Читать книгу Найти и потерять - Екатерина Полянская - Страница 6

Сны были не слишком приятные: Кристина от кого-то убегала и никак не могла убежать. Улицы сменялись парками, парки – темными подъездами, но сколько ни беги вверх и вниз по лестницам, преследователи не отстают. Кажется, их трое, но Кристя боится оглянуться: если оглянешься, окажется, что они совсем рядом, а пока бежишь, смотря только вперед, они не догонят…

Потом сон сменился: ее куда-то везли, чьи-то руки несли ее и укладывали на кровать, губ касалась кромка стакана, что-то обжигающее лилось внутрь, – а сама Кристина была, словно тряпичная кукла, позволяла делать с собой что угодно. Это тоже было не очень приятно.

И все равно, открывать глаза утром совсем не хотелось. Но, видимо, придется: скоро явится мама и заведет знакомую пластинку: «Кристя, вставай, опоздаешь!» Проще проснутся самой, чем слушать эту знакомую до последнего слова песню. «Сейчас, еще минуточку», – уговаривала себя Кристя, прислушиваясь, не раздастся ли стук в дверь. Но стука не было, минуты шли, и девушка, наконец, приоткрыла глаза – и немедленно оторвала голову от подушки.

Она была не дома, а в незнакомой комнате, обставленной элегантно и со вкусом, в бежевых тонах. Кровать показалась Кристе огромной; справа высился монументальный шкаф. Одежда Кристины лежала, аккуратно сложенная, на стуле у кровати. Свет лился сверху; подняв глаза, девушка увидела окно в скошенном потолке. Мансарда. Чудесно.

И что все это значит?

Впрочем, думать долго не пришлось: последний сон, похоже, оказался реальностью. Вчера спасители привезли Кристину в какую-то квартиру, заставили выпить коньяку («У девчонки стресс, пусть глотнет», – убеждал друзей холёный хозяин джипа) и позвонить родителям. Вот с этого места начинались провалы в памяти. Кажется, Кристя заплетающимся языком сообщила матери, что с ней все хорошо и искать ее не надо, после чего постыдно отрубилась.

– Даже пить я не умею, – сокрушенно сказала она вслух. – Позор какой.

Следовало признаться, что коньяк пошел на пользу: чувствовала себя Кристина очень и очень неплохо. Надо выяснить, где она находится. И хоть спасибо по-человечески сказать, что ли… Кристя быстро натянула джинсы и футболочку и осторожно выглянула из комнаты. Тишина.

В коридор выходило несколько дверей. Кристина из любопытства заглянула за все – там тоже были спальни, а за одной обнаружилась такая роскошная ванная комната, что у девушки на время пропал дар речи. Подобную красоту она видела иногда в глянцевых журналах, повествующих о дорогих интерьерах, или в репортажах о жизни кинозвезд. В ванне можно было без помех искупать слона. Решив, что если у нее когда-нибудь будет слон, она его непременно здесь искупает, Кристя закрыла дверь.

В конце коридора обнаружилась лестница – чудесная квартира оказалась двухуровневой. Да и квартира ли это? Похоже, целый дом. Внизу простирался то ли холл, то ли гостиная. Скорее, второе: маленькие диванчики, уютные банкетки, столики со стеклянными столешницами…

– Ау! Здесь есть кто-нибудь?

Голос прозвучал тихо и жалобно: великолепие квартиры спасителя подавляло. Куда уж родительской квартирке… Но Кристя тут же встряхнулась и расправила плечи: ну и что, подумаешь, рано или поздно у нее будет такой же дом или лучше, если она захочет. Вчерашнее желание начать новую жизнь не исчезло, наоборот, усилилось. А то, что в новой жизни у нее все будет так, как захочет она, Кристя не сомневалась.

Она спустилась в гостиную. Оттуда длинный и извилистый коридор, куда выходило несколько дверей, привел ее на просторную кухню, где обнаружились все блага цивилизации: кофе-машина, холодильник. Поаукав для порядка и убедившись, что никто на ее голос не отзывается, Кристя пошарила в шкафу в поисках кофе. Уж конечно, хозяин этой роскошной квартиры не разорится, если она украдет у него чашечку капуччино…

Кофеварка оказалась хитрой бестией. Потыкавшись в кнопки и победив упрямый прибор, Кристя получила свой капуччино, взяла чашку в одну руку, а в другую – найденную в хлебнице булочку, и отправилась бродить по квартире. Квартира была пуста, и значит, никто не мог ей помешать удовлетворить любопытство.

Для начала Кристя выглянула в окно. Этаж шестой или пятый, узкий переулок, небо зажато крышами других домов. Еле слышно доносится гул магистралей. Похоже, это центр, переулки для богатых. Живешь в двух шагах от Красной площади, а тихо, будто в деревне за МКАД. Ладно, точный адрес можно будет выяснить потом. Раз не выставили на улицу сразу, возможно, удастся договориться остаться здесь на пару дней? Нет, вряд ли. Сегодня же придется собрать вещички и идти к подружкам в общежитие. «Ну, ничего, – подбодрила себя Кристина, – все могло бы быть гораздо хуже».

Действительно, появление спасителей вчера ночью в переходе иначе, чем настоящим чудом, назвать нельзя. Кристя содрогнулась, вспомнив липкие руки насильников. Всё, всё, забыть и не вспоминать никогда, и эту заповедь мамы запомнить навеки. А еще лучше, носить в сумочке шокер.

…Дом молчал, но это было не затхлое и не мертвое молчание. Он ждал хозяина, как ждет его собака, лежа на коврике у двери и изредка постукивая хвостом.

Большие напольные часы в гостиной тикали громко и со знанием дела: они выполняли важную миссию и по пустякам не отвлекались. Кристина с уважением понаблюдала, как ходит здоровенный маятник за стеклом, и побрела дальше.

Похоже, раньше это была большая коммуналка: высокие потолки, монументальные коридоры, в которых можно блуждать до скончания века. Кристя слышала, что бывшие коммунальные квартиры в центре покупали богачи и переделывали по своему вкусу. Мансарда, где она проснулась, – наверняка бывший чердак. Вот что можно сделать, если снести некоторые переборки и вбухать кучу денег в ремонт.

Извилистый коридор сверкал чистотой и бронзовыми ручками тяжелых дверей. Некоторые комнаты оказались заперты, остальные же не переставали приятно удивлять – бильярдная, библиотека со стеллажами под потолок… Входная дверь походила на сейфы государственных банков, которые показывают в кино: множество хитроумных замков, и, небось, еще сигнализация подключена. Кристина благоразумно решила не касаться двери: мало ли… Тем более что торопиться ей было некуда.

Она пошла обратно, рассматривая картины, которыми был увешан коридор. Словно в музее. Преобладали творения художников-кубистов, которых Кристя не знала и не понимала. Вот, например, что может означать это нагромождение фиолетовых треугольников? А глаз, выглядывающий из-за спины невыразимо квадратного субъекта в черном?

Перед одной картиной Кристина задержалась подольше – так поразило ее это творение.

Картина в овальной раме называлась «Избегая вертикалей», принадлежала перу некоего Ивана Костолевского и была написана… да, сложно сказать, плохо или хорошо она была написана. Впрочем, художник выполнил свою задачу, вертикалей ему избежать удалось: на всем полотне не было ни единой прямой линии, как ни поверни. Мельтешили какие-то круги, овалы, причудливые загогулины. Гамма была не сама приятная: сочетание синего, желтого и розового. В чем заключается высокий смысл данного произведения искусства, Кристина так и не поняла, пожала плечами и отправилась обратно в гостиную.

Часы разразились боем, известив дом, что наступил полдень. Интересно, сколько еще придется ждать хозяев? Наверняка пижон на работе, не из воздуха же он деньги берет… Впрочем, называть пижоном того, кто тебя вытащил из безвыходной ситуации, по меньшей мере невежливо.

Глянув в большое зеркало, висевшее у лестницы, Кристя ахнула: волосы дыбом, на лице следы бурно проведенной ночи, сиречь живописно размазанная косметика. Ужас! Оставив пустую чашку на журнальном столике, Кристина рысью понеслась на второй этаж. Извинить ее мог только шок, испытанный при пробуждении в незнакомом месте. А если бы хозяин квартиры пришел сейчас и узрел ее в таком виде? Уличная девчонка. Несмотря на свое стремление к свободе, Кристина не хотела выглядеть экстремально. Ей в голову не приходило нацепить на себя в знак протеста черную кожу в заклепках или сделать ирокез, или проколоть восемь дырок в ухе. Крайности ее не привлекали.

«А что меня привлекает?» – подумала она, умываясь, и не нашла ответа на этот вопрос. Похоже, что ничего. Куда идти, в какую сторону податься? Стоило избавиться от надоевшей опеки родителей, чтобы выяснить, что ты ничего собой не представляешь.

Но отчаиваться рано, ей просто нужно время на размышления. Кристина яростно терла лицо, словно пытаясь смыть нерешительность и сомнения.

Зря она так торопилась: часы пробили два и уже приготовились отбивать четверть, когда появился хозяин квартиры. Кристя сидела в гостиной и листала глянцевый журнал, когда расслышала далекие щелчки замков, а потом и шаги в коридоре.

Сегодня владелец вишневого джипа был облачен в льняной костюм, неброский и явно очень дорогой, в темно-синюю рубашку и начищенные ботинки. Глядя, как он ступает этими ботинками по светлым коврам, Кристя испытала нечто вроде зависти. Попробуй дома войти в уличной обуви в комнату! Сразу крик подымется.

– Привет! – ослепительно улыбнулся хозяин квартиры, бросая на пол объемистый пакет. – Не скучала?

– Не очень, – сказала Кристина. Скованность, которую она испытала при виде человека, спасшего ей если не жизнь, то честь, поившего ее коньяком и раздевавшего, чтобы уложить в постель, исчезла, когда он улыбнулся. Будто не незнакомый дядька, а давняя подружка.

– Ну ладно, давай знакомиться, – мужчина сел в кресло напротив Кристи и закинул ногу на ногу. Девушка машинально отметила, что носки у него смешные – синие в белую елочку. – Помнишь, как меня зовут?

Кристина виновато покачала головой.

– «Доктор, у меня провалы в памяти! – И часто это у вас? – Что? – Провалы. – Какие провалы?» – Попыталась она шуткой сгладить свою вину. – Коньяк помню, а как вас зовут, не помню.

– Во-первых, не говори мне «вы», я не люблю, – заявил спаситель. – Во-вторых, зовут меня Арсений, лучше Арсен, можно Сеня… А ты Кристина. Когда ты вчера домой звонила, сказала: «П-п-папа, эт-т-то я, К-кристя…»

Он так смешно передразнил ее полупьяный выговор, что Кристина не обиделась, а рассмеялась. Арсений тоже улыбнулся, в очередной раз продемонстрировав великолепную улыбку. Реклама зубной пасты ходячая…

– В общем, так, Кристина. Из твоей путаной речи, которую ты вчера толкала в телефонную трубку, я понял, что из дому ты улизнула. Ты как, собираешься возвращаться или нет? Если да, пошли, подвезу. Если нет… ну, будем беседовать дальше.

Значит, выгонять он ее пока не собирается. И то хлеб. Кристя приободрилась и решила идти ва-банк.

– Возвращаться я не хочу. Вчера я разругалась с родичами. Достали, сил нет. Не могу больше. И идти мне пока некуда, разве что к девчонкам в общагу. Вот так.

– Никаких вопросов, – спокойно сказал Арсен, – живи.

– Что? – Кристя ушам своим не поверила.

– Живи. Места много. Видишь, какие просторы. – Арсений усмехнулся. – Спален свободных полно, я здесь один обитаю. – Взор его слегка затуманился. За этим туманом чувствовалась какая-то недавняя личная печаль.

– Вот так просто – «живи»? – В Кристине проснулся прагматик. – Ты же меня не знаешь толком. Я же… – Вспомнился эпизод с платком. Нет, пожалуй, не стоит напоминать об этом Арсену. – А если я у тебя деньги из сейфа стырю и сбегу? Или часы твои уволоку антикварные? Ты же меня совсем не знаешь.

– Да брось ты ерунду-то говорить, – отмахнулся Арсений. – Знаю я тебя. Кристина Михайловна Леднева, домашний адрес…

– Откуда?..

– Извини, вчера паспорт вывалился из твоего рюкзака, я взглянул. Надо же знать, кого в дом приношу…

– Ну, так какого черта ты меня домой не отвезешь и родителям с рук на руки не сдашь? – почти крикнула Кристя, до глубины души возмущенная тем, что Арсений копался в ее вещах. «Он тебя, дурочку, раздевал еще, если ты не забыла?» – Они тебе будут чрезвычайно благодарны!

– Слушай, Кристина, ты вроде взрослая девочка, а такую чушь городишь. – Арсений обшарил все карманы пиджака, нашел сигареты, закурил, пододвинул пепельницу. – Куда я тебя повезу, зачем? Идти тебе некуда, живи, мне же не жалко. У меня, бывает, друзья по году жили. К тому же, ты мне понравилась, ловко ты от этих поганцев отбивалась. Некоторые цепенеют, а ты кусалась. Уважаю.

Кристину, однако, зацепило не мнимое уважение Арсения, а его фраза, что она ему понравилась. О том, как живут содержанки у богатых мальчиков и чем они вынуждены платить за проживание, девушка слышала. Видимо, эти мысли аршинными буквами были написаны у нее на лбу, потому что Арсен хмыкнул и встал, прихватив пепельницу.

– Эх ты, глупая, боишься меня зачем-то. Пойдем лучше чаю выпьем, я тебе все объясню.