого понятия. Никогда он не видел красивее этих двух созданий, и Хуанита перед Кармен далеко уступала ей в красоте, между тем как Пикильо считал ее прежде красавицей.

И когда девушки с нежной улыбкой обратились к нему, нищему, ему показалось, что он вырос: он стал горд.

Узнав, что у него нет ни родни, ни средств, ни приюта, Кармен с радостью воскликнула:

– Ах, тем лучше!

– Да, – прибавила Аиха, – он всем будет обязан нам одним.

– Мы его возьмем с собой, – сказал д’Агилар. – Он нам нужен в доме и будет моим пажем. А теперь, – прибавил он, смотря на убитого, лежащего на траве, – я попрошу его заменить несчастного кучера.

– О, сию минуту, – закричал Пикильо, затворяя дверцы кареты и вскакивая на одного из мулов.

Побуждая голосом и бичом мулов, он поехал галопом, проехал лес, выбрался на большую дорогу и на другой день утром, с гордым видом с невыразимой радостью в сердце, счастливее в десять раз самого испанского короля, въехал торжественно в Пампелуну.

– Куда теперь прикажете ехать? – спросил он своих новых господ.

– Во дворец вицероя! – закричали в один голос девушки.