Читать книгу Ида. История ведьмы - Елена Путилина - Страница 6

Ида варила кофе в маленькой кастрюльке и думала о своём сне. Или не сне. В этом странном месте она перестала отличать сны от яви. Происходящее вроде бы наяву могло в любой момент оказаться сном, а из сна в действительность она переходила как из комнаты в комнату. Вот и собачка из сна… А почему – из сна? Она совершенно уверена, что как обычно вышла из дома и шла по лесочку, когда вдруг оказалась на Немецком кладбище и встретила бабушку. Однако проснулась опять в своём доме, и только белая собачка объединяла обе стороны (действительности? Сна?). Ну, в общем, белая собачка вот она – стоит на тумбочке около зеркала. Но в зеркале не отражается. Ну и ладно. В конце концов, отражаться в каждом зеркале – всего лишь утомительная привычка, не более.

А в этом зеркале Ида и сама отражалась не каждый раз. Сначала это её удивляло, потом привыкла. Могут же у отражения быть другие дела, кроме как повторять за тобой каждый жест. Зато забавно вспомнить выражение лица соседки, зашедшей вроде бы за стаканом сахара, а на самом деле скорее всего просто разнюхать, подсмотреть, выведать что-нибудь эдакое, о чём потом можно будет рассказать вечером на скамеечке соседкам-подружкам. На этот раз ей повезло: она увидела, как Ида не отразилась в зеркале. По её вытянувшемуся лицу Ида поняла, что непрошеная гостья углядела что-то экстраординарное и, повернувшись в направлении, куда та смотрела, встретила в зеркале полубезумный взгляд соседки. А себя не увидела. Сказала спокойно:

– Не обращай внимания, запылилось оно, так я немного его простирнула и повесила на чердаке просушиться.

– Что запылилось?

– Да отражение моё… Ты разве своё не стираешь?

Соседку как ветром сдуло. А по деревне Ида целую неделю ходила как по пустыне, только приподнималась иногда занавесочка на окне или приоткрывалась дверная щёлочка, когда она проходила мимо, и оттуда мигал чей-то настороженный любопытный глаз… Потом, видать, тёткам надоело бояться, или они решили, что Тонька приврала по обыкновению с три короба, и всё стало по-прежнему.

Ох, уж эта Тонька! Первая сплетница на деревне. Всё всегда знает лучше всех, на все случаи жизни у неё припасены готовые советы и решения. Нет такого события, о котором бы она не знала, новости, о которой бы не слышала. Её любопытный нос успевал всё разнюхать, зоркий глаз – всё высмотреть, чуткое ухо – подслушать, а злой язык – разнести по всей округе.

Ида с детства не любила этих любопытных тёток, готовых присосаться к чужому горю, испортить чужую радость, очернить и испоганить самое светлое и дорогое… Жабы, мерзкие ядовитые жабы… Чтобы отвлечься от мыслей о дуре-соседке, решила заняться уборкой, заодно поискать… Как сказала бабушка? «Ты когда-то пришла в тот дом и если сумеешь уйти, то только тем же путём, которым пришла. Ищи в доме».

Ну что ж, будем искать! Только что? «Увидишь – поймёшь». Чтобы понять, надо увидеть, чтобы увидеть, надо найти. «Кто ищет – тот всегда найдёт!» Обыскать весь дом сверху донизу! С чего бы начать? Раз сверху донизу, значит сверху и начнём – с чердака.

Напевая песенку о весёлом ветре, который моря и горы обшарил все на свете, Ида по старой скрипучей лестнице поднялась на чердак. Здесь царила уютная пыльная тишина. Сквозь небольшое оконце пробился яркий луч, и в нём кружился-переливался рой весёлых пылинок. Ида вспомнила, как в детстве любила кружиться в таком луче вместе со сверкающими пылинками. Они казались ей настоящим чудом, а мама сердилась, боялась, что она надышится пылью, как будто пыль была только в луче…

Чердак, как это обычно бывает в очень старых домах, был заставлен и завален ненужными вещами. Сюда относили всё, что было жалко выбросить, потому что эти вещи хранили в себе память о пролетевших днях, ушедших людях, и здесь они стояли, медленно покрываясь пылью. Может быть, по ночам, под шелест дождя старые вещи, как старые люди, обменивались воспоминаниями, рассказывая друг другу истории, невольными свидетелями которых им довелось стать…

– «Что ж, начинать? – Начнём, пожалуй», – слегка фальшивя пропела себе под нос Ида из «Евгения Онегина».

Она подошла к большому сундуку в дальнем углу чердака. Откинула тяжёлую крышку.

– Посмотрим, что здесь за пиратские пожитки… – и засмеялась: содержимое сундука и вправду было укрыто чёрным пиратским флагом с вечно скалящим зубы Весёлым Роджером. Под ним обнаружились старые тельняшки, зюйдвестка и дождевик, чёрная бандана, две треуголки, ещё какая-то ветхая одежда, пара старинных пистолетов, кривая ржавая сабля, горсть золотых монет в грязной тряпице и даже истёртая деревянная нога с оторванными ремешками… А вот наполовину пустая (наполовину полная, будем оптимистами!) бутылка рома.

– «Йо-хо-хо! И бутылка рома…» – промурлыкала Ида. – Ну да, как же мы без рома…

Ай да находка! Рассмотрев сокровища, Ида сложила их обратно и, аккуратно укрыв флагом, захлопнула крышку. Пиратские пожитки, значит, ну-ну… Ну вот откуда в доме пиратский хлам? Здесь жила бабушка пирата? Или сам капитан Флинт, Гроза Морей, приехал сюда доживать свой век, пугая деревенских ребятишек рассказами о своём героическом прошлом?

– Таааак… интересно, что за игрушки ждут здесь, – пробормотала Ида подходя к большому старому комоду.

Игрушки. В комоде были игрушки. Во всех ящиках. Ида нашла здесь всех своих полузабытых любимцев. Вот коричневая пластмассовая обезьяна Чита; вот большой плюшевый мишка, который сначала был просто Мишка, а потом стал, конечно же, Винни-Пухом… Вот кукла с закрывающимися глазами, разумеется, Светлана! А как ещё можно было назвать куклу, только что посмотрев «Гусарскую балладу»? Вот конструкторы – деревянные, пластмассовые, металлические… Яркий полосатый волчок… Ида не удержалась и запустила его. Волчок закружился, затянул свою песню.

Теперь понятно – здесь можно отыскать именно то, что ожидаешь. Тогда, наверное, нет смысла смотреть дальше, лучше сначала хорошенько подумать – а ЧТО ей действительно хотелось бы найти.

Ида огляделась. Любопытный чердак оказался у её дома. И почему она раньше сюда никогда не заглядывала? Интересно, а что можно увидеть из чердачного окна?

Окошек было два – в противоположных фронтонах. Ида подошла к тому, через которое пробивался солнечный лучик… Конечно же лес, а что она ожидала увидеть? Яркий, пронизанный солнцем летний лес. Ну, значит, из второго окна должна быть видна деревня. Не тут-то было! За вторым тоже был лес. Но не весёлый июньский, полный солнца и зелени. Там была снежная ночь, вьюга швыряла в стекло снег, и лес, по колено в сугробах, тянул к тёмному небу чёрные голые ветви.

– Хватит с меня на сегодня открытий, – решительно сказала сама себе Ида, – надо что-нибудь и на потом оставить.

Тихонько притворив за собой дверь, она спустилась с чердака в сени. Да уж, находочки! А с другой стороны, чего она ожидала? Ей показалось, что за неплотно прикрытой входной дверью маячит какая-то тень. Ухватив стоявший у стены с незапамятных времён сломанный черенок от лопаты, Ида распахнула дверь.

За дверью стояла соседка Тонька, она даже не успела распрямиться, как заглядывала в щёлку, так и осталась согнувшись.

– Что ты здесь забыла? – спросила Ида. – Что выглядываешь-вынюхиваешь?

– Злая ты, Идка, – ответила соседка, ничуть не смутившись. – Я, может быть, в гости пришла, а ты сразу браниться.

– В гости? Я, кажется, тебя не приглашала. Да и не подруга ты мне, чтоб в гости-то тебя звать.

– А у тебя разве есть друзья, ведьма ты старая! – разозлилась Тонька. – Сколько лет в деревне живёшь, а всё на особицу, видать, недостойны мы тебя. Брезгуешь соседями?

– Уж тобой-то точно, сплетница, брезгую. Чёрной твоей душонкой, да языком поганым. Сколько ты сплетен разнесла, скольким людям своей злобой-завистью жизнь попортила. Не человек ты, жаба мерзкая. Убирайся с моего порога, иди квакай в другое место!

– Да как ты, – задохнулась Тонька, – да как… как… квак! квак…

Не было Тоньки-сплетницы, на ступеньках сидела большая чёрная жаба. Ида засмеялась, концом черенка, который всё ещё сжимала в руках, столкнула жабу с крыльца и захлопнула дверь.

В комнате мурлыкал, тёрся о ножку стула Кот, требуя вечерней еды. Покормила Кота, задёрнула занавески на окнах, чтоб свет утром не будил, прикинула, чем бы заняться.

День проскочил незаметно, только вот кофе варила, а уже и вечер. Машинально посмотрела на часы. Но они по-прежнему показывали своё нарисованное время – без пяти двенадцать. То ли полдень, то ли полночь. Какая разница, который час – стемнело, значит вечер, пора спать. Как ни странно, она чувствовала себя очень усталой. Спать, так спать…

Умылась, расстелила постель. Подошла к столу налить в чашку воды. По пути машинально посмотрелась в зеркало – надо же! – из зеркала глядела на неё черноволосая и черноглазая девчонка. Выходит, превратить человека в жабу – хорошее дело, жаль, она сама не поняла, как это получилось.

Улыбнулась отражению и погасила свет.