Читать книгу Сложные люди. Все время кто-нибудь подросток - Елена Колина - Страница 9

Марина. Ну, что сказать… Ничего приятного в этом не было.

Стыдно ли мне об этом рассказать? Но перед кем я должна стыдиться? Я не воспринимала это как нравственный выбор: у меня не было вопроса, нравственно ли это. У меня был один вопрос – как выжить? Я восприняла это как правила. Правила мира, в котором я живу. У мужчин есть сила и власть, а тебе шестнадцать, и у тебя ничего нет… Ничего нет, что ты можешь дать. Я хотела работать, зарабатывать, это был мой способ выживания.

Ляля. Не обижайся, если я скажу не то, что тебе понравится. Мы с тобой работаем, чтобы рассказать эту историю так, чтобы все тебя поняли. На любую ситуацию можно посмотреть с разных сторон. Дэни воспользовался тем, что ты зависишь от него, он, безусловно, виноват. Это еще потому ужасная подлость, что сначала искренне сочувствовать, откровенничать, дружить, а потом потребовать секс. Но многие и сегодня смотрят на это иначе – он мужчина, в его природе хотеть, а в твоей воле отказаться. Кто тебе мешал сказать Дэни «нет»?

Марина. Кто мешал мне сказать «нет»? Наверное, я сама. Это было как будто я жертвую собой ради своего будущего. Благополучному человеку не понять, как быть подростком в чужой стране, всего хотеть и жить с мышами и совой, подростком, которому нужно кем-то стать. Что-то пошло не так, и меня швырнуло в такой ужас, такую панику… Я подумала: «Всё пропало, сейчас я потеряю вот это, замечательное! Потеряю и больше никогда не найду…» Смешно, да? Ведь я хотела всего-то быть официанткой, получить смену, а мне казалось, что это выбор ради исполнения мечты и, чтобы найти свой путь, мне нужно принять решение. Я вспомнила фразу «за всё нужно платить».

«…И мы никогда не знаем, сколько платить. – Ляля представила, что произошло с шестнадцатилетней Мариной, подумала: «Я бы на ее месте не стала, никогда, ни за что!», но тут же, отгоняя намёк на моральное превосходство, строго сказала себе: «Неизвестно, стала бы или нет. У меня не было таких ситуаций, мне не нужно было выбирать».

Неужели этот внутренний диалог всё же отразился на ее лице? Чуткая Марина сказала:

– Ты бы не стала?.. Ты никогда не поступала против своей воли ради цели, которая в тот момент казалась невероятно важной, а потом оказалась совсем неважной?

– Нет, – ответила Ляля. Воспользовалась загадочным двойным отрицанием, и вышло то ли «нет, конечно не поступала против своей воли», то ли «нет, конечно поступала». – …Послушай, Мариша! Мы с тобой родственники, близкие. Я только сейчас – вот прямо минуту назад поняла, что мы родственники.

– Почему?.. Мы и до этого были родственники, – засмеялась Марина, и Ляля засмеялась в ответ.

– Ты не поверишь. Вдруг что-то во мне шевельнулось – а-а-а, со мной тоже такое было!.. Я когда-то сделала такой же выбор, как ты. Это ведь неважно, что на кону – смена в ресторане или что-то престижное, от официанта ты зависишь или от ректора университета. Я, как и ты, думала «мой путь, моя мечта» и выбрала… Мы с тобой сделали одинаковый выбор. Я об этом забыла.

– Как ты могла забыть?

– У тебя актёрская природа, ты хочешь сыграть все, что пережила, а у меня, – Ляля засмеялась, – у меня писательская природа: приписать свой опыт какому-нибудь персонажу. У меня в одной книжке героиня много лет мучается оттого, что когда-то давно, как бессмысленный кролик, подчинилась чужому решению. Думает, вот если бы голос сверху тогда сказал ей словами: «Что ты выбираешь – секс по принуждению и прекрасное будущее или у тебя вообще не будет будущего?» – она бы сделала верный выбор, вынула бы шпагу и выкрикнула: «Пусть весь мир идёт к черту, я выбираю честь!». – Ляля улыбнулась. – Но голос сверху никогда не говорит словами, поэтому выбор всегда такой вкрадчивый.

– Но ты не забыла. …Хочешь рассказать?

– Да мне кажется, я уже рассказала. Но говорить об этом – ни за что. Никогда, никому, даже с тобой, ни за какие коврижки. Я не могу. Ты очень смелая, что можешь говорить. Ну что, работаем дальше?..

Марина. Раз в неделю мама убирала большой дом на горе Кармель. Однажды мама взяла меня с собой: она плохо себя чувствовала, боялась идти по жаре в гору, и я пошла с ней. Этот дом принадлежал врачу, мы посмеялись, что, если ей станет плохо, врач окажет первую помощь.

Я удивилась тому, как в Израиле выглядит врач: не в кабинете, недоступный, в белом халате, лишённый возраста и пола, а привлекательный мужчина с волосами, собранными в хвост, в майке и сандалиях.

Мы вдвоём убрали дом. Мама проверила, хорошо ли я вымыла пол, заглянула в каждый угол, – работа должна быть выполнена безукоризненно.

Ляля. Что было дальше?

Марина. …Мне шестнадцать, ему тридцать пять. Мы живём вместе в его большом доме на горе Кармель. Я понимаю, что я в безопасности, теперь за мной стоит настоящий мужчина. А потом начались странные вещи. …У него было много замечательных качеств! Умный, образованный, любящий… но…

Ляля. А потом начались «но»… Ты даже если на кого-то очень сердишься, обязательно сначала объяснишь, какой это на самом деле прекрасный человек. Ты добрая. Природная доброта – такая редкость… как родий, тяжёлый металл, добывается из платиновой руды. Ты, платиновая моя, единственное от природы доброе существо, кого я знаю, кроме панды в Берлинском зоопарке.

Марина. …А потом начались странные вещи.