Читать книгу Остановите Королеву. Ее Величество дурят собственные лорды - Елена Владиленовна Васильева - Страница 6

Ниже приводится приложение к открытому письму к депутатам, подготовленному Еленой Васильевой в связи с одобрением законопроекта о семейно-бытовом абьюзе обеими палатами парламента и направлением его на королевское одобрение. Тема открытого письма: «О НЕОБХОДИМОСТИ ПОСТАВИТЬ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО В ИЗВЕСТНОСТЬ О ТЯЖЕЛЫХ ПОСЛЕДСТВИЯХ, КОТОРЫЕ НАСТУПЯТ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ЗАКОНОПРОЕКТ О ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ СЕМЕЙНО-БЫТОВОГО АБЬЮЗА СТАНЕТ ЗАКОНОМ»

«ВАЖНЫЕ ЗАМЕТКИ О МОЕМ ИССЛЕДОВАНИИ „СЕРОЙ“ ОБЛАСТИ АНГЛИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ»

(Базовые права человека и правовой ХАОС в области, так называемых, запретительных/защитных постановлений)

Автор:

Елена Васильева,

Москва, Россия

29.04.2021

Несколько лет назад я заметила, что в Англии стало проявляться новое правовое и социальное явление. Это явление возникло незаметно, за чем последовало стремительное распространение скажем так, по нарастающей.

Я стала замечать, что британские власти стали выполнять функции, присущие диктаторским режимам. Речь идет о внесудебных наказаниях, незаконных репрессиях, лишении людей их прав (включая основные и безусловные права) и так далее. Роль ответчика в гражданском процессе была смешена с ролью обвиняемым/подсудимым в уголовном суде. Судебные слушания стали проводиться без уведомления лица, указанного в качестве ответчика, то есть без формирования второй стороны процесса. В тоже время сама британская система правосудия стала проявлять признаки ХАОСА.

Иными словами, британская система начала демонстрировать элементы тоталитарной системы.

Поскольку меня всегда интересовал вопрос прав человека в контексте западного мира, я не могла игнорировать появление таких элементов. Тем более, что речь шла о Соединенном Королевстве, которое, по мнению многих наблюдателей, включая меня, превращается в тоталитарный режим.

Моя озабоченность в отношении проявления таких явлений объясняется также тем, что я считаю, что моим соотечественникам, российским гражданам, следует быть бдительными и выработать способность выявлять любую опасность для своих прав. Ведь нельзя исключать риск того, что кого-то может привлечь идея уничтожения российской системы правосудия, то есть запустить те же процессы, что мы наблюдаем сейчас в рамках английской системы. И я хотела предоставить россиянам надлежащие знания.

Действуя в этой логике, я принялась изучать случаи, которые демонстрируют перечисленные выше элементы.

При ближайшем рассмотрении я обратила внимание на тот факт, что каждый случай незаконных репрессий или внесудебного наказания всегда сопровождался двумя необходимыми элементами. Элементами, которые сопровождали всегда случаи, характерные для системы террора и диктатуры были следующие:

1. Всегда упоминались некие ЖЕРТВЫ, как реальные лица, так и вымышленные лица; и

2. Дело развивалось вокруг так называемых запретительных/защитных/ограничительных судебных постановлений.

Легко можно было заметить, что ссылка на неких «жертв» является не более чем необходимым условием для вынесения запретительных судебных постановлений.

Следует пояснить, что именно представляют собой эти «английские» правовые инструменты, которые позволяют подвергать любого невиновного человека всевозможным запретам и ограничениям под угрозой пяти лет тюремного заключения.

Я задалась вопросом: как могло так случиться, что в Великобритании оказалось такое огромное число «жертв» без каких либо признаков страдания? Более того, выяснилось, что очень часто эти «жертвы», под предлогом защиты которых на права иного человека накладывают такое количество запретов и ограничений, вообще не существуют. Бывает, что, даже если они и реальные люди, то часто неизвестны «нарушителю», то есть их «абьюзеру».

Я спросила себя, как такое могло произойти в стране, которая считает себя страной верховенства закона, и наставляет другие страны в вопросах прав человека? Я также задалась темой соблюдения закона при рассмотрении таких дел в суде и дальнейшем обеспечении постановлений полицией. А именно, я постаралась найти объяснение удивительному факту того, никто и никогда не поднял вопрос о том, что эти процессы, как в суде, так и полиции, идут в нарушение закона и принципов справедливости.

Мое дальнейшее расследование привело меня к выводу, история развития практики наложения запретов и ограничений на права человека посредством этих постановлений с последующим обеспечением их полицией, постепенно, шаг за шагом, привели к формированию своего рода новой области права.

Единственная доступная информация об этой области права заключается в том, что она известна как «серая» область («grey area»), зона, свободная от правосудия («justice-free»), «верхушка айсберга» («tip of the iceberg») и так далее. Никто, даже высшие судьи страны, не имеет ни малейшего представления о том, что происходит за закрытыми дверьми специальных залов заседаний (Chambers), в то время как любая попытка некоторых из них навести в этом какой-то порядок c с треском провалилась.

Судьи по гражданским делам/семейным делам находятся под постоянным давлением, магистратам отказывают в четких инструкциях, а большинство юристов, оказывающих услуги «жертвам», либо невежественны (не имеют даже 3-годичного юридического диплома), либо явное жулье. Идея получить возможность безнаказанно вмешиваться в права людей стала привлекательной для всякого рода злонамеренно настроенных личностей.

Вначале мое исследование столкнулось с множеством препятствий, поскольку мне приходилось иметь дело с самой неизученной и закрытой областью английской судебной системы, подходы к которой тщательно заблокированы. «Пробить» защиту снаружи или изнутри было абсолютно невозможно. Даже, как уже обозначено выше, для высших судей судебной системы.

Я поняла, что мое исследование может быть успешным только в одном-единственном случае, только если этот процесс будет развиваться вокруг моих прав. Иными словами, это меня должны были лишить прав, наложив на них всевозможные запреты и ограничения путем судебного постановления. Это в отношении меня полиция должны была выполнять действия по обеспечению судебных приказов и постановлений, которые накладывали на меня запреты и ограничения. То есть, все действия должны развиваться вокруг меня.

Как исследователю в области прав человека в западном обществе, мне повезло. В конце концов, мои права, фундаментальные и безусловные, были таки нарушены британскими властями под предлогом «предоставления гарантий безопасности» («protection of safety») некоторых «жертв». Интересно, что правовой предлог для вмешательства в мои права было «семейно-бытовое насилие», которое я каким то образом сумела производить на расстоянии тысяч километров, из России.

Мой последующий опыт показывает, что вся область судебных запретов, «жертв» и так далее, находится в глубоком ХАОСЕ.

Ставя свои права как объект исследования, я не подвергала никаких британцев даже малейшему риску. Следует учитывать, что органы власти демонстрируют большую жесткость и даже жестокость в этой области.

Я не намерена вдаваться в подробности хода моего расследования и того, как оно было организовано. Но я могу предвидеть, что, как показало мое исследование, в Британии существует разветвленная сеть посредников, которые продают услуги в этой области. Прикрываясь членством в SRA и BАRs (), они фактически занимаются продажей всего спектра услуг, которые можно определить как «незаконное вмешательство в фундаментальные права человека».

…Это было в 2013 году, когда один хорошо известный мне человек в Лондоне обратился к некоторым из таких посредников. Эти личности были партнерами, как тогда казалось, респектабельных юридических фирм лондонского Сити. Этот человек () сообщил в конфиденциальной форме, что некая Елена Васильева, проживающая в России, располагала некоторой информацией о серьезных преступлениях, совершенных им с другими лицами, проживающими в Великобритании. Он сказал, что его беспокоит то, что в один прекрасный день Елена может появиться в Лондоне в полицейском участке.

«Юристы», начали предоставлять новому клиенту «советы», которые были тщательно зарегистрированы. Эти «советы» никаким образом не могли быть классифицированы как юридические консультации, а скорее содержали все элементы заранее обдуманного преступного плана.

Этот «план» был направлен на создание репутации ненадежного свидетеля для невиновного человека, который живет в другой стране. Зафиксирован факт, что английские юристы, работающие в вопросе «запретительных судебных приказов/постановлений», хорошо осведомлены о хаосе в этом вопросе и используют его.

Например, один из нанятых в моем случае адвокатов сумел сформулировать «проект судебного постановления о недопустимости домогательств» (draft of Non Molestation Order), который должен был быть вынесен в отношении меня (в мое отсутствие) очень замысловатым образом, в котором использовалась простая игра слов. Проект казался внешне невинным, но, по сути, за игрой слов скрывался серьезный замысел. Запрет мог быть использован для ограничения моего права о сообщении в полицию о преступлении, совершенном их новым клиентом. Судья, не колеблясь, подписал его.

Второй адвокат напрямую связался с полицейским участком лондонского Сити (City of London police) и проинструктировал сотрудников не принимать от меня никаких заявлений против их клиента, если об этом предварительно не уведомлена одна из крупнейших юридических фирм Великобритании.

Третий адвокат обратился в один из магистратских судов Лондона и попросил их, под предлогом «обеспечения гарантии безопасности» (protection of safety) его клиента, запретить мне давать показания в ходе расследования в отношении ряда лиц, как известных, так и неизвестных мне.

Четвертый адвокат зашел так далеко, что попросил суд запретить мне возбуждать какое-либо дело в любом из английских судов, включая Высокий суд.

В ходе реализации моего исследования выяснилось, что в Британии понятие «жертва» («victim») превратилась в своего рода «идола». Когда речь заходит о ЖЕРТВЕ, то все вопросы, которые могут бросить на нее тень, то есть могут вызвать подозрение в том, что жертва-то не настоящая, не допускаются. Запрещено интересоваться, является ли какой-то человек реальной жертвой или нет, существует ли он в действительности или нет. Сомнение в том, что кто-то является настоящей жертвой, и вопрос о том, какие признаки страдания у него есть, немедленно вызывают общественное осуждение и окружаются препятствиями.

Вот почему «жертвы» жестокого обращения часто являются чем-то абстрактным и несуществующим.

Но концепция «обожествления жертв» является идеальным прикрытием для внесудебных репрессий, лишения людей их прав, всевозможных грязных дел и так далее. Все больше и больше людей вовлекаются в создание новых «жертв». Число этих «мультиплицируется» с огромной скоростью.

Давайте возьмем вас, членов парламента, в качестве примера.

Когда законопроект был внесен в парламент, он сопровождался заявление о том, что около 2,4 миллиона жертв жестокого обращения в Англии и Уэльсе в год нуждаются в срочной помощи. Именно этим и объяснялась необходимость в принятии нового закона.

Всего за несколько заседаний палаты лордом в марте депутаты добавили 4,5—5 миллионов к первоначальной цифре в 2,4. Это означает, что лорды увеличили число жертв до 7—8 миллионов «жертв» В ГОД. Интересно, что это число не учитывает жертв какого-либо насилия. Причем, это число не учитывает «жертв», проживающих в Шотландии и Северной Ирландии. Никто не знает, что это за жертвы, кто эти люди, которых никто никогда не регистрировал ни в каком качестве. Используя свой опыт в качестве примера, я могу утверждать, что эти цифры не имеют ничего общего с реальностью.

Я считаю, что эти цифры, якобы отражающее число жертв абьюза были взяты, что называется, «с потолка» в значительной степени по 2 причинам:

1. Чтобы оправдать увеличение финансирования всевозможных структур в их избирательных округах и

2. Обосновать легализацию драконовских мер, которые замаскированы в положениях законопроекта.

Я готова забрать свое обвинение в злонамеренности замыслов лордов, если они смогут предъявить список по крайней мере 1 миллиона жертв абьюза.

В результате своего исследования я пришла к выводу, что британская система изменилась за последние 20 лет. В результате таких изменений правовая система больше не в состоянии ГАРАНТИРОВАТЬ ЛЮДЯМ РЕАЛИЗАЦИЮ ИХ ОСНОВНЫХ ПРАВ. Речь идет о безусловном праве обращения в полицию за помощью, сообщать о совершении преступления, право возбуждения дел в суде и так далее.

Я обнаружила, что в рамках английского права в последние годы сформировалась странная область, которую трудно назвать и определить. Я бы определила это как своего рода «смешанную» область, где гражданское право и уголовное право пересекаются, путаются создавая нечто в крайней степени «аморфное», неосязаемое, нечто «в подвешенном состоянии». Например, в рамках судопроизводства в этой области судьи по гражданскому/семейному праву вынуждены принимать решения по уголовно наказуемым фактам, таким как изнасилования, не-летальные удушения и нанесение тяжких телесных повреждений.