Читать книгу Мавры при Филиппе III - Эжен Скриб - Страница 8

Теперь возвратимся в гостиницу «Добрая помощь». Бандиты после долгих усилий разломали наконец дверь подвала и при свете факелов увидали вдруг страшную картину: Бальсейро и Карало, окровавленные, обезображенные, утомленные продолжительной борьбой, лежали оба на земле, схватив друг друга и вцепившись, как звери. Все бандиты и сами бойцы вдруг вскрикнули от удивления.

– Это ты, Карало! – вскричал с гневом Бальсейро. – Как же ты осмелился поднять руку на своего атамана?

– Ах, так это ты, капитан, черт тебя побери!.. – отвечал Карало. – С ума, ты что ли, сошел, вздумал меня душить? За кого ты меня принимаешь!

– Я принял тебя за нашего гостя… цирюльника… но не понимаю, как ты здесь очутился?

– А что, ведь это очень странно! – сказал Карало, озираясь. – Каким образом я попал сюда?

– К чему ты забрался в красную комнату?..

Карало никак не мог себе объяснить, каким образом все это случилось.

– А где же цирюльник? Где этот проклятый мавр! – закричал Бальсейро, разгневанный от непонимания.

Побежали в красную комнату, там никого нет! Обыскали другие… Ни следа!..

– Как это случилось? – вопил Бальсейро.

– Очень просто! – отвечал один из бандитов. – Этот цирюльник, верно, был колдун.

– Вот еще что выдумал! – возразил капитан. – А разве вы забыли, как он злобно усмехнулся, когда сказал: «Завтра сочтемся!» Он наперед знал, что случится и теперь, я думаю, где-нибудь сидит да подсмеивается над нами.

– Но как же он мог уйти отсюда?

– Обыкновенно, как делают колдуны. Улетел в трубу или в окошко.

Бандит, конечно, не знал, что говорит отчасти правду.

– Он всех нас околдовал, – продолжал бандит. – Корало уложил вместо себя на кровать и обморочил вас, капитан… Кто знает? Может быть, он и еще что-нибудь сделает с нами похуже, только не дай бог! – прибавил он и перекрестился.

Бальсейро при этом немного смутился, вспомнив слова цирюльника, и уже готов бы был приписать все это колдовству, как вдруг, пораженный мыслью, воскликнул:

– А где же Пикильо? Ведь он провожал мавра в красную комнату, он должен знать, куда он скрылся!

Пошли на чердак, дверь там была затворена; постучались, не отворяется. Выломали и, к удивлению своему, не нашли никого.

Целый час еще продолжались поиски и догадки, наконец все заключили, что колдун ушел вместе и Пикильо, потому что все двери были заперты. Бандиты, утомившись в тревоге и розысках, снова улеглись спать. Вдруг послышался сильный стук в ворота, конский топот и голоса.

– Что там такое? – вскричал Бальсейро, удивленный.

В самом деле, случай был вовсе непредвиденный. Под управлением герцога Лермы, несмотря на жалобы жителей, правительство не следило за такими людьми, как Бальсейро, и забота о безопасности дорог была возложена на волю судьбы.

– Верно, опять колдовство проклятого мавра! – воскликнул один из бандитов.

Бальсейро выглянул из окна и спросил:

– Кто там?

– Полк Ее Величества, королевы.

– А!.. Милости просим, господа кавалеры. Далеко ли изволите отправляться?

– Какое тебе до этого дело! Знай только то, что мы по пути желаем очистить этот край от негодяев, подобных тебе.

Бальсейро при этих словах быстро скрылся за простенок и сказал тихо Карало:

– Беда! Мы погибли! Собери, что можно, и убежим вместе, через заднюю калитку в лес, а что касается других, то пусть справляются, как знают.

И он снова обратился к офицеру.

– Вы, господин офицер, ошибаетесь, в этом можете сейчас убедиться, вам стоит только войти в мой дом, он открыт для всякого.

– Да, но гостеприимство твое очень дорого обходится! Прежде всего мы потребуем у тебя отчета за цирюльника Гонгарельо, который у тебя остановился в эту ночь. Где он?

– Ну, так! Все наколдовал проклятый цирюльник! – воскликнул молодой бандит.

– Теперь я вижу, что это правда, – отвечал Бальсейро и снова обратился к офицеру: – Извините, я вовсе не знал, что этот цирюльник вам друг, – сказал он с насмешкой.

– Полно рассуждать, отворяй ворота: вы все мои арестанты.

– Отворяй, – закричал один бригадир, – а не то худо будет! Хотя наш командир дон Фернандо д’Альбайде не привык иметь дело с такими мерзавцами, однако ни один из вас от нас не уйдет. Весь дом подымем на саблях!

В это время Карало воротился и шепнул капитану:

– Со всех сторон мы окружены солдатами! Нет никакого спасения… нам надо сдаться…

– Ну, это еще увидим! – спокойно отвечал Бальсейро и, обратившись к офицеру, сказал: – Прошу извинить меня, сеньор Фернандо д’Альбайда, командир полка Ее Величества, что я вас так долго заставляю ждать… Вы требуете ответа?.. Вот он.

И Бальсейро выстрелил в офицера из пистолета; пуля перешибла перо на его шляпе и ранила в плечо бригадира Фидальго д’Эстремоса, стоявшего позади. Тогда Фернандо скомандовал на приступ. Солдаты дали залп и смело полезли через стены.

Теперь объясним, как Гонгарельо произвел всю эту суматоху.

Пикильо и Хуанита услыхали конский топот. Они находились тогда на перекрестке леса, тут расходились многие другие тропинки и легко можно было им уйти дальше в чащу, но они не хотели оставить спящего Гонгарельо. Убедившись, что теперь уже нет никакого спасения, Пикильо и его спутница, дрожа от страха, прислонились к дереву и положились во всем на свою судьбу. Пикильо молчал, а Хуанита шептала:

– Прощай, Педральви! Я уж с тобой больше не увижусь.

Между тем топот коней слышался явственней, и вдруг они заметили при лунном свете двух всадников, ехавших по дороге. Они, по всей вероятности, возвращались из дальнего путешествия, потому что лошади их казались очень усталыми и в это время они уже ехали шагом. Один из них, ехавший впереди красивый молодой человек, был, верно, господин, с лицом задумчивым, но кротким, другой уже пожилой человек ехал в почтительном от него расстоянии. Костюмы их нисколько не походили на испанские.

Сабля на золотой цепи висела на боку у первого, он ехал на богатом арабском коне, покрытом от усталости пеной. Обрадованный ласками своего господина, конь поднимал голову с гордостью, ударял копытами, как бы желая сказать: «Что же мы остановились? Помчимся!» Но молодой человек говорил ему по-арабски:

– Отдохнем немножко, Калед, до дома еще не близко.

При этих словах Хуанита ободрилась и тихо шепнула Пикильо:

– Не опасайся… это наши… мавры…

Пикильо бросился на средину дороги и упал на колени, арабский конь поднялся на дыбы, как бы желая загородить своего всадника.

– Что, мой милый Калед, ты не любишь этой породы? – спокойно продолжал всадник и, обращаясь к нищему, сказал чисто по-кастильски: – Теперь, любезный, не время просить милостыни, а если здесь есть еще в лесу твои товарищи, то и им скажи, что по утрам у меня есть золото, которое я раздаю нищим, а ночью я отвечаю только железом или свинцом. Прочь с дороги!

И ехавший позади старый слуга в это время прицелился в Пикильо из карабина.

Хуанита, увидя это, вскрикнула по-арабски:

– Мой друг! Дитя единого Аллаха!..

При этих словах молодой всадник быстро соскочил с коня, подошел к Пикильо, подал ему руку и сказал:

– Встань, брат, и говори, что тебе нужно? – И он поцеловал нищего.

Хуанита рассказала, каким образом Пикильо спас их с дядей от бандитов. Молодой мавр слушал ее внимательно и поглядывал на мальчика, потом потрепал его по плечу и сказал нежно:

– Прекрасно, прекрасно, мой друг! Ты будешь честным человеком.

Пикильо затрепетал от радости, никто его еще так не ободрял в жизни, он первый раз слышал эти отрадные слова: ты будешь честным.

– Ах! – воскликнул он, взглянув на молодого человека с признательностью. – Если б все так говорили! Но кто же обратит на меня внимание: я нищий!

– С этих пор ты больше не будешь нищим.