Читать книгу Путь наверх. Книга первая. Воительница - Елена Александровна Тимофеева - Страница 4

Удивительно погожий выдался день. В чистом небе солнце светило, как в майский полдень, а, между тем, на городских деревьях не осталось ни листочка, и главную площадь ещё вчера припорошило колючим крупитчатым снежком. Недолго радовался город его чистой белизне. Уже к полудню площадь стала грязной, безжалостно затоптанной ногами жадной до зрелищ толпы.

Событие, ради которого она собралась, для Агропы было привычным – в два часа пополудни здесь должны были сжечь ведьму. В эту осень уже сожгли двух чернокнижниц – одна плакала и просила помилования, другая сквернословила, плевалась в толпу и

ыпала проклятиями – ничего особенного, было бы на что смотреть. Городские бездельники сетовали, что скоро костры будут гореть на пустых площадях, скучно-де проходят казни, догадались, что ли бы, хоть пороть ведьму перед костром или ломать ей кости. А то сожгут, и вся недолга, вот и не ходит народ глазеть на казнь. А нынче сюда стеклась добрая половина населения города.

Зрелище, предстоящее им, ожиданий стоило. Приговорённая к костру ведьма, бают, была связана с последним из Ордена Сов, отшельником и магом Арий Конрадом. Охотились за нею ещё до связи с колдуном, годами раньше, и многие охотились – ещё бы! Награда, объявленная за поимку, была сказочной – десять тысяч динариев. Этой осенью почти настигли, почти пленили, но Последний из Сов встал на её защиту, и лютую смерть приняли недруги ведьмы.

О, как ликовали поймавшие её псы, получив вожделенный мешочек с золотом! Повезло неслыханно! И боя между ними не было. Подкупив юродивого Юсуфа, что знал в Агропе все закоулки, они вышли на её след. И найдя в какой-то харчевне, просто дождались, когда выйдет на воздух, а потом набросились с сетью, все, скопом. Да так слаженно и чётко сработали, ни меч не успела выхватить, ни кинжал; скрутили, опутали – и к Аль Магруфу. Визирь даже награду добавил – шесть долгих лет искал! – и, не чуя ног под собою, поспешил в темницу, куда бросили её, связанную.

Она мало изменилась, так же красива была, что и шесть лет назад. Толстые косы чуть растрепались, обрамляя бледное лицо, руки были связаны сзади, рубаха, разорванная у ворота, сползла с плеча. Она сидела коленями на прелой соломе, пленённая, но не покорённая. В глазах тот же огонь горел, и то же презрение по лицу хлестнуло вошедшего в темницу визиря:

– Подойди только, собака, и я выгрызу тебе глаз.

И Аль Магруф не осмелился приблизиться. Он, мужчина, вооружённый, отступился перед нею, женщиной, безоружной и связанной. Он слишком хорошо знал, какая сила таится за этим пламенным взглядом. Годы погони не поселили страх в её сердце. Они, будто визирю назло, закалили её, сделали крепче волю, сильнее это стройное тело. И Аль Магруф отступил, поняв, что проиграл. Напрасными оказались ожидания. И тогда на смену разочарованию пришла ослепляющая ярость. Отомстить ей за всё! Но лёгкой смерти она не заслуживала. За то, что он не заполучил её тело, не сломил гордый дух, ей предстояло умереть под пыткой.

И ныне визирь восседал в первом ряду на резном троне, глядя с жадным нетерпением, как палач привязывает её к столбу. Отличные, сухие, готовые мгновенно вспыхнуть дрова обещали нелёгкую смерть пленнице. Недолго ждать осталось – и это тело будет корчиться в огне, это гордое лицо исказит смертная мука. По телу визиря пробежали сладкие мурашки, когда он пригрезил себе, как будет гореть её молочно-белая плоть, как будет лопаться в огне золотистая кожа. О, она будет гореть медленно – он не поскупился на награду палачам, и они сделают всё, как надо.

Народ неистовствовал, наседая вперёд, и воинам Аль Магруфа стоило труда сдерживать его. «Жги ведьму! Жги!» – вопила, брызгая слюной и потрясая кулаками толпа.

Дети, взобравшись на ворота и крыши домов, кидались в приговорённую гнилыми яблоками. Женщины, бывшие в тягости, отчаянно спекулировали своим положением и, выпятив животы, как каравеллы, пёрли вперёд, в стремлении занять лучшие места.

«Жги ведьму!» – пискляво вторила толпе малолетняя уличная девка, вставая на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее. «Жги ведьму!» – басил слева толстяк с огромной бородой, куда налипла шелуха от семечек.

Демира слышала, как беснуется праздный люд, но даже не смотрела вниз. Её взгляд был устремлён вверх, в пронзительно-голубое небо. Яркий солнечный свет резал глаза, вызывал слёзы, а она смотрела и не могла насмотреться. Она не боялась смерти, даже такой, гнусной, отвратительной, самой лютой из всех смертей. Она не жалела о своей недолгой жизни, и о том, что не успела найти своё королевство. Сегодняшний день был днём её триумфа, она стояла выше всех, так близко к Солнцу.

– Последнее слово! – повелительно прокричал Аль Магруф, и людской гул тот час же смолк. – Дайте ей последнее слово!

– Тише! – прошелестело по площади. – Сейчас ведьма будет каяться!

– Говори, несчастная! – велел визирь.

Демира нехотя оторвала взгляд от солнца и посмотрела в толпу. После яркого света перед глазами стояли тёмные пятна, и она плохо видела её: серую, безликую, глупую, бесконечно гнусную. Нужно было не унизить себя перед ней, не захлебнуться криком, когда огонь будет вгрызаться в её тело. Демира верила, что сумеет умереть достойно. Она улыбнулась чему-то своему, далёкому, и, отворотив взгляд от притихших в ожидании зевак, вновь подняла его к Солнцу.

«Жги ведьму! – с новой силой завопил оскорблённый невниманием сброд на площади. – Палач, поджигай костёр!»

Метко брошенный каким-то мальчишкой огрызок яблока больно стрельнул Демиру по голой ноге – белая рубаха смертницы была так коротка, что едва закрывала колени. Демира невольно дёрнула плечом, вызвав злорадное ликование городских бездельников: «Замёрзла, ведьма?! Ничего, сейчас согреешься!» «Поджигай, палач! – вопила толпа. – Не томи!»

Палач поднёс факел к нижним сучьям, поджигая их сразу с четырёх сторон. Сухие дрова послушно занялись, затрещали, пламя побежало вверх, к босым ступням Демиры. А она смотрела вверх, на солнце.

Вдруг в задних рядах послышался женский визг, крики, толпа шарахнулась в стороны, давая дорогу влетевшему на площадь всаднику на огромном чёрном коне. Капюшон плаща скрывал его лицо, и зеваки разбегались в ужасе, боясь попасть под тяжёлый кованый меч.

– Это он! Колдун! Последний из Ордена Сов! – взвизгнула толстозадая бабёнка со стянутыми в пучок жирными волосами, и, попав под ноги коня, тут же была отброшена в сторону.

Ясное голубое небо вдруг вмиг затянули сизые рваные тучи, изломанной линией сверкнула молния. Чёрный всадник на полном скаку мчался к костру.

– Взять его! – визирь Аль Магруф вскочил с кресла.

Арий Конрад выбросил вперёд левую руку. Никто не увидел, что произошло, только визирь вдруг закружился на месте живым факелом и со страшным воем рухнул наземь. Его воины, что, обнажив мечи, хотели броситься на магистра, вспыхнули, как сухой мох. С неба, как глас богов, раздались страшные раскаты грома. Толпа в паническом страхе бежала прочь, сорвав с петель раскрытые створки ворот. А небо, огненной вспышкой разорвавшись в последний раз, обрушило на город пелену ливня, вмиг потушив не успевший разгореться костёр.

Арий Конрад резко осадил коня, спешился и легко взбежал по деревянным подмосткам к уже успевшей промокнуть насквозь Демире. Опасаясь поранить ей руки лезвием огромного меча, он не перерезал верёвки, а развязал, ловко справившись с распухшими от воды узлами.

– Я успел, – удовлетворённо проговорил он, распутывая последний узел.

Однако едва Демира высвободила одну руку, как с такой силой оттолкнула Арий Конрада, что он не удержался на ногах, оступился, и кулем скатился по подмосткам вниз.

– Что ты сделал? – рассерженно спросила она, отплёвываясь от дождевой воды и яростно сдирая с груди и коленей путы. – Зачем ты убил его? Как посмел ты убить моего врага? Аль Магруф был мой! Я должна была сойтись с ним в честном поединке!

Арий Конрад поднялся. Он довольно ощутимо ударился затылком о булыжники, которыми была вымощена площадь, но серые глаза его смеялись. В них блестели весёлые искорки, будто ему удалось то, что давно задумывал.

– Ещё и недовольна! – с притворной обидой в голосе проговорил он. – Хоть бы поблагодарила! Если бы не я, тобой к вечеру можно было бы удобрять огород.

– Благодарю тебя, – пробурчала Демира, с великим сожалением рассматривая обугленные останки Аль Магруфа и понимая, что второй раз его уже не убить.

– «Я – твой должник», – подсказал Арий Конрад.

– Я – твой должник, – повторила Демира и, повернувшись к магу, открыто взглянула ему в глаза, – чего ты хочешь? – прямо спросила девушка.

– Выкрасть у жрецов Ормузда Книгу Бессмертия, – буднично ответил колдун, – а ты получишь Меч. Поехали, а?

– Ну почему я? – не могла понять Демира. – Ты прискакал сюда ради меня, разогнал толпу, сжёг визиря и его воинов, вызвал грозу… Почему именно я?

Арий Конрад пробормотал что-то, выбросил вверх руку, сверкнула молния, и тучи в небе стали расходиться.

Дождь стихал. Демира топталась босыми ногами в луже, ожидая ответа. Мокрая рубаха из тонкого полотна противно облепила тело, студила под осенним ветром. Усилием воли девушка старалась сдержать сотрясающую её дрожь.

– Так распорядились звёзды, – с сожалением вздохнул магистр, – одной из моих спутниц должна быть воительница, рождённая в самый жаркий месяц года Быка. Мне не очень-то по душе твой буйный нрав, но так распорядились звёзды…

– А кто вторая твоя спутница? – полюбопытствовала избранная, зябко передёргивая плечами.

– Дорогой расскажу, – ответил колдун, снимая свой чёрный плащ и набрасывая его на плечи девушке, – садись позади меня, и поехали отсюда, – велел он, садясь в седло, – не нравится мне здесь. Мерзкий городишко эта Агропа.

Демира плотнее запахнула плащ, вылезла из лужи и, непринуждённо вскочив на коня позади магистра и решительно махнула рукой:

– Ладно! Раз так распорядились звёзды… Мы – струны в пальцах богов…

– Не замечал в тебе прежде такой набожности, – усмехнулся Арий Конрад, впрочем, довольный, что всё вышло, как ему нужно. – Держись! – велел он, и чёрный конь рванул вперёд так резко, что девушка едва успела схватить магистра за талию. Миг – и Агропа осталась далеко позади.

– Быстрее мысли! – прокричала восхищённая Демира сквозь свист ветра.

Волшебный конь мчал их по степи, почти не касаясь земли копытами.

– Ну, не быстрее, – одобрительно отозвался Арий Конрад, – но всё же… Крепче держись! – приказал он.

Демира знала, что колдун зря не говорит, а потому без лишней стыдливости крепче обхватила его торс и прижалась к нему всем телом.

Арий Конрад прокричал заклинание, и чёрный конь оторвался от земли и понёс всадников ввысь, к заходящему солнцу. От восторга у Демиры перехватило дыхание. Встречный ветер трепал волосы, в лицо светили тёплые алые лучи; от тела Арий Конрада пахло травой, сандалом, чем-то жжёным, удивительно приятным.

– К солнцу! Неси меня к солнцу! – прокричала она.

– Это невозможно! – расхохотался Арий Конрад. – Дитя неразумное, солнце не диск, что крепится к небесной тверди. Солнце – огромный огненный шар и далеко за пределами небесной сферы. Но разуму твоему сие не постичь!

– Блаженный! – рассмеялась Демира. – За такие речи тебя сожгут на костре!

– Дров не хватит, – заверил её магистр.

Внизу виднелась кромка леса. Демире показалось, что она узнаёт этот лес. Да, то были его земли, Последнего из Ордена Сов.

– Арефа рассудком тронется от счастья! – усмехнулся Арий Конрад.

У самого леса конь опустился на землю и за миг домчал их до серой скалы – жилища магистра. Всадники спешились, и только сейчас Демира осознала, до чего же она замёрзла, босиком, в этой насквозь мокрой рубахе.

– Конрад… – девушка вытерла ладонью мокрый нос, – у тебя чай пить принято?

– И не только чай, – отозвался магистр, рассёдлывая коня.

Дверь в пещеру отворилась, выскочил Арефа, схватил Демиру, обнял, зарывшись лицом в её мокрые волосы.

– Э-э, парень, ты что? – пробормотала опешившая воительница. – Совсем одичал тут? Конрад, ты бы ему невесту сыскал…

– Молод ещё! – снисходительно отозвался магистр.

И то правда, куда уж Арефе до него-то!

– Я видел в хрустальном шаре, как под тобою развели костёр… – дрожащим голосом стал делиться пережитыми страхами юноша.

– Ты взял мой хрустальный шар, не спросив меня? – нахмурился Арий Конрад. – Тебе что, не ведомо, что он от чужих прикосновений мутнеет?

– Мессир, – отклеившись от Демиры, стал оправдываться Арефа, – я после отполировал шар листьями мать-и-мачехи…

– Он отполировал шар листьями! – фыркнул магистр, входя в дом. – Край света!

Сегодня он весьма благодушно настроен – с одной и той же мыслью переглянулись Демира и Арефа и поспешили следом.

– Переодень её во что-нибудь, – велел Арий Конрад, – я буду ждать вас в главной зале.

– Да, хозяин, – с готовностью отозвался юноша.

Каменная келья, где Демира, раненая, боролась за жизнь, вызвала тайный трепет в душе девушки. Она окинула взглядом перевёрнутый крест в изголовье кровати, восьмигранное мозаичное оконце, сквозь цветные стёкла которого в келью пробивались последние лучи заката. Здесь ничего не менялось. Время было не властно над этими каменными стенами. Скала, в которой магистр Ордена Сов построил своё жилище, простоит ещё сотни лет.

Арефа самозабвенно рылся в сундуке, переворачивая горы одежды.

– Вот, – он протянул Демире мужскую рубаху чёрного полотна и широкие мужские шаровары, – думаю, тебе подойдёт.

Воительница без лишних слов сбросила свою одежду (Арефа тот час же опустил взгляд и отвернулся) и принялась облачаться в обноски магистра. Рубаха была отделана тончайшей золотой нитью, с замысловатыми застёжками у ворота. Демира подвернула длинные рукава, подтянула штаны.

Арефа извлёк из сундука мягкие туфли и подал ей:

– Обуйся… и вот этот головной убор… он, должно, тоже отсюда…

– Гм…– воительница рассматривала натянутый на золотой обруч кусок чёрного шёлка, спадавшего вниз мягкими складками, чтобы защищать шею и плечи от палящего солнца, – похожие я видела у бедуинов Южной Киммерии… Ну-ка, посмотрим, – девушка надела шелковый убор на голову, расправила складки. – Так, Арефа?

– Хорошо, – кивнул юноша, – тебе бы верблюда и кинжал кривой, с чернёной серебряной ручкой…

– Ну так достань, чего ж ты! – фыркнула Демира. – Дай мне зеркальце и гребень, – попросила она.

Ученик магистра подал ей зеркало в резной оправе из слоновой кости и костяной гребень такой же резьбы. Воительница присела на краешек кровати, расплела косы и принялась расчёсывать чуть подсохшие волосы. Арефа, не дожидаясь, когда она окончит прибираться, вышел.

Арий Конрад ожидал её в главной зале. Это какая же комната? Демира решила, что тот зал с мраморными колоннами, где она впервые увидела магистра в красном плаще и пляску демонов.

Она не ошиблась. Там было всё, как прежде – за два месяца ничего не изменилось. Кованые подсвечники освещали залу. Тот же алтарь, те же старинные фолианты на массивном столе резного дуба, то же огромное каменное кресло. Только теперь в середине стоял ещё один длинный стол, уставленный серебряными приборами тонкого литья. За ним, облачённый в тот же красный плащ, чинно восседал Арий Конрад. По левую сторону сидел юноша.

– О! – с лёгким удивлением произнёс магистр, увидев свою гостью. – Пират пустыни, и только! Садись.

В темнице разносолами не баловали, под ложечкой давно посасывало, и Демира охотно уселась за стол и на славу поужинала запеченным тетеревом, которого Арефа нашпиговал душистыми травами. А ещё он испёк лепёшки. Демире редко случалось поесть хлеба, и теперь она с удовольствием разламывала их, нюхала, прежде чем откусить; голова кругом шла от тёплого хлебного духа.

Этот запах, такой родной, возвращал в детство, на залитые солнцем поля. Руки помнили тяжесть снопа золотых колосьев, вкус калёных на горячих камнях пшеничных зёрен первого хлеба, что по обычаю делил на всех жителей племени родоначальник.

О, если бы помнить только это, забыв навсегда зарево пожарищ, треск колосьев в огне, хруст горелого зерна под копытами коней войска Аль Магруфа!

Столько лет боли и жажды мести, что так и осталась неутолённой. Последний из Ордена Сов взмахом руки и силой огня уничтожил главного врага её. Не дал поквитаться в честном поединке. Потому что бережёт своего воина, что пойдёт за ним к его Цели. И она пойдёт. Долги Демира платила честно, и с Последним из Сов расплатится сполна.

Воительница перехватила испытующий взгляд магистра. Он смотрел на неё, будто спрашивая, достанет ли у неё нужных сил, чтобы пройти тот путь.

– Говори, как есть, – велела Демира, угадав ход его мыслей, – ведь мы не вдвоём едем в Белую Пустыню, верно?

– Священные книги поведали мне, что за сокровищами Ормузда пустятся в путь пятеро, – ответил Арий Конрад, – мастер магии – Чёрной и Белой; рождённая в самый жаркий месяц года Быка воительница, магрибский вор, белокурая принцесса – девственница, рождённая в первый день первого месяца в убывающую луну, и юный скальд. Только эти пятеро смогут выстоять против воинов Света.

– О, вора я тебе найду, – кивнула Демира, – причём, как ты хочешь – магрибского. Он вмиг (умыкнёт с твоей шеи вот этот амулет, а ты и вздохнуть не успеешь…

– Не слишком ли сильно сказано? – нахмурился магистр.

– Увидишь в деле, – заверила воительница, – принцесса… Белокурых принцесс немало, но сколько среди них девственниц?

– Я знаю такую принцессу, – спокойно кивнул колдун.

– А юный скальд? – спросила Демира. – Где мы сыщем скальда? Они все в летах, седобороды, странствуют по свету, поют старинные легенды за звонкие монеты и слагают новые. Где сыскать тебе юного скальда?

– Арефа, – отозвался Арий Конрад.

– Арефа? – изумлённо воскликнула Демира, воззрившись на опустившего голову зардевшегося юношу. – Скальд?

– О, и превосходный, – подтвердил колдун, – сплетает в кружева слова, украшая себя и пространство. Юный, скромный, способный зреть все красоты этого мира. Арефа то, что нужно. А вот принцесса… Это как раз самое сложное. Подходящую принцессу зовут Тея Ирис – дочь, притом единственная, лемурийского царя, должна встретить свою семнадцатую весну. Добровольно она в пески не пойдёт, значит, её следует …

– Выкрасть, – подсказала Демира, – а чем ты собираешься расплачиваться с принцессой? – спросила она. – Я получу Меч, Арефа и так поволочется за тобою на край света, магрибский вор получит золото – у Ормузда несметные сокровища… А принцесса? Деньгами её не прельстишь.

– Вот с принцессой-то хуже всего… – Арий Конрад сокрушённо вздохнул и придал своему лицу скорбное выражение, которое плохо вязалось с так несвойственным ему плутовским взглядом, – у входа в святилище Ормузда на каменном алтаре я буду должен… гм… гм… – он неловко кашлянул, – лишить её невинности… Кровь девственницы, попав на алтарь, раздвинет каменную стену…

Арефа совсем залился краской и ещё ниже опустил голову.

– Ты хоть мальчишку устыдился бы, охальник! – укоризненно протянула Демира и вдруг представила себе, как этот исполин в алом плаще, грозному взгляду которого повинуются легионы демонов, бесстрастный и таинственный Арий Конрад уделывает на алтаре несчастную принцессу.

Давясь смехом, воительница наклонилась над столом, но не удержалась и фыркнула прямо в чашу с узваром.

Магистр терпеливо ждал, пока она просмеётся. Во взгляде его по-прежнему читалось весёлое озорство, но внешний облик был спокоен. Бедный его ученик со стыда готов был спрятаться под стол.

– Я надеюсь, звёзды не требуют, чтобы остальные трое держали при этом свечку, – просмеявшись, спросила Демира. – Арефа не вынесет столь рвущего душу зрелища.

– Пощадим его, – великодушно согласился Арий Конрад и невозмутимо отхлебнул из чаши.

– Ну, а принцесса? – продолжала резвиться воительница. – Что потом станется с несчастной обесчещенной девушкой?

– Пристроим куда-нибудь, – беспечно махнул красным рукавом магистр, – хоть и вору отдадим.

– А то и Арефе, – быстро подсказала Демира.

Юноша, у которого уже и уши приобрели малиновый оттенок, меланхолично уронил на мраморный пол пустую чашу. Тонкое серебро издало мелодичный звон, а бедный Арефа бросился поднимать её, мысленно желая очутиться за тридевять земель отсюда.

– А почему ты так уверен, что лемурийская принцесса под тебя ляжет? – не унималась Демира. – Скажет «нет» – и всё. Стены не откроются, и получится, что мы зря проделали такой путь.

– Почему ты думаешь, что лемурийская принцесса под меня не ляжет? – прищурил магистр свои серые с жёлтым отблеском глаза.

Арефа только что поднял чашу, и тут же нечаянно смахнул локтем на пол серебряное блюдце.

Арий Конрад сидел, подперев щеку белой рукой, и в упор смотрел на Демиру. Красный рубин поблёскивал в оправе золотого кольца на его мизинце. Демира сделала глоток, допивая свой узвар, облизнула губы и, полоснув магистра тугим взглядом чёрных глаз, негромко ответила:

– Я бы не легла.

Арефа, почти дотянувшись до упавшего блюдца, потерял равновесие и шмякнулся со стула на пол. Арий Конрад с вежливым изумлением смотрел на Демиру.

– Это почему же? – живо отозвался он. – Ведь я не так уж и плох!

– Да, не плох, – согласилась воительница, – но ведь ты спас меня от костра не для подобной милости?

– Как знать, – улыбнулся магистр.

– Пустое!– отмахнулась Демира. – Побереги себя для лемурийской принцессы.

– О, хозяин! – простонал, поднимаясь с пола Арефа, – позволь мне удалиться!

– Довели мальчишку, – вздохнула Демира.

– Всё это пустое, – медленно, словно ни к кому не обращаясь, проговорил Арий Конрад, – Вот что, вы оба… хотите гулянку накануне похода?

– О, мессир… – благоговейно прошептал Арефа.

– Переоденьтесь тогда, – велел магистр, поднимаясь из-за стола.

Юноша отвёл Демиру обратно в келью с восьмигранным окошком и снова принялся рыться в огромном сундуке.

– Что за гулянку он придумал устроить? – спросила Демира.

– Бал с демонами, – радостно и торжественно провозгласил Арефа.

– Думаешь, это стоящее развлечение? – сомнение было в голосе воительницы. – Я как-то не очень люблю демонов.

– Это настоящий бал! По случаю нашего грядущего похода! – принялся убеждать её юноша.– Такое великолепие! И ты будешь на этом балу королевой!

– Не рано ли ты меня коронуешь? – усмехнулась Демира.

Арефа с грохотом захлопнул крышку сундука и выпрямился.

– Это всё не то, – сказал он, размышляя, – идём! – его лицо озарила улыбка. – Я знаю, что нам нужно!

В подземных пещерах скалы колдун хранил несметные сокровища. Здесь были богатства, наверное, всего Ордена Сов, да и за почти триста лет магистром было накоплено немало. Слитки золота и серебра, царские короны, скипетры, оружие, шкатулки из слоновой кости, нити жемчуга, драгоценные камни, горы монет всех королевств мира, роскошные ковры, меха, тончайшей выделки ткани – от блеска и пестроты рябило в глазах, захватывало дух.

Демира тот час же схватилась за оружие – с упоением рассматривала узкие лезвия стилетов, острые, как луч солнца меж облаков, поднимала тяжёлые мечи. Особенно приглянулся девушке древний анк с княжеским вензелем. Великолепной стали клинок венчала рукоятка розовой слоновой кости, отделанная золотой инкрустацией и чёрными алмазами. Воительница любовалась им, совсем забыв о цели своего прихода сюда, пока её не вернул к действительности укоризненный голос Арефы:

– Не золотые чаши и алмазные ожерелья манят её, но смертоносные клинки!

Демира с сожалением опустила княжеский анк, повернулась к юноше.

– Во что же ты хочешь меня облечь?

Арефа с улыбкой протянул ей кисейное платье, лёгкое, как вечернее облако, жёлто-розовое, как лучи заходящего солнца. Платье пришлось девушке впору, и ученик магистра сам завязал ленточки на её золотистых атласных туфельках.

– А волосы? – спросила Демира. – Так ведь нельзя? Надо сделать с ними что-то…

– Позволь мне, – Арефа порылся в большой резной шкатулке и выудил оттуда две золотые заколки. – Будет очень красиво! – заверил он. – Смотри, какое ажурное литьё… – он взял резной гребень и провёл им по волосам Демиры, – какие чудесные волосы! – восхитился юноша, зарылся в них лицом и тихо вздохнул. – Какой дивный аромат!

– Дымом-костром они пахнут, – фыркнула воительница, – ты не болтай, а дело делай. Отец твой, верно, цирюльником был? Или ты хозяина своего по утрам причёсываешь? Где научился так?

– Я видел портреты принцесс Ордена Сов, – признался Арефа, – они прекрасны! Их волосы, будто облака на закате…

– Ой, довольно! – сморщила нос Демира. – Не пой, слушать тебя тошно! И того хватит, что вырядил меня куклой! Пожалей мои уши, коль волос не жалеешь!

– Уже всё, – юноша достал коробочку с золотой пудрой и присыпал ею причёску Демиры. Она почесала нос и громко чихнула.

– Ты прекрасна! – прошептал Арефа, отступая на шаг и любуясь своей работой. – Мессир будет в восторге!

– Я польщена до самых кишков, – фыркнула Демира, отряхивая пудру с волос, – будто кукла разряженная! Пошли отсюда уже. Меня мутит от запаха золота.

– Деньги не пахнут, – возразил Арефа.

– Ещё как пахнут, – горько усмехнулась воительница, – грязью, кровью, падалью, и блевотиной. Ты принюхайся.

Выйдя из сокровищницы, они спустились ещё ниже и вошли в большой, сотнями свечей освещённый зал. Нечисть всех мастей танцевала тут под играемую незримыми музыкантами музыку.

Маленький бойкий упырёк с приплюснутой головкой схватил Демиру за подол платья и повлёк в центр зала. Арефу окружили полупрозрачные тени утопленниц и под мелодичный смех закружили в хороводе. Два тучных вурдалака наяривали вприсядку, прихлопывая в ладоши. В углу зала тощий синегубый висельник целовался с каким-то существом, похожим на Бабу-Ягу.

Черти, лешие, кого тут только не было! Тролли, гномы, болотные и лесные кикиморы, плясали, кто во что горазд. Никакой слаженности не было, потому что тот, кто правил бал, пока что и не правил его вовсе – молча сидел на каменном троне с высоким серебряным кубком в руке.

Главенствовал над нечистью демон – высокий, статный, облачённый в фиолетовый камзол и небрежно переброшенный через плечо длинный пурпурный плащ. Огромные кожистые крылья, словно у гигантской летучей мыши, были сложены у него за спиной, руки заменяли волчьи лапы с длинными когтями. Лицо демона было человеческим – лицом Арий Конрада. Его светлые, зачёсанные назад волосы красиво сочетались с тёмно-фиолетовым одеянием.

Демира остановилась, не веря тому, что видит. Смотрела на магистра во все глаза и думала, что грезится ей, ведь такое бывает только в сказках! А бойкий упырёк тем временем влез под подол её платья, пощупав сначала складки воздушной ткани, а потом и стройные ноги девушки.

Магистр, встав со своего трона, шагнул ей навстречу. Демира очнулась, отбросила пинком резвого упырька и, заворожённая пронзительным взглядом серых глаз магистра, пошла навстречу.

Незримые музыканты смолкли. Остановились танцующие фантомы. Взгляды всех присутствующих устремились на верховного жреца Аримана и девушку, солнечным лучом проникшую в это царство призрачных теней. Арий Конрад и Демира приблизились друг к другу.

Колдун в облике демона был выше своего человеческого роста. Демира не доставала ему даже до плеча. Его серые глаза отливали жёлтым, и радужную оболочку пересекал узкий, длинный, как у рыси, зрачок. Он улыбнулся, обнажив две пары длинных блестящих клыков.

– Ты прекрасна, – низким завораживающим голосом проговорил демон, – ты воистину сегодня королева.

Нечистая сила завопила на разные лады, приветствуя Демиру. Арий Конрад поднял руку, и гвалт в зале в тот же миг смолк.

– Мы в восхищении, мессир, – промурлыкал Арефа. (Он-то, ещё бы!) – Что прикажете играть?

– Полёт валькирий! – велел магистр.

Незримые маэстро грянули музыку, и призраки закружились в танце с такой грацией, изяществом и столь едино, что Демира замерла, сражённая невиданной ею доселе гармонией.

Арий Конрад взмахнул рукой, и свечи в канделябрах и люстрах засверкали, заискрились голубым, сиреневым, розовым, бросая причудливые тени на фигуры танцующих и каменные стены. В немом восхищении Демира любовалась танцем разноцветных бликов, а верховный жрец Князя Тьмы смотрел на неё.

– Арефа красиво причесал тебя, – проговорил колдун, – ты стала похожа на одну из принцесс моего Ордена. Выпьешь со мной? – и в его руке из ниоткуда возник второй серебряный кубок, до краёв наполненный густой алой жидкостью.

– Что это? – спросила девушка.

– Кровь младенцев, – ответил магистр, сверкнув жёлтым отблеском глаз.

Демира побелела, пошатнулась, и если бы Арий Конрад не придержал её за талию, она, наверное, упала бы на каменный пол без чувств.

– Полно, Демира, – негромко проговорил колдун, низко наклоняясь к её лицу, – я пошутил. Это крепкое сладкое вино лучших виноградников. Пей, не бойся.

Девушка покосилась на обнявшую её стан лохматую волчью лапу и отодвинулась. Демон улыбнулся, перехватив её взгляд.

– Так нужно, – пояснил он, – моей свите не по нраву видеть меня в людском обличии. Но ведь я не внушаю тебе ужас, не так ли?

– Восхищения тоже, – созналась Демира, беря из руки-лапы магистра серебряный кубок.

Я буйная, когда напиваюсь, – предупредила она.

– Уж, поверь, я сумею с тобой справиться, – сверкнули золотом его волчьи глаза, – за удачный исход! – их кубки соприкоснулись, издав мелодичный звон.

Воительница осторожно глотнула. Да, вино было превосходным, лучшего ей не доводилось пробовать.

– Пей до дна, – велел магистр, – за удачу пьют до дна.

– Я предупреждала тебя! – напомнила Демира.

Глаза магистра блеснули озорством.

– А пусть Арефа увидит, какой ты можешь быть, – заговорщически предложил он, – а то он зрит в тебе едва ли не богиню.

– Не надо завидовать, – огрызнулась воительница, поднесла бокал к губам и принялась пить. Пусть смотрит, сам просил.

– Мессир, свите не терпится увидеть ваш танец с королевой, – проворковал Арефа.

– Терпение, друг мой, – отозвался магистр, – всему свой черёд.

– Да давай уже потанцуем! – возразила, вытирая губы, Демира. Выпитое вино сразу хмельным ветерком подуло в голову. – Потешим твою свиту!

– О, мессир! Мы в восхищении! – вздохнул Арефа.

– Играйте вальс ветра, – приказал невидимым музыкантам Арий Конрад и протянул Демире мохнатую лапу, – дай руку мне! – мягко проговорил он. – Не бойся, когти не оцарапают.

Девушка смотрела на гигантскую лапу с кривыми чёрными когтями и молчала, не решаясь коснуться её.

– Не бойся, – повторил Арий Конрад. Его низкий хрипловатый голос проникал в сердце, чаруя своей певучестью. – Ну же! – улыбнулся магистр. – Дай руку мне.

Демира не посмела воспротивиться и нерешительно вложила свои тонкие пальцы в лапу чернокнижника.

Арий Конрад мягко притянул её к себе, положил на её талию вторую лапу и легко закружил в танце. Чудеса – волчьи лапы оказались гибкими и ловкими, как человеческие руки, а страшные когти не причинили никакого вреда.

Интересный и захватывающий был этот танец – вальс ветра. Темп музыки становился быстрее, и всё быстрее кружил демон Демиру, всё быстрее мерцали радужные отсветы в зале, и подлинный свист ветра слышался в музыке, и в зале пахло вечерней степью, полынной горечью и цветущим ковылём.

Тихо вздыхали, стоя вдоль стен, зачарованные призраки, еле слышно шелестели их одежды. Демира, захмелев от вина, пьянела всё больше в этом бешеном танце.

– Хватит, Конрад, хватит! – слабым голосом взмолилась девушка.

Не тут-то было! Вошедший в раж колдун схватил её за обе руки и закружил, будто на сумасшедшей карусели. Демира завизжала от страха и восторга, закрыла глаза, а колдун кружил её всё быстрее, и вдруг атласная ленточка туфли лопнула, и, не удержавшись на ногах, девушка влетела в объятия магистра. Оба рухнули на пол, покатились, миг – и Арий Конрад оказался на Демире в довольно занятной позе.

Нечистая сила завыла, заулюлюкала, засвистела на разные лады. Демира открыла глаза, простонала: « О-ох!», дотрагиваясь до ушибленной головы.

– Если я тебя сейчас не поцелую, – прошептал ей в ухо демон, – они никогда мне этого не простят. Клыки не поранят, не бойся, – добавил он быстро, и в то же мгновение его губы накрыли её.

Демира дёрнулась, губы её невольно приоткрылись, но готовый сорваться с них бранный крик утонул в этом неожиданном поцелуе.

Она была застигнута врасплох, не успела ни воспротивиться, ни отозваться, Арий Конрад сделал то, что хотел сделать. Пол подземелья будто пошёл вниз, а их тела остались висеть в воздухе, поплыли, полетели. Ничего подобного не доводилось переживать Демире с земными мужчинами. Ещё бы! За почти триста лет у Последнего из Сов, должно быть, поднабралось немало опыта в этих делах.

Наконец, колдун отпустил Демиру, и по залу прокатился многоголосый сдержанный вздох.

– Можешь дать мне по морде, – быстро проговорил магистр, поднимая девушку с пола, – только давай выйдем отсюда. Не при них, – и, взяв её за руку, повлёк за собой под восхищённый ропот своей адской свиты.

А в полутёмной галерее коридора Арий Конрад вновь удивил Демиру, сделав то, чего она никак не ожидала от гордого магистра древнего Ордена. Грозный демон легко опустился на колено и, держа её руки в своих, негромко проговорил:

– Прости мне эту дерзость, Демира, иначе было нельзя. Я не смеялся над тобой, не задевал твою гордость. Это лишь условие игры… Но я постараюсь искупить свою вину, – с этими словами демон выпрямился, обнял девушку за талию…

Миг, и ей показалось, что они шагнули вверх сквозь толщу каменного потолка. Ещё миг – и вот они стоят на вершине скалы – дома магистра. Арий Конрад расправил свои кожистые крылья, взмахнул ими, и, завернув Демиру в свой плащ, огромной птицей взмыл вместе с нею в звёздное небо.

Скорость взлёта была такой стремительной, что дыхание перехватило, и, испугавшись, девушка инстинктивно обвила руками шею демона.

– Не бойся, – проговорил Арий Конрад, – я держу тебя крепко.

– Это ты так просишь прощения у девушек, которых целуешь на потеху своей свите? – спросила, немного придя в себя, Демира.

От высоты и скорости кружилась голова, и она старалась не смотреть вниз. Холодно не было – плащ и тепло мохнатой волчьей лапы согревали её.

– Свиту мне приходится тешить не часто, – ответил маг, – а просить прощения – и того реже.

– А если бы ради того, чтобы не упасть в их глазах, тебе нужно было бы… гм… меня в этом зале… ну… в общем, ты понял… И что тогда? – спросила Демира.

Ответом был громогласный хохот. Арий Конрад так смеялся, что начал терять высоту, выделывая в воздухе немыслимые виражи. Демире заложило уши; она, уткнулась носом колдуну в грудь и замолчала.

Наконец, Арий Конрад перестал смеяться, выровнял полёт и вновь набрал высоту. Девушка отважилась глянуть вниз.

Под ними расстилалось кольцо гор. Искрящийся голубоватым светом снег покрывал их вершины.

– Куда ты несёшь меня? – спросила Демира.

Одна из её заколок расстегнулась и упала вниз. Вот подарок кому-то будет! Только литьё кружевное чего стоит! Густые чёрные волосы рассыпались, и волчья лапа магистра легонько гладила их, пропуская через пальцы.

– Хочу показать тебе Кулаберг, – ответил он.

– Кулаберг?! – ахнула Демира.

Она увидит гору Кулаберг – обитель Аримана, куда, кроме магистра Арий Конрада заказан путь всем смертным?

– Потом, когда станешь королевой, будешь рассказывать о Кулаберге своим подданным, – сказал Арий Конрад, – это плата за мою дерзость. Хотя, если бы пришлось… тебя в зале… ты поняла… тогда ума не приложу, чем бы с тобою рассчитался. Разве что пришлось бы показать тебе Аримана? Да только, дитя неразумное, ты бы не выдержала подобного зрелища.

Арий Конрад пересёк кольцо гор и немного сбросил высоту. В середине его Демира увидела чёрную скалу, похожую на зуб сказочного великана. Колдун подлетел ближе и снизился, позволяя своей гостье рассмотреть обиталище Князя Тьмы. На вершине скалы возвышались, поблёскивая в свете звёзд, базальтовые чертоги.

– Это вход в святилище Аримана, – пояснил магистр.

Из чёрных недр с периодичной частотой вырывались наружу снопы бело-голубого пламени, бросая разноцветные искры на блестящий базальт.

– Двуглавый пёс Цербер стережёт вход в святилище, – сказал Арий Конрад, – пламя, что ты видишь, – это дыхание стража. Адский огонь. Дерево, что растёт у входа, чёрное, будто обугленное, – это Древо Смерти. Всё живое убивает одно лишь прикосновение к нему.

Внезапно со скалы сорвалась туча чёрного песка, поднялась вверх и понеслась навстречу, заворачиваясь в чудовищную воронку.

– Ещё одна защита Князя Тьмы, – улыбнулся магистр.

Чёрный столп закрыл собою полнебосвода, превратился в подобие звериного лика, распахнул пасть, и демона с девушкой потянуло внутрь.

– Конрад! – взвизгнула Демира. – Сделай что-нибудь! Оно же нас проглотит!

– Риторна, Ариман! – прокричал Арий Конрад и выбросил навстречу чёрному песчаному фантому руку. Чудовищный лик остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду, и осел вниз на скалу тучей чёрной пыли.

– Здесь, со мною тебе нечего бояться, – успокоил девушку магистр. Голос его звучал негромко, нежно, завораживающе, – страшно будет перед ослепительными ликами Воинов Света.

– Я не каждый день вижу призраков, – огрызнулась Демира, – и я боюсь их, как любой смертный под Солнцем! Я привыкла биться с врагом осязаемым.

– Я понимаю, – кивнул Арий Конрад и, взмыв вверх, сделал ещё один круг над Кулабергом.

Из центра горы узкой тёмной лентой спускался в долину ручей.

– Что это? – спросила Демира. – Я прежде нигде не видела такой чёрной воды.

– Она мёртвая, – пояснил магистр, – отравленная. Поэтому ничего не растёт в этой долине.

Да, в каменном поясе не росло ни одного деревца, ни одного кустика. Скалы замерли мрачными стражами, охраняя сердце мёртвой долины – чёрную гору Кулаберг. Базальтовые наросты тёмными стрелами поднимались вверх, вспарывая звёздный свод. Пламя Цербера яркими отсветами освещало гору. У подножия скала светилась красноватым отблеском.

– А это что? – спросила Демира, ослеплённая мрачным великолепием обители Князя Тьмы.

– Бесы плавят золото под землёй, – ответил буднично Арий Конрад, – ну что, насмотрелась?

– Я запомню, – обещала она.

– Ещё бы! Такое не забывается, – самодовольно усмехнулся маг, – нам пора. Долее здесь нельзя находиться, – демон крепче прижал девушку к себе, и вмиг они оказались перенесены силой мысли в галереи подземных переходов его скалы.

– Я очень устала, – созналась Демира, снимая с его плеч свои руки, – завтра в поход и нужны силы. Позволь, я пойду к себе. Скоро рассвет.

– Ещё не время, – улыбнулся в ответ Арий Конрад, – бал будет длиться до первого петушиного крика в деревне, – волчьи лапы демона по-прежнему обнимали тонкий стан девушки, будто не замечая её желания отодвинуться подальше, – мы должны им ещё один танец, – заявил магистр, низко наклоняясь к ней, – медленный.

Его присутствие смутно волновало сознание Демиры, и странно и неуютно было ей. Повидав в жизни многое, она ощущала растерянность, чувствуя это непонятное волнение.

– Услышь меня, Конрад, я устала, – с лёгким раздражением в голосе проговорила Демира, – я всю ночь играю по твоим правилам на потеху твоим призракам!

– Игра подходит к концу, – Арий Конрад лёгким движением притянул девушку к себе, снял с её волос уцелевшую заколку и принялся расправлять их тяжёлую волну, – нужно достойно завершить её. В твоей жизни больше никогда не будет таких игр, – проговорил магистр с тихим придыханием, – когда станешь королевой, тебе будет о чём вспомнить, – добавил он, проводя кончиком когтя по её щеке, – пойдём же, Демира. Я дам тебе сил и на этот танец, и на завтрашний поход.

У Демиры глаза слипались, ноги подкашивались, и не было сил возражать. Арий Конрад наклонился и легонько подул ей в лицо. И чудо! Девушка ощутила прилив бодрости и веселья, словно в жаркий полдень всласть напилась воды из холодного горного родника. Улыбка тронула её губы, в глазах заблестели живые огоньки.

– Да, – кивнула Демира, – тут ты прав: такое и впрямь случается не часто.

Арий Конрад отпустил её стан, протянул волчью лапу, и она уже без страха положила на неё свою руку. И они вступили в зал, где в зеленовато-белом пламени свечей адская свита Последнего из Сов водила бешеные хороводы. Один круг внутри другого, тот в центре третьего. Ведьмы взмахивали своими живописными лохмотьями, гикали, взвизгивали в восторге. Им вторил мелодичный смех утопленниц, свист леших и хохот упырей. В зале пахло могильной сыростью и грибами.

Но стоило магистру с Демирой ступить в зал, хороводы распались, и призраки образовали живой коридор, по которому прошли в центр зала Верховный Жрец Князя Тьмы и королева бала. Маленькие серебряные звёздочки вспыхнули на стенах, и жёлто-розовая дымка, словно на болотах в Вальпургиеву ночь, потекла по полу. Запах цветущего шиповника нежным маревом плыл в такт тихой светлой мелодии. Арий Конрад сбросил плащ и склонился перед Демирой в низком грациозном реверансе. Девушка положила ладони на плечи магистра, и он закружил её по залу под восхищённый шёпот замершей вдоль стен свиты.

– За двести восемьдесят девять лет – а именно столько я живу в этом мире, я не встречал более прекрасной девушки, чем ты, Демира, – прошептал Арий Конрад, – удивительно, правда? Даже принцессы моего Ордена не сравнились бы с тобой, живи они сейчас.

Демира молчала. Душа трепетала в преддверии потаённой радости, дрожала в ожидании чего-то неведомого, неизмеримо прекрасного. В её жизни было так много погонь, войн и крови, и так мало красивого и нежного. И как хотелось этой красоты и тепла – это чувство почти равнялось с неутолённым голодом.

Музыка стихала, становилась еле различимой. Вверху над головами танцующих появился розовый куст, вспыхнул, расточая пьянящий аромат, а когда сгорел, дождь золотых блёсток плавно опустился вниз, осыпая её волосы, руки, платье.

Музыка смолкла. Призраки попарно подходили к правящим бал, кланялись магистру, прикладывались к руке Демиры и исчезали. Едва державшийся на ногах Арефа с пунцовыми от поцелуев утопленниц щеками подошёл тоже. Испросил у хозяина разрешения удалиться и покинул залу.

Воительница и магистр остались одни. Медленно гасли свечи, погружая залу в полумрак, и девушка увидела, что взгляд и рост колдуна снова стали обычными, исчезли чёрные кожистые крылья, и не мягкие волчьи лапы, а холодные человеческие руки обнимают её. Демира вздрогнула всем телом, ощутив эти ледяные прикосновения, и магистр в ту же секунду разжал объятия.

– Окончен бал, – негромко проговорил он, – свита запомнит его надолго. Они в восторге от тебя, – Арий Конрад помолчал немного и добавил:

– Через мгновение начнёт светать. Хочешь увидеть восход солнца? Он прекрасен с вершины скалы. Пойдём?

Демира кивнула, ощущая странную щемящую тоску в душе от того, что скоро всё кончится, и прекрасный, загадочный демон утром вновь станет нелюдимым чернокнижником, смотрящим на неё, как на союзницу в грядущем походе.

Этот бал сблизил их и затронул в душе её скрытую струнку, внёс странное беспокойство, от которого было светло и печально в душе.

Догорела последняя свеча, погрузив в темноту подземный зал.

– Ты видишь меня? – шёпотом спросил Арий Конрад.

– Нет, – тихо отозвалась Демира.

– А я тебя вижу, – на мгновение в темноте жёлтым блеском сверкнули его глаза, – вот тебе лампада.

Вспыхнул красный свет, осветив лицо магистра, и девушка увидела, что он держит на раскрытой ладони мерцающий язычок пламени.

– И тебе не больно? – изумилась она.

– Нет, – отозвался колдун, – идём. Сейчас взойдёт солнце.

Следуя за ним, Демира прошла по лабиринту коридоров и поднялась по винтовой лестнице на вершину скалы.

На востоке вершины деревьев уже золотились лучами восходящего солнца. Медленно поднимался над лесом край огненного шара, лизнул розовым отблеском верхушку облетевшего дуба, кустарники, позолотил камни скалы, и, торжествуя победу, залил светом весь лес.

Арий Конрад и Демира стояли, пронизанные насквозь живыми, тёплыми лучами, а солнце поднималось всё выше, алым цветом окрашивая небосвод и полупрозрачные перистые облака. Каждая веточка, каждый камень пробуждались ото сна, приветствовали нарождение нового дня. От сотворения мира было так, и Демира, будто вобрав в себя, выпив энергию солнца, порывисто обернулась к Арий Конраду и взяла в ладони его холодные белые руки, стремясь согреть их.

– Не надо, дитя моё, храни в себе своё тепло, – со странной хрипотцой в голосе проговорил магистр. Его глаза цвета расплавленного олова смотрели на девушку холодно, бесстрастно. – Другим дари его, не мне. Жрец Князя Тьмы не может обладать такой роскошью, как горячее страстное сердце.

Последние слова он произнёс почти с издёвкой. Демира опустила руки, сникла и пошла обратно в свою келью, не дожидаясь его.