Читать книгу Обсидиановое сердце. Механическое сердце - Елена Михалёва - Страница 6

Три дня пути на запад. Бесконечные поля, пастбища да фруктовые сады. Деревеньки и городишки размером ненамного больше. Изредка встречались мельницы на холмах или небольшие кузницы на берегах речушек. А еще крестьянские телеги на тракте, такие скрипучие, что слышно было задолго до их появления из-за поворота. Но чем дальше на запад, тем зеленее делалась растительность вокруг и прохладнее становился воздух.

Утомленные работой в полях селяне приветливо здоровались с адептом на стройной игреневой лошади с белоснежной гривой. Они искренне желали ему приятной дороги. Люди от мала до велика понимали, что если выходец из Академии куда-то держит путь, то едет он туда неспроста. Вопросов обычно не задавали даже на постоялых дворах и в тавернах, где Крисмер ВарДейк останавливался на короткий отдых. Впрочем, в этих краях, где до Идариса рукой подать, странствующие адепты встречались довольно часто и никого уже не удивляли.

Тривельская равнина раскидывалась перед взором бескрайним зеленым морем. В ее сердце возвышался Сизый кряж – пологая горная гряда, старая и изрядно просевшая. Тоскливое, скучное место, но, по слухам, славившееся добротными винами. Туда-то и направлялся адепт в надежде найти своенравную боевую подругу в добром здравии и в компании нескольких бутылок тех самых вин в шумном трактире.

Крисмер ВарДейк въехал во владения лорда Руаля Ратенхайта глубокой ночью.

Аэвир встретил адепта гнетущей тишиной и безветрием. В окнах домишек на краю городка даже не горел свет. Ни тебе поздних прохожих, ни лающих собак. Поразительный покой, от которого по спине невольно бежали мурашки. Крис не мог отделаться от ощущения, что въезжает на кладбище. Стрекотание цикад в траве лишь усиливало это чувство.

ВарДейк придержал лошадь, поехал медленнее. Впрочем, на въезде в Аэвир его кобылка сама заартачилась. Она словно бы нехотя ступила с разъезженной грунтовой дороги на каменную кладку. Подковы застучали по мостовой. Звук эхом разнесся по улочкам.

Лишь проехав с десяток спящих домишек, Крис заметил впереди свет в окнах двухэтажного здания. Фахверковый дом, согласно вывеске, был местным трактиром с вполне винодельным названием «Погребок».

Адепт успел спешиться и уже начал привязывать лошадь к коновязи, как дверь распахнулась и на пороге появился краснолицый мужчина, не слишком толстый, но весьма плотный и, судя по одежде, не бедный. За его спиной стояли пожилой стражник в потертой кожаной броне и лысый хозяин трактира в замызганном фартуке. Все трое явно растерялись, увидев незнакомца.

– Доброй ночи, господа, – Крис повернулся к ним. – Я адепт из Идариса. Прибыл по особому поручению. Разыскиваю адептку, что должна была приехать сюда около двух недель назад. Ее имя Гвинейн Гарана.

Мужчины обменялись быстрыми взглядами. Тот, что был одет богаче всех, вышел вперед и широко улыбнулся гостю, при этом продолжая внимательно его разглядывать.

Перед собой он видел высокого и широкоплечего, но еще совсем молодого блондина с коротко остриженными взъерошенными волосами. Мышцы его были хорошо развиты для его возраста. Адепты всегда тщательно следили за внешним видом, но этого молодого человека сама природа наделила красивым волевым лицом с высокими скулами и ясными голубыми глазами, которые смотрели так дотошно и пристально, что становилось не по себе. Крайне неординарный юноша, даже среди своих собратьев по магическому ремеслу. Одет он был в легкую белую рубашку и кожаный жилет поверх нее, плотные темные штаны с множеством карманов и высокие сапоги для верховой езды. Мешок с вещами и сумка поменьше крепились к седлу. Но особое внимание привлекали притороченные там же ножны двух мечей, изогнутых, точно сабли, вот только изгибались они в противоположную сторону, что делало их более схожими с серпами, нежели с привычным оружием.

– Доброй ночи, рады видеть вас в Аэвире! – краснолицый мужчина поклонился. – Я здешний бургомистр. Не хотите ли войти внутрь, господин? Отдохнете с дороги и побеседуем.

– Не хочу, если девушки, которую я ищу, там нет, – ВарДейк окинул изучающим взором изрядно вспотевшего мужчину и напомнил: – Гвинейн Гарана. Стройная, юная, рыжая, как алый закат перед грозой. Неужели не встречали ее?

Крисмер вопросительно приподнял бровь. Такую особу, как Гвин, увидев однажды, забыть уж точно нельзя. Одни ее зеленые глаза чего стоили, лукавые в минуты радости и готовые испепелить в моменты гнева. Последний тип ее взгляда адепт знал лучше всего – Гарана не скупилась на презрение в его адрес. Но об этом ВарДейк решил умолчать.

Бургомистр вытер со лба испарину, заискивающе улыбнулся.

– Как не встречать? Встречал конечно, – затараторил он. – Наша спасительница, пусть боги даруют ей здоровье. Она действительно приезжала две недели назад. Переночевала в поместье у лорда Руаля. А на следующий день прямо с утра они вдвоем отправились в поля искать следы гремлина. Госпожа быстро выполнила свою работу, разделалась с мелкой пакостью и к обеду уже уехала восвояси.

– Вот оно что, – Крис понимающе кивнул и принялся отвязывать лошадь. – И что, даже в трактир на обратном пути не заглянула, чтобы это дело отметить?

– Нет, господин, – бургомистр покачал головой. – Сказала, что торопится домой, в Идарис.

– Как славно, – адепт снова кивнул. – А где этот ваш лорд живет?

– Так выше по дороге, в поместье на холме, – мужчина обеспокоенно шагнул к гостю. – Но час уже поздний, лорд Ратенхайт наверняка крепко спит. Ни к чему его беспокоить, он, скорее всего, и не отопрет. Прошу, пройдите к нам, – он гостеприимно указал на распахнутую дверь трактира, где на пороге все еще с весьма озадаченным видом стояли хозяин и стражник. – Отужинаете, отдохнете, а завтра утром я лично провожу вас к лорду.

– Нет нужды, добрый господин, – Крисмер сел в седло и направил лошадь в ту сторону, куда ему указали. – Я задам вашему лорду всего пару вопросов и сразу же уеду, не беспокойтесь. Дорогу я найду сам. Доброй ночи.

Бургомистр замешкался. Хотел было возразить что-то еще, но в последний миг передумал, лишь негромко пожелал доброй ночи в ответ.

Стоило ВарДейку отъехать на почтительное расстояние, как бургомистр и его приятели тотчас скрылись в трактире и заперли за собой дверь. Адепт ожидал, что сможет применить чары и подслушать их на расстоянии, но мужчины не говорили ни о чем. Вероятно, были слишком пьяны либо напуганы внезапным ночным визитом незнакомца. В любом случае, их поведение показалось ему весьма странным. Ведь даже стражник, которому полагалось помешать неизвестному путнику, к тому же на лошади и при оружии, тревожить местного лендлорда, не предпринял ничего.

Крис нахмурился, забормотал слова заклятия, прислушиваясь. Силился разобраться в том, что происходит в городишке. Искал причину этого летаргического состояния. В домах спали люди, а те, кто не спал, вели себя тихо. Мало где горел свет. Раз или два к окнам подходили, чтобы выглянуть, но тотчас прятались, увидев снаружи адепта на лошади.

Он проезжал дом за домом, двор за двором, пока не выехал к виноградникам на склоне.

Среди стройных зеленых насаждений высились выбеленные стены под красной черепичной крышей. К поместью винодела вела каменистая дорога. Лошадь шла по ней опасливо, пофыркивала, косясь в заросли по обе стороны от дороги, но больше страха никак не выказывала.

ВарДейк без приключений добрался до двора поместья, но и там было тихо. Свет в окнах не горел. Казалось, даже цикад поблизости не водилось. Лишь легкий ветер едва заметно качал виноградные лозы в темноте.

Адепт спешился, привязал лошадку к коновязи подле конюшни. Судя по звукам, доносящимся изнутри, две или три лошади там все же были. Однако тревожное ощущение не покидало его – слишком спокойно, чересчур тихо. Все это место было пропитано умиротворением, как свежей краской, что еще не успела высохнуть.

Крис сфокусировался, забормотал слова заклятия, обостряя чувства.

Действительно, три лошади в конюшне. А в курятнике неподалеку – десяток куриц.

Адепт напрягся сильнее. Он уловил движение внутри дома. Несколько человек, но сколько именно, разобрать не успел.

Скрипнула и отворилась входная дверь.

На пороге показался заспанный юноша в расстегнутой черной рубахе и легких штанах. Босой. С длинными светлыми волосами до плеч. Он в нерешительности замер и сонно спросил:

– Кто здесь? Брайс, это ты? Опять коза убежала?

Крисмер прошел на середину двора, залитую лунным светом. Неспешно, так, чтобы вышедший к нему человек мог его видеть и не испугался.

– Прошу простить за поздний визит, но я ищу одну девушку, – на ходу произнес Крис. – Меня зовут Крисмер ВарДейк, я адепт из Идариса. Меня прислали из Академии на поиски одной нашей адептки. Ее имя Гвинейн Гарана, она должна была побывать у вас не так давно.

Тревога на лице юноши сменилась облегчением и даже радостью.

– Ох, да, конечно! Добро пожаловать в наши края, господин ВарДейк, – он сдержанно улыбнулся. – Я Руаль Ратенхайт. Госпожа Гвинейн действительно побывала у нас около двух недель назад. Она убила гремлина, который досаждал моим пастухам, и сразу уехала, несмотря на то что я горячо умолял ее задержаться. Очень милая девушка.

– Не то слово, – Крис остановился в нескольких шагах от порога, но ближе не подошел.

Он попытался заглянуть через плечо молодого лендлорда, но внутри дома царил непроглядный мрак. Похоже, он действительно разбудил Руаля Ратенхайта, и тот лично вышел проверить, что происходит во дворе. Не послал прислугу, пошел сам, собственной персоной, хотя внутри дома явно был кто-то еще.

– Ох! Простите мои манеры! – Юноша громко хлопнул в ладоши. – Вы, верно, устали с дороги! Будьте моим гостем. Отдохнете, пообщаемся, выпьем вина. Накроем поздний ужин или ранний завтрак.

На памяти ВарДейка это был первый раз, когда показное гостеприимство граничило с навязчивостью.

– Спасибо, лорд Ратенхайт, но я тут проездом, – солгал Крисмер. – Лишь заглянул узнать насчет Гвинейн.

– А в чем дело? – Руаль часто заморгал. – Она осталась недовольна оплатой? Мне она ничего не сказала. Я могу доплатить, если требуется…

– Нет, – ВарДейк усмехнулся, продолжая пристально разглядывать хозяина дома. И чем больше он на него смотрел, тем меньше слащавый аристократ ему нравился. – Дело в том, что Гвинейн не вернулась в Идарис и не прислала отчет о задании, поэтому я здесь. Академия разыскивает ее.

– Ох! – Брови Руаля сошлись к переносице. – Вот же незадача. Но госпожа Гвинейн не сообщила мне, куда именно она едет. Я был уверен, что она направляется домой. И во время охоты на гремлина все было хорошо. Ее не ранили, и справилась она довольно быстро. Мне, по правде говоря, даже стыдно стало. Ну, знаете, мои люди никак не могли поймать эту мелкую зубастую пакость, и тут приезжает худенькая девушка, такая хрупкая и нежная с виду. И вот буквально за пару часов она одна выполняет всю работу, с которой взрослые мужчины справиться не могли. Стыд, да и только.

Лендлорд смущенно рассмеялся, прикрывая лицо ладонью.

– Представляю, – сухо кивнул ВарДейк. – И каким же был этот гремлин?

– Молодым и весьма шустрым, – припомнил Руаль Ратенхайт, задумчиво поправляя кулон из волчьего клыка на тонком черном шнурке, что висел на его обнаженной груди. – Устроил себе гнездо в пещерах неподалеку, вылезал только по ночам. Ужасно хитрая тварь. Хвала богам, что его больше нет.

Он картинно закатил карие глаза, которые имели весьма интересный винный оттенок. Крис невольно подумал, что при свете дня они наверняка будут отливать красным.

– Надеюсь, что мне больше не придется беспокоить Академию по таким пустякам, – признался лендлорд и затем вдруг застенчиво улыбнулся и добавил: – Но, скажу честно, я бы не отказался встретиться с госпожой Гвинейн еще раз. Жалею, что она так быстро уехала. Надеюсь, с ней все в порядке и она скоро отыщется. Уверен в этом. Передавайте ей тогда мой сердечный привет. И еще что я буду рад видеть ее в Аэвире в любое время.

Он одарил ВарДейка еще одной смущенной улыбкой.

– Непременно, – кисло заверил тот.

Крис прислушался. На секунду ему почудилось, что он слышит внутри дома женский голос. Вероятно, кто-то из служанок, либо ему просто показалось. Час поздний, а он устал с дороги. Неплохо было бы воспользоваться гостеприимством юного лорда и выспаться, а утром тронуться в обратный путь, но было во всем этом что-то неуютное. Слишком тихо. Слишком сладко да гладко.

Руаль Ратенхайт продолжал выжидающе наблюдать за адептом. И даже виду не подавал, что он недоволен столь внезапным пробуждением или долгим стоянием на пороге собственного дома, точно на инквизиторском допросе. Смирение и терпение во плоти. Или это только кажется?

– Не было ли в ее поведении чего-то подозрительного? – словно бы невзначай уточнил адепт. – Быть может, она была с вами чересчур резка или непочтительна?

– Ох, что вы! Ничего подобного, – моментально заверил лендлорд. – Госпожа Гвинейн вела себя крайне учтиво. И вообще была со мной весьма дружелюбна и ласкова все время своего короткого визита в наши края.

– Ласкова? – Брови Криса едва заметно дрогнули. – Что же, отлично. Рад это слышать, лорд Руаль. Значит, беспокоиться нам не о чем.

Он внезапно развернулся и торопливо пошел к своей лошади, на ходу закатывая рукава рубашки. Черты его лица обрели суровое выражение.

– Уверяю вас, так оно и есть. Наверняка заехала куда-нибудь по дороге домой. Женщины! Кто их разберет? – Лорд усмехнулся, провожая адепта взглядом. – Уже уезжаете, господин ВарДейк?

Крисмер не ответил. Размял плечи и принялся возиться с чем-то, закрепленным у седла.

За его широкой спиной Руаль не мог понять, чем именно он занят. Это внушало беспокойство.

– Господин ВарДейк? Все в порядке? – на всякий случай уточнил лорд, перестав улыбаться.

Тревожное предчувствие заставило его сойти с порога и сделать несколько шагов по направлению к гостю.

Адепт пробормотал в ответ нечто неразборчивое.

– Что вы говорите? Я не расслышал, – Руаль подошел еще ближе, но остановился от него на расстоянии вытянутой руки. – Что…

Коротко свистнула сталь.

Серебристый отблеск металла прочертил идеально красивую дугу в воздухе.

Один взмах, и Крис уже стоял лицом к противнику.

А кудрявая голова отделилась от тела Руаля Ратенхайта и мягко упала в траву. Следом повалилось само тело, распространяя острый смрад гниющего покойника.

Густая темная кровь липкой полосой осталась на изогнутом лезвии шотеля, похожего на длинный причудливый серп.

ВарДейк с презрением наморщил нос, покачал головой. Его худшие опасения подтвердились. Он прекрасно понимал, что ждет его в следующие несколько минут, но мешкать было нельзя. Все встало на свои места. Обратный отсчет пошел.

Младших адептов учили не соваться в гнездо упырей ни при каких обстоятельствах.

Старшим приходилось решать эту проблему радикально.

Крисмер оставил в ножнах второй меч и твердым шагом пошел к черному провалу распахнутой двери.

На ходу он пробормотал короткое заклятие, что усиливало все органы чувств. Если Руаль Ратенхайт был главой местного темного ковена, с его смертью все связанные с ним приспешники ощутили боль. Острый укол, который не освобождает подчиненное создание, но, напротив, раздражает и приводит в ярость. Чары привязки к хозяину работали именно так. Они заставляли защищать его при любых обстоятельствах, особенно в случае внезапной опасности. Но хрупкая женская фигурка, что с криком ринулась на Криса во мраке холла, явно не была марионеткой молодого носферата.

Какая-то иная сила бросила девушку защищать дом от вторжения, не чары подчинения. Нет, несчастная оставалась обычным человеком, слепо верным темному хозяину. Но там, в тесноте и сумраке, у адепта не было времени разбираться с ее мотивами.

Сверкнул большой кухонный нож для разделки мяса. Девушка не целилась, ей было все равно, куда бить. Она просто пришла в исступление. Должно быть, увидела, что стало с ее сюзереном, в окно.

Крис легко уклонился. Ожидал, что приспешница Ратенхайта споткнется или пролетит мимо, но она среагировала стремительно, развернулась и, продолжая яростно вопить, взмахнула ножом в опасной близости от лица. Взметнулась длинная русая коса.

Все случилось очень быстро.

Девушка замерла, пошатнулась. Выронила нож, что с глухим стуком упал на ковер. Часто заморгала, сделала шаг назад. Схватилась обеими руками за живот. Уставилась на свои ладони с видом полного непонимания, почему горячая и темная кровь растекается пятном по фартуку и сочится сквозь пальцы. Девушка осела на пол и закричала вновь, но на сей раз в ее крике был не гнев, а звериное отчаяние.

Крис тихо выругался себе под нос. Правила Академии запрещали убивать людей, если их можно было спасти из-под влияния месмериста, однако эта девушка явно действовала исключительно по собственной воле. А это только все усложняло.

Адепт наклонился к ней. Приставил лезвие шотеля к горлу, отчего девушка сглотнула и замолчала. Она задрала голову повыше, стараясь не напороться на холодную сталь, покрытую кровью, и с ужасом уставилась на незнакомца со странным мечом.

– Твоя рана неглубока и несмертельна. Скажи, где Гвинейн, и я вылечу тебя, – тихо произнес Крисмер.

Девушка оскалилась и зашипела на мужчину, как кошка.

– Пусть демоны тебя заберут! Я лучше сдохну, чем…

Крис размахнулся и быстрым ударом в висок заставил полоумную фанатичку отключиться. Она повалилась на бок. Адепт коснулся ее лба и произнес заклинание, которое останавливало кровотечение и замедляло все процессы в организме. Умереть не умрет, но и мешаться под ногами не будет.

ВарДейк сосредоточился, вновь обращаясь в слух.

Он уловил присутствие еще троих людей. Двое ближайших к нему находились в глубине дома. Их сердца стучали яростно и выжидающе, как у готовых к битве воинов, чьи кони уже в нетерпении роют копытом землю. Те двое явно слышали крики девушки и понимали, что творится неладное, но не нападали. Вероятно, охраняли что-то. Или кого-то.

Негоже заставлять страждущих томиться в ожидании, особенно если им что-нибудь известно.

Адепт поудобнее перехватил рукоять шотеля и двинулся в глубь дома. Там, в комнате с обеденным столом и разожженным камином, он обнаружил двоих мужчин с мечами наперевес.

Это были стражники из Аэвира, если судить по кожаным доспехам, таким же, как и у мужчины в трактире. Но от пьяного бедолаги этих двоих отличали глаза, абсолютно красные, налитые кровью, что свидетельствовало об одном – своей воли они лишены. Их разум выжжен темными чарами и подчинен приказам хозяина. Вероятнее всего, ныне покойного лорда Руаля. Впрочем, от последнего факта легче не становилось.

Мечники напали тотчас, как адепт вошел в комнату.

Крис не стал дожидаться, пока они насядут на него вдвоем. Быстрым движением он подхватил свободной рукой предмет, что лежал на краю обеденного стола, и метнул его в одного из мужчин. Этим предметом оказался маленький топорик, покрытый рунами. Его лезвие воткнулось нападавшему точно между глаз. Хрустнула пробитая кость, брызнула кровь, и поверженное тело рухнуло, выронив меч.

Но второй стражник словно и не заметил гибели товарища. Он ринулся на Криса. Тот легко парировал удар. Увернулся, заступив за спину неповоротливому и едва ли живому противнику. И крутанул шотелем практически не глядя.

Отрубленная голова упала на стол, прокатилась по нему, оставляя кровавую дорожку, и замерла посередине. С грохотом упало тело.

ВарДейк подошел ближе к стражнику, которого убил первым, и с усилием выдернул топорик, который он просто не мог не узнать. Такое оружие в Академии носил лишь один человек. Адепт торопливо вытер лезвие о полотняные штаны трупа и заткнул топор себе за пояс, а затем огляделся по сторонам.

Типичная гостиная провинциального охотничьего имения – сплошь шкуры и рога. И портрет над горящим камином, разумеется. Вот только с портрета смотрел не Руаль Ратенхайт, а кто-то весьма на него похожий. Оставалось надеяться, что этот человек не встретит незваного гостя в соседней комнате.

Крис вновь пробормотал заклятие и прислушался. В отдалении билось лишь одно человеческое сердце, если не считать обездвиженной девушки в холле. Слабый, едва уловимый звук. Эхо медленно уходящей жизни, на которое адепт и пошел.

Ему пришлось миновать маленькую кухню за соседней дверью и оттуда пройти в кладовые. Там обнаружилась лестница в винные погреба, где от обилия бочек и бутылок рябило в глазах. Но среди всего этого алкогольного богатства нашлась еще одна дверь, что вела в глубокий подвал, такой темный и мрачный, что Крисмер задержался, чтобы сотворить небольшой светящийся шар из тепла собственного тела. Светлячок размером с куриное яйцо проплыл по короткому коридору, отбрасывая блики на скользкие заплесневелые стены, и остановился у запертой двери в противоположном конце.

Адепт подошел и положил раскрытую ладонь на деревянную поверхность, окованную железом. Слабый, еле слышный стон по ту сторону заставил его поторопиться.

Глаза Криса налились опалесцирующим белым светом. Губы зашептали нужное заклинание. От пальцев по дереву пробежала волна. Замок заскрежетал оглушительно громко, заскрипели пришедшие в движение петли, и дверь открылась, являя взору маленькую темницу.

Крис застыл на месте, зло выругался. Его мозг отказывался верить увиденному.

Там, в царстве живого сумрака, у осклизлой стены сидела та, ради кого он проделал весь этот путь. Только узнать ее можно было разве что по алым волосам, что теперь свисали в беспорядке, обрамляя измученное, осунувшееся лицо. Ее правая рука была прикована наручем над головой столь неудачно, что вывихнутое плечо неестественно выдавалось вперед. Левая же рука лежала поверх белого платья раскрытой лилией. Пальцы были переломаны, но хуже того – они почернели, и на них выросли когти. Тонкие ножки выглядывали из-под сбившейся юбки и утопали в тяжелых железных колодках. Пальцы ног посинели от холода. Но страшнее всего были укусы. Следы зубов сплошь покрывали тело. Даже на опухшей нижней губе выделялись два прокола и виднелись следы спекшейся темной крови. А на бледных щеках высохли разводы слез, черных и неестественных.

Сердце адепта сжалось от жалости и чувства вины. Он мысленно проклял себя за то, как долго ехал сюда. Следующим ощущением стала жгучая ненависть к тем, кто мог сотворить подобное с хрупким девичьим телом.

Крис торопливо переступил порог. Шарик света вплыл за ним и остановился в центре помещения, разгоняя по углам извивающиеся клубы мрака.

Адепт подошел ближе. Вытянул руку над колодками. Забормотал заклятие. Металл звякнул, открывая замок.

От этого звука девушка застонала. Однако она все еще оставалась в беспамятстве.

– Гвинейн?

Собственное имя привело ее в сознание. И одновременно вызвало такой животный ужас, что Крис невольно отпрянул от неожиданности.

Девушка распахнула глаза. Сдавленно вскрикнула. Растерялась из-за того, каким ослепительным показался ей зачарованный свет. Заслонила лицо искалеченной левой рукой. Засучила ногами, освобождаясь из оков, подтянула к груди непослушные колени. Но вместо радости избавления Гвинейн вся сжалась, как раненый зверь, будто не свобода ожидала ее, а скорая казнь.

– Гвин! Гвин! – торопливо позвал адепт, силясь ее успокоить. – Все хорошо! Это я, ВарДейк. Меня послали найти тебя.

Он хотел дотронуться до нее, но она не позволила. Лишь спустя несколько мгновений Гвинейн Гарана наконец смогла немного успокоиться.

– Крис? – с недоверием переспросила девушка.

Адепт напрягся. Человеческий голос не бывает таким – безжизненным и едва уловимым. Так звучит шелест сухой осенней листвы, гонимой ветром по пустой дороге.

– Это правда ты?

Девушка судорожно вздохнула. Она прошептала что-то еще, но адепт не разобрал.

Все его внимание занимали маленькие белые клыки, что выглядывали из-под ее верхней губы.

Он немного приглушил свет светлячка. Наклонился ниже, всматриваясь в изможденное лицо боевой подруги. Гвин медленно подняла на него глаза, мутные, как у выброшенной на берег рыбы.

– Mutatis mortuis, – едва слышно произнесла она, словно прочла мысли адепта. – Мутация мертвеца. Уже ничего нельзя сделать.

ВарДейк облизал пересохшие губы. Он старался не паниковать, собирался действовать четко по уставу, как и всегда. Но устав Академии в таких случаях требовал одного: если проклятие необратимо и точка невозврата пройдена, жертву необходимо умертвить наиболее гуманным образом.

Оставалось узнать насчет точки невозврата.

– Тебе… давали пить человеческую кровь?

Она медленно кивнула.

Беззвучные слезы потекли по бледным щекам.

ВарДейк тихо выругался. Шотель в его руке еще никогда не был таким тяжелым.

Да, устав требовал убить проклятого, если невозможно иное, дабы избежать новых жертв и распространения проклятия, каким бы оно ни было, не говоря уже о вампирской скверне. Но что, если шанс на исцеление есть, пусть и совсем маленький? Что, если все зависит от целителя? В любом случае, медлить было нельзя. Требовалось срочно принять решение.

Крисмер протянул руку, коснулся виска девушки. Зашептал, призывая чары.

Его пальцы были теплыми, живыми, а прикосновение – бережным.

Гвин обмякла, а затем отключилась.

– Прости, милая, но ты будешь только мешать, – пробормотал Крис.