Читать книгу Оправдай мою ложь - Елена Чутская - Страница 6

К автомастерской Михаил подъехал с небольшим опозданием. Серебристый форд стоял припаркованный возле второго бокса. Автослесарь вертелся между двумя молодыми женщинами и живописно разводил руками. Наташу он приметил сразу, только сегодня на ней была черная куртка и синие обтягивающие джинсы, которые еще больше подчеркивали стройную фигурку. Волосы сзади мягкими прядями схвачены заколкой. На лице умеренный, приятный макияж.

– Добрый вечер. Это Татьяна, хозяйка машины и моя хорошая подруга, – Наташа сделала шаг навстречу.

– Извините, что опоздал. Пробки кругом, пришлось объехать, – он стал зачем-то оправдываться.

– Мы всё почти решили. Осталось только сойтись в цене, – Татьяна безразлично кивнула головой в сторону автослесаря.

– А в чем проблема?

– В производителе, – начал седенький мужичок, старательно очищая маслянистые пальцы грязной ветошью. – Если оригиналы ждать по запчастям, то дней десять это займет. Если китайские фары брать, хоть завтра в соседнем магазине покупайте, у них всё есть. Только цена в пять раз дешевле будет, ну и по времени – два дня на работу. Так что, считайте…

– Вам как лучше? – вежливо поинтересовался Михаил у девушек.

– Нам машина нужна, – пожала плечами Татьяна.

Наташа стояла молча, изредка посматривая на собеседника и поправляя на плече лямку объемной черной сумки.

– Тогда соглашаемся на Китай, и через два дня у вас будет машина. Аванс вам сейчас заплатить? – он обратился к автослесарю.

– Да, половину хотя бы. Мы сами запчасти завтра купим. Пройдемте в офис.

После того, как мужчины ушли, девушки стали тихо шептаться.

– Наташ, да он ничего! По современным меркам красавец просто! И зачем ты меня напугала вчера, что он слишком старый. Может, плохо разглядела? Ты приглядись хорошенько. Подтянут, даже живота нет, видно, спортом занимается. Глаза красивые, синие, я таких глаз в жизни у мужчин не встречала. А волосы? Целая шапка. Черные, густые да еще и вьются слегка. А седина на висках, так она и у тридцатилетних имеется. Может, это ему благоверная мозг вынесла, вот и посидел слегка.

– Да, не знаю я, Тань. Как-то всё слишком просто получается.

– А ты не торопись. Не будь дурой… Я заметила, какие взгляды он на тебя бросал. Говорит со мной, а смотрит на тебя… Тихо, идёт.

Михаил вышел из последнего бокса, на ходу в нагрудный карман прятал портмоне. Быстро подошел к девушкам и молча, как-то по-хозяйски, стянул с Наташиного плеча широкий ремень тяжелой сумки и направился к своей машине.

– Ого, тяжесть какая! Вы, что там, кирпичи носите?

– Нет, оборудование. Лаки, закрепители, лампы, – Наташа пошла за ним следом, подтянулась и Татьяна.

– Садитесь, – предложил Михаил женщинам, загружая сумку в багажник. – Я вас по домам развезу. Поздно уже, и похолодало. Где вы живете?

Первый адрес на пути следования был Татьянин. Она села на пассажирское сиденье рядом с водителем и всю дорогу болтала ни о чем. Наташа сидела позади и молчала. Он наблюдал за ней в зеркало заднего вида, пока стояли на красных светофорах, всматривался в тревожное лицо, на вопросы соседки о своей работе постоянно отвечал невпопад. Наташа к разговору оставалась безучастной, какой-то отрешенной. Она, не отрываясь, всю дорогу смотрела в окно на мелькающие огни придорожных витрин, киосков, магазинов. Только, когда Татьяна возле торгового комплекса вышла из машины, и они остались одни, Наташа посмотрела на него в зеркало. Их взгляды встретились.

– Вы пересядьте вперед, – предложил Михаил. – Так будет удобнее.

Она пересела, назвала адрес. Какое-то время ехали молча. Он заметил, что руки она держала между колен. Тут же закрыл окно, включил обогрев и направил в ее сторону поток теплого воздуха.

– Спасибо, – тихо отозвалась девушка, – похолодало сегодня резко. Никак согреться не могу.

– Вы только по выходным в парке бегаете? – он и сам не ожидал, как мучивший его целый день вопрос, слетел с губ. Она изумленно подняла брови.

– Вы что, следите за мной?

– Нет, что вы! Ваша желтая куртка очень приметная. Я в воскресенье был в городском парке, а вы пробежали мимо меня. Не помните?

Она улыбнулась и отрицательно покачала головой. Улыбка была мягкая и светлая, а две милые ямочки на щеках делали её совершенно беззащитной.

– А на мосту вы чуть не задели меня рукой. Тоже не помните?

Она стала морщить лоб.

– Там машина мимо проезжала, мне пришлось в сторону отойти. Я вас сильно задела?

– Нет, слегка, – он улыбнулся. Она его вспомнила! – А вы в судьбу верите?

– В судьбу?! – она даже обернулась в его сторону. – Нет!

– А я, наверное, поверю.

Проехали городской парк, стадион, торговый центр, через три квартала свернули с главной дороги вправо и въехали во двор, окруженный со всех сторон многоэтажками. Михаил плавно припарковал машину на свободное место под раскидистым кленом.

– Приехали, – отозвалась Наташа.

– А я знаю этот район, – он осмотрелся по сторонам, – здесь неподалеку моя жена в гимназии работает учителем. А вы в каком доме живете?

– Вот мой подъезд, как раз напротив… Спасибо большое, что подвезли…

– Михаил, – напомнил он свое имя.

– Спасибо, Михаил. За всё спасибо. В наше время такие мужчины, как вы, стали уже редкостью.

– Какие такие?

– Отзывчивые, добрые, щедрые… Не мелочные, одним словом.

– Ну, вы меня просто смущаете, Наташа. Что вам знать о мужчинах, вы еще такая молодая девушка…

– Правда, вы так считаете? – она улыбнулась еще раз, но что-то похожее на легкое кокетство промелькнуло в этой улыбке. – А сколько бы вы мне дали? Лет… сколько?

Он замешкался. Неловкое складывалось положение, и ошибиться страшно, и глупым выглядеть не хотелось. Он стал быстро соображать.

– Я, конечно, могу и не угадать, но не больше двадцати шести. Да?

– Нет! Тридцать пять.

– Сколько?

Его удивление было настолько неожиданным, что она позволила себе весело рассмеяться.

– Не может быть! – он не верил. – Тридцать пять? Не может быть!

– Может. У меня генетика хорошая. Маме тоже никто больше сорока не давал, а она в пятьдесят восемь умерла.

Возникла неловкая пауза. Она смущенно потирала руки и поглядывала в сторону подъезда, будто кого-то ждала. А ему не хотелось ее так быстро отпускать. Он желал знать о ней как можно больше, практически всё.

– Вы ведь не одна? Семья есть.

– Почему вы так уверенны?

– Такая интересная, симпатичная женщина просто не может быть одинокой.

– Вы находите меня симпатичной? – ирония чувствовалась в каждом слове.

– Ну да. Что тут удивительного? Вы мне сразу почему-то понравились еще там, в парке. Почему я обратил на вас внимание, не знаю. Врать не буду… Но обратил. И мне кажется, что вы просто удивительная девушка и можете сейчас прямо смело меня поцеловать!

Она прыснула от смеха. Ну, наконец-то, он ее развеселил!

– Не могу, – через секунду Наташа была серьезна, улыбались только голубые глаза.

– Значит, я был прав. У вас кто-то есть?

– Есть. Отец живет за городом на даче. Ему нравится свежий воздух, даже зимой отказывается в квартиру переезжать. У него там печка, собака, два кота.

– Замужем?

– Нет… не получилось.

– Есть друг? – он никак не мог отстать со своими наглыми вопросами.

Она категорично покачала головой.

– Тогда почему не можете меня поцеловать? Я вам не понравился?

– Нет. Не в этом дело.

– Тогда в чем?

– У меня нет привычки в первую встречу целовать незнакомого мужчину в его машине поздно ночью, – она улыбнулась и показала кончик языка.

– Вы мне сейчас язык показали!

– Да! – Наташа смеялась.

Она нравилась ему! Она определенно ему нравилась! Она была свободна и ужасно ему нравилась! Вот же попал…

– А где вы работаете? Если не секрет.

– Не секрет. Стилист по маникюру. А по-простому – маникюрша-педикюрша. Пять лет в салоне проработала на чужую тётю. А когда салон закрылся, пришлось на вольные просторы выйти. Так и работаю уже год. Последнее время с подругой решили бровями заниматься, ресницы наращивать. Она, кстати, первоклассный парикмахер мужской и женский. Универсал!

– Это Татьяна? – он зачем-то решил уточнить, а по большому счету просто тянул время, чтобы побыть с нею подольше.

Она кивнула.

– И что, много получаете?

Наташу вопрос слегка удивил, но она только пожала плечами.

– На жизнь хватает. Число клиентов последнее время стало увеличиваться, иногда в офисы приглашают перед праздником, на свадьбы зовут. Удобно, когда стилисты приезжают и выполняют все услуги на дому: прическа, макияж, маникюр… Быть красивой сейчас стало модно. Машина сильно выручает, когда заказов много, как вчера…

– Ну, это я уже понял. Вы из-за меня без машины остались…

– Ничего страшного, на общественном транспорте покатаемся. Завтра всего три адреса, справимся… Поздно уже. Спасибо вам еще раз. Я пойду…

Он вспомнил о сумке. Быстро вышел из машины, открыл багажник.

– Давайте хоть до подъезда донесу. Тяжесть ведь какая!

– Ничего, я привыкла. Спасибо. До свидания. Всего хорошего.

– До свидания, Наташа.

Она уверенной походкой направилась к дому, а он загадал: если обернется, встретятся еще раз. Не обернулась…

В квартиру вошел уже после девяти. Во всех комнатах горел свет. На кухне сидела Лариса, допивала коньяк.

– Ого! Какой сегодня повод? – муж присел за стол, жена молча поставила на плиту чайник.

Она весь вечер думала с чего начать разговор. Решила сразу давить на жалость.

– Меня директриса сегодня на ковёр вызывала.

Поставила перед мужем хрустальную рюмку, плеснула коньяка, доверху. Он пить не стал, положил на тарелку лист салата, огурец, куриную отбивную.

– Грамоту вручила? Или премией осчастливила? – его поддевка Ларису не задела. Она только горько усмехнулась, уселась напротив и полупьяными глазами уставилась на мужа.

– Уволить меня хочет. Знаешь, за что?

Он кивнул головой, тщательно пережевывая мясо.

– За то, что дети, эти дебилы, учиться не хотят, а родители на меня жалобу накатали.

– Ну и уходи. Будешь дома сидеть, репетиторством можешь заняться. К Лёвушке в Москву съездишь. Найдешь занятие по душе…

Его спокойный тон и явное равнодушие к ее проблеме Ларисе не понравились. Она поправила над глазами челочку, разровняла рукой салфетку и более ласковым голосом попросила:

– Ты говорил, у тебя в нашем районо хороший знакомый работает… Может, его попросить…

Она не успела договорить, муж отбросил вилку, та со звоном упала на пол. Лариса вздрогнула.

– Зачем? Объясни мне, зачем я должен дергать людей, о чем-то их просить! Ради чего, Лариса? Ты детей не любишь, зачем тогда в школе работаешь, объясни мне, зачем? Ты и работу свою презираешь и людей, с которыми столько лет проработала! Скажи мне, ты хоть кого-нибудь любишь в своей жизни? Хоть кого-нибудь!

В след за вилкой на пол полетела и тарелка. Он орал. Первый раз в жизни он на нее орал! Всю свою скопившуюся злость последних дней он выплескивал на нее, и ему становилось легче. Если бы он мог ее ударить, то в этот момент избил бы до потери сознания. Но рукоприкладством никогда не занимался, и даже в мыслях такого не держал. Но сегодня руки сами почему-то сильно зачесались, и Михаил вышел в коридор. Лариса бежала за ним, рыдая навзрыд и размазывая по щекам черную тушь, пыталась оправдаться.

Он надел легкую куртку, зашнуровал кроссовки.

– Свои проблемы будешь решать сама, – его сдержанный и на удивление спокойный голос отрезвил ее сразу. Она прекратила рыдать и судорожно икнула.

До Ларисы стали медленно доходить его слова. Она икнула еще раз и зажала ладонью рот.

– Я дам тебе телефон Дмитрия Алексеевича, звони ему сама и проблемы свои решай сама. Поняла?

Она быстро закивала головой, соглашаясь на всё. В ее глазах был животный страх, неподдельный ужас, ожидание какой-то неминуемой катастрофы. Он заметил это. А еще в ее глазах заблестела ложь. Раньше он ее не замечал или не хотел замечать. Но теперь часть этой лжи была ему известна. Он не испытывал к ней сострадания и не хотел проявлять какого-то участия, в этот момент она вызывала в нем только жалость. Боже мой, какая же она сейчас жалкая и… неприятная.

Он открыл дверь, стоял уже на пороге.

– Тебе что, колец было мало? Цепочек не хватало?

От этих слов у жены вытянулось лицо и прошла икота. Она так и осталась стоять с открытым ртом, пока он спускался по лестнице.

Михаил решил обойтись без пробежки. На улице было сыро, моросил мелкий дождь. Накинув на голову капюшон, он постоял возле подъезда, решая, в какую сторону податься: налево, направо. Решил спуститься в подземную парковку и посидеть в машине, послушать музыку. Домой идти не хотелось. Он вернется позже, когда жена будет уже спать.

В машине настроил любимую волну, удобно отклонил кресло и от усталости закрыл глаза. В салоне еще стоял тонкий, едва уловимый, аромат Наташиных духов. В кармане завибрировал телефон. Что опять?

– Да, – ответил, не глядя.

– Отец, привет. Это я!

Бодрый голос сына вернул его к действительности.

– Ого! Прям неожиданный поворот, – не сдержался Михаил от удивления. – Что случилось?

– Почему сразу – случилось! – Лёва интонацию не поменял, значит, не обиделся.

– Да потому, сын, что ты со своими проблемами сначала маме звонишь, а у меня потом только деньги просишь.

– Нет, отец, денег просить не буду. Я теперь ближайший год полностью на гособеспечении. У тебя и копейки не попрошу.

– Что так? – Михаил не совсем улавливал нить разговора.

– В армию ухожу. Долг родине отдавать, – бодро неслось из трубки.

Повисла долгая пауза.

– Па-ап, ты где? С тобой всё в порядке?

– В порядке! Сессию не сдал, я так понимаю, – голос его стал жестче. Левая рука ритмично постукивала по кожаному рулю.

– Если тебе интересно, могу рассказать. Только без крика и ругани, договорились?.. Пап?

Криков и ругани у него сегодня было достаточно. Интересно, какие доводы приготовил Лёвушка на этот раз?

– Давай, валяй.

– Учиться пока не хочу, – сын начал с главного. – Себя в профессии не вижу. А чего хочу, пока тоже не знаю. Как тебе такой поворот?

– Да нормальный поворот, – отозвался отец. – Я в твои годы тоже мало чего хотел, но родители настояли, чтобы учился. Как видишь, мне это в жизни пригодилось.

– А я хочу всего сам добиться, понимаешь? Без ваших связей, подсказок, поучений. Могу я хоть что-то в своей жизни решить сам?

– Можешь, сын, только боюсь, что это мне слишком дорого будет стоить. После армии сессию сдавать будет намного сложнее или дороже. Ты меня понимаешь?

– Я еще не решил: вернусь потом в институт или нет.

– Это почему?

Михаил чувствовал, что сейчас переубедить сына будет очень сложно, практически невозможно. Тот для себя уже что-то решил, может, друзья подсказали, может, сказывалась вольная жизнь студента без родительского контроля, а может, просто тупо не хватало мозгов понять всю сложность современной жизни.

– Ты, случаем, не пьян? – решил поинтересоваться, между прочим.

– Нет, вообще не пью, даже пиво. Мы с ребятами в студенческую качалку с весны ходим. У нас здесь клуб трезвенников образовался. Интересные ребята, пап, между прочим, все армейку прошли, хотят в жизни чего-то достичь…

– Ну понятно… Лёва, ты мальчик взрослый. Выбирай дорогу сам. Против службы я не возражаю. Только… маме сегодня не сообщай эту новость. У нее голова вечером разболелась, второй день на работе после отпуска…

– Хорошо, пап. Я скоро на неделю домой приеду. Повидаемся… Ну пока.

– Спокойной ночи, сын.

Он посмотрел на часы. Почти одиннадцать, пора домой. Полной грудью вдохнул остатки легкого парфюма и медленно выдохнул… Наташа…