Читать книгу Генератор участи. Фантастический роман - Елена Долгова - Страница 16

Вильма скептически рассматривала шрам на своей руке – тонкий, розовый, малозаметный. Она оглянулась на Стеффи, потрогала кожу и откинулась в кресле, впервые за последние недели чувствуя себя по-настоящему свободной.

Медленно, но верно наполнялся публикой зал. Голоса, женские и мужские, шелестели под театральными сводами. Не было только детских голосов, как не было и старческих, первых – из-за позднего часа, вторых – потому что даже преклонных лет эламиты не собирались стареть.

– Я очень хороший хирург, – с достоинством сказала Стеффи пять дней назад, после того, как успешно освободила Вильму от вживленного чипа. – Скажу без неуместной стыдливости, ты даже не представляешь, скольким красавицам я перекроила физиономии.

Идея насчет изменения внешности самой Вильмы появилась сразу же, но не нашла у новой подруги ни малейшей поддержки:

– Ты зря вообразила, будто можно добиться неузнаваемости… Я не о глазах, – добавила Стеффи, заметив явное неудовольствие Вильмы. – При известных затратах можно вставить мигалки, более похожие на человеческие, но дело не в этом. Понимаешь, мы не боги и заново не лепим, мы только подправляем врожденное. Да будь пациентка развалиной, давно пережившей расцвет, я бы вывела верхний слой кожи, заставила эпидермис регенерироваться, устроила подтяжку, вживила зубы и ресницы, умертвила нервы в тканях на лбу, чтобы прекратили копиться морщины… Одним словом, из бабушки семейства мы сляпали бы приятную девушку неопределенного возраста. Но я не могу дать тебе лицо малайки, эскимоски или дочери зулусов. А меньшее отличие тебя не спасет.

– Ты думаешь, они меня ищут по портрету?

– Да что ты, милочка! По лицам у нас давно никого не ищут, это совершенно вышло из моды. Не сомневайся, тебя ищут по чипу. Твой чип я сняла аккуратно, соединила с кусочком живой ткани, все это в пробирке и может посылать сигналы устройствам сканирования. Пока ты отлеживалась, я запрограммировала кибера бродить по Эламу с контейнером и поддерживать твоему чипу систему жизнеобеспечения. У тебя есть дней десять восхитительной свободы и времени, чтобы повеселиться. В конце концов кибера поймают, но мы будем уже далеко.

Вильма тогда восхитилась предусмотрительностью подруги.

Сейчас, в вечерней толпе, она наблюдала результаты профессии Стеффи и ей подобных.

Уродливых женщин в театре не было. Красивых естественной оригинальной красотой, впрочем, тоже. Властвовал жесткий стандарт, наложенный на природные вариации, что делало его, все же, достаточно разнообразным. Узкие бедра в последнее время потеснила мода на более пышные формы, но талии оставались тонкими. Волосы (результат подсадки и стимуляции), обрезанные спереди надо лбом, сзади спускались до нарочно увеличенных ягодиц. Носики преобладали прямые, за исключением носов небольшого числа оригиналок, которые отдавали предпочтение римскому профилю.

– Ты не поверишь, дорогая, некоторые за десять лет перекраиваются по четыре раза, – заверила подругу Стефания. – Видишь, вон ту, шикарную стерву в голубом?

Вильма послушно посмотрела в указанном направлении. Ослепительная девушка, воплощение юности и достатка, улыбалась двум спутникам одновременно, показывая края белоснежных резцов.

– Это Цинну, – тут же пояснила Стеффи. – Совладелица компании по переделке тел. Не смотри на свежие щечки, лучше обрати внимание, что у нее преднамеренно внесенный дефект – зубы длинноваты, это делается только для избранных пациентов, и стоит дороже. Естественность – королева всего, особенно если ее делают искусственно…

Вильма случайно встретилась с красавицей взглядом и поспешила отвернуться. С милого юного личика на внучку координатора смотрели глаза пятидесятилетней женщины – умные, циничные, с нетающими льдинками в глубине.

– Мужчины тоже в своем роде тщеславны, не лучше женщин. Ты представляешь… – добавила сплетница-Стефания, понизив голос. И, приникнув губами к уху подруги, быстро-быстро пробормотала кое-что занимательное. Внимательно выслушав, Вильма покатилась со смеху.

– О! Я же говорю, что они затейники…

Начало спектакля все оттягивалось – ждали опоздавшую звезду, то ли попросту исчезло чувство времени. Чужие сияющие взгляды блуждали по оголенным плечам Вильмы. Кресло послушно изгибалось под каждое движение, помогая расслабиться. Вместо занавеса клубилась технически созданная тьма.

– А вдруг Кантер или Дин сейчас сидят в зале?

– Глупости, милочка. Наши технократы, конечно же, не узнают тебя в упор. Подумай, тут уйма народу, кроме того, я не зря прилепила тебе новые ресницы. Они чуточку утрированы, зато замечательно затеняют твои датчики. С двух шагов не видно. Светлый парик на расстоянии не отличишь от подсадки волос. Одним словом, ты сейчас смахиваешь на мою слегка подчищенную копию. Это самый писк моды сезона, таким образом появляться вдвоем.

Вильма промолчала.

Занавес исчез. Попросту распался, но не мгновенно, а скорее рассыпался на черные блестки, быстро унесенные специально устроенным сквознячком.

– Заодно насладимся классикой, – заверила Стеффи. – Может, сюжет немного устарел, зато антураж подновили. Постарался М. Н., наш гений дизайна, так что я тебе обещаю неиспорченный вечер.

Вильма с содроганием вспомнила «парк развлечений», куда сводил ее Шеннон, но отступление из зала уже сделалось невозможным, а классический источник казался гарантией от слишком больших неприятностей.

– Смотри…

Начало пошло ни шатко, ни валко. Звезда пела, замечательно попадая под фонограмму, в чем ей помогал приклеенный за ухо микросинхронизатор. Компания сценических налетчиков отплясывала нечто невообразимое. Хороши были в основном декорации – голографическая имитация трущоб. Сомнительные районы в том виде, как изобразили на сцене, не существовали нигде и никогда, но зрителей в зале это не волновало. Зеленоватый искусственный туман стлался под ногами актеров. Стены бутафорских развалюх, отделанные под граффити по эскизам лучшего художника сезона, демонически фосфорицировали. Вид сцены и разряженных актеров назойливо напомнил Вильме зеленоватое дно пруда, в который запустили карпов. Рыбы слонялись туда-сюда, что как нельзя лучше гармонировало с общей странностью зрелища. Постепенно она даже приспособилась получать от него удовольствие.

В антракте Стеффи вспорхнула и исчезла, скорее всего, отправилась подновить косметику. Слегка пришибленная зрелищем внучка координатора слонялась по фойе до тех пор, пока не утратила чувство реальности. Толпа эламитов вольно обтекала ее со всех сторон. Все были знакомы, и все были свободны. Все узнавали друг друга, и никто никого не стеснял. Шелестели, сплетались голоса. Стеффи все не возвращалась. В конце концов зачарованную Вильму окликнули.

Сзади, всего в десяти шагах, стоял Дин Шеннон.

– Вильма, стойте.

Чувство безопасности улетучилось мгновенно. Она развернулась и нырнула в толпу, как щука – в омут. Психотехнолог, впрочем, ударился следом, стараясь не выпускать из виду серебристое платье Вильмы. К несчастью, этот цвет любила не только она. Координатор заметался, дезориентированный обилием серебристых, словно покрытых чешуей женских спин.

Вильма воспользовалась этим и прибавила ходу. Вслед ей уже оглядывались.

– Вильма, остановитесь! – звал Дин.

Сумятица возникла и усилилась. От внучки Кантера шарахались, она неслась в сторону выхода из театрального яруса, мимо зрителей и охраны в хороших костюмах, неотличимой от посетителей, мимо истерически настроившихся женщин и шокированных мужчин, на ходу оттесняя людей ладонями.

«Вот зараза. Я так и знала, чем этим кончится…».

– Стеффи! – крикнула она на ходу, уже не надеясь быть услышанной.

К счастью, ропот возмущенной публики заглушил этот выкрик и координатор не разобрал имени. Он, покраснев от азарта, несся следом за беглянкой, весьма невежливо расталкивая знакомых, полузнакомых и незнакомых совсем. Кто-то окликнул его, кое-кто сделал характерный жест у виска. Скандализированная публика подалась назад. Те, которые прохаживались поодаль, и не поняли, в чем тут дело, движимые любопытством, устремились навстречу отступающим. В результате те и другие столкнулись, на целую минуту образовав самую настоящую давку.

Подобную небожительнице Цинну в суматохе больно прижали к стенной облицовке, но она блестяще оправдала репутацию ловкой женщины – наградила обидчика тычком пальца под ребро.

Скандал стал несомненным и склонялся к панике.

Охрана замешкалась, ошеломленная нестандартным ходом дел.

Тем временем на широкой лестнице в три ступени, устроенной, должно быть, ради красоты, у Вильмы подломился каблук. Она на ходу стащила туфли и метнула их прямо в обер-координатора, который к тому времени сократил расстояние.

– Да постойте же! Вильма, если вы сейчас уйдете, то будет хуже. Честное слово, вам грозят серьезные неприятности…

Она одним прыжком достигла фойе, сквозь иллюзорную имитацию чего-то готического безо всякой элегантности вывалилась за пределы театра и оказалась возле стоянки гиропланов.

Огромные окна яруса (настоящие, а не голографические) открывало вид на ночной Элам. Он сверкал мириадами огней как сверкает стол хрустальной крошкой после скандального банкета. Высота манила ужасом падения.

– Оставайтесь на месте.

Шеннон оказался почти рядом. Он не двигался, должно быть, опасался, что девушка может отпрыгнуть и сорваться. На скуле психотехнолога розовело неправильной формы пятно, явный след недавней пощечины.

– Отойдите от ограждения, – сказал он почти спокойно. – Ради бога, не надо делать глупостей. Мы с вами поговорим, только и всего.

– Не хочу.

– Ошибаетесь. Если вы меня не выслушаете сейчас, то пожалеете об этом позже – бывают вещи хуже светского скандала, и даже хуже прыжка с полукилометровой высоты. Кстати, не надейтесь разбиться. Тут, несколькими метрами ниже натянута крепкая страховочная сетка, она вас поймает, ушибы будут, но синяки не смертельны. Кантер отыщет внучку в больнице, «несчастный случай» только облегчит ему проблемы.

Вильма задумалась. Холод ночного воздуха касался разгоряченной кожи. Ложь, наскоро придуманная, уже вертелась на языке, и она, не задумываясь, пустила в ход ложь.

– Чего вы хотите? Да, признаю, побаловалась с вашим терминалом. Вы меня напугали – разве можно так бросаться на людей? Если вы считаете, что шутка с терминалом была неудачной, я готова просить прощения…

– Кто вас послал?

– Никто, – ответила Вильма, но страх, не тронув странных глаз, отразился в изгибе ее бровей, в жалко опущенных уголках губ.

Дин заметил это и удовлетворенно кивнул.

– Кантер заказал вашу смерть.

– Не правда! Скажите, что вы мне наврали.

– Вовсе нет. Вы сами должны знать, какие важные вещи затронули. Вообразили, что можно просто так, без последствий, прикасаться к частной информации? Допустим, мне просто подстроили мерзкую шутку просто так, хотя, клянусь душой, я такого обращения не заслужил. Конечно извращенным юмором можно объяснить многое. Ваше заочное знакомство с Рассветом можно объяснить самыми разными способами. Но про его безумного брата вы случайно узнать не могли. Вас выбрали, обучили и послали на верную гибель. Кто это сделал?

Вильма промолчала – слова технократа били прямо в цель.

– Чего вы от меня хотите?!

Координатор усмехнулся – открыто, лишь с легким безобидным лукавством.

– Может быть, не хочу ничего. Может быть, я хочу вам помочь. Скажите правду, иначе вас не уберечь от генерала. По чести, я и в самом деле собираюсь вас спасти. Это такое навязчивое желание, от которого трудно избавиться.

«Вот ведь змей, – подумала про себя растерянная Вильма. – Меня приманивают поближе, яблочко готово, и висит невысоко. Как умело врет! Так врут все они, владельцы роскошных индексов. На каждую мою неловкую ложь у него своя – ловкая и соблазнительная»

– Я не понимаю, о чем это вы.

– Поймите, я друг вам, а не враг. Скажите правду, мне и только мне, по секрету, и Кантер вас не тронет. Я готов защищать вас в любом случае, но мне будет очень трудно без полного понимания обстоятельств.

– Обманываете.

– Нет.

Дин держался уверенно, видимо, не сомневался в конечном успехе. Вильма сильно загрустила. Повеяло дождем. Первые капли влаги сорвались с темного неба и упали на ее ресницы.

«Пора удирать. Стеффи не показывается… Без нее я тут ничто, „дедуля“ и „друг“ меня где угодно словят».

– Забирайтесь в машину, поедем ко мне, – вкрадчиво добавил Шеннон. – Теперь можно успокоиться, все худшее уже позади. Я сумею вас защитить.

Дину показалось, что девушка глядит на него с восторгом, потом он засомневался – взгляд Вильмы уперся в точку за правым плечом координатора. Тогда он обернулся.

Еще одна женщина, стильная светловолосая эламитка лет тридцати, шла прямо на Дина с видом сомнамбулы. Возможно, под воздействием наркотика, щеки ее пылали. Раздосадованный внезапной помехой, координатор посторонился.

– Простите, мисс, – сказал он на всякий случай.

Женщина, кое-как переставляя точеные ноги и толкнув Дина голым локтем, прошла мимо, оказалась за спиною у Вильмы, влезла в свой гироплан и принялась там возиться с управлением. Ее способность к полету выглядела крайне сомнительной. Внучка Кантера проворно попятилась и, к изумлению Дина, влезла в ту же самую кабину.

– Поехали.

То ли дурман соскочил с незнакомки, то ли она попросту отбросила притворство, но машина под ее рукой резво оторвалась от площадки и отправилась прочь.

– Вильма! – запоздало заорал Дин вслед, но помешать не успел. Он попробовал запомнить бортовой номер, но внимание эламитского координатора отвлек острый тычок пальчика под лопатку.

– Цинну?

Видимо, красавица только что побывала в драке. Грим с много раз прооперированного лица сошел вместе с потеками пота и слез, хотя плакала дама исключительно от ярости.

– Ну, я вам это припомню, – заявила она ошеломленному координатору. – Я с вами посчитаюсь за испорченный вечер, вы, свинья и собака греха, ворона и крокодил безобразий…

– Да что вы говорите… За что?

– Я бы дала вам еще одну пощечину, но у вас совершенно нет совести, это равносильно тому, чтобы похлопывать задницу…

Цинну все еще бранилась, чем дальше, тем более цветисто и изысканно, а машина с беглянками, вращая винтами, уже уплывала в ночное небо.

– Как глупы вы все, женщины, – пробормотал раздосадованный координатор, смахнул с рукава подцепленный где-то след пудры, обошел бесноватую, и двинулся прочь, решив перед отъездом домой погулять по галерее и успокоить нервы.