Читать книгу О чем молчат горы. Часть 1. Параллели - Елена Sova - Страница 7

Я проснулась от холодного потока воздуха, вдруг забравшегося ко мне под плед. «Подъезжаем, наверное», – не открывая глаз, подумала я и еще плотнее завернулась в плед. Однако прохлада настойчиво щипала меня за руки, приглашая куда-то за собой. Стряхнув с себя остатки сна, я присела на край сиденья. Водитель объявлял проснувшимся пассажирам, что у них есть двадцать минут размяться перед крайним отрезком пути. Дождавшись, когда все наконец выберутся наружу, я поспешила вырваться из этой жестяной консервной банки, где все пассажиры, как килька, один к одному гнездились на своих сиденьях.

Двадцать минут. Много лет назад эти двадцать минут стали первым шагом к моей мутации. Помнится, в той группе с нами ехал один пожилой альпинист, сухощавый, невысокого роста, с ясными, смеющимися глазами. Мы стояли с ним у перил смотровой площадки, располагавшейся вокруг кафе, и смотрели, как туман медленно сползает с вершин вниз, гонимый утренним солнцем.

– Первый раз? – спросил он меня тогда. Я кивнула. – Зачем вы едете в горы?

– Не знаю. Говорят, тут сложно. Хочу научиться справляться со сложностями, научиться терпеть, преодолевать себя, мириться с обстоятельствами, – я задумчиво смотрела вдаль. – Я не умею компромиссничать, и это очень усложняет мне жизнь. Решила пойти к вершине, попробую поймать волну. Может, тогда мне удастся понять, что я делаю не так, научусь чего-то добиваться, несмотря на обстоятельства, излечу зависимость от других людей. И может, я когда-нибудь смогу изменить мир.

Старый альпинист как-то странно посмотрел на меня и произнес:

– Шестьсот лет назад один священник попросил высечь необычные слова на своем надгробье: «Когда я был молодым, я хотел изменить весь мир, но мир меня не слышал. Когда я стал постарше, я хотел изменить свой город, свою страну, но ни страна, ни город меня не услышали. И когда я стал уж совсем стареньким, я хотел изменить хотя бы свою семью, но и семья меня уже не услышала.

И я понял перед самой смертью, что надо начинать с себя: если бы я изменил себя, то смог бы изменить свою семью, а может быть, тогда мне удалось бы изменить и город, и страну, и весь мир».

Не дожидаясь моей реакции, ветеран-альпинист сменил тему и стал бодро рассказывать о Домбае, о походах, но я уже не слышала его слов. «Надо начинать с себя, – вертелось в моей голове, – начинать с себя…»

Я смотрела, как первые лучи солнца жадно облизывали горы и как от их объятий они вдруг розовели и будто начинали чаще дышать. Их дыхание порывами прохладного ветерка долетало до нас, стоящих посредине долины. Так было и в это утро. Горизонт равномерно раскрашивался во все оттенки розового, и облака яркими перьями разлетались в разные стороны, образовывая немыслимые фигуры. Ветер как будто забавлялся ими, взбивая и растрепывая. Ранним утром ему больше некому было показывать свой игривый горный характер. На секунду на горизонте все застыло, словно вихрь замер, оглядываясь по сторонам, желая сменить свою уже изрядно поднадоевшую игрушку на новую. Он перевел свой раскосый взгляд на меня и сорвался с места. В считаные секунды преодолев многокилометровое расстояние, этот сорванец добрался до меня, спутав мои волосы, он забрался за шиворот куртки, заставив поежиться.

– Я принес вам кофе. Сладкий. С молоком, – раздался за моей спиной негромкий голос. – Подумал, что вы любите именно такой.

Я, вздрогнув от неожиданности, резко обернулась:

– Вы мне?

Свернувшийся было клубочком у меня за пазухой ветер недовольно вырвался на свободу и окончательно растрепал остатки прически, закрывая мое лицо прядями.

– Мне кажется, тут, кроме вас, никого нет. – Я автоматически осмотрелась, словно проверяя правоту его слов. – Да берите уже, остынет!

Появившийся из ниоткуда незнакомец вручил мне стакан с кофе и, облокотившись на перила, стал наблюдать за парящим в небе орланом.

Я непонимающе переводила взгляд то на кофе, то на этого невесть откуда взявшегося кофеносца, ошеломленная и даже немного возмущенная таким непрошеным вторжением в мое созерцательное утро.

– Вы меня простите, но я бы хотела…

– В счастье, – не дожидаясь конца моей придуманной на ходу фразы-прогонялки и не глядя в мою сторону, он произнес еле слышно: – Смысл жизни – в счастье.

Конец заготовленной фразы так и остался внутри меня, в горле отчего-то вдруг запершило, я неосознанно сделала большой глоток уже поостывшего кофе.

– Вы же и сами так считаете, – повернувшись ко мне, улыбнулся мой новоиспеченный собеседник. – Я наблюдал за вами в автобусе, видел, как вы улыбались, слушая спор о вечном. Улыбались, как будто уже во всем разобрались, как будто ответ уже получен, и он внутри вас.

Как-то, готовясь к очередному семинару по целеполаганию, я отрабатывала часть, посвященную технологии определения смысла жизни. На этапе составления плана дискуссии задумалась, что я отвечу, если вдруг спросят, в чем смысл моей собственной жизни. И я начала рисовать.

Нарисовав овал (я всегда почему-то рисую геометрические фигуры, когда размышляю), вписала в него: «Быть здоровой». Потом рядом еще один – «В материальном благополучии». Еще один – «В счастливой семье…» «В успехе…» Так один за другим появлялись похожие на щупальца овалы с надписями внутри, отражающими то, что я хотела бы сделать своим смыслом жизни.

Я смотрела на свой изрисованный лист и думала, что же выбрать. Ведь не бывает нескольких смыслов, он один. Может, есть что-то, что это все объединяет? Почему появляются такие желания и существуют одновременно друг с другом? Пририсовав щупальцам голову, я написала внутри нее: «Зачем?» В чем смысл всего этого? Зачем? Что мне это дает?

Я задумалась… Что происходит, когда я обнимаю своих детей? Я счастлива. Что происходит, когда я вылезаю из моей машины и захожу в построенный мною дом? Я счастлива. И когда делюсь своим опытом, своими знаниями с другими и это работает – я счастлива.

Все просто. Все, что я видела для себя обособленным смыслом жизни, исполнение каждого из этих желаний приводило меня к ощущению счастья. Вот смысл моей жизни – в счастье. В том, чтобы быть счастливой.

Почему я абсолютно в этом уверена? Потому что именно ощущение внутренней гармонии и счастья дает мне преимущество, дает уверенность, дает возможность развивать в себе сверхспособности.

Посмотрите на этого осьминога. Он очень уверенно стоит на своих ногах. Благодаря вдруг собравшейся картинке я сформировала для себя принцип устойчивости своего смысла жизни, чтобы невозможно было потерять его ни при каких обстоятельствах. Я назвала его «Принцип осьминога».

«Как понять, сколько ножек у моего осьминога?» – такой вопрос часто задают мне на семинарах. Так как же поймать себя? Как нарисовать своему осьминогу ноги?

А для этого есть ваши желания. Каждый раз, когда в моей голове появляются новые желания, у моего осьминога вырастает ножка. Появляется новая цель моей жизни, цель, при достижении которой я чувствую себя счастливой. Так что же есть наши желания? Что это? Все просто, это ступенька к осознанию цели.

Тебе просто нужно услышать себя, спросить: «Чего ты хочешь, мое подсознание? Что принесет тебе внутреннее удовлетворение, что сделает тебя счастливым?»

Закройте глаза и подумайте: что это? Каждое утро пить кофе на террасе на берегу моря в своем бунгало? Или, может, это свой дом, куда вы приходите, закрывая за собой дверь, погружаетесь в состояние спокойствия и уверенности? Может быть, вы хотите просыпаться утром в объятиях любимого человека. Или хотите иметь детей. Быть может, пришла пора захотеть новый автомобиль или отправиться в путешествие?

Не бойтесь фантазировать. Скажите себе правду. Что сделает вас счастливым? Прислушайтесь к себе. Услышьте себя. Выкиньте из головы все стереотипы, навязанные вам обществом. У всех есть машина – значит, и я хочу. У всех есть дачи – и мне надо. Все ездят в Турцию – и я туда же. Мой друг – директор, тоже хочу быть директором, потому что он хорошо зарабатывает. А у другого приятеля автомастерская, которая денег приносит немало, – я тоже хочу автомастерскую.

Если вы любите лес, зачем вам море?! Выкиньте все это из головы. На минуту представьте, что вы чистый лист, вы ребенок… Чего вы хотите? Что принесет вам удовольствие? Возьмите чистый лист и напишите, каким бы абсурдным это вам сейчас ни казалось, каким бы амбициозным ваше желание ни было, напишите его.

– Только счастливый человек может сделать счастливым свое окружение. Только счастливый человек может быть продуктивным, эффективным. Давно доказано, что только позитивный настрой на счастье меняет жизнь, открывает в человеке особые способности, – наконец выдавила я из себя. – Как вы считаете, все способны постичь эту философию?

Глядя с вызовом на собеседника и ожидая ответа на свой вопрос, я бесцеремонно его рассматривала, допивая остывший кофе. Сильные, чуть нервные пальцы его рук сжимали поручень ограждения. Уверенность, чувствовалось, поселилась в этом человеке уже давно и успела пустить свои корни повсюду. Казалось, металлические нити были и в осанке, и в позе, и в жестах. Даже взгляд больших серо-голубых глаз был словно из стали. Странно, но это не отталкивало, напротив, ты будто заражался этой уверенностью и спокойствием. «Да, парень явно не пренебрегает спортзалом», – пронеслось у меня в голове. Ни штормовка, ни свободного кроя джинсы с карманами не могли скрыть атлетически сложенную фигуру. Невозможно было определить лишь одно – профессиональную принадлежность, так как ни одна деталь в его пешегорном костюме не содержала даже намека на социальную принадлежность. Да это меня и не удивляет.

Горы – особое место, своеобразная офшорная зона, их совершенно не волнуют ни твой социальный статус, ни профессия, ни политические убеждения, ни принадлежность к той или иной вере, только твое внутреннее «я» – основа для принятия решения о партнерстве с ними.

– Все зависит от того, что у человека внутри, – прервал копошащиеся у меня в голове мысли мой собеседник. – Я точно знаю: от пустоты рождается пустота, от злости рождается злость, от страха рождается страх, от счастья рождается счастье. И застегните вы уже наконец свою куртку: ветры в горах коварные – простынете!

Он уверенным жестом потянул молнию на моей ветровке, заставив ее скрыть меня от утренней прохлады.

– Нас зовут, – кивнула я в сторону автобуса, где водитель, стоя на подножке, махал нам рукой, – пора ехать.

– Александр, – произнес в ответ мой собеседник, – а вы – Елена. Можете не представляться, я знаю.

Он улыбнулся и зашагал к автобусу, я молча смотрела ему вслед. Странный…

Бывают люди как солнце. Они вдруг, как рассвет, появляются в твоей жизни, и все вокруг меняется. Ты видишь, что происходят перемены. Ты их чувствуешь, ты их проживаешь. Как будто солнечный свет, сродни морскому приливу, отвоевывающему сантиметр за сантиметром все новое пространство. Пядь за пядью тебе открывается этот мир, то, каким он может быть, то, каким ты можешь быть в этом мире… Люди-солнце согревают своим теплом и ласкают своим вниманием… Будто после долгой холодной ночи ты вдруг начинаешь видеть все вокруг другим. Другими глазами. Ты берешь кисточку и начинаешь красить (помните, были такие раскраски в детстве, для которых нужны только кисточка и вода и больше совершенно ничего?), все черно-белые картинки вдруг сами по себе, без красок, становятся живыми и разноцветными. А человек-солнце то одну кисточку дает тебе, то другую, то целую охапку дарит – бери, пробуй… И ты пробуешь, сначала робко, потом все смелее. Воображение рисует тебе уже целую галерею из твоих авторских работ. Ты счастлив. А в подсознании вертится мысль: как бы своей ладонью удержать это солнце над горизонтом, как отодвинуть закат? Ответа я пока не нашла…

Пока мы преодолевали последние километры пути до Домбая, между пассажирами вспыхивала то одна, то другая дискуссия, часто перерастая в жаркий спор. Я несколько раз ловила на себе улыбающийся взгляд Александра и отвечала ему, пожимая плечами, тем же…