Читать книгу Обсидиановое сердце. Механическое сердце - Елена Михалёва - Страница 7

Та магия, что щедро использовал Крис, была сродни некромантии, тем неправедным чарам, которые поднимают мертвецов из могил. Потому что без них его красивая игреневая кобыла уже несколько часов как должна была кормить мух в придорожной канаве.

Глаза животного навыкате представляли пугающее зрелище. Кровавая пена шла изо рта. Бока лоснились от пота. Легкие перестали работать, равно как и сердце. Но лошадь… его любимая лошадь, которую молодой адепт с такой страстью выбирал на ярмарке в Идарисе… не чувствовала боли. Те хрипы, что рвались из ее надорванной груди, давно не были дыханием.

Однако адепт продолжал шептать слова заговора, лишь бы удержать кобылу на этом свете подольше и уменьшить ее страдания. Крисмер прекрасно понимал, что убил своего верного скакуна этой многочасовой скачкой. Он мысленно молил лошадь о прощении. Но, выбирая между животным, пусть даже столь умным и дорогим сердцу, и девушкой в своих руках, он выбрал девушку.

Лошадь летела по тракту спущенной стрелой больше суток. Последние четыре часа Крис не останавливался даже для короткой передышки: боялся, что после следующей остановки уже не сможет поднять животное, и тогда они застрянут посреди полей.

Адепт и сам не чувствовал онемевшей спины, но старался не думать об усталости. Он совершил уже с десяток непростительных ошибок, за которые его могли не то что с позором выгнать из Академии, но и на вполне законных основаниях приговорить к смертной казни. Впрочем, об этом он позаботится после. Сейчас все его мысли занимала Гвин, которую он прижимал к себе из последних сил.

Далеко за спиной остался Аэвир с его вампирами, и это было первое нарушение устава.

Согласно правилам, Крис был обязан убить девушку, которую уже невозможно исцелить, а после устроить засаду в гнезде – на случай, если поблизости есть и другие кровососы. Также полагалось истребить всех подверженных чарам подчинения людей и животных, чей разум был уничтожен темной магией. Без контроля своего владыки подобные создания представляли серьезную опасность и могли разнести скверну, если были заражены после укуса упыря. Но времени на это не было, и Крисмер пренебрег этим пунктом. Он поступил иначе.

Когда лошадь уносила двух адептов прочь через виноградники, в объезд города, поместье на склоне горы пылало, объятое пламенем. Там сгинули двое убитых мечников. Туда же Крис занес труп и голову лорда-кровопийцы Ратенхайта, дабы тот упокоился навеки без возможности возродиться. А вот девушка, которую он оставил в холле, исчезла. Судя по кровавому следу, она пришла в себя и уползла в заросли винограда, спасая свою жизнь. Крис не стал преследовать ее.

Вместо этого он спешно открыл конюшню и курятник, давая живности возможность убежать, когда начнется пожар.

К тому моменту, как ВарДейк усадил Гвинейн перед собой в седло, в Аэвире проснулись горожане. Внизу у подножья кряжа раздавались крики и зажигались огни, все больше и больше с каждой минутой. Кто-то завидел дым и пламя в поместье и испугался. Кто-то очнулся с жаждой убийства из-за того, что произошло с хозяином. В городе началась неразбериха. Отчаянные крики, полные боли и страха, ясно свидетельствовали, что там пролилась кровь. Устав Академии требовал вмешаться и защитить невиновных, но адепт не поехал через Аэвир. Городские улочки сделались слишком опасны в сей час.

Поэтому Крисмер направил лошадь в объезд, через виноградники. Лишь сделав приличный крюк и оставив объятый паникой город далеко позади, юноша позволил ей выйти на тракт и пустил в галоп. Он дал себе слово вернуться в Аэвир после, когда все завершится. Если, конечно, к тому времени его не казнят на главной площади Идариса со всеми вытекающими «почестями».

До поры до времени оставив вотчину Ратенхайтов за спиной, Крис сосредоточил все внимание на трех задачах: поскорее добраться до Идариса, поддержать жизнь в своей лошади и помочь несчастной Гвин. Последнее давалось особенно тяжело.

Тьма, что расползалась в ее крови подобно смертельной заразе, терзала измученную девушку. Она тихо стонала от боли. Крис перепробовал все возможные чары, какие только мог сотворить, сидя верхом на скачущей галопом лошади, но все оказывалось тщетно. Скверна отталкивала любое исцеление, будто обладала собственным разумом и не желала отпускать стремительно угасающую адептку из своих сетей.

С рассветом дело ухудшилось. Яркий солнечный свет, что разлился над миром, разбудил девушку. Гвин застонала громче. Солнце слепило ее, сводя с ума. Она силилась спрятать лицо на груди ВарДейка, цеплялась сломанными пальцами за его одежду и дрожала, ледяная, как покойник.

Крис не выдержал, остановил лошадь на краю яблоневой рощи, чтобы дать животному немного отдохнуть, а сам бережно снял девушку с седла и уложил на траву в тени деревьев.

– Пить, – едва слышно прошептала она, пока он завязывал ей глаза лоскутом ткани, который оторвал от подола своей рубахи.

Он предложил ей флягу с водой, но Гвин сразу вырвало темной кровью, похожей на студень.

Девушка сжалась в комок, перекатилась на бок, утопая в зеленом ковре клевера, бледная, трепещущая. Уткнулась носом в маленький розовый шарик клеверного цветка. Вдохнула. Застонала едва слышно.

Крис стоял над ней, запустив обе руки в волосы, и лихорадочно думал. Нужно было остановить скверну как можно скорее, иначе он не довезет подругу до Идариса.

Гвин не обратилась полностью. Она не стала полноценным кровопийцей. Видимо, ей еще не дали убить живого человека. Носферат выжидал, пока жажда станет невыносимой и подтолкнет к убийству без лишних уговоров. И если тьма в ее крови не получит желаемого в ближайшее время, сердце девушки не выдержит, и она умрет в дороге. Но если Гвин получит хоть каплю крови, то станет сильнее и опаснее, может попросту не справиться с собой.

ВарДейк решительным шагом подошел к лошади и принялся рыться в своей дорожной сумке в поисках единственного лекарства, которое могло замедлить распространение абсолютно любого проклятия. А прими его человек в течение нескольких часов после заражения, и всякая скверна сойдет на нет. Очень дорогое и редкое средство. Адептам выдавали его понемногу, потому как изготовление оставалось крайне сложным алхимическим процессом.

Королевская соль.

Крис достал заветный мешочек из синего бархата и высыпал его содержимое на ладонь.

Три кусочка смолы, внутри которой поблескивали красные кристаллы. Только три.

По иронии судьбы лучшую королевскую соль во всем Идарисе делал Авериус Гарана.

Крисмер перевел взгляд с алхимического сокровища на бледную Гвин. Она судорожно потянула алые волосы на лицо, силясь закрыться от солнечного света. По тому, как вздрагивали ее плечи, Крис понял, что девушка плачет.

Нужно было дать ей королевскую соль, чтобы замедлить мутацию.

Адепт убрал два кусочка обратно в мешочек и пошел к Гвинейн. Опустился на траву, осторожно приобнял, чтобы приподнять ей голову.

– Гвин, милая, – он старался говорить ласково, чтобы не напугать. – Сейчас я дам тебе королевскую соль. Ее нужно прожевать. Ты ведь помнишь, как она работает? Прожевать. По возможности проглотить. И постараться удержать. Хорошо?

Он поднес кусочек к губам девушки. Та скривилась.

– Давай же, малышка, прошу, – ВарДейк был готов умолять. – Я же не стану силой разжимать тебе челюсти.

Гвин нехотя приоткрыла рот, и Крис тотчас отправил туда заветное лекарство.

– Умница моя, – он погладил спутанные волосы. – А теперь жуй, не торопись.

Адептка начала медленно пережевывать. На зубах захрустели кристаллики соли. Но стоило веществу начать растворяться у нее во рту, как Гвин моментально вывернуло очередной порцией темной крови.

Когда позывы наконец прекратились, Крисмер помог ей снова улечься на траве и отошел к ближайшей яблоне. С отчаянием ударил ствол кулаком так сильно, что на костяшках пальцев выступила кровь. Он рассеянно взглянул на образовавшуюся ссадину.

Глаза адепта широко распахнулись.

Он метнулся к лошади. Вновь достал мешочек с королевской солью. Отправил оба оставшихся кусочка к себе в рот и начал сосредоточенно жевать.

Соль по вкусу была… солью. Чуть горьковатой, с привкусом жженых кореньев.

Крис терпеливо прожевал и проглотил все до крошки. Потом запил водой, сел подле Гвин и принялся считать.

Согласно заверениям старших мастеров, королевская соль начинала действовать уже через десять минут. Для верности адепт неторопливо досчитал до тысячи. Потом достал кожаный чехол с инструментами и обычную металлическую ложку, которой пользовался в пути. Тонким скальпелем он сделал прокол на безымянном пальце и нацедил полную ложку крови.

– Гвин, малышка…

Девушка повернула к нему голову. Ее ноздри раздулись. Два острых клыка показались из-под верхней губы. Зрелище вышло весьма жутким, потому как глаза адептки все еще были завязаны полоской ткани, пропитанной черными слезами.

– Боги, надеюсь, это верное решение, – подумал вслух блондин, подходя ближе. – Я сейчас дам тебе еще одно лекарство…

– Крис, – прошептала Гвин с укором. – Это кровь. Твоя кровь.

– Просто выпей, хорошо? – Он наклонился к ней, крепко держа ложку одной рукой, а другой приподнял голову девушки. – Если тебя не покормить, ты либо умрешь, либо нападешь на кого-нибудь. Например, на меня, – он кисло усмехнулся. – Носферат может есть обычную еду наряду с кровью, потому что он остается человеком, но ты другое дело. Ты не носферат, а без пяти минут самая настоящая брокса, милая. Тебе подойдет только кровь. И еще я хочу кое-что попробовать.

– Крис…

– Просто выпей.

Он думал, что придется уговаривать, но девушка проглотила содержимое ложки с жадностью. От этого Крисмер ощутил новую порцию холодных мурашек на спине.

Однако эта крошечная доза крови уняла дрожь, и девушка немного расслабилась.

Адепт с облегчением усадил ее на лошадь. Кобыла Криса явно не была довольна таким седоком и чуяла исходящую от адептки смерть, но противиться хозяину не смела. Крисмер выбрался на тракт и вновь пустил кобылу галопом.

Так они проехали несколько часов, пока Гвинейн, которая тихо постанывала и жалась к ВарДейку всю дорогу, вдруг не прошептала, касаясь носом его шеи:

– Ты ужасно вкусно пахнешь.

Адепт тяжело сглотнул.

С одной стороны, девушка немного окрепла и успокоилась. И все еще не пыталась съесть его, держала себя в руках, хотя явно не отказалась бы вонзить зубки. С другой стороны, он не знал наверняка, как быстро развивается скверна, поэтому Крис решил не рисковать и пока больше не поить Гвин своей кровью. Вместо этого он прошептал слова усыпляющего заклятия и коснулся виска подруги, погружая ее в сон.

Это позволило им преодолеть довольно большой отрезок тракта без приключений. Один раз адепт разрешил себе остановиться на десять минут, напоить лошадь в ручье и попить самому, но больше такой возможности не представилось.

К закату стало значительно хуже. Гвин вновь начала стонать, не приходя в сознание, а лошадь Криса дважды чуть не оступилась. Тогда-то он во второй раз дал девушке один глоток своей крови, в которой еще кипела королевская соль. А затем поцеловал верную кобылу меж ноздрей – на прощание. Останавливаться более было нельзя. Изнуренная долгой скачкой по жаре, лошадь едва держалась на ногах, когда они вновь тронулись в путь. Но заклятие делало свое дело, и животное встретило собственную смерть, не осознавая мучений, в то время как сердце ее хозяина разрывалось от боли и чувства вины.

Гвинейн дышала все тише. После полуночи ее руки обмякли, а голова обессиленно повисла. К ужасу Криса, тогда же и его лошадь начала спотыкаться. Она пошла медленнее и неувереннее. Адепту пришлось спешиться. Он осторожно устроил ослабшую Гвин под деревом. Затем снял с лошади упряжь, седло, мечи и сумки. Ехать дальше не представлялось возможным: в любой момент кобыла могла упасть и покалечить седоков.

ВарДейк отвел лошадку в сторону от тракта, туда, где душистая гортензия раскинула белоснежные зонтики на границе широкого пастбища. Позволил животному лечь среди зарослей. Зажмурился на миг. И разорвал чары.

Лошадь обмякла, как марионетка, у которой обрезали ниточки.

Адепт услышал короткий хрип, после которого наступила тишина. А у него даже не было времени на достойное прощание. Нужно было спешить обратно к Гвин, которая спала под деревом возле дороги. Придумать, как добраться до цели. Как привести молодую голодную вампиршу в полный людей город.

До Идариса оставалась пара часов пути.

Ночь выдалась ясной. Звезды блестели на темном бархате небосвода. Серебристый месяц в вышине казался таким острым, точно об него можно было порезаться. Прохлада после душного дня и трудной дороги освежала, приводила нестройные мысли в некое подобие порядка. Ужасно хотелось есть, пить и спать. Глаза жгло от усталости. Голова была тяжелой. Тупая боль разливалась по мышцам. Долгие часы непрестанного колдовства вымотали молодого адепта, но сдаваться он не собирался.

Крис задумчиво посмотрел на девушку, что спала под его чарами среди узловатых корней развесистой ивы. Бледная, медленно пожираемая скверной, бегущей у нее в жилах. Платье на ней больше не было таким уж белым – пыльное, все в пятнах черной крови. Сломанная игрушка жестокого, капризного ребенка, но все еще живая. Ее жизнь зависела от его решений.

Поэтому он должен был найти способ доставить ее в Идарис.

Адепт сосредоточился, зашептал слова заклятия, которое усиливало слух. От усилия у него на лбу выступил холодный пот. Стрекотание цикад сделалось оглушительным, а слабое биение сердца Гвин показалось барабанным боем. ВарДейк стиснул зубы. Спустя минуту напряженного колдовства он различил шум реки и – о, счастье! – ржание лошадей вдалеке.

Крисмер никогда не был религиозен, но в тот миг он пообещал принести богам щедрую жертву, если у него все получится.

Он отнес Гвин подальше от тракта и вместе с их вещами уложил под похожей ивой. Усилил заклятие сна, чтобы ничто не потревожило и не напугало несчастную девушку. Залпом выпил пузырек тоника из своих небогатых запасов, дабы протянуть хоть немного дольше и восстановить силы. А затем бегом направился в ту сторону, откуда доносилось лошадиное ржание.

На берегу реки, у дальнего конца огороженного поля пасся небольшой табун из двух десятков лошадей. Их пас крестьянин средних лет, который жарил на костре мелких рыбешек и сонно пожевывал табак. Завидев спешившего к нему незнакомца, мужчина торопливо поднялся с места, сосредоточенно вгляделся в ночной сумрак. По характерной одежде гостя пастух, к своему облегчению, понял, что перед ним очередной адепт Идариса, которых тут проезжало порядком. Он видел их предостаточно, поэтому нисколько не опасался, тем более оружия при нем не оказалось.

– Доброй ночи, господин, – пастух согнулся в почтительном поклоне. – Могу вам чем-нибудь помочь в столь поздний час? Быть может, пожелаете разделить со мной трапезу? Улов небогатый, но все же.

– Спасибо, добрый человек, – Крис приблизился. Он старался отдышаться. Жареная рыба пахла так вкусно, что у него свело желудок, только времени совсем не было. – Но я еду по делу Академии, которое не терпит отлагательства.

Адепт уперся руками в колени, переводя дух. Махнул в сторону животных, что мирно щипали травку в отдалении.

– Это твои лошади?

– Да, господин, – мужчина сплюнул табак в сторону. – Все до единой – скотинки моей семьи. – И зачем-то уточнил: – Сегодня мой черед сторожить пастбище.

Он начал понимать, о чем пойдет разговор. И мысленно поблагодарил небо за то, что перед ним все же адепт, а не разбойник.

– Великолепно, – Крис махнул рукой, направляясь к лошадям. – Я покупаю одну прямо сейчас. Нужды Академии обязывают.

Пастух поспешил следом за адептом, часто моргая. Такой быстрой и внезапной сделки в его жизни еще не случалось. Одно грело душу: молодой чародей сказал «покупаю», а не «забираю», а то с этих колдунов всякое станется. Однако стоило мужчинам приблизиться к лошадям, как случилось непредвиденное.

Почуяв запах смерти и, быть может, вампирский дух, пропитавший одежду Криса, все животные, как по команде, подняли головы, развернулись и потрусили прочь вдоль изгороди. Лишь одна молодая кобыла осталась стоять на своем месте с невозмутимым видом. Гнедая и черногривая, она с любопытством поглядывала на людей и продолжала жевать траву как ни в чем не бывало.

– Ничего не понимаю, – коневод задумчиво почесал голову. Проводил взглядом других животных, что остановились от них на почтительном расстоянии. – Уверяю, господин, у меня все лошади смирные да объезженные. Ума не приложу, что их так напугало. Обождите, я поймаю вам кого пожелаете. Скажите только, кто приглянулся? И кто вам нужен, жеребец али кобыла?

Адепт рассеянно поморщился. Не хватало еще устраивать ярмарку посреди ночного поля, долго выбирать да торговаться. Это могло затянуться до утра, притом что оставлять Гвин одну вообще было не лучшей идеей.

– А как насчет вот этой? – Крис кивнул на гнедую кобылку, что продолжала внимательно таращиться на него одним глазом.

– Это дурная лошадь, господин, – будто бы извиняясь, пастух вновь согнулся в поклоне. – Совсем страха не знает.

– Отлично, – Крисмер достал кошель из глубокого кармана на одной из штанин. – Мне подходит. Даю двадцать золотых, и ни монеты сверху. Вас устроит?

Адепт мысленно взмолился, чтобы мужчина согласился. Потому как больше у него при себе не было, а просить об отсрочке и потом возвращаться с доплатой означало привлекать лишнее внимание.

Мужчина часто заморгал. Он перевел изумленный взор с юноши на невозмутимую кобылу и обратно на настойчивого ночного покупателя.

– Да, но…

– Прекрасно, – Крис бросил кошель коневоду, пока тот не передумал. – Как ее зовут?

– Пуговица, господин, – ответил мужчина, едва успев поймать на лету увесистый мешочек.

Крис громко свистнул. Другие лошади шарахнулись, убегая дальше, в глубь огороженного поля, но гнедая кобылка смотрела на незнакомца испытующе.

Адепт направился к ней. Подошел вплотную. Потрепал по блестящей шее. Животное наклонило к нему голову, и ВарДейк с удовольствием погладил большую морду, тихо вымолвив:

– У нас с тобой впереди очень важное дело. Пойдем, Пуговица.