Читать книгу Стрекозка встает на крыло - Елена Гостева - Страница 13

Часть III
Глава 12

Оглавление

Утром перед харьковскими уланами появился генерал-майор Кочиалов со штабными офицерами. Выслушал рапорт полковника Анрепа, понаблюдал за построением, а когда строй распустили, подозвал Телятьева и попросил показать коней. Солдаты отправились на завтрак, офицеры – к квартире Телятьева. Слуга выводил лошадей по очереди, сначала гнедого: офицеры единогласно решили, что Телятьеву несказанно повезло, найти такого – великая удача. Серый вызвал общий вздох восторга и зависти. Командир бригады, полюбовавшись, поцокав восхищённо языком, сказал:

– Поручик, зачем Вам сразу два таких красавца? Это даже несправедливо. Уступите серого мне.

Телятьев помнил этот вопрос генерала и ожидал, опасался его. Что отвечать, не знал. Выручил Анреп:

– Ваше превосходительство, однако давить на подчинённого тоже несправедливо. Прошу Вас, Егор Алексеевич, не настаивайте!

– Я не давлю, да и Вы не давите, Иосиф Романович, – снисходительно ответил тот. – Поручик, что скажете?

– Ваше превосходительство, – поднял на него глаза Телятьев. – Кавалеристы говорят: лучше жену отдай другому, только не коня.

– Слыхал я эти слова, слыхал, – ироничным тоном промолвил генерал. – Но, что любопытно: лишь от холостяков! А от женатых не доводилось.

Офицеры о чём-то заперешёптывались, захихикали, пряча смешки в кулаки, и Кочиалов, чуть скосив взгляд, тоном человека, уставшего повторять одно и то же, добавил:

– Супруг Марьи Агафоновны не в счёт… – и штабисты отозвались дружным смехом, а генерал снова обратился к владельцу коня. – Господин Телятьев, я адресуюсь к Вам не как генерал к обер-офицеру, а как дворянин к дворянину: если надумаете, прошу продать мне, никому другому!

Поручик поклонился, генерал и его свита уехали, офицеры-харьковцы кинулись осыпать похвалами своего полковника. Анреп прав, на младшего офицера нельзя оказывать давление, и даже обещались, если генерал-майор будет чем-то ущемлять поручика, на дуэль вызвать. О, всем офицерам было приятно, что сей вызывающий восхищение жеребец содержится если уж и не у них лично, то в их полку.

У прежнего хозяина кони носили громкие имена: серый – Эклипс (так звали светло-серого жеребца императора Александра I, подаренного ему Наполеоном), гнедой – Кайзер. Антон переименовал их на свой лад: Эльбрус и Казбек. Оба они требовали внимания: даже человека в свет выводить без предварительной подготовки нельзя. В имении пана у лошадей была спокойная жизнь, а здесь они должны стать единым целым с полком, а в одном эскадроне 180 жеребцов, каждый со своим норовом, и нужно, чтобы новые кони не дрались с ними, чтобы те в ответ не скалили зубы на коня командира взвода, не лягались бы. Надо было постепенно приучать коней к строю, к ритмичному бою барабанов, а затем – и к пушечной пальбе, то есть ничего не пугаться, не кусать и не бить копытами других жеребцов. Потому Телятьев после общеполковых или бригадных учений, дав солдатам отобедать и немного отдохнуть, снова выводил свой взвод на поле – для выучки собственных лошадей. Из всех угощений гнедой Казбек, как выяснилось, предпочитал сушёные груши и яблоки, а аристократ Эльбрус – чёрный хлеб, посыпанный солью. «Порода-то порода, а лопает по-нашему!» – оценили солдаты.

Стрекозка встает на крыло

Подняться наверх