Читать книгу Стрекозка Горгона. 1828 год - Елена Гостева - Страница 3

Под команды «Ать-два!» год 1827 заканчивался. Кадеты по газетам изучали, как на Кавказе перед русским оружием падают одна за другой иранские крепости, следили за новостями из сражающейся с османами Греции. О, как всех взбодрила весть о Наваринской битве, случившейся в октябре, когда соединённой эскадрой трёх держав был уничтожен турецкий и египетский флот. Султан в отместку объявил священную войну России. Пока к военным действиям не приступал, но было ясно, что новой войны с турками не избежать.

В феврале 1828 года с шахом был, наконец, заключён мир. Посланник России Александр Грибоедов привёз Государю договор, со всех сторон выгодный для России. Иран уплачивал большую контрибуцию, ханства Нахичеванское и Эриванское с древней Эриванью отошли России. Армяне получили право со всей Персии переселяться на территорию, подконтрольную Российской Империи, чем и спешили воспользоваться. Правда, не у всех была возможность: если семья армян издавна служила персидскому вельможе, разве согласился бы он отпустить своих слуг добровольно? Проконтролировать выполнение этого пункта договора русские не могли. Не то что армян, даже русских пленных, уже проданных в рабство, с трудом удавалось разыскивать. Предъявляли персидским чиновникам списки пленных, требовали, а те разводили руками: мол, не знаем где люди, умерли, наверно. Разве что сами солдаты каким-нибудь образом давали весточку – через купцов, через армян, тогда иранцы, угодливо кланяясь, приводили людей. Паскевич понемногу выводил уставшие и заметно поредевшие в боях войска из этой усмирённой страны. По договору последние русские части должны оставить Иран после полной уплаты контрибуции. А кавказским воинам отдыхать было некогда: их ждала новая война, на сей раз – с Блистательной Высокой Портой, Османской Империей.

Султан Махмуд выпускал прокламации к народу, фанатизировал подданных воззваниями, в которых проклинался Белый Царь и обещалась помощь Всевышнего в войне с неверными.

Из первого кадетского корпуса гренадеры и мушкетёры старшего курса, спешно сдав экзамены, были направлены в армейские части. Фельдфебелем, самым старшим из кадет по званию стал граф Звегливцев, его друзья получили чины старших унтер-офицеров. Подшучивать начали, какие ж порядки в корпусе они теперь устанавливать будут – грустно подшучивать, поскольку в прошлом на эту тему больше всех любил фантазировать Жорж Стародубцев, он говаривал: «Эх, когда мы будем самыми старшими, тогда уж…» Но не успели ничего осуществить, как генерал Демидов приказал и их отделения срочно готовить к выпуску. В других военных училищах и корпусах также юношей стали досрочно экзаменовать. В армии не хватало офицеров, приказ исходил от военного министра.

В столичном военном округе формировался новый драгунский полк. Директор кадетского корпуса Перский командира сего полка, графа Сухнена, к себе пригласил, упросил взять юных выпускников корпуса: чтобы мальчишки хотя б не прямо в бой шли, а ещё здесь опыта поднабрались, пока полк комплектуется. Полковник Сухнен на экзаменах присутствовал и многих к себе пригласил. Он и всех бы взял, если б начальство позволило. Воспитанники первого кадетского корпуса, даже и не до конца освоившие науки, всё равно в знаниях и навыках намного превосходили выпускников дворянского полка и волонтёров. В новый полк перешёл и преподаватель Бегичев. Не хотел директор отпускать его, и в корпусе толковые честные офицеры крайне необходимы. Но Бегичев настоял, сказав, что, во-первых, у него сердце кровью обливается, когда представляет, как не получившие полного образования мальчишки в бой пойдут. Во-вторых, добавил:

– Поверьте, Михаил Степанович, я и за себя боюсь. Недавно видел, как адъютант Демидова за уши нашего кадета таскал, и я ему лишь корректное замечание сделал, а сейчас перед самим собой стыдно, за трусость себя ругаю. Надо было пощёчину влепить. В следующий раз обязательно так и поступлю.

Перский вздохнул огорчённо:

– Вы не трусливо поступили, а как умный человек, что не за себя одного отвечает, а помнит о тех, кто за его спиной стоит. А сейчас рассуждаете, как мальчишка. Но если опасаетесь, что в другой раз не сдержитесь, что ж, идите в армию. Однако кем же я Вас заменю? Если пришлёт Демидов грубияна себе под стать, будет ли лучше?..

Посокрушался директор, но прошение Бегичева подписал.

14 апреля 1828 года Император Николай I издал манифест об объявлении войны Османской Империи.