Читать книгу Сотворение мира - Елена Крюкова - Страница 21

В метели, за сараями, в ночи,

Где вой собачий Сириусу любый,

Пылали руки – две больших шальных свечи,

Звенела арфа и метались губы.

Сидели на дровах: один – мужик,

Под шубой плечи в бархате пунцовом.

Другой, пацан, щекою к арфе так приник,

Как к телу жаркому скорбящим лбом свинцовым…

На голове у грозного тюрбан

Увенчивался золотой короной.

И, сгорбившись над арфой, опаленной

Огнями пальцев, пел и пел пацан.

Он пел, и реки глаз его текли.

Собаки в подворотне подвывали.

Он пел – ручьи весною вдоль земли

Его мелодиями небо целовали.

Он пел и пел,

в снег его хлестал,

А грозный царь его, насупясь, слушал,

И арфа наподобие креста

Распяла плоть, бичуя счастьем душу.

Он пел о том, что все мы вновь умрем,

О свадебном наряде, что срывает ветер,

О том, как перед звездным алтарем

Стоят, смеясь, замученные дети!

О том, как нежно гладят старики

Сухие корни светлых рук друг другу,

Как любящие – Времени тиски —

Зажмут меж наготы каленой – вьюгу…

Он пел – и больше было не понять,

О чем! Он пел, и арфа содрогалась!

И шли ветра и шли – за ратью рать:

Кадыка нежность, губ отверстых жалость!

А царь, лоб уронив на кулаки,

Сдуваемый метелью с дровяного трона,

Шептал: «Играй, пастух!… Моей тоски

Никто не понял в полночи бездонной,

Лишь ты на бычьих жилах все царю сыграл,

Все спел – мои посты, и праздники, и войны:

О, ты играл – а я-то – умирал,

А я-то – думал, что умру спокойно!…

Мой мальчик, о, спасибо же тебе,

Утешил мя!… И многольстивой речи,

И зелья крепкого не надобно в судьбе —

Метались бы над арфой руки-свечи…

Спасибо, сын мой!… Буду твой отец!…»

Схватил и сжал до боли руку пастушонка,

И наклонился над ладонью, и венец,

Упав с тюрбана, покатился звонко.

И в круговерти вьюги жадно царь приник

К руке ребенка – на одно мгновенье:

Хотел одним глотком все выпить песнопенье,

Хотел найти губами, где родник.