Читать книгу Священная песнь друидов - Елена Сус - Страница 2

Тёплый ветерок шевелил пряди тёмных непослушных волос. Сквозь мерный шум набегающих волн эхом доносились крики чаек. Не открывая глаз, Мэтью глубоко вдохнул свежий солёный запах моря, наслаждаясь ароматом морской пены и с трепетом улавливая на своих щеках крохотные брызги, что приносил на берег лёгкий бриз.

Так легко дышится… Просто удивительно! После лондонского смога Мэтью никак не мог насладиться этим воздухом, раздувая до боли лёгкие, словно желая как можно сильнее впитать в себя и море, и ветер, и тёплое, ласковое утреннее солнце.

– Бэвин!

Мэтью открыл глаза. Узкая тропинка, протоптанная не одной парой ног, длиной змеёй вилась вдоль высокого каменистого берега. Внизу белыми языками пены волны облизывали большие валуны, оставляя после себя колышущиеся на воде бурые шапки водорослей. В поисках застрявшей в них мелкой рыбёшки с криками кружили над камнями чайки.

По другую сторону тропинки тянулось вдаль бесконечное поле густой, высокой травы, из которой мелкими маячками выглядывали цветы одуванчиков, ромашек и ещё множества неизвестных парню растений.

– Бэвин! Ты уснул? – снова послышался тот же мужской голос. – Я смотрю, тебя так и тянет к морю. Ну что ж, можешь присоединиться к женщинам и помочь им сушить водоросли.

Мэт опустил голову и с удивлением увидел в своей руке лук. Самый обычный лук, изготовленный из молодого деревца и всё ещё хранящий следы ручной обработки в виде мелких бороздок и вмятин, отполированный до блеска дождями и временем. Тускло отливала медью натянутая до предела кожаная тетива.

Мэтью осторожно прикоснулся к луку свободной рукой, словно привыкая к оружию, и тут за его спиной кто-то снова окликнул непослушного Бэвина:

– Мы с братьями уходим, догоняй.

Парень, наконец, обернулся. По тропинке, убегающей далеко через поле в темнеющий на горизонте лес, удалялись четверо мужчин самого разного возраста, невысокие и темноволосые, как и Мэтью. Самому младшему из них на вид было около одиннадцати лет, а самому старшему – намного больше сорока. Штаны из сыромяти и вместо обуви на ногах крупные лоскуты кожи, стянутые шнурами из жил, – вот и вся их одежда. На крепких торсах старших мужчин были заметны шрамы. Глубокие, кривые раны, полученные в схватках с дикими животными, заживали, оставляя после себя белые отметины на загорелой коже. В руке один из мужчин держал длинное увесистое копьё. На плечах у остальных висели луки и грубо сшитые кожаные мешки, служащие колчанами для стрел. На бёдрах у каждого, подвязанные кожаными лентами, болтались каменные топоры и ножи с деревянными рукоятями.

Замыкавший процессию старший мужчина слегка отстал от остальных и снова повернулся к невидимому Бэвину.

– Ты идёшь или нет?

Мэтью обернулся, уже начиная смутно догадываться, к кому на самом деле тот обращался. Конечно же, позади него никого не было.

– Что с тобой сегодня, сын? – озадаченно спросил мужчина, подходя ближе. – Говорил же вчера, чтобы не сидел допоздна у Вонна. Ты, случаем, не перегрелся возле печи? Всё в порядке?

Мэт ещё раз на всякий случай покрутил головой по сторонам – не подошел ли к ним Бэвин, но мужчина по-прежнему обеспокоенно смотрел парню прямо в глаза.

– Нет. Всё в порядке… – он помедлил, – …отец.

– Хвала Богине! – выдохнул с облегчением мужчина. – Тогда вперёд! Зверь сам себя не убьёт.

И мягко подтолкнув парня ладонью между лопаток, он поспешил за ушедшими вперёд братьями. Растерянный Мэтью пошёл следом.

Что-то мешало ходьбе и с каждым сделанным шагом неприятно колотило по обнажённой спине. Мэт потянулся рукой и нащупал за плечом колчан со стрелами. Тут же вытащив одну, он принялся на ходу с любопытством её рассматривать. В расщеплённый надвое кончик тонкого крепкого древка был вставлен кремнёвый наконечник, закреплённый обмотанными вокруг его основания жилами животных. Парень провёл подушечкой указательного пальца по каменному острию. Надо же! Тот был обтёсан так тонко, что его лезвия резали пальцы. Не повезёт кому-то поймать такое в бок.

Мэтью с грустным вздохом вернул стрелу на место, думая о том, что обязательно опозорится, если ему поручат стрелять в животное. Предлагал ведь друг в колледже развлечения ради поучиться стрельбе из лука. Нужно было соглашаться. Но тогда он не познакомился бы с Вэл…

Что-то неясное тяжёлыми волнами накатывало и растворялось в памяти, когда Мэт попытался осознать происходящее. При воспоминании о Вэлери у него больно сжалось сердце. Где она сейчас?

Вдруг понимание тяжёлым обухом ударило по голове.

А где вообще он сам?! И что происходит?

Мэт вспомнил того странного старика в вагоне поезда. Он обещал показать ему что-то… Что он говорил? «…Ты сможешь видеть, но не сможешь ничего изменить».

Неужели его усыпили и привезли сюда? И он теперь герой какого-нибудь телешоу? Потому что пока наряженные в кожаные одежды люди, идущие впереди, ассоциировались у него исключительно с участниками любительской исторической реконструкции. А старик наверняка какой-нибудь ведущий или один из организаторов.

Впрочем, вполне может оказаться так, что именно Вэлери и подала втайне заявку на его, Мэта, участие в подобном мероприятии. Ведь он как-то признался ей по секрету, что его давняя заветная мечта – поучаствовать в каком-нибудь реалити-шоу. А скоро день его рождения, и это может быть подарком Вэл. Значит, глупо с его стороны устраивать скандалы, выясняя, как и зачем он оказался здесь.

Как Мэт ни думал, но другого объяснения происходящему не нашёл. К тому же, мысли о перспективе внезапной славы в качестве звезды телешоу не выходили из его головы.

Мэтью пожал плечами. Значит, нужно вживаться в роль ради Вэл. Странно только это всё…

Поле закончилось, и они вошли в густую тень лесной кроны. Через некоторое время группа разделилась: старшие братья поодиночке отправились вперёд, мягко ступая кожаными мокасинами по шуршащей прошлогодней листве; отец с младшим сыном, ещё немного пройдя дальше, остановились за широким стволом дикого ореха и приготовили луки.

Мэтью остался один, не понимая, что ему делать дальше. Потеряв из виду охотников, он неуверенно пошёл вперёд между деревьями, мысленно моля всех богов о том, чтобы не заблудиться в этом лесу.

Рядом с ним что-то зашуршало. Лихорадочно вспоминая о том, что это может быть дикий кабан, Мэт сорвался с места и побежал, не разбирая дороги. Внезапно из-за кустов мелькнула рука, крепко схватила его за запястье и дёрнула на себя. Не успев ничего сообразить, Мэтью оказался сидящим на земле, а над ним грозной скалой навис один из старших братьев – парень, на вид чуть старше его самого.

– Великая Мать! Ты куда побежал?! В свою же ловушку угодить вздумал?

– Я не…

– Да что с тобой сегодня? – он умолк, прислушиваясь, а затем с яростным шёпотом снова набросился на Мэтью: – Проснись, Бэвин! Ты что, забыл, о чём мы вчера договаривались? Ты должен сидеть с другой стороны тропы.

С этими словами он вытолкнул ничего не понимающего парня из кустов, взглядом и жестами показывая, где тому следовало занять выжидающую позицию. Вконец растерявшийся Мэт спрятался за поваленным деревом, не сводя глаз с брата.

Потянулись долгие минуты ожидания.

Спустя целую вечность, наконец, послышался шорох, и с другого конца тропы, с негромким хрустом ломая сплетённые ветви кустарников, грациозно выбежал олень и остановился прямо напротив поваленного дерева, где прятался Мэтью. Животное замерло, тревожно втягивая воздух ноздрями. Старший брат застыл статуей в своем укрытии, многозначительно поднимая брови и указывая Мэту глазами на оленя.

Что он должен сделать? Убить его?!

Брат активно сигнализировал мимикой, недвусмысленно давая понять выражением своего лица, что промедление вполне может стоить Мэтью воспитательных тумаков.

Трясущимися руками Мэт медленно поднял лук. Стараясь не спугнуть оленя, осторожно достал стрелу и вложил в тетиву, натягивая её до предела. Неуверенно прицелился – и… Стрела не долетела до цели, увязнув в жухлой листве. А потревоженное животное, запрокинув на спину тяжёлые рога, помчалось вперед по тропе.

Из кустов донёсся раздосадованный стон старшего брата. Он выскочил из укрытия, испепеляющим взглядом окинул Мэтью и побежал вслед за оленем, скрывшись среди деревьев. Растерянный Мэт остался сидеть на месте. Парень не понимал: бежать ему следом или ждать здесь?

– Разучился вдруг стрелять? – прозвучал за спиной спокойный голос.

Мэтью обернулся. Второй старший брат – крепкий, статный мужчина около тридцати лет, с копной тёмных неаккуратно остриженных волос и ожерельем из волчьих зубов на шее – не глядя на него, вытирал сорванным с дерева листом тонкую струйку крови, бежавшую из расцарапанного ветвями предплечья.

– Не знаю, как такое вышло, – ответил Мэтью. Он поднялся с земли, отвернулся и принялся деловито отряхиваться, пытаясь скрыть смущение.

– Идём. Отец, должно быть, уже заждался нас.

Брат свернул окровавленный лист, засунул его за пояс и пошел вперёд.

– Добычу свою забирать не будешь? – насмешливо бросил он через плечо Мэту, заметив краем глаза, что тот прошел мимо кучи листьев, в которой застряла стрела.

А чтоб тебя!.. Мэтью с досадой поджал губы, на ходу разворачиваясь и делая выпад вбок, чтобы вытащить стрелу. Первое знакомство с «семьёй» выходило совсем не таким, как ему хотелось бы. Сегодня явно не его день.

В начале тропы с вывернутой шеей, глядя остекленевшими глазами в чащу леса, лежал бездыханный олень. Над ним стоял отец и с довольной улыбкой что-то говорил младшему брату, похлопывая его по щуплому плечу. Малец же не сводил счастливых глаз с туши животного и с глупой ухмылкой кивал в такт его словам. Второй брат тоже был рядом, демонстративно стараясь не замечать Мэтью.

– Кэллан! Бэвин! Вот и вы! – обрадовался отец. – Рад, что охота завершилась удачно. Помогите нам с Ронаном подготовить жердь. Забираем скорее оленя и уходим отсюда, пока на запах крови не пришли волки.

От стыда не решаясь посмотреть в глаза отцу, Мэтью помог братьям быстро срубить высокое молодое деревце и очистить его от мелких веток. Оленью тушу крепко привязали верёвками за ноги и рога к жерди, а затем все четверо старших мужчин, разбившись на пары, взгромоздили её на свои плечи. Самому младшему – Эа – поручили нести отцовское копьё, и он гордо шёл рядом, опираясь на него, как лондонский джентльмен на зонтик.

В полном молчании семья вышла из леса и зашагала по тропинке обратно к морю.

Мэт нёс тяжелого оленя, глядя на крепкие спины отца и Кэллана, шедших впереди. В затылок ему дышал, покряхтывая, второй брат – Ронан. Всю дорогу назад на языке у Мэтью вертелся вопрос: зачем нести эту тушу на себе, если можно было быстро разделать её в лесу и забрать самые лакомые куски? Но он опасался лишний раз что-то спрашивать, чтобы не показаться глупым. Хватит с него и того позора с выстрелом.

– Слушай, Ронан, – не выдержал он яростного пыхтения за спиной, – там, в лесу, не знаю, что на меня нашло…

– Эа убил оленя. Охота была удачной, – отрезал брат.

– Да. Эа будет хорошим охотником, – кивнул Мэтью.

– Почему «будет»? – холодно удивился Ронан.

Мэт смутился, подумав, что лучше ему совсем не открывать рта. Ронан тоже замолчал.

Какой же тяжёлый этот олень! Его точно нужно нести так далеко? Мэт быстро поднырнул под жердью, меняя плечо, и сделал несколько вращательных движений рукой, восстанавливая кровообращение. Онемевшее вначале плечо теперь ныло от боли. А ведь они ещё даже не дошли до того места на берегу, где он очнулся.

Кстати, который сейчас час? Мэтью забывчиво бросил взгляд на своё запястье. Ах, да… Он поднял голову. Солнце ещё не поднялось высоко – значит, часов десять утра.

Впереди показалось море, которое спокойно катило к высокому берегу мерцающие на солнце барашки волн.

Интересно, где живут его новоиспечённые родственники? Наверное, в пещере. В этих скалистых береговых обрывах ведь есть пещеры? Наверняка должны быть.

Реконструкторы хорошо отрабатывают свои деньги. Пока всё достаточно достоверно. Скорее всего, его заставят ещё и свежевать оленя для полного погружения в эпоху. Причём только здесь Стоунхендж – Мэтью никак не мог взять в толк.

Ещё примерно милю они шли по тропинке, которая виляла в густой траве, повторяя контуры береговой линии. Вдалеке показались тонкие струйки дыма, поднимающиеся откуда-то из-за обрыва. Вскоре тропинка круто повернула вниз, и перед Мэтью открылся вид на широкий, пологий берег морского залива, где на волнах качались утлые плетёные судёнышки.

В глубине берега, словно гигантская опухоль, ютились бок о бок около десятка странных округлых домов с каменными стенами, наполовину засыпанными землёй и поросшими травой. Из отверстий по центру крытых соломой куполообразных крыш вились дымки от очагов. Невысокий вал окружал дома, создавая подобие двора, а за ним на выкошенном поле паслись немногочисленные стада свиней, овец и коз. Лениво щипали траву коровы. Дальше за домами были видны возделываемые поля, огороженные деревянными заборами.

И никаких пещер.

В селении кипела жизнь. Одни мужчины возвращались с рыбалки, вынимая из лодочек сети, полные рыбы. Другие тащили волоком связки поленьев из рощицы неподалёку, а потом рубили их каменными топорами. Женщины носили охапки водорослей и раскладывали их на валунах сушиться, работали на полях или возились около животных. Детишки собирали выброшенных на берег моллюсков и птичьи яйца из гнёзд на скалах.

Увидев охотников, несущих на плечах тяжёлую тушу оленя, некоторые мужчины отложили свои дела и поспешили на помощь. Эа, со свойственной ему детской непосредственностью, не преминул гордо заявить, что это он убил животное, за что получил свою долю похвалы и, отдав отцу его копьё, побежал к матери за порцией вкусного свежего сыра в качестве награды.

По мере приближения мужчин к странным домам, женщины бросали свою работу и выходили им навстречу. Все они были как на подбор невысокими, загорелыми, с прищуренными от солнца карими глазами. Их длинные платья были сшиты из грубой ткани, а тёмные волосы заплетены в тугие косы.

Хрупкая женщина с улыбчивым ртом и лучистыми глазами, обрамлёнными сеткой неглубоких морщинок, подошла к охотникам и вознесла хвалу Матери Земле за богатую добычу. Она взяла отца за руку, благодаря его за хорошую охоту, а затем по очереди обошла и поцеловала каждого из сыновей в лоб.

Невысокая шатенка с массивными чертами лица (которые, впрочем, смягчала округлость пухлых губ и умный, выразительный взгляд глубоко посаженных глаз), приблизилась к старшему брату и обеими руками сжала его ладонь. Как позже узнал Мэтью, это была жена Кэллана, Нила.

Мэтью тоже поблагодарили за хорошую охоту. Он с удивлением смотрел, как другая молодая женщина – с озорным блеском в глазах, по-детски вздёрнутым носом и насмешливо изогнутыми уголками губ – направилась к нему и сжала свободной рукой его ладонь в знак признательности. Второй рукой она придерживала сидящего на её бедре годовалого ребенка.

– Хвала Великой Матери, вы вернулись, – улыбнулась она, заглядывая Мэтью в глаза. – Эа уже успел рассказать, как он собственноручно застрелил оленя. Это ты ему поддался, да?

– Ну… Да, наверное, – замялся Мэтью.

– Балуешь ты его, – рассмеялась женщина. – Он так высоко задрал нос, что не увидел порога и растянулся прямо на входе в дом.

Проходившая мимо них мать с улыбкой дёрнула женщину за край платья.

– Не время для семейных бесед, Брита. Нужно скорее освежевать добычу. За обедом поговорите. Не налюбуетесь друг другом никак.

– Увидимся с полуденным солнцем, – Брита улыбнулась Мэту и, удобнее перехватив ребенка, отправилась за матерью на другой конец двора, куда уже унесли тушу оленя.

Не зная, что ему делать дальше, Мэтью оглянулся на братьев и застыл от неожиданности. Рядом с Ронаном стояла она – Вэлери. Его Вэл. Она держала брата за руку, благодаря того за хорошую охоту.

Мэтью сделал неуверенный шаг по направлению к паре.

Вэл посмотрела на него и сухо кивнула, приветствуя, а затем снова повернулась к Ронану. Прощаясь, они нехотя разомкнули сплетённые пальцы, и Вэлери, больше не взглянув на Мэта, ушла вслед за остальными женщинами.

Мэтью в приступе ревности сжал кулаки.

Проклятый старик! Это что, смешно, по его мнению?! Что за игру они с Вэл затеяли?..