Читать книгу Перед тем, как он ее застрелил - Элизабет Джордж - Страница 6

Глава 6

Оглавление

За шесть недель до своего восьмого дня рождения Тоби показал Джоэлу настольную лампу, внутри которой вещество, напоминавшее лаву, светилось и принимало различные формы. Лампа стояла в витрине магазина на Портобелло-роуд, в районе Ноттинг-Хилл-гейт, где всегда оживленная торговля: многочисленные рынки прорастают тут и там семенами свободного предпринимательства.

Магазин с завораживающей взгляд лампой находился между кошерной мясной лавкой и закусочной, где продавали угря и традиционные для кокни[7] пирожки с фаршем. Тоби заприметил лампу, когда в составе длинной процессии одноклассников ходил на экскурсию в местное почтовое отделение. Там дети учились правильно выбирать почтовые марки. По замыслу педагога, приобретенный навык должен был пригодиться в жизни, когда дети будут покупать самые разные товары. Эта экскурсия позволила поупражняться и в арифметике, и в общении с окружающими. Тоби не преуспел ни в том ни в другом.

Зато он увидел лавовую лампу. Мерцание, всплески и превращения вязкой жидкости внутри приковали его внимание так, что он даже отстал от группы. Тоби приник к витрине и тут же очутился в Муравии. Мальчику помешал одноклассник, составлявший его пару: он позвал учителя, возглавлявшего колонну. Кроме того, вмешалась родительница из добровольцев, которая замыкала шествие. Она за руку оторвала Тоби от витрины и вернула в пару. Но мысль о лампе полностью захватила Тоби. Разговоры о ней он начал в тот же вечер; они с Джоэлом ужинали жареными креветками, чипсами и горошком. Тоби, перемазанный коричневым соусом, расписывал лампу, называл ее сказочной и восхищался до тех пор, пока Джоэл не согласился ознакомиться с ней лично.

Жидкость в лампе была пурпурного цвета, «лава» – оранжевого. Тоби прижался лицом к витрине и вздохнул. Стекло тут же запотело.

– Правда волшебная, Джоэл? – Тоби приложил ладошку к стеклу, словно пытаясь проникнуть сквозь него и слиться с объектом желания. – Можно мне ее купить?

Джоэл поискал глазами ценник и обнаружил маленькую карточку у черного пластмассового основания лампы. «15,99 фунта» – значилось красным по белому. На восемь фунтов больше, чем у него имелось в наличии.

– Нет, Тоби. Откуда мы возьмем деньги?

Тоби перевел взгляд с лавовой лампы на брата. В этот раз Тоби согласился надеть сдутый спасательный круг под одежду. Но его руки по привычке искали круг, пальцы ощупывали воздух вокруг талии.

– А если на день рождения? – грустно продолжил Тоби.

– Я обсужу это с тетей Кен. Может, и с Несс.

Плечи у Тоби поникли. Он слишком хорошо помнил, каково положение дел на Иденем-уэй, 84, и не верил, что слова Джоэла сулят что-либо, кроме разочарования.

Джоэлу невыносимо было видеть Тоби таким несчастным. Он попросил брата не огорчаться. Если Тоби хочет получить лавовую лампу – значит, получит. Во что бы то ни стало.

Джоэл понимал, что от сестры денег не дождешься. Говорить с ней о родственных чувствах и уж тем более о деньгах не имело смысла. После того как они покинули Хенчман-стрит, сестра постепенно отдалялась. Та прежняя Несс сохранилась только в памяти Джоэла. Джоэл довольно отчетливо мог представить Рождество и девочку из Ист-Актон – с белыми, как облака, крыльями за спиной, золотым сиянием вокруг головы, в балетных туфельках и розовой пачке; девочка плюет вниз, высунувшись из окошка.

Несс перестала притворяться, что ходит в школу. Никто не ведал, где она проводит время с утра и до вечера. Джоэл догадывался: с Несс стряслось что-то очень плохое, но не понимал, что именно. Пребывая в неведении, он решил, что это связано с той ночью, когда Кендра ушла в клуб, а Несс бросила их одних. Джоэл заметил, что Несс не вернулась в ту ночь и потом между ней и тетей произошла крупная ссора, но подробностей не знал.

Не знал он и того, что тетя в конце концов махнула рукой на Несс, и девочку это вполне устраивало. Она уходила и приходила, когда хотела, причем в самом непотребном виде. Кендра смотрела на Несс с отвращением. Она словно чего-то ждала, но чего – непонятно. Тем временем Несс вела себя самым вызывающим образом, словно ее не волновало мнение Кендры. Напряжение буквально стояло в воздухе, когда они обе оказывались дома. Конечно, это не могло продолжаться вечно; развязка приближалась.

То, чего опасалась Кендра, было неминуемо: образ жизни, который выбрала ее племянница, вел к неотвратимым последствиям. Кендра предполагала, что в дело вмешаются комиссия по делам детей и подростков, мировой судья и, возможно, полиция. Они вынесут решение об изменении условий проживания девочки. И если не кривить душой, Кендра дошла до такого состояния, что даже надеялась на это. Она сознавала, что племяннице тяжело после внезапной смерти отца, но убеждала себя, что тысячам детей приходится сложно и все-таки они не смешивают свою пусть и несладкую жизнь с дерьмом. Когда Несс, пошатываясь, возвращалась пьяная или обкуренная, Кендра велела ей принять ванну, лечь на диван и не попадаться на глаза. Когда же от Несс пахло сексом, Кендра напоминала девочке, что, если та залетит или заразится, разбираться будет сама.

– Ой, как страшно! – неизменно отвечала Несс.

Но Кендре было страшно, и это побуждало ее к действиям.

– Хочешь быть взрослой – пожалуйста, будь, – иногда говорила Кендра.

Но чаще всего молчала.

В этой обстановке у Джоэла совсем не было желания просить у Кендры денег на покупку лавовой лампы. И вообще не хотелось заикаться о дне рождения Тоби. Джоэлу припомнилось, как давным-давно они отмечали дни рождения: праздничный обед, праздничные тарелки, плакат «С днем рождения!» на окне кухни. В центре стола – подержанная тарелка-карусель для закусок, которая уже не крутилась. Папа, как волшебник, вынимает торт непонятно откуда, и на нем уже горит нужное число свечек. Вместо «Happy Birthday» папа поет поздравительную песню, которую сочинил сам. «Специально для моих детей!» – улыбается он.

В такие минуты Джоэла охватывало желание сделать что-то, от чего его собственная жизнь, жизнь брата и сестры стали бы лучше. Но в свои годы он не знал, как избавиться от неопределенности, в которой они оказались, и ему оставалось одно – хоть немного скрасить их нынешнее существование.

День рождения Тоби являлся подходящим поводом для этого. Вот почему Джоэл отважился-таки попросить тетю о помощи. Для беседы он выбрал время, когда Тоби занимался в Учебном центре. Вместо того чтобы слоняться, ожидая брата, Джоэл направился в благотворительный магазин, где застал Кендру в подсобке за глажкой блузок; откуда она посматривала на входную дверь – вдруг кто-нибудь зайдет.

– Здравствуй, тетя Кен! – начал он.

Джоэла не смутило, что Кендра едва кивнула в ответ.

– Где ты оставил Тоби? – поинтересовалась она.

Джоэл объяснил, что Тоби на занятии. Он говорил ей про занятие и раньше, но тетя забыла. Джоэл полагал, что и про день рождения Тоби она забыла: дата приближалась, а Кендра еще ни словом не обмолвилась. И тогда Джоэл выпалил залпом, пока не растерял мужество:

– Тетя Кен, Тоби скоро восемь лет. Я хочу подарить ему лавовую лампу. Очень ему понравилась. Продается на Портобелло-роуд. Но мне не хватает денег. Ты не поможешь?

В голосе Джоэла было столько надежды – несмотря на равнодушный вид, который он силился сохранять. Кендра все поняла, она оценила, как далеко зашел племянник в своих усилиях не причинять ей излишнего беспокойства. Кендра не была идиоткой и осознала, какой черствой кажется детям.

– Сколько тебе нужно? – уточнила она.

Джоэл назвал сумму. Кендра задумалась; между бровями наметилась морщинка. Наконец она вынула из-под прилавка стопку разноцветных бумажек и подозвала Джоэла.

На каждой бумажке сверху было написано «Массаж на дому», ниже – рисунок, на котором были изображены в профиль пациент и массажистка, разминающая ему спину. Под рисунком – перечень видов массажа с ценами, в самом низу – домашний и мобильный телефоны Кендры.

– Нужно это раздать, – пояснила она. – Заходи в магазины, уговаривай хозяев выставить объявление на витрине. Обойди спортивные залы, пабы. В телефонных будках можно разложить. Сам придумай что-нибудь. Сделаешь это для меня – дам тебе денег на лампу для Тоби.

У Джоэла отлегло от сердца. С этим заданием он справится. Он вообразил, что это будет легче легкого, а значит, он скоро получит деньги, которые требуются, чтобы сделать брата счастливым в день его рождения.


И Джоэл приступил к выполнению задания. Тоби день за днем хвостиком следовал за ним. Его нельзя было оставить одного ни дома, ни в Учебном центре, ни в магазине у Кендры – мешался бы под ногами. И сестре, разумеется, нельзя было его доверить. Поэтому Тоби бродил за Джоэлом по пятам и послушно ждал его на крыльце, пока Джоэл в каком-нибудь магазине просил повесить объявление на витрине.

Тоби заходил в спортивные центры – он стоял в вестибюле, возле стойки администратора или доски объявлений, – в библиотеки и церкви. Тоби понимал, что все эти труды нужны ради лавовой лампы, и был даже рад помочь.

Кендра дала Джоэлу несколько сотен листовок. В принципе, Джоэл мог бы выбросить их в канал – и тетя никогда бы не узнала. Но его натуре ложь была чужда, и он день за днем курсировал от Лэдброук-Гроув до Килбурн-лейн, вдоль Портобелло-роуд и Голборн-роуд из конца в конец. Джоэл не обходил стороной ни одного закутка, где мог бы оставить пачку разноцветных листовок. Когда магазины, закусочные и пабы закончились, ему пришлось проявить изобретательность.

Джоэл попытался представить себе, кому может понадобиться массаж – кроме спортсменов, которые перетрудили свои мускулы в спортивных залах. И его осенило: водителям автобусов, которые весь день или всю ночь сидят, сгорбившись, за рулем. Эта идея привела Джоэла в Уэстбурн-парк, в гигантский кирпичный гараж у трассы А40 – оттуда городские автобусы отбывают по маршрутам. Пока Тоби сидел на корточках у входа, Джоэл переговорил с диспетчером. Тот, желая поскорее отвязаться, разрешил Джоэлу положить пачку листовок прямо на стойку. Джоэл так и сделал и уже собирался уходить, как увидел Хибу.

Покрытая, как всегда, платком, в длинном, до щиколоток, пальто, она держала контейнер с обедом. Смотрела Хиба в пол, что было ей несвойственно. Подняв голову, она заметила Джоэла и заулыбалась, хотя он готов был провалиться сквозь землю.

– Что ты тут делаешь? – осведомилась Хиба.

Джоэл показал ей пачку бумажек и задал тот же вопрос. Она, в свою очередь, показала ему контейнер.

– Принесла отцу поесть. Он работает на двадцать третьем маршруте.

– Правда? – удивился Джоэл. – Мы ездили на нем.

– Куда?

– На вокзал Паддингтон.

– Здорово!

Хиба подала контейнер диспетчеру. Тот кивнул, взял и вернулся к своим обязанностям. По дороге на улицу Хиба объяснила Джоэлу, что носить отцу обед – ее домашняя обязанность.

– Так отец меня воспитывает, – призналась девочка. – Хочет занять делом. Мне запрещено водиться с кем попало. – Хиба подмигнула. – У меня есть племянница. Моих лет, потому что мой брат – ее отец – на шестнадцать лет меня старше. Так вот, она дружит с английским мальчишкой. Что творится дома из-за этого! Конец света. Отец поклялся, что я в жизни не буду встречаться с англичанином. Даже если придется отправить меня в Пакистан! – Хиба тряхнула головой. – Не хватало так и состариться.

Тут Хиба указала на Тоби, который сидел на крыльце со спасательным кругом на талии – в тот день его не удалось отговорить, и он надул спасательный круг.

– А это кто?

Тоби тут же вскочил и поспешил к ним.

Джоэл представил брата, не вдаваясь в детали:

– Это Тоби.

– Не знала, что у тебя есть братишка.

– Он учится в Миддл-роу.

– Помогает тебе с листовками?

– Не. Просто его не с кем оставить, вот и беру с собой.

– Много еще?

Джоэл не сразу сообразил, что Хиба имеет в виду. Она ткнула пальцем в листовки.

– Их можно распихать под двери квартир в Треллик-Тауэр. Так проще всего. Идем. Я там живу. Проведу тебя. И помогу, – добавила она.

Дорога до высотки оказалась недлинной. Прошли по Грейт-Вестерн-роуд, нырнули в Минвайл-гарденс. Тоби трусил сзади. Хиба, как обычно, болтала, пока они петляли по тропинкам.

Был прекрасный весенний день – прохладная, но солнечная суббота, поэтому в парке гуляли и семьи, и молодежь. Малыши бегали по огороженной игровой площадке Детского центра, а ребята постарше собрались в расписанном граффити боуле[8] для скейта. Они катались на скейтбордах и велосипедах, что сразу привлекло внимание Тоби. Он широко открыл рот, замедлил шаг и остановился, поглощенный зрелищем, не понимая, как странно выглядит сам: маленький мальчик в чересчур больших джинсах, со спасательным кругом на талии, в кроссовках, заклеенных скотчем.

Боул состоял из трех уровней: самый простой – наверху, самый сложный, с крутыми склонами, – внизу. На каждый уровень вели бетонные ступени; широкий выступ опоясывал весь боул. Тоби залез на него и позвал брата.

– Джоэл! И я так могу! – вопил Тоби. – И я так могу, и я!

Появление Тоби среди скейтбордистов и зрителей было встречено возмущением.

– Какого черта? Вали отсюда, придурок!

Джоэл покраснел, сбежал по ступеням, схватил брата за руку и потащил его, ни на кого не глядя. Хиба наверху ждала окончания этой спасательной операции. Когда Джоэл вывел сопротивляющегося Тоби на дорожку, девочка спросила:

– Он дурачок или как? Почему у него липучка на ботинках?

Спасательный круг ее, видимо, не так удивил.

– Просто он не такой, как мы, – отозвался Джоэл.

– Это я заметила. – Хиба с любопытством посмотрела на Тоби, потом снова на Джоэла. – Наверное, его обижают.

– Бывает.

– И тебе достается, судя по всему.

Джоэл отвернулся, нахмурился и пожал плечами.

– Ладно, пойдем. – Хиба понимающе кивнула. – И ты, Тоби. Ты был когда-нибудь на башне? Я покажу тебе, какой там вид сверху. Увидишь весь город до самой реки, даже центр. Сказочное место.

В высотке стояла будка с охранником, тот кивнул Хибе, когда она направилась к лифту. Ребята поднялись на тридцатый этаж, и перед ними открылся обещанный Хибой вид, который и вправду – несмотря на грязные окна – был волшебным. Автомобили и грузовики уменьшились до размеров спичечного коробка, дома и жилые массивы казались игрушечными.

– Смотри! Смотри! – кричал Тоби, бегая от одного окна к другому.

Хиба улыбалась, наблюдая за мальчиком. Даже посмеялась, но совсем беззлобно. «Она нисколько не похожа на других, – подумал Джоэл. – Может, мы даже подружимся».

Джоэл и Хиба разделили пополам остаток рекламных объявлений и быстро разнесли их по этажам. Четные этажи, нечетные – и дело сделано. После они встретились внизу и вышли на улицу. Джоэл лихорадочно соображал, как отблагодарить Хибу за помощь.

Тоби понесся к газетному киоску – первый этаж высотки занимали магазины; однако Джоэл еле переставлял ноги. Его бросило в жар, хотя с Голборн-роуд подул ветерок. Он не мог придумать, как объяснить Хибе, что у него нет денег, что он не может купить ей ни колу, ни шоколадный батончик, ни мороженое – ничего, что выразило бы его признательность и порадовало бы ее. И тут Хибу кто-то позвал. Джоэл оглянулся и увидел мальчишку, который приближался к ним на велосипеде со стороны канала Гранд-Юнион.

Парень быстро крутил педали. Одет он был «по форме», как положено: мешковатые джинсы, рваные кроссовки, толстовка с капюшоном и бейсболка. Явный полукровка, как и Джоэл, только кожа желтого цвета, а черты лица как у черного. Левая половина лица была деформирована, словно неведомая сила оттянула ее вниз и так оставила, что придавало парню зловещий вид, несмотря на забавные веснушки.

Мальчишка затормозил, спрыгнул с велосипеда и бросил его на землю. Он быстрым шагом подошел к ним, и у Джоэла скрутило живот. Закон улицы гласит, что нужно стоять неколебимо, когда к тебе обращаются, иначе пожизненно запятнаешь себя позором.

– Нил! – воскликнула Хиба. – Что ты тут делаешь? Ты вроде собирался…

– Что делаю? Тебя ищу! Ты якобы отправилась в гараж, но тебя там нет. Что это значит? – Его голос звучал угрожающе.

Но Хиба была не из тех девчонок, которые пасуют перед угрозой.

– Ты что, следишь за мной? Брось. Мне это не нравится.

– Почему? Боишься?

Джоэл догадался, что это и есть тот самый друг, о котором рассказывала Хиба, и немного удивился. Тот самый, который навещает ее во время обеда, который не ходит в школу, а занимается… Джоэл не желал знать, чем он там занимается. Джоэл хотел только объяснить парню, что не претендует на его девушку.

– Спасибо, что помогла с листовками. Пока.

Джоэл сделал шаг в сторону Тоби, который плавно покачивался перед окошком газетного киоска, держась за спасательный круг.

– Погоди, – остановила его Хиба. – Нил, это Джоэл. Мы с ним учимся в школе Холланд-Парк.

Ее тон означал: она представляет Джоэла, потому что ей не нравится, когда ее считают своей собственностью.

– Джоэл, это Нил, – добавила Хиба.

Нил с отвращением окинул Джоэла взглядом, губы вытянулись в ниточку, ноздри раздулись.

– Зачем ты с ним лазила на башню? Не отпирайся, я видел, как вы оттуда выходили. Чем вы там занимались?

– Детей делали, конечно. Зачем еще можно забраться на башню посреди дня?

Джоэл подумал, уж не сошла ли Хиба с ума – так разговаривает. Нил надвинулся на нее, и Джоэл решил, что ему придется ударить Нила, чтобы защитить Хибу. Меньше всего Джоэлу хотелось драться, и поэтому он вздохнул с облегчением, когда Хиба разрядила ситуацию смехом.

– Ему же только двенадцать лет, Нил! Я показывала им с братом вид сверху. Вон стоит его брат.

Нил отыскал взглядом Тоби.

– Этот? Он у тебя дебильный? – обратился Нил к Джоэлу.

Джоэл промолчал. Вместо него ответила Хиба:

– Заткнись, Нил. Это глупо. Он просто маленький, вот и все.

Желтое лицо Нила покраснело, когда он снова посмотрел на Хибу. Какое-то напряжение в его душе искало разрядки, и Джоэл приготовился к бою.

– Джоэл, – раздался голос Тоби. – Я хочу какать! Пошли домой.

– Вот дерьмо, – пробормотал Нил.

– Сейчас ты попал в точку, – рассмеялась Хиба своей собственной шутке, и Джоэл невольно улыбнулся, не сумев сдержаться.

Нил не уловил юмора.

– Чего лыбишься, желтая обезьяна? – бросил он Джоэлу.

– Так, ничего. Идем, Тоби. Нам недалеко.

– Ты что, сматываешься? Струсил? – напирал Нил.

– Можем остаться. Но тогда уж не пеняй на запах.

Хиба захохотала и взяла Нила за руку.

– Скоро мама меня хватится. Времени и так мало, не будем его терять.

Нил вроде успокоился от этих слов. Он позволил себя увести в укромный уголок парка, где росли ароматические растения. Но, уходя, оглянулся. Нил взял Джоэла на заметку. Джоэл понял, что они еще встретятся.


Затея Кендры принесла плоды даже раньше, чем она ожидала. Через день после того, как Джоэл начал разносить рекламные листовки, раздался первый звонок. Мужчина заявил, что ему срочно нужен спортивный массаж и что его квартира находится над пабом «Сокол», где Килбурн-лейн переходит в Карлтон-Вейл. Насколько он понял, Кендра выезжает на дом к клиенту. Это как раз то, что ему требуется.

Мужчина был вежлив. Голос звучал мягко. То, что он живет над пабом, успокаивало в смысле безопасности. Кендра назначила время и загрузила массажный стол в машину. Потом засунула в печь пирог для Джоэла с Тоби, оставила им на сладкое «Молтизерс»[9] и инжирные рулеты, дала Джоэлу премиальный фунт за то, что он так грамотно раскладывает объявления, и отправилась на поиски «Сокола», который оказался совсем рядом. Напротив паба стояла современная церковь и перекрещивались три улицы с оживленным движением. Припарковаться рядом с домом не удалось, и Кендре пришлось несколько сотен ярдов тащить от машины массажный стол, а затем переходить через Килбурн-лейн. Поэтому когда Кендра ввалилась с массажным столом в паб и спросила, как пройти наверх, в квартиры, она еле дышала и истекала потом.

Кендра проигнорировала завсегдатаев заведения, которые собрались у стойки и за столиками с кружками пива. Она снова вышла на улицу, обогнула угол и нашла дверь, сбоку от которой располагались в ряд четыре звонка. Кендра вошла в подъезд, вскарабкалась наверх и на лестничной площадке остановилась перевести дыхание.

Одна дверь резко распахнулась, в освещенном проеме обрисовался силуэт атлетически сложенного мужчины – очевидно, он и договаривался по поводу массажа. Мужчина шагнул в довольно темный коридор со словами:

– Позвольте вам помочь.

Он взял из рук Кендры массажный стол и легко занес его в квартиру. Внутри была одна комната большого размера, которая совмещала в себе спальню, гостиную и кухню. Там стояли несколько кроватей, имелись раковина, электрокамин и одноконфорочная плита.

Кендра изучала обстановку, пока мужчина устанавливал массажный стол. Они не особенно разглядели друг друга: он был занят столом, а Кендра распаковывала сумку с принадлежностями для массажа.

Разделавшись со столом, мужчина повернулся к Кендре. Она встряхнула простыню и посмотрела на него. «Подумать только!» – вырвалось у обоих. Это был тот самый человек, который в ночь неудачного загула Кендры привез домой пьяную и готовую ему услужить Несс.

На мгновение Кендра растерялась. Она подержала простыню в вытянутых руках, потом опустила их.

– Да, ситуация не из легких, – заметил мужчина.

Кендра тем временем уже приняла решение. Бизнес есть бизнес. Дело не должно страдать.

– Вы заказывали спортивный массаж? – уточнила она официальным тоном.

– Да. Именно его я и заказывал. Дикс.

– Что?

– Меня зовут Дикс.

Он подождал, пока Кендра накроет стол простыней и положит плоскую подушку для головы.

– Она вам объяснила, что на самом деле произошло той ночью? – наконец спросил он. – Все было так, как я сказал, ей-богу.

Кендра разгладила простыню, открыла сумку и вынула бутылочки с массажными маслами.

– Мы не обсуждали это, мистер Дикс. Понюхайте. Какое масло вы предпочитаете? Рекомендую лавандовое. Оно лучше всего расслабляет.

– Не мистер Дикс, – улыбнулся мужчина. – Полное имя Дикс Декурт. А вы Кендра… как по фамилии?

– Кендра Осборн. Миссис.

Дикс перевел взгляд с ее лица на руку.

– Кольца не носите, миссис Осборн. Разведены? Или вдова?

Кендре следовало бы намекнуть, что он лезет не в свое дело, но она почему-то ответила:

– Да. – И, не уточняя, перешла к делу: – Так значит, вам нужен спортивный массаж?

– Да, спортивный. Что я должен делать?

– Разденьтесь. – Кендра протянула Диксу простыню и отвернулась. – Трусы не надо снимать. Это действительно всего лишь массаж. Надеюсь, вы его имели в виду, когда звонили, мистер Декурт? У меня легальный бизнес.

– Что еще я мог иметь в виду, миссис Осборн? – В его голосе послышался смех. – Ну вот, я готов.

Кендра повернулась. Дикс, аккуратно замотанный в простыню, лежал на столе навзничь.

«Черт!» – промелькнуло у нее в голове. У Дикса было исключительное тело. Накачанные поднятием тяжестей мышцы рельефно обрисовывались под кожей, гладкой, как у ребенка, и лишенной волос. Его вид напомнил Кендре, как давно у нее не было мужчины – с тех пор, как в ее жизни наступили самые черные времена. «Нет», – одернула она себя. Не такие чувства полагается испытывать во время работы. Тело есть тело. А дело есть дело. Ее руки – всего лишь рабочий инструмент.

Дикс наблюдал за Кендрой.

– Так она не объяснила вам? – снова спросил он.

– Кто? – не поняла Кендра.

– Ваша дочь. Она не сказала, что случилось той ночью?

– У меня нет дочери…

– Как? – Диксу вдруг показалось, что он обознался. – Ведь это были вы? Там, в Иденем-истейт?

– Это не дочь, это племянница. Она живет со мной. Лягте на живот, пожалуйста. Начну со спины и плеч.

Дикс помедлил, продолжая ее разглядывать.

– Не похоже, чтобы у вас была такая взрослая дочь или племянница.

– Я старая. Просто хорошо сохранилась.

Дикс рассмеялся и перевернулся. Как и большинство людей, которым впервые делают массаж, он подложил ладони под голову. Кендра изменила его позу: руки вытянула вдоль тела, голову опустила так, что его подбородок почти касался груди. Кендра вылила масло на ладони, согрела его и тут вспомнила, что забыла в машине магнитофон с успокаивающей музыкой. Значит, сеанс пройдет под аккомпанемент раздражающего шума, который доносится из паба внизу. Кендра огляделась в поисках радио, стерео или CD-плеера, но ничего не обнаружила. Взглядом Кендра опять изучила комнату, размышляя, зачем этому человеку целых три кровати.

Она приступила к массажу. У Дикса была удивительная кожа: темная, как черный кофе, и нежная, как у младенца, под ней прощупывались стальные мускулы. Его тело свидетельствовало о привычке к большим силовым нагрузкам, а облик – о том, что вряд ли Дикс зарабатывает на жизнь физическим трудом. Кендра хотела было спросить, чем он занимается, почему у него такая великолепная форма, но решила, что тем самым выдаст интерес, который к нему испытывает и который не полагается испытывать к клиенту.

Кендра вспомнила своего преподавателя по массажу, его слова, которые показались тогда довольно странными: «Массаж – это медитация. Вы должны наполниться любовью к клиенту, раствориться в нем, исчезнуть. Вас больше нет. Есть только руки, по которым идет тепло. Пощипывание, поглаживание, надавливание».

Тогда Кендра подумала: «Что за чушь», а теперь пыталась делать так, как учили на курсах. Она закрыла глаза и погрузилась в медитацию.

– Чертовски приятно, – пробормотал Дикс Декурт.

Кендра проработала ему шею, плечи, спину, руки, бедра, икры, ступни. Она прочувствовала каждый сантиметр его тела – и каждый сантиметр был прекрасен. Даже ступни Дикса были гладкими, без единой мозоли. У Кендры сложилось впечатление, что он провел жизнь в ванне с детским маслом.

Она велела Диксу лечь на спину, для удобства подложив ему под шею свернутое валиком полотенце. Кендра взяла бутылочку с маслом; тут Дикс приподнялся и сжал рукой ее запястье.

– Где вы этому научились?

– В школе конечно, где ж еще, – отозвалась Кендра.

Утратив самоконтроль, она автоматически воспроизвела его диалект. «Это потому, – с досадой подумала Кендра, – что я погрузилась в медитативное состояние и полностью растворилась в клиенте, как учил преподаватель».

– Я закончила курсы массажа в колледже, – тут же поправилась Кендра.

– Ставлю вам высший балл.

Дикс широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы, безупречные, как и его тело.

Закрыв глаза, он предоставил себя в распоряжение Кендры, и она приступила ко второму этапу массажа.

По рассеянности Кендра заговорила на его диалекте, вышла на миг из роли благородной леди, и теперь у нее было такое ощущение, что ее разоблачили. Чувство неловкости усиливалось по мере продолжения сеанса. Ей хотелось поскорее закончить его и уехать. Завершив массаж, она отошла в сторону и стала вытирать руки полотенцем. Цель этой процедуры: дать клиенту немного времени полежать и насладиться ощущением. Но в данном случае у Кендры была другая задача: оказаться подальше от Дикса. Она встала к нему спиной и начала укладывать свои вещи.

Кендра услышала движение и обернулась – Дикс сидел на массажном столе, болтая ногами и глядя на нее; его тело блестело от масла.

– Так она не объяснила вам, как было дело, миссис Осборн? Я вас не отпущу, пока вы не узнаете правду. За кого вы меня принимаете? Короче, она ошивалась в пабе внизу. Я заскочил выпить томатного сока. Девочка, пьяная в стельку, пустилась танцевать с двумя парнями. Они ее затерли в угол и начали лапать. Она расстегнула блузку, стала задирать юбку, как будто…

– Хватит, – оборвала Кендра.

В голове у нее стучало: «Пятнадцать лет, пятнадцать лет».

– Нет, вы должны дослушать. Вы ведь решили, что я…

– Хватит, я вам верю.

– Нет уж. – Дикс покачал головой. – Поздно, миссис Осборн. Я уже начал. Я вывел ее из паба, но она неправильно все поняла и стала предлагать себя на разные лады. Я притворился: ладно, можешь пососать.

Кендра сверкнула глазами, и Дикс приподнял руку.

– Но сначала поедем к тебе, сказал я. Как еще я мог узнать ее адрес? Я отвез девочку к дому. Тут появились вы.

– Нет… Не так. – Кендра покачала головой. Подбирая слова, она показала на свою грудь. – Вы трогали ее вот тут… Я видела.

Дикс отвернулся. Было видно, что он старается восстановить в памяти события той ночи.

– Да, ее сумка валялась на полу, – произнес он. – Я наклонился и поднял ее. Поверьте, я не путаюсь с малолетками. А она – ребенок, я сразу уловил. Не то, что вы, совсем не то, что вы, миссис Осборн. Кендра. Вы можете подойти?

– Зачем?

– Просто вы красавица, и я хочу поцеловать вас. – Дикс улыбнулся. – Видите? Я не притворяюсь. Я всегда говорю правду. И про вашу племянницу. И про себя. И про вас.

– Массаж – это моя работа. Если вы вообразили черт знает что…

– Я позвонил по объявлению в спортивном зале. Готовлюсь к соревнованиям. Мне нужно поддерживать форму. Вот и все.

– К каким соревнованиям?

– По бодибилдингу. – Дикс помолчал, ожидая ее реакции, но таковой не последовало. – За звание «Мистер Вселенная». Качаюсь с тринадцати лет.

– То есть как долго?

– В общей сложности десять лет.

– Значит, вам двадцать три?

– Точно.

– А мне сорок.

– Ну и что?

– Вы считать умеете?

– Умею. Но поцеловать вас от этого мне хочется не меньше.

Кендра не отодвинулась, сама не понимая почему. Ей хотелось почувствовать его поцелуй, и не только поцелуй. Семнадцать лет разницы в возрасте означают, что все будет без привязок, функционально, так, как ей надо. Но было в Диксе что-то такое, что заставило Кендру колебаться. Ему только двадцать три, но по образу мыслей и поведению – больше, и в этом таилась угроза для ее покоя, который она так тщательно оберегала.

Дикс спрыгнул со стола. Простыня упала на пол. Он подошел к Кендре и положил руку ей на плечо, потом сжал запястье.

– Позвонил я ради массажа. Деньги лежат на столе. И чаевые тоже. Ничего другого я не имел в виду. А теперь имею. Так что вопрос в вас. В конце концов, речь идет только о поцелуе.

Кендра хотела сказать «нет», потому что осознавала: «да» может завести неизвестно куда. Но она молчала. И не уходила.

– Вы не ответили, миссис Осборн. Так да или нет?

– Да, – откликнулся кто-то, сидевший внутри ее существа.

Дикс поцеловал Кендру, поддерживая рукой шею. Кендра положила руку ему на талию, потом ладонь скользнула вниз, на ягодицы, упругие, как все его тело. И заряжавшие ее желанием.

– Нет, не надо! – Кендра отстранилась от него.

– Хорошо. – Дикс отклонился назад. – Можешь уйти, если хочешь.

Одной рукой он гладил ее шею, другая коснулась ее груди.

Эта ласка лишила Кендру способности сопротивляться. Она снова прижалась к Диксу и опустила руки ему на талию – на этот раз избавляя его от последнего предмета одежды.

– Ты моя, – сообщил Дикс.

Он подвел Кендру к кровати, стоявшей у окна.

– Богиня.

Дикс расстегнул ей блузку и высвободил груди. Он любовался то ими, то ее лицом, потом губами приник к соску.

Кендра ртом ловила воздух. Она так долго терпела, так стосковалась, так нуждалась в мужском обожании ее тела, хоть искреннем, хоть притворном. Она хотела Дикса Декурта, и ничто другое не имело значения в ту минуту.

– Какого черта, Дикс! Что ты тут вытворяешь? Мы же договорились: никаких баб!

Они отпрянули друг от друга, нащупывая простыню, полотенце, что-нибудь, чем можно прикрыться. И Кендра поняла, отчего в комнате три кровати. Проще простого: Дикс Декурт делит жилье с двумя соседями, и один из них вернулся домой.

Перед тем, как он ее застрелил

Подняться наверх