Читать книгу Моя золотая медаль. История любви к жизни и к женщине… - Елена Самогаева - Страница 9

Мей Китано тоже была здесь, у дверей дворца спорта «Серебряный». Девушка очень сильно нервничала. Сейчас бы отец осудил ее за потерю терпения. Но такова ее натура. Ей хотелось рыдать от отчаяния. С тех пор, как она решилась одна оправиться в Россию, чтобы взять интервью у прославленных фигуристов, неудачи преследовали ее одна за другой.

Сначала рейс Москва – Токио несколько раз был отменен, видимо, из – за погодных условий, затем в аэропорту пропал ее чемодан, ну и, наконец, кто-то украл фотоаппарат. В ее руках остался только телефон, да и от него было мало толку. Зарядка от телефона осталась в чемодане. Отчаяние завладело Мей, и она от бессилия топталась у дверей стадиона, не решаясь войти и обдумывая план действий.

Сегодня ответственный день, и ей необходимо было взять интервью у Дмитрия Серебрякова, тренера знаменитого фигуриста Виктора Митрохина. Оно было назначено на шестнадцать часов, но Серебряков отменил встречу, сославшись на личные причины. Мей раздирало любопытство. С ума он, что ли, сошел? Накануне чемпионата заниматься личной жизнью. И так всем ясно, что здесь нет никаких сенсаций. Дмитрий Иванович давно женат на дочери своего бывшего тренера Елене Дымовой – Серебряковой. И у них все хорошо.

Но что- то Мей подсказывало – здесь может быть интересно. Это могло быть сенсацией, и необходимо было узнать это первой. Не будь она Мей Китано, дочерью одного из самых прославленных японских журналистов. Она засунула руку в карман. Пальцы сжали разрядившийся, но все еще живой телефон, а миловидное лицо приняло беззаботный вид. Издалека она заметила знакомую фигуру тренера. Он катил инвалидную коляску, в которой сидел маленький мальчик. Что?! Мей удивленно посмотрела на суетящихся спортсменов, совершенно не обращавших никакого внимания на это зрелище. Вы это видели?!

Якито Китано всегда ей говорил: «Журналист без чутья – просто бездарный писака». Она мысленно поздравила себя с тем, что правильно решила тайком проникнуть на стадион. Осталось выяснить главное – кто этот мальчик, и что с ним произошло.

Она вошла в холл, и остановилась, чтобы немного прийти в себя. «Итак, что мы имеем? Этот мальчик может быть просто мальчиком, которому тренер помог прийти на стадион, чтобы тот посмотрел на знаменитых чемпионов. И никаких сенсаций».

От этих мыслей Мей стало невыносимо, и она изо всех сил топнула маленькой ножкой. Черт! Какая же она дура!

– Мей, привет!

Ее кто-то поприветствовал, и она не сразу узнала в лохматом парне – подростке своего коллегу Романа, начинающего русского журналиста. Они познакомились в родном городе Мей – Сендае, куда Роман приезжал, чтобы посетить знаменитый университет Тохоку3 по обмену опытом. Теперь настала очередь Мей, – она в Москве, и это ее первое дело! Они обнялись. Юноша пригласил ее в кафетерий, и она с радостью согласилась. Какая теперь разница, все равно статью ей не написать…

Но тут ее ждала удача. То, что узнала Мей из рассказа Романа, повергло ее в шок. Серебряковы усыновили ребенка – инвалида! И теперь поговаривают, что Дмитрий подаст в отставку и бросит своего подопечного прямо перед чемпионатом! Невероятно… Да еще этот мальчик, переживший страшную драму… Ах, вот оно что! И поэтому прославленный бывший фигурист, а ныне тренер, отменил свое интервью…

Мей решительно отодвинула чашку с чаем, и наскоро распрощавшись с удивленным Романом, снова ринулась на стадион. Статья все же будет написана! Душа ее ликовала.

Мальчик в инвалидном кресле все еще был там. Он одиноко озирался по сторонам. Тренер, увлеченный своей работой, казалось, совсем о нем забыл. «Вперед, Мей!» – шепнула сама себе журналистка, и, набравшись храбрости, подошла к малышу.

– Охайо годзаймас, – поздоровалась она по- японски, и потом улыбнувшись, тоже самое сказала на русском. Трюк сработал, и мальчик воззрился на нее удивленными глазами.

Он был очень бледный и тонкий, словно былинка. Белокурые волосы только подчеркивали его бледность. Если бы не огромные глаза, которые смотрели прямо в душу, пронзительные и острые, он бы сошел за ангела, до того был необыкновенно хорош собой. Мей смущенно отвела глаза. Ей стало не по себе от этого пронизывающего холодом взгляда – никогда еще она не видела детей с глазами взрослого человека.

– Меня зовут Китано Мей. Китано – фамилия. Мей – имя. Я приехала из Японии. Мы, японцы, так называем друг друга по фамилии, не так как вы, европейцы. А тебя как зовут?

Мальчик не ответил, хотя девушка старательно произносила русские слова, надеясь, что говорит без акцента.

Мей была типичной азиаткой, небольшого роста, с миловидным личиком. В своем родном Сендае4 она не слыла красавицей, но в Москве она то и дело ловила на себе восхищенные взгляды. Конечно, ей это льстило, но разве в этом состояло ее главное счастье? Ведь она мечтала о славе.

На улице – ноябрь, и на ней было бежевое короткое пальто и джинсы. Миниатюрную фигурку дополняла копна длинных, невероятно искрящихся волос. Черные раскосые глаза горели неутомимым огнем любопытства.

Она училась в Тохоку5, в одном из самых старинных учебных заведений Японии, которые стояли в одном ряду с университетами Токио и Киото, ездила с отцом по всему миру, стараясь впитывать все, чему он ее учил. В свои двадцать она уже успела написать несколько статей о своем родном городе, но за границу в одиночку она отправилась впервые.

Девушка мечтала написать статью о самых прославленных людях. Было бы большим счастьем взять у кого – нибудь яркое интервью.