Читать книгу О чем молчат горы. Часть 1. Параллели - Елена Sova - Страница 14

С трудом продрав глаза, в пять утра я выползла из-под одеяла и, не позволяя себе расслабиться, быстро собралась и вышла на улицу.

Обожаю рассвет в горах. Когда прозрачная дымка окутывает все вокруг, вершины окрашиваются в немыслимые цвета, переливаются и кажутся хрустальными. Воздух настолько натянут и мелодичен, что кажется, проведи пальцем и он зазвенит. В эти минуты поселок еще спит и ничто не нарушает хрупкого, но невероятно сильного молчания гор.

Бросив рюкзак на траву, я улеглась рядом и подставила ладони восходящему солнцу. Ниточку за ниточкой я вытаскивала из лучей свет и силу, ткала из них невидимое покрывало, чтобы укутать себя им, как коконом. Так в жизни я выискиваю совсем маленькие, порой вовсе невидимые радости, как бусинки, собираю их в ожерелье.

Сейчас мы все чаще произносим слова, ставшие уже мантрой нынешнего поколения: «Нет радости в жизни». Я когда-то была в числе таких же безрадостных особей, искренне считая, что жизнь состоит из одних проблем и неприятностей, а если и случается что-то хорошее, то вслед за этим обязательно приходит нечто плохое. Просыпаясь утром, я пыталась спрогнозировать, что и как сегодня пойдет не так и как я с этим буду бороться. Много лет я провела в этой немыслимой, придуманной борьбе с несуществующими нерешаемыми проблемами. И это продолжалось до тех пор, пока однажды в очередном походе я не поймала каплю дождя.

Помню, что это было рутинное путешествие, 75-километровый переход. С погодой нам не повезло, и всю дорогу нас поливало как из ведра. Ноги увязали в потоках воды, не спасали ни плащи, ни спецкостюмы. Зубы четко выбивали дробь от холода, все молча плелись, молясь, чтобы все поскорее закончилось. Шел третий день пути, прерывать поход и возвращаться в базовый лагерь не было смысла, половина пути была пройдена, поэтому, посовещавшись, мы приняли решение идти дальше.

Дождь, словно играя с нами, то прекращался, то начинался с новой силой, он делал все вокруг скользким, гладким и блестящим. Дождь в горах бывает разный: иногда он теплый и мягкий и падает на землю капельками солнца, а порой, как тогда, холодный и сердитый. Он колючками впивается в руки и лицо, стекает за шиворот, хлюпает в ботинках. Настроение у всех было серое и пасмурное.

Я шла, высматривая опору, пытаясь ставить ноги так, чтобы не скользить по камням: падение сейчас было бы ни к чему. Рация зашумела охрипшим голосом Ромки:

– Ленок, впереди перевал, там обычно сквозняки и в дождь оползни. Время четыре… Пилить через него часа три, не меньше. Идем?

– Идем, нам нужно сегодня этот участок пройти.

– Тогда всем стоп! – скомандовал Рома, чтобы скоординировать действия остальных.

Все остановились, поджидая отставших. Я осмотрела группу: кто-то искал камень, чтобы хоть куда-то присесть, кто-то шмыгал носом, угрюмо поглядывая на нас с Ромкой. Особенно выделялась блондинистая девочка с наращенными ресницами, размазывающая окоченевшими пальцами по щекам слезы.

Хотелось пить, руки непослушно отстегнули лямки рюкзака. Плечи вдруг стали невесомыми, скинув с себя 25 килограммов груза. Я запрокинула голову и подняла глаза в серое небо. Мне на губы упала крупная капля дождя, как будто только и ждала, когда я смогу ее поймать. Я машинально слизнула этот кусочек тучи языком. Вторая капля тут же заняла место первой, я поймала ее губами, потом третью и четвертую… Почему-то стало весело… Во рту капли растворялись вкусом серого неба, горных трав и ветра. И стойкое послевкусие наполняло меня всю, разливаясь какой-то волшебной силой по моим мышцам, согревая меня.

За считаные секунды все неприятные ощущения растворились в дожде, и весь мир засверкал прозрачными каплями, переливаясь и искрясь счастьем. Внутреннее напряжение куда-то улетучилось, и я, разбежавшись, прыгнула в лужу прямо у ног Романа и Стаса. Наращенные ресницы блондинки взметнулись вверх, она с удивлением смотрела на то, как парни, отскочив от брызг, созданных мной, смеясь, начали гонять по лужам мокрые камни трекинговыми палками, имитируя игру в гольф. Глядя на ребяческие выходки взрослых мужиков, я ловила ладонями капли дождя, хватала губами ветер и понимала, что я самая счастливая на свете, потому что я здесь и я вижу это, я живу этим и умею выжимать из каждой секунды своей жизни то хорошее, что есть. Маленькие бусинки для моего ожерелья радости. Они появлялись здесь и сейчас: в этих каплях дождя, в ветре, в редких лучах солнца, в невероятной картине рельефов гор, омытых потоками горных рек. В голосе Стаса, читающего нам в палатке Хемингуэя под звуки дождя по натянутому тенту. В нас, прижавшихся друг к другу, чтобы было теплее. В карамельке во рту с мятным вкусом вместо сытного ресторанного обеда. В счастливых лицах обнимающихся ребят, дошедших, несмотря на дождь, до вершины, до своей цели.

– Рановато, чтобы валяться загорать, – вырвал меня из безмятежных воспоминаний хрипловатый голос моего нового проводника.

Я поморщилась: снова он не вовремя…

– Кофе принес? – ерничала я, приоткрывая глаза. Меня почему-то охватило непонятное раздражение, будто этот человек всегда без разрешения прикасался к чему-то моему личному, брал в руки, разглядывал и пытался еще давать оценку. Я не торопилась вставать и, прищурившись, рассматривала его силуэт, казавшийся горой на фоне синего неба.

Смотрела и думала, какую бы бусинку из него сделать, раз уж мне придется терпеть этого настырного парня еще несколько дней, чтобы было что вдеть в ожерелье радости.

– Нас ждут, – не отвечая на мою колкость, сухо проговорил Александр. – Вставай!