Читать книгу Сотворение мира - Елена Крюкова - Страница 19

Ну что же. По-галочьи тут постою.

На паперти раньше – вот так…

Не сдобой-халвою я тешу семью,

А тем, что – за рупь и пятак…

Детишки!… Я их – на амбарный замок

От лютых гостей заперла…

А тут – душит горло горжеткою – смог,

Витринные лгут зеркала.

Когда завинтишься Галактикой, ты,

Спиральная очередь?… Эй,

Взамен моей выпитой вмиг красоты,

Торговец, клади, не жалей —

На ржавую руку орловских весов —

Гранитные сколы капуст,

Моркву, что промаялась до холодов

В подвале, что – Космосом – пуст!…

Закрыла глаза в очередной тюрьме…

Качаюсь – то ль танец… то ль сон…

И брежу: гудит, налетает во тьме

Малиновый, сливочный звон…

Гудошники в медные дудки дудят…

И паюсный хлеб – на возах…

Чувашки в сапфирных сережках глядят,

И в лезвийных – бесы! – глазах…

Колеса медовые снежный атлас

Прикрыл… И разрезами семг

Над церковью – радуга!… Ягодный глаз:

Слеза виноградины – сок…

И лапти – что кружево!… И Хохлома —

Янтарь по сапожной смоле…

И воск буженины!… Схожу я с ума…

И брови детей – в серебре…

И девушки – шейки их в рюшках-шарфах,

Шапчонки куничьи долой! —

Толпятся у короба: амброй пропах,

И мускусом, и резедой!…

Флакончик духов кто в кулак мне сует?…

О, запах – Египет… Марсель?…

Но брежу, но вижу – толпится народ

Поодаль, где грозная ель!…

Ну, здравствуй, Царица в висячих серьгах,

В смарагдовых бусах до пят!…

Ты держишь златых соловьев на руках

И снежных пушистых котят!

А пряники – ниже, а тут – мотовство:

Алмазов ли, стразов не счесть!…

То входит копьем под ребро – Рождество…

То – было… То – въяве?… То – есть!

И вдруг все уставились в море небес,

Сверкающих синью святой:

Раздвинув руками заоблачный лес,

Шел Ангел.

Зажглись под пятой

Морозные крыши! Лимоны дымов!

Багрянец одежд Его жег

И Север с раскольничьим духом псалмов,

И. С бубном, раскосый Восток!

Шел алый тот Ангел.

Держал узкий меч.

Держал его вниз острием.

Горели власы наподобие свеч,

И синий горел окоем.

И я увидала: за Ним, за спиной

Его, где летели крыла, —

Огнем занялся зимний мир ледяной,

Земля, где отвеку жила!

А красный тот Ангел все шел и молчал!

Глаза Его были страшны,

Огромны… Он ими юдоль примечал

От голубя и до Луны.

Весь мир застывал во багряных зрачках,

А Он все глядел и глядел —

На иней, что солью искрил на крестах,

На Божий последний удел!

Я, щеки зажавши, следила пожар!

Мир красен! Но Ангел – красней!…

Зачем Ты в ладонях сей меч удержал?…

Не поднял – в безумье огней?!

Ну что Ты стоишь?!

Ну – скорее казни

Наш праздник в венце литургий!

Взмахни! Отсеки все цветные огни

Январских ночных панагий!

И головы храмам златые сруби!

И людям сердца поизрежь!

О, даруй нам смерть!

А потом – возлюби.

А после – закрой эту брешь.

И я на колена упала пред Ним,

Пред кровью Его и огнем!…

…

…А люди запели:

– Давненько стоим…

Уж ночка, – а встали-то днем…

И я разлепила глаза в забытьи.

И я поняла, кто таков

Наш век окаянный, и братья мои,

И голод – во веки веков.

И, в смоге, перед иконостасом реклам,

Молитвою – ценник шепча,

Я так зарыдала

По красным крылам,

Взмывающим

Из-за плеча.