Читать книгу Генератор участи. Фантастический роман - Елена Долгова - Страница 15

Лейтен рисовал. На этот раз он выбрал толстый карандаш коричневого цвета и работал мягкими свободными штрихами. Рассвет (которого рисовали) не обращал на процесс творчества никакого внимания, он в пяти шагах от художника методично возился с личным терминалом, пытаясь достичь одному ему ведомого эффекта.

– Ну и что получается? – как бы нехотя спросил он.

– Сами смотрите.

Декан-координатор бегло оценил рисунок:

– Да, хорош, похож на нас обоих, но все же видно, что это я, а не вы.

– Почему видно?

– Все дело во внутреннем спокойствии. Я спокоен, потому что прав. Вы беспокойны, потому что чувствуете себя виноватым, боитесь и имеете на то самые веские основания. У вас и у меня один и тот же физический тип лица, но преобладают разные выражения.

Лейтен спорить не стал. Координатор разговаривал с ним часто, но редко вдавался в объяснения, предпочитая истины общего толка конкретике.

– Вам не надоело меня удерживать?

– Нет, не надоело.

– Я дал вам координаты Сонного острова, если хотите, можете обратиться к властям и под благовидным предлогом забрать оттуда саркофаг.

– Всему свое время. Хотел бы я знать, почему вы не стали увиливать, а, в самом деле?

«Потому что Вильмы там нет – вот почему»

– Молчите?

Координатор вдруг уловил нечто в пространстве Сети и отвлекся, занялся найденной изюминкой.

«Вильма сейчас в Эламе, – подумал Лейтен. – А на острове остались только Кот и Феликс Новаковский. Феликс не из нашей компании, а Коту я не доверял никогда. Провались они оба в ад. На острове отличная защита и запасные пути отступления. Даже если эламит приведет к куполу нанятых бойцов, ребята, конечно, успеют смыться. Я верю, что они это сумеют. Если не смогут, отвечу за все вместе с ними, а все же не один. А Вильма прячется, что бы ни случилось с девушкой в мегаполисе, от моих слов она не пострадает».

– Тут только три возможных объяснения, – сам себе ответил Рассвет. – Или на вашем острове сейчас никого нет, или там приготовлена засада, или вы мне нагородили лжи.

– Я говорю правду.

– Не полную правду. Хотите полную услышать от меня? Я только что отыскал документацию на ваш хваленый остров. Захолустье, лес, дом-бункер, старый, но комфортабельный, в довольно глухом месте. Дом полностью автономен, рассчитан на одного жильца, который любил комфорт, значит, при желании, туда могут набиться пятеро… или четверо. У вас не более четырех сообщников, Антон. Убежище, конечно, имеет защиту, и она, надо думать, в неплохом до сих пор состоянии. Как поступят эти ваши «друзья», если ими займутся всерьез?

– Не знаю.

– Врете. У вас наверняка предусмотрены действия на случай неудачи ограбления. Рискну предположить, что тело ваше они не уничтожат, хотя будут этим шантажировать. Они его и не унесут – саркофаг, скорее всего, довольно громоздкая штука. Что еще остается? Думаю, заранее подготовленный план исчезновения. Ваши дружки разбегутся и бросят все как есть, постараются только убрать свои следы – отпечатки пальцев и то, из чего можно выудить их ДНК для юридических обвинений. В смысле физического противодействия интеллигентные аферисты редко бывают героями.

– С чего вы взяли?

– С вас. Вас-то я как следует рассмотрел.

Лейтен проглотил это корректное оскорбление. Крыть, собственно, было нечем. Эламит едва ли не читал мысли гостя.

– Ну так и делайте то, что хотите.

– Сделаю, поверьте, всему наступит свой черед…

Марина, жена координатора, прошла мимо, держась как ожившая статуэтка и растворилась где-то в анфиладе комнат.

– Собирайтесь, вечером мы вдвоем отправимся в Европу.

– Зачем?

– Увидите.

– Надолго едем?

– Не надолго, на десять дней.

То ли сказывалась тонкая общность близнецов, то ли по другой причине, но Лейтен уже привык правильно истолковывать недомолвки.

«В полицию Элама он не заявит. Может, не хочет скандала, а, может, боится, что бюрократия затянет поиски на несколько месяцев, и сознание брата испортится. Вполне может случиться, что полицейские сломают саркофаг или убьют Новаковского, и тогда обратному обмену крышка. Значит, обратится в частное агентство. А что? Деньги, индекс и влияние ему помогут. Устроит все дней за десять, если повезет, получит назад своего Константина. Меня, скорее всего, закопают там же в лесу, при любом раскладе».

– Я с вами не поеду, даже не двинусь с места.

– Испугались, что вас закопают в лесу при любом исходе событий?

Лейтен от досады сломал карандаш и принялся точить его заново. «Попробуй скрыть что-нибудь от собственного двойника…»

– Занятно, – эхом невысказанных мыслей отозвался Рассвет. – Ваше сознание не имеет ко мне прямого отношения, но я понимаю вас лучше, чем понимал собственного брата. У Кости, к сожалению, внутренняя жизнь была слишком многовариантна для нормального человека…

– Значит, уезжаем?

– У вас будет возможность приготовиться… Кстати, вы, Лейтен, так и не признались мне, кто вам помог нелегально получить визу в Элам.

– Это касается только двух людей – меня и его.

– Ладно. Не хотите, не отвечайте, мелкие детали не особо-то и занимательны…

Ночью гироплан припарковали к раздвижной стене. Точнее, машин было несколько – эламит не стесняясь, вызвал охрану. Тони впервые увидел эламитских ловцов вблизи: их высокие фигуры, угловатые от амуниции, оружие, словно бы мутные щитки на бледных в темноте лицах. Предназначение щитков оставалось неясным, расспрашивать Рассвета он не решился. Сур отключили заранее. Марина, тонкая фигура в розовом, светила отъезжающим при помощи карманного фонаря. В такой же черной куртке, как у Рассвета, неотличимый от координатора, Лейтен перелез вслед за ним устроился на сидении. Через минуту заработал второй винт, машина отделались от стены и зависла в воздухе в окружении конвоя.

– Поехали.

Плавно-плавно, величественно сдвинулась и поползла им навстречу контрастная панорама ночного Элама.

Летели быстро и высоко. В окно Тони видел верхние оконечности башен, потом машина вздернула нос, ракурс изображения изменился. Рассвет помалкивал. То ли свист винтов мешал разговору, то ли все уже оказалось сказанным. Водитель, точно такой же ловец, как и остальные, хмыкнул и, даже не оборачиваясь, объявил:

– А за нами «хвост» летит. Ничего серьезного, но я бы на вашем месте приготовился к мелким пакостям.

Рассвет опять промолчал. Несколько последних часов он вообще отделывался односложными фразами, погруженный в какие-то свои мысли, близкие и понятные исключительно технократам. А Лейтену все мерещился оптический прицел, перекрестье которого упирается прямо в затылок. Воображаемая линия полета пули тянулась от чужого гироплана.

Координатор быстро заметил это состояние и, наконец, подал голос:

– Не надо напрягаться. Между нами и ними «висит» машина ловцов. Здесь не виртуальная реальность, поэтому воздушный бой в городе неуместен по определению. И вообще – уймитесь, любезный брат, ваша паранойя действует мне на нервы.

– Хорошо.

Машины забирали в сторону и одновременно уходили вниз. Пару раз сильно тряхнуло.

– Балуются, – беззлобно отозвался водитель. – Заходят поперек и проверяют наше терпение.

Ловец не спрашивал ни о чем, и не проявлял чрезмерного беспокойства, скорее всего, просто получил деньги заранее. С точки зрения Лейтена, везли как попало, так, что мутило на виражах, но координатора скорость устраивала и огорченным он не казался.

– Сейчас будет аэропорт. Садимся. О, черт!

На этот раз тряхнуло так, что клацнули зубы.

– Олухи, – нейтрально заметил пилот и, захохотав, добавил несколько слов на непонятном жаргоне.

Машина шла вниз, мелькнули огни ближней башни и мерцание амортизационного озера под фонарями. Скрипнуло, лязгнуло, и толчок известил о контакте с землей.

– Ну вот, мы и на месте. Места заказаны заранее. Пойдемте, любимый брат, не стойте под звездным небом словно идиот, а не то к вам прикинется простуда.

Пели синтетические колокольчики. Мелкие мошки вились над оградой из стриженых кустов. Ловцы – угловатые фигуры без лица – незаметно растворились в сумерках. Чиновник вежливо поздоровался с координатором и тот ответил ему словно старый знакомый. До лайнера Рассвет и Лейтен, добрались пешком. Единственную битком набитую сумку тащил вертлявый кибер.

– Нам, случаем, не выстрелят в спину?

– Нет. Теперь уже поздно палить и драться в детективном вкусе. В аэропорту своя система защиты. Мы здесь в большей безопасности, чем дома – вы уж поверьте мне, Лейтен.

– Кого хоть убивать собираются – меня или вас?

– Я не гадалка. Мне кажется, что вы – идеальная кандидатура на роль жертвы бандитов. А что? Аферист без роду-племени, и приличного индекса. Взломщик сейфов, похититель тел, и, можно сказать, не стесняясь, темная личность.

– Да бросьте городить ерунду, – в тон ему огрызнулся Тони. – Кому я нужен? Художник без имени, недоучка, изгнанный из Академии. Вот вы совсем другое дело. Эламит, напичканный секретами и высокомерием. Отправить вас на тот свет куда престижнее, чем истреблять мелкую шушеру, вроде меня.

– Хватит.

Возле трапа топтался незнакомый парень – очень смуглый, с высветленными волосами. Он, вдохновенно перемежая истину и ложь, жаловался жизнерадостному толстячку, который держал под мышкой розовую сумку.

– Меня вышвырнули вон под предлогом низкого индекса. Думаете кто это подстроил? Какой-то псих-координатор, то ли Сеннон, то ли Шеннон. Мало того, он, должно быть, нанял кого-то, потому что мне на днях въехали по морде, как будто я виноват, что его девушка запала на меня в баре. Эти суки сначала не дают парню прохода, а потом из-за них честный человек теряет заработок…

Тучный сыщик слушал с искренним вниманием и кивал с глубоким сочувствием, Рассвет, пройдя мимо, зачем-то резко отряхнул рукав куртки.

– Скоро взлетаем. Не отходите далеко, я отрегулировал браслет на минимальный радиус – на десять метров.

– Шутите?

– Не шучу. Через несколько часов у вас возникнет идея-фикс бежать, так вот – поддаваться соблазну категорически не советую.

– Откуда знаете?

– Прикинул по самому себе. Мы ведь близнецы.

Ночные огни остались внизу. Рассвет зажмурился и отключился – в кресле, откинувшись, дремала точная копия бодрствующего Лейтена. К Тони сон не шел, мешали сомнения. Раньше риск не смущал его, этот риск уменьшали аналитические способности Кота и сверхъестественное везение Вильмы. Заказ на кражу в Эламе поначалу выглядел лишь чуть более трудным, чем рядовое дело компании. Теперь, в новом теле, его скрытые способности к анализу пробудились, и Лейтен поражался прежней опрометчивости. Видение и память обострились – он мог легко, до мельчайших черточек восстановить для себя лицо Кота, больные белки в красных жилках усталости, неуверенный, загнанный вид, ставший привычным запах алкоголя. Кот всегда брал поиски заказчиков на себя. Так ли удачен был его последний выбор? Десятки частностей, некоторые поступки, вплоть до нелепой ссоры на острове, говорили о подавленном озлоблении техника. Он боялся. Кого?

Лейтен попросил у стюардессы воды и перебрал то немногое, что он знал о нанимателе. Этого человека он видел лишь однажды – мельком, подсмотрев сеанс связи через плечо компаньона. Наниматель оставался для Тони лишь подрагивающим изображением на экране. Светлокожий мужчина, абсолютно незнакомое лицо «без возраста». Такой портрет мог с одинаковым успехом оказаться подлинным изображением, видеомонтажом или хорошей компьютерной имитацией.

«Да черт с ним, с лицом, – подумал Лейтен. – Во мне слишком говорит художник. Но какова была цель?»

Стюардесса, ловкая темненькая девушка, слегка напоминала Вильму, она принесла заказ. Лейтен отпил глоток, потом еще.

«Нанимателю нет нужды в деньгах Рассвета. Ему нужно нечто другое. Что?».

Украденный диск не прояснял мотивов. Еще в Эламе, Рассвет, методичный в своей беспощадности, заставил Лейтена файл за файлом просмотреть все содержимое похищенной копии. Исключительно ценной информации там не оказалось. Убедившись в этом, Тони отчаялся и вконец потерял почву под ногами.

Вильма?

Судьба Вильмы оставалась неведомой. Обрыв сеанса связи ничего доброго не предвещал, скитания девушки в закрытом городе грозили обернуться двояко. Родство с Кантером могло защитить ее, а могло и погубить…

– Куда сумку тянете? Положите коньяк на место. – неодобрительно заявил на минуту проснувшийся Рассвет. – Я смотрю, вы лихо напиваетесь за мой счет, не переборщите, любезный брат, черт вас возьми.

Тони принял отсутствующий вид. Он решил на время позабыть о Вильме. «Покушение – вот еще одно темное пятно. Мы с координатором похожи. Все-таки, в кого же из нас двоих метили в Эламе?».

Выводы напрашивались неутешительные. Целью мог оказаться любой.

– Да прекратите вы пить, – снова возмущенно буркнул Рассвет. – В конце концов, у вас не ваш желудок и не ваши мозги, все заемное.

– Почему вы не сдали меня в полицию? – с хмельным упрямством переспросил Лейтен.

– Я уже говорил. Хочу уладить дело частным путем.

– Вы болтаете напоказ как плохой актер освистанной пьесы. На самом деле я нужен вам, потому что мы похожи. Вы хотите подставить убийцам меня вместо себя.

– Обалдуй нажравшийся, – с отвращением ответил координатор и отвернулся.

Его «брат» так и остался в недоумении. То ли эламит поразительно ловко сохранял хладнокровие, то ли его враждебные намерения не простирались настолько далеко. Опьянение накатило теплой волной – как прибой океана, состоящего вовсе не из воды. Как ни странно, хмель не мешал логике.

Феликс.

Его привел Кот – сказал сам себе нетрезвый Лейтен. Совершенно точно помню, что его привел этот пройдоха Кот. Вряд ли они с Новаковским старые знакомые или встретились случайно. Скорее всего, медика Коту прислал наниматель, тот самый человек, который заказал эксперименты с саркофагом. Может быть, эксперименты и есть единственная его цель?

Тони затосковал.

«Все они заодно – Кот, Новаковский, Вильма, наниматель. Они сунули меня в чужое тело и хотят продержать в нем полгода, непрерывно подбрасывая загадки, вынуждая к бегству и борьбе. Кому-то нужно проверить, как быстро развалится и погибнет разум после переноса».

– Да успокойтесь вы! – рявкнул более-менее спокойный до этого момента Рассвет.

– Что?

– Я настаиваю, чтобы вы немедленно прекратили истерику.

– По-моему, я и так молчал словно рыба.

– Вы думали. Причем, напившись и на мрачные темы.

– Телепатия что ли?

– Глупости, телепатии не существует.

– Тогда вы просто врете.

– Не вру.

– Врете.

– Нет. Я наблюдал за вашим лицом. Понимаете, это моя собственная физиономия. Я, как никто другой, научился читать ее выражения…

Рассвет тихо бранился. Лейтен вдруг успокоился, допил стакан и быстро уснул.

…Сон получился скомканным, пестрым и сумбурным. Тони увидел мучительно изломленные геометрические фигуры на фоне шершавой стены. Потом самого себя подростком лет двенадцати. Ручей шириной в шесть футов стекал в неширокую реку. Вода доходила до щиколоток, сквозь ее прозрачный слой просвечивали головастики – совсем мелкие и покрупнее, с отросшими зачатками лягушачьих лапок. Противоположный берег покрывали растения в желтом цвету. Солнце палило яростно, но бесполезно – неестественно яркое, однако, холодноватое, отделенное от берега и ручья слоями ледяного воздуха. Чуть позже шевельнулись сочные листья, и уж, тонкий гад с оранжевым теменем, упал в воду, после чего, извиваясь, поплыл наискось вдоль течения…

Лейтен проснулся почти трезвым. Он твердо знал, как провел свое детство – среди чистых скверов и комфортабельных каменных коробок большого города. Ни одно из загородных мест, предназначенных для пикников, не походило на увиденный во сне ручей.

«Я так свихнусь, не дожидаясь шести месяцев, отведенных мне Новаковским. В дополнение ко всем несчастьям не хватало еще чужих снов».

За иллюминатором сильно посветлело. Координатор бодрствовал. Он надвинул видеоочки на нос и весь ушел в работу с терминалом. Устройство на глазницах сильно меняло облик эламита, так что определить его настроение не получилось. В левой руке он держал кофейную чашку и время от времени отпивал из нее не глядя. Управляющий браслет все время оставался на запястье.

Лейтен машинально потрогал браслет на собственной руке – похожий, конечно, но иного предназначения.

– Где мы летим, «братец»? – пробормотал он на элами.

– Потерпите, скоро узнаете. Выезд из города сейчас затруднен – я постарался и сделал все, что мог, жаль, что в этом отношении я могу не очень много. Если погоня была, мы ее опередили на пару часов.

– Как вы это устроили?

– Воспользовался правами, запросил друзей, пока вы спали. Все наши попутчики в лайнере проверены, они не имеют никакого отношения к делу. Потом я купил и оплатил все билеты на следующий рейс из Элама. Мои сотрудники срочно разъехались по командировкам, чтобы занять купленные места. Наши ночные гости наверняка застряли в городе, но это, понятно, не надолго – прорвутся, конечно, если захотят.

«А вот и еще одна версия проклюнулась, – не без мрачного удовлетворения подумал Тони. – Весь этот кошмар задуман заказчиком лишь для того, чтобы заманить Рассвета в укромное место – на остров. Там его по быстрому порешат, да и меня заодно прихлопнут».

– Думаете, перенос задуман для того, чтобы выдернуть меня из Элама? – ехидно спросил координатор. – Ерунда. Кому нужны лишние затраты денег? Слишком сложно. Если нужно убить человека, его можно убить везде. Да и зачем? Вам только кажется, что технократия живет особой жизнью, но у меня практически нет врагов. Я не работал с секретными технологиями, не биолог и не медик, а потому, не обещаю продления существования. Не кибернетик, как следствие, не связан ни с коммуникациями, ни с тестированием. В администрировании активничал умеренно, не психолог, поэтому меня трудно заподозрить в попытках обчистить чужие мозги. Я теоретик в узкой области. Вы хоть в этом разбираетесь?

– Нет.

– Ну и идите к черту.

– От вас я бы ушел хоть куда, даже в преисподнюю…

– Не хвалитесь. Когда пекло по-настоящему распахнется перед вами, вы еще пожалеете о своем легкомыслии…

Тони не рискнул злить эламита. Через час они сменили рейс.

Кончалась ночь, лайнер пошел на посадку. Лейтен вышел под светлеющее небо. Равнина вокруг чужого города тянулась до горизонта, и лишь на западе, среди идеально гладко степи, высился камень – скала или гигантский валун.

– Приметное место.

– Нравится пейзаж?

– Да, красиво. Впрочем, после Элама мне понравится все, что угодно.

– Родина моей жены. Бывали здесь раньше?

– Нет.

– Мы сделали небольшой крюк, но результат стоит нескольких часов задержки. Тут работает мой друг – сотрудник агентства по розыску людей. Я связался с ним, он встретит нас на вокзале…

Сотрудник агентства (эго звали Фарит) оказался человеком лет тридцати, азиатской наружности. Все трое пересели в джип с затененными стеклами, сумку забросили в багажник. Ехали довольно долго. На Тони в очередной раз накатило – он видел каждую черточку в лицах прохожих, каждую трещинку в облицовке каждого дома. Показалась конная статуя – он ощутил тяжесть бронзы и экспрессию образа, задуманного ваятелем. Зеленоватая вода реки касалась камня набережной – он понимал движение потока, его цель, и неизбежность достижения этой цели.

– Что, опять? – уныло спросил Рассвет и не стал дожидаться ответа.

Он повернулся к Фариту, который сидел за рулем:

– Времени мало, – добавил координатор.

– Мой брат… плохо переносит дорогу, – сформулировал он наконец, и в чужой копии собственного лица Лейтен заметил черточки растерянности.

– Почти приехали.

Ясное утро испортилось, небо обложило до самого горизонта. Предгрозовая духота понемногу сгустилась. Элегантный городской пейзаж за окном тоже переменился – высились или тянулись разнообразные коробки промышленных построек. Забор по периметру территории скрывал людей, но не мешал видеть конструкции. Там шла своя жизнь, непонятная Тони, но четко организованная, жесткая и исполненная энергии. В равнодушной целесообразности техногенного пейзажа, таилось завораживающее обаяние.

Тони пошарил во внутреннем кармане куртки, извлек блокнот и сделал несколько набросков для будущей картины.

Фарит остался недоволен, должно быть, заметив манипуляции художника.

– Действительно, крыша у него не в лучшей форме, благоразумнее не затягивать время, – обронил он. —Тут рядом склады, в том числе и наш, возьмем основное снаряжение, и в путь. Некоторые полезные мелочи уже в багажнике.

– Задержимся еще немного, для разговора, – холодно отозвался Рассвет, видно, думал о своем.

Возле массивной двери Фарит остановился, давая возможность системе просканировать свое лицо и руки. Лейтен, который был знаком с такими сейфами и замками не понаслышке, не удивился. Он спрятал блокнот в карман и прислушивался к отдаленным раскатам грома. Внутри ангара оказалось пустовато. Четверо незнакомцев возились в углу с коробками и мешками. Рассвет упал в пыльное пластиковое кресло, бессильно уронил голову на скрещенные руки. Точно такой же, как и кресло, пластиковый стол, заскрипел от толчка, роняя на пол хлопья пыли и распотрошенной упаковки.

В этом жесте координатора Лейтен прочитал приговор самому себе.

«И ведь не эламит меня убивает, и не этот его „специалист по розыску людей“, даже не незнакомцы, которые стреляли отравленной иглой. Наш главный враг – время. Оно тикает безжалостно, отбирает свое у вечности. А у меня впереди совсем не вечность, а только полгода жизни в чужой оболочке. И это в лучшем случае. Пока остаешься в порядке, думаешь, что каждый прожитый день для нас – ничто, даже меньше, чем ничто. И только потом, когда уже поздно, мы понимаем трагический смысл бесполезно растраченного времени»

– Лейтен, прекратите истерику! – прикрикнул Рассвет, и выведенный из состояния ступора Тони вздрогнул. Люди, которые возились с коробками, почти равнодушно обернулись и тут же вернулись к прерванному занятию.

– Я вам покажу, как пытаться свихнуться мне назло! – бушевал координатор.

– Идите к черту. Не орите. Я вполне нормален, просто загрустил по понятной причине.

Фарит довольно хладнокровно наблюдал внезапную ссору.

– Павел… – тихо позвал он.

Рассвет замолчал.

– Ты уверен, что ты правильно разобрался в деле?

– Да, – жестко ответил эламит.

– Этот парень – вылитый твой брат. Ты уверен, что он не Костя?

– От Кости у этого проходимца только внешность и зачатки талантливости.

– Я не стану спорить насчет цели операции, но нужно заранее обговорить детали. Слушайте внимательно, оба, потому что как только мы выйдем из ангара, реализация начнется на полную катушку. На север перемещаемся на машине, и выбор дороги я принимаю на себя. В ближних округах считывание индекс-чипов ограничено. Например, нельзя делать это в целях слежки. Запрет, конечно, нарушается негласно и правительством, и влиятельными структурами, но стационарной аппаратуры вы не найдете нигде, и частным лицам, которые ее поставят, светит приличный срок. Вы оба поняли? Наши «друзья» из Элама сейчас испытывают известный дискомфорт. Лицензия на оружие у нас есть, но, думаю, дело не дойдет до применения, координаты я ввел, карту подобрал, так что компьютер сам наведет машины на цель. Конечно, если местность окажется проходима для автомобиля.

– Она только частично проходима, – сообщил Тони. – Я ведь предупреждал, я обо всем рассказал честно. Там даже вертолет будет трудно посадить. Вездеход нужен.

– А пока что как – вперед по шоссе на вездеходе?

Фарит кивнул.

– Специальная машина нас демаскирует. Поедем на двух джипах, на крайний случай погрузим снаряжение для пешего перехода. Сколько людей сейчас на острове?

Рассвет ответил неуверенно.

– По словам этого проходимца – только двое. На самом деле, технические характеристики убежища позволяют почти бесконечно долго поддерживать жизнь пятерых.

Фарит ненадолго задумался.

– Учтем такую возможность. Павел, пусть твой «брат» посидит в сторонке, есть частный разговор.

Тони встал и без возражений убрался в противоположный угол ангара. Там часто и тревожно мигала неисправная лампочка. Сотрудники Фарита закончили работу и молча курили в отдалении. «Как бы им не пришла в голову благая идея меня усыпить, – печально подумал Лейтен. – Если я буду все время спать, то не сумею сориентироваться и не найду лазейку к спасению. А она появится – в этом я уверен, потому что мир большой, и не в силах человеческих предусмотреть все».

– …Может быть, усыпим его уколом и аккуратно положим в багажник? —почти беззвучно предложил Фарит.

– Не нужно, – смутившись, ответил декан-координатор. – Хороши мы будем, таская тело моего близнеца в багажнике. Еще в кутузке окажемся. Эй, Антон!..

Выехали через полчаса – все семеро на двух джипах. Лейтен на прощание оглядел так и не дорисованный промышленный пейзаж. Он твердо знал, что больше сюда не вернется, хотя не мог бы сказать, что послужило источником озарения. Дождь все-таки разразился – кривые следы капель побежали по стеклам. Громыхнуло – лениво и протяжно, первые брызги запрыгали по дорожному полотну.

– Сколько времени понадобится?

– По скоростным трассам в густонаселенной местности – около девяти часов ходу. То, что будет потом, знает только Бог.

Невыспавшийся Лейтен рухнул в сон. На этот раз чужие видения не приходили. Он проспал восемь часов и очнулся от последствий тряски —болела спина. Машина не двигалась, равнина кончилась и сменилась чередой лесистых холмов, в вершинах монотонно шумел ветер. Города вокруг не было. Могло показаться, будто все города на свете остались позади.

– Эй, координатор!..

(Рассвет оказался тут как тут. Похожий на самого Лейтена, но настороженный и решительный)

– …пить найдется?

– Молчать. Никакого алкоголя.

– Я имел в виду – воды.

– Можно взять на заднем сиденье.

Лейтен откупорил полулитровую бутылку и выпил ее до конца – всю.

– Где мы теперь? – поинтересовался он, отдышавшись.

– Почти на месте. На востоке – уральские предгорья. Тут поселок поблизости. Попробуйте вспомнить – вам знакомо это место?

Тони напряг память – отозвалось болью и пустотой.

– Нет. Мне и Коту пришлось везти саркофаг, вернее, его детали. Подогнали вертолет к ближнему городу со странным названием, летели долго, все расходы оплачивал наниматель.

– Ладно.

Рассвет отошел в сторону – туда, где за обочиной раскисшей глинистой дороги курился костерок.

– Вылезайте, сейчас будет обед. Вернее, ужин. Дорога на север пока что проходима, потом пойдем лесом и пешком. Тут в округе, кроме как в поселке, никто не живет.

– Почему?

– Не знали? Заповедник. Закрытая территория. В поселок мы не попадем, так что комфорт не гарантирую. Сегодня ночуем в поле, завтра к вечеру выходим в заданную точку.

– Хорошо.

Лейтен потрогал свой браслет – на вид безобидный, вроде часов.

– Как далеко я могу отойти в сторону?

– Самое большее – на пятьдесят метров. И не занимайтесь всякой, наподобие блуждания, ерундой, там, в глубине чащи, водятся злые рыси.

Бездымный костер излучал тепло. В котелке кипела крупа вперемешку с извлеченным из банок мясом. Фарит помешивал варево отчищенной от коры палочкой.

– Можно было вскрыть концентрат, он бы сам разогрелся – чуть смущенно пояснил он. – Но так лучше с психологической точки зрения. По крайней мере, огонь и трава придают ночевке особенный колорит.

Темнело относительно медленно, не так, как на юге. Лейтен поел и сел немного в стороне от компании на траву, выбрав место посуше. Черные пики елей угрюмо торчали на фоне заката, вокруг распространился горячий воздух костра. Вился гнус – и мелкий, звонкий, и крупный, надоедливый, наподобие ярких мух. Мухи оставляли болезненные укусы. Фарит молча протянул Лейтену тюбик репеллента.

– Вы разбираетесь в концептуальных вопросах? – спросил Тони Рассвета.

– Угу, – ответил Рассвет, аккуратно надкусывая край многослойного бутерброда. – Я математик.

– Скажите, другие миры существуют, скажем, такие, где нет летающих кровососов?

– Вы слышали про сферу Дайсона?

– Нет.

– Каждая цивилизация, которая достаточно развилась, стремится заключить свое солнце в сферическую оболочку, чтобы отсечь пустые растраты энергии. На внутренней поверхности гигантских сфер они и живут. Вы понимаете, что ландшафтов в нашем понимании там нет, да и кто знает, что для сферитов привычка? Во всяком случае, я не думаю, чтобы внутри такой конструкции оказались комары и естественная природа.

– И много таких сфер уже нашли? – заинтересованно спросил Тони.

– Покуда ни одной.

Фарит, который слушал разговор, ухмыльнулся.

Лейтен убил комара и щелчком ногтя отправил крошечное тельце в огонь.

– Так я и знал.

На этот раз координатор помешкал.

– Понимаете, тут вся тонкость в вычислениях. В очень больших вычислениях. Есть гипотеза, по которой то, что вычисляется с достаточным трудом, наверняка где-то существует. В этом смысле, там может оказаться все, что угодно. Я понятно выразился?

– Спасибо, конечно, но я не идиот, пусть даже мой индекс по сравнению с вашим ничего не стоит…

Сотрудники «агентства по розыску людей» разбрелись кто куда. Темнело, мутный месяц болтался над лесом. Забытый кем-то маленький компьютер тихо работал прямо в траве.

– …Удивляюсь, зачем вы занялись воровством, – язвительно заметил координатор. – У вас избыток тщеславия и недостаток индекса. Такие типы обычно идут в мятежники.

– И что – часто идут? – в тон ему отозвался Лейтен.

– Можно подумать, что вы не знаете, сколько раз радикальные противники тестов поднимали мятежи. С их точки зрения система избирательных ограничений Госалы несправедлива, а умственный ценз – издевательство над естественным человеком. С одной стороны, в чем-то они правы…

– Какая смелость это признавать!

– Не ехидничайте. Любой тест относителен. Жизнь личности может оказаться исполненной внутреннего, незаметного другим благородства.

– Это про вашего брата?

– Про него. Но дело не только в нем. Иногда человек, остающийся в пределах нормы, имеет один-единственный, но яркий талант, который не укладывается в рамки объяснимого. Таких людей общий тест незаслуженно ограничивает.

– Так что – эта ваша система поощряет посредственность?

– По идее, она должна продвигать талантливость, – как ни в чем не бывало отозвался Рассвет.

Он замолчал, извлек свой собственный терминал и занялся малопонятной для Тони работой. Браслет управления заметно мешал эламиту, но только до поры, пока тот не разомкнул в досаде замочек и не убрал устройство в карман.

Разухабисто вопила ночная птица. Лейтен, оставшись в одиночестве, ушел в сторону, чтобы больше не видеть людей. Не отпускало видение здоровенной сферы, наполненной бессмысленным кишением лиц и тел.

– Ау, Антон! Далеко не забредайте.

– Ладно, ладно, не уйду, не уйду…

Он заметил овраг, оценил темень и прохладу с запахом грибов, смолы и хвои. «Интересно, какого расстояния достаточно, чтобы уничтожить контакт между двумя браслетами?» Тони вылез из случайно подвернувшейся ямы, отошел еще немного, ожидая дикой боли в запястье – и опять ничего. Влажные, жиденькие поганки размазывались и хлюпали под ногами. Теперь костер виделся только как багровое пятно, которое мутно проглядывало сквозь частый гребень стволов.

Расстояние понемногу увеличилось до ста метров. Лейтен ухмыльнулся и, стараясь подавить страх перед лесом, нырнул в благословенную темноту, а потом наугад побрел прочь.