Читать книгу Сотворение мира - Елена Крюкова - Страница 31

Затерян в копях снеговых, в ладонях мира ледяного,

Один – нет никого в живых, лишь ветер приговор суровый

Читает, – он плывет один, он срубовой, и бревна толсты,

И сам себе он господин, и шепчут на морозе звезды:

«Гляди-ка, дом!…» Земля мертва. Пуста, что ледяная плошка.

А в доме том свинья жива, собака лает, плачет кошка.

А в доме том седой старик, усатый, сморщенный и лысый,

Богатство зрит: вот белка – прыг, вот зайцы, овцы, гуси, крысы,

Вот волк с волчицею, павлин, чета волов, стрекозы, козы, —

А дом плывет в ночи, один, и на морозе звезды – слезы…

Старик по пальцам перечтет змей пестрых и жуков заморских;

У ног его, урча, уснет толпа седых котов ангорских…

Старик заохает, кряхтя и шерсть линючую сбивая

С фуфайки: сын Лисы – дитя, сын Кобры – хитрость огневая!…

А там, дай Господи, пойдут роды, и семьи возродятся,

И звезды новые сверкнут на пятках скачущего Зайца,

И род Оленя, род Совы, род Волка, род Орла Степного

Из мерзлой снеговой травы, горя глазами, вспыхнут снова!

И гладит, гладит их старик – своих, спасенных им, зверяток:

Эх, звери, мир вчера возник, а нынче весь застыл, до пяток,

А завтра стает мертвый лед, и забелеют камни-кости,

И я вас выпущу… вперед!… В моем дому вы были – гости…

Зверюшки… пума и кабан… и леопард, в мазутных пятнах…

Мир будет Солнцем осиян. Вы не воротитесь обратно.

Вы побежите есть и пить, по суходолам течь, как пламя,

Сплетаясь, яростно любить и высекать огонь рогами!…

Зверье мое… Когда-нибудь меня ты вспомнишь, серый заяц,

В полях полночных долгий путь, поземку, сутемь, горечь, замять…

И то, как пережили мы, внутри веселого Ковчега,

Ночь красных звезд,

чуму зимы,

сырой, дырявый саван снега.

Как я давал вам хлеб из рук, вас целовал в носы и уши,

Сердец собачьих чуял стук, любил медвежьи, волчьи души,

И знал, что этот час пробьет, взовьется небосвод горячий,

И я вас выпущу… вперед!… – и в корни рук лицо запрячу,

И близ распахнутых дверей, близ жизни новых поколений

Я упаду среди зверей перед Ковчегом на колени;

И по моей спине пройдут копыта, когти, зубы, жала,

И смерть пребудет как закут, где жизнь моя щенком дрожала.