Читать книгу Если меня не станет… Погибая – остаться - Элизабет Гафри - Страница 9

– А знаешь, надо будет найти там озеро, куда можно будет ходить купаться, ты купальник же взяла? – спросила меня Лена.

– Ты думаешь, Игорь отпустит нас так часто куда-то ходить?

– Да ты вон как пашешь! Он просто обязан.

– Не знаю, – протянула я, – это тебе 23, ты у нас взрослая, а не я.

– Ну так под мою ответственность.

– Надо попробовать, главное сейчас – отправить письма, купить сладостей и хлеб, а там и озеро найдем.

Ленка как-то хитро ухмыльнулась. Я уже привыкла, что если она что-то задумала, то ни за что не скажет, пока это уже не свершится. Ну вот и сейчас – что она хотела сказать этой ухмылкой, я не поняла, но надеялась, что ничего криминального. Учитывая, что она мне периодически рассказывает, я иногда побаиваюсь ее мыслей.

– Да купим мы сладости, не переживай. А потом прогуляемся по деревне, не против?

– А что там смотреть-то, свиней и тех же кур? – рассмеялась я.

Ленка тоже прыснула:

– Но там же не только зверье живет, там вообще-то люди еще обитают.

– Ладно, прогуляемся, – согласилась я, когда из-за опушки леса показался погост. Жуткое зрелище, если честно: пошарпанные надгробия и сухая трава по пояс вперемешку с новой, зеленой. Кое-где надгробия и памятники были деревянные, подгнившие, а кое-где кованые и каменные. Но крестов нигде не было видно.

– Пойдем сходим туда, – потянула меня Ленка за руку.

– Э, не-е, я туда на пушечный выстрел не подойду. Иди без меня, я тебя тут подожду.

Мы стояли на тропинке, слева и справа были поляны с одуванчиками, а за ними так же с обеих сторон густой сосновый лес. И хоть светило яркое солнышко, по спине побежали мурашки, не нравилось мне это место. Лес был настолько густой, что уже за первой линией деревьев ничего не было видно. Место, где мы стояли, и за нашими спинами все было в тени, а погост, находившийся на возвышенности, заливало яркое солнце. И, казалось бы, ну что здесь такого, а я вот наотрез отказалась туда идти.

– Ну и трусиха ты. Там же наверняка есть древние могилы, неужели тебе не интересно?

– Нет, мне очень интересно, но я туда не пойду. Ты хоть один крест видишь?

– Нет, а что это значит?

– Не знаю. Может, там самоубийцы лежат, – предположила я. – Кажется, им крестов не ставят.

– А может, это мусульманское кладбище, – решила поспорить она. – И чего ты боишься? День-деньской, светит солнце.

– Не пойду, – сказала как отрезала я. И Лена потопала туда одна. Вот же любопытная, и ведь совсем не страшно ей, ни мурашек тебе, ни паники.

– Ага, мусульманское, – передразнила я тихонько. – А где тогда полумесяцы?

У меня с детства очень глубоко развито предчувствие. Первый раз увидев человека, сразу понимала, буду я с ним общаться или нет. Сколько таких ситуаций уже было, когда моя Наташа пыталась меня познакомить с ее подругами, и с кем-то я с первых минут находила общий язык, а с кем-то мы не сходились сразу же, и я переставала выходить на прогулки, если Натаха брала с собой ту девчонку, с которой у меня не заладилось. И все бы ничего, но позже оказывалось, что как раз эта девчонка и оказалась предательницей, сплетницей и подставляла Наташку так, что та потом еще долго расхлебывала. Сейчас Наташа уже прислушивается к моему мнению, и мы, как-то не сговариваясь, обе к этому пришли одновременно. Я стала советовать, а она присматриваться к подругам и знакомым.

Такая же ситуация обстояла и с местами. Приходя к кому-нибудь в гости, я тут же понимала, комфортно мне там или нет. Как-то случай был, мы с Риткой, еще одной моей подругой, поехали в город на концерт. Там встретились с ее хорошей знакомой Галей, и вместе отплясывали на концерте, а после него пошли гулять по берегу Волги. Не заметив, как пролетело время, я поняла, что на маршрутку мы уже не успеваем. Потому Галя пригласила нас к ней в гости, так что мы, недолго думая, согласились и пошли ночевать к ней. Родителям мы с Ритой позвонили сразу же, как пришли, а после решили приготовить все вместе ужин. Все было вроде хорошо, мы смеялись и обсуждали концерт, поужинали все вместе, и тут во мне что-то щелкнуло: не останусь я тут, и все. По спине бежали знакомые мурашки и струился пот. Такой знак ничего хорошего не предвещал. Это как стоять посредине пляжа в солнечный день и чувствовать озноб по спине. Я засобиралась, и как бы они меня вдвоем ни уговаривали, я позвонила отцу, и он приехал за мной на такси через час.

И, кстати, он не был удивлен нисколько, он знал мою особенность, потому приехал очень быстро. Так как я оставаться не стала, Рита тоже засобиралась. Мы извинились перед Галей и покинули квартиру.

– Чего ты смылась-то? – задала мне Ритка вопрос, когда мы уже сидели на заднем сиденье такси.

– Рит, вот не знаю, честно, но мне там не понравилось.

Она улыбнулась, как бы говоря, что все это бред. А я еще долго не могла отойти от свой «вспышки».

А несколько дней спустя Рита мне сказала, что в тот вечер, когда уже все спали, в дом пролезли воры. Галиного отца хоронили всем двором. Рита ездила на похороны.

Папа, услышав от меня эту историю, присвистнул, а мама поежилась. Больше в нашей семье ни у кого не оставалось сомнений, что моим предчувствиям надо доверять.

Вот и сейчас я стояла на тропинке и ежилась, как в холодный осенний день, хотя на улице жара и +25.

– Лик! – орала мне вовсю Ленка и махала руками. – Иди скорее сюда, тут могилы даже XVI века есть. Очень интересно.

Она кружила по кладбищу как коршун, склоняясь то к одной могиле, то к другой. Я никак не отреагировала на ее призыв и продолжала стоять на тропинке, ковыряя носком кроссовки песок, подкидывая его вверх.

– Эх, вот же трусиха, – вернулась она ко мне. – Там же столько интересного! Знаешь, что заметила, там в основном все очень молодые лежат. Прямо лет до 25, за редким исключением старше 40. И что с ними могло случиться, тебе не интересно?

– Нет, – соврала я, хотя саму распирало от любопытства. Я не понимала своей реакции, и, конечно же, мне хотелось узнать ответ на свое предчувствие.

Наконец погост остался у нас за спиной и мы приближались к проезжей части.

– Ты сегодня кололась? – неожиданно спросила я.

– Да, – так же удивленно ответила Ленка, уставившись на меня. – А что?

Я хотела сменить тему, и мне это удалось.

– Просто думаю, насколько тебя хватит сегодня. Я ж не знаю, что с тобой делать, если вдруг…

Ленка зашлась от смеха, согнувшись пополам.

– Лик, ну ты смешная. Ты что, думала, я без дозы выйду? Меня Игорь хоть и снял почти с наркоты, но он же не зверь, все равно раз в день дает. Только вечером и ночью приходится туго, потому я и глушу самогон вечерами. Черт, в этой дыре даже водки купить нельзя. Надо было еще дома затариться.

– А зачем ты самогон пьешь? – не поняла я.

– Ну чтобы ломки не было и как сонник.8

– Что? – не поняла я.

– Ну снотворное.

– А-а-а, – протянула я. – Расскажешь? – наивно улыбнулась я, так как давно пытаюсь выяснить, что это такое – ломка.

– О ломке, что ль?

– Ага.

– Да а что рассказывать, знаешь, что такое центрифуга?

– Ну да.

– Ну вот, а теперь представь, что она у тебя внутри, выкручивает все кости и мышцы и ломает все внутри тебя.

– Ого, – удивленно глянула я на нее. – Переживала уже?

– Было как-то, не смогла вовремя дозняк достать.

– И как?

– Херово – как. Больше не хочу.

– А как же сейчас решилась слезть с иглы?

– А сейчас есть Игорь, который контролирует процесс. Это сложно все, и я не хочу об этом. Давай сменим тему, а?

– Да не вопрос.

Мы переходили дорогу, когда мимо промчался мотоцикл с люлькой, из которой понеслись мужские выкрики и приветствия в нашу сторону. Я напряглась, а Ленка спокойно так сделала непринужденный вид, повернулась и выкрикнула:

– Не по ваши души, мальчики, езжайте дальше.

– Вы откуда, такие красавицы? – кричали они, удаляясь, но почему-то стали разворачиваться, направляясь в нашу сторону.

– А сейчас прибавим шаг, – шепотом сказала мне Ленка, и мы прибавили скорость.

В магазин мы вошли, так и не увидев погони, купили все, что надо, я опустила два письма в синий почтовый ящик на входной двери, маме и Наташе, и мы вышли. Шли не спеша, ели мороженое в стаканчиках. Я белое, а Ленка шоколадное. И непринужденно болтали, позабыв о парнях. Ленка в магазине узнала, что неподалеку есть небольшое озеро, куда мы и направились. Вновь перешли дорогу и запетляли по тоненькой тропинке.

– Она сказала где-то между деревьями пройти, и выйдем к озеру. Предупредила, что оно очень холодное. Будешь плавать?

– Ну, если вода родниковая, то, наверное, нет.

– Ладно, сейчас посмотрим.

Мы наконец нашли его. Вид был неописуемый: небольшое круглое с прозрачной, бирюзовой водой озеро. Это даже странно – видеть здесь такой цвет. Вокруг одни деревья и ни души. Мы обе были одеты в юбки с майкой. Только у Ленки майка была почти прозрачная, серебристого цвета и розовая с запахом юбка. А у меня была длинная юбка и синяя майка на тоненьких лямках.

Купальников мы не брали, потому, подумав, решили, что намочим только Ленину майку и купаться, соответственно, будем по очереди и без бюстгальтеров.

Лена, раздевшись и оставшись в одних стрингах и майке, зашла в воду и нырнула. Я ходила по берегу и нервничала, мне хотелось, чтобы она скорее вышла. Вокруг, конечно, было ни души, но мне так и казалось, что сейчас обязательно кто-то выйдет.

Ленка вынырнула и скорее побежала на берег. Вся замерзла и покрылась мурашками. Через мокрую майку хорошо просвечивалась грудь с торчащими сосками.

– Блин, холодно-то как, зуб на зуб не попадает, – тряслась она, снимая майку и передавая мне. – На середину не заплывай и не ныряй глубоко, там источники бьют.

Я переоделась и так же, как 5 минут назад Ленка, осталась в одних трусиках и майке, которая прилипла к коже, и у меня тоже поползли по всему телу мурашки.

Ленка уже стояла в юбке и бюстгальтере, прикрываясь моей майкой.

А я пошла в воду и, чтобы не тянуть, сразу нырнула. И в этот момент пожалела вообще, что решилась. Вода была не холодная, а ледяная, как будто я резко попала на Северный полюс, решилась прокатиться на льдине и нырнула с нее в полынью.

Когда я вынырнула и развернулась к берегу, чтобы выйти из воды, на берегу стояла Лена и те два парня, что ехали в мотоцикле. Удивлению не было предела. Понимая, в каком я виде, обратилась к стоящим на берегу:

– Отвернитесь, я выйду.

– Вас здороваться не учили? – спросил рыжий парень.

Колени начало сводить, пальцы я уже не чувствовала, стояв по горло в воде. Мне было не до любезностей. Обхватив грудь рукой, шагнула немного вперед из воды.

– Отвернитесь, мне жутко холодно, – повторила я.

По пояс выйдя из воды и по-прежнему прикрывая грудь, зная уже и видя, как торчали соски у Лены, попросила у нее кинуть мне мою юбку.

Она скомкала ее, чтобы была поувесистее и не раскинулась по воде, кинула ее мне. Юбка все равно наполовину угодила в воду, но мне было наплевать. Я прикрылась и вышла. Ногти на ногах были синеватого оттенка, как и на руках, зуб на зуб не попадал. Простуда мне гарантирована. Я стояла на берегу и не знала, как быть. Майка была на мне без бюстгальтера, а юбкой долго не прикроешься, хоть она и длинная.

Я смотрела на Ленку как на предателя. А она, не замечая моего смущения, продолжала мило ворковать со вновь прибывшими. «Проститутка чертова», – выругалась я про себя. Конечно, обо мне она не подумала. От таких мыслей еще сильнее разозлилась. Я стояла полуголая, прикрываясь одной лишь юбкой, а ребята и не думали отворачиваться. С волос струилась ледяная вода, покрывая мое тело все новыми волнами мурашек.

– Эй, вам весело? – не выдержала я, обращаясь больше к Ленке, чем ко всем остальным. – Прикрой меня хотя бы, а то эти, похоже, потеряли навыки двигаться, – фыркала я.

Ленка послушно взяла юбку, вероятно опомнившись, и растянула ее как занавеску. Я сняла майку, надела бюстгальтер, выжала майку и надела опять на себя. Потом обернула вокруг бедер юбку и, выжав волосы, опустила их на грудь с обеих сторон. Грудь у меня небольшая, немного недотягивала до твердой двойки, и можно было ходить без бюстгальтера, но я с детства приучена к тому, как нужно вести себя в обществе. И без бюстгальтера я не ходила уже лет с 13, когда начала расти грудь. И жутко смущалась, если на нее откровенно пялились. Хотя и старалась не показывать виду.

Когда я наконец привела себя в порядок, то подхватила сумку и гордо прошла мимо парней, направляясь в сторону дома.

– Эй, Лик, ты куда? – рванула за мной Ленка, опомнившись. Парни тоже припустили, уменьшая между нами расстояние.

Мне хоть и 15, но мозг у меня присутствует, и я прекрасно понимала, что так не знакомятся и не ведут себя, когда девушка просит отвернуться. Их наглость меня рассердила, а вдвойне обидно, что я оказалась в безвыходной ситуации из-за этой…

– Лик, ну ты чего? – не унималась Ленка, переходя почти на бег трусцой, потому что я выше и шаг у меня шире. – Лик, – наконец она догнала меня и дернула за руку, останавливая.

– Мы что, здесь выяснять будем? – спросила. – Я хочу домой.

Ребята тоже нагнали нас и уже спокойно шли рядом. Угрозы я от них не чувствовала, но и потакать им не собиралась. Правда, мне не нравилось, что они направляются вместе с нами домой. Ну да ладно, познакомятся с Игорем, – ухмыльнулась я про себя и увереннее двинулась вперед.

– Значит, ты Лика, – вдруг слева от меня материализовался рыжий, – а это от Анжелики, да?

Меня раздражало его присутствие, и я хотела скорее от них избавиться. А вот Ленка прекрасно шла рядом со вторым, кажется, его зовут Женя.

Услышала, когда одевалась на берегу. Лена и Женя догнали нас, и она выдала новость:

– Лик, ребята зовут нас завтра на другой пляж, там и берег лучше, и вода намного теплее, пойдем?

Уже второй раз меня избавляют от надобности объяснять значение моего имени, чему я была несказанно рада. Не люблю малознакомым людям объяснять историю своего имени, тем более если они мне не нравились. Ленка уже знала, конечно, но я взяла с нее слово, что она не будет ни при каких обстоятельствах никому о нем трепаться. Потому на людях только – Лика. Она как-то попыталась назвать меня Микой, но я ее резко оборвала, сказав, что это позволено только родителям. Конечно, это не так, но Мика – это только для очень-очень близких мне людей. А Ленка в этот круг не входила.

– Ну, если Игорь разрешит, то почему бы и нет, – перевесило то, что я действительно хотела поплавать, позагорать и даже такая компания меня не пугала. «Как пристанет, так и отстанет», – подумала я.

– А кто это – Игорь? – удивился Женя.

– А это Ликин дядя, – тактично соврала Ленка.

Как же легко всем давалось вранье, и ведь замешивали в него меня и даже не стеснялись. Ну ладно, тот взрослый и не должен никому ничего объяснять, но эта-то куда?

– И твой? – поинтересовался Женя.

– Нет, – коротко и не вдаваясь в подробности сказала она. – Тебя как звать-то? – спросила Ленка у рыжего.

– Семен. Но все зовут меня Рыжий.

– Ну, ок, будешь Рыжим, – заулыбалась она ему.

– Девчонки, а вы откуда? – задали они вопрос одновременно.

– С Астрахани, слышали о таком? – спросила Ленка.

– Ну, конечно, ты че! Думаешь, если мы деревенские, так ничего не знаем и живем обособленно? – обиделся Женька.

– Да ничего я не думаю, просто спросила, не обижайся.

Женя был высокого роста, не меньше метра восьмидесяти, и низкая Ленка смотрелась на его фоне немного несуразно. Его загорелая кожа в сочетании с каштановыми короткими волосами смотрелась очень красиво. Мускулистое тело и накачанные руки. Голый торс, а на бёдрах джинсовые шорты до колен, державшиеся, наверное, только на его достоинстве. Рубашку он перекинул через левое плечо.

Да, парень знает, что красив, и выставляет красоту напоказ. Лицо я рассмотреть не могла, в глаза било солнце.

Рыжий был на полголовы выше меня, где-то 175 сантиметров, и с густой рыжей вьющейся копной на голове. Рыжие брови и такие же светлые ресницы. Смотрелись мы, я вам скажу, как брат с сестрой. Только веснушки у него были по всему телу, начиная с лица и заканчивая кончиками пальцев рук, в отличие от меня. И уж даже в страшном сне никогда не видела картины хуже, чем встречаться с таким же рыжим, как я.

– Лик, а мы похожи, да? – как будто прочитав мои мысли, высказался Рыжий.

Я еле удержалась, чтобы не скривиться, но все-таки ответила:

– Не думаю, если только цветом волос.

– Только у меня кучерявые, а у тебя волнистые.

– А сколько вам лет? – спросил вдруг Женя.

– О таком у девчонок не спрашивают, – резко ответила Ленка, но добавила: – Но если угадаете, мы подтвердим правильную цифру.

– Ну, – протянул Женя, глядя на Лену, – тебе лет 18, да?

– А Лике? – не унималась Ленка.

– Ну, лет 20, – сказал тот же Женя, а Рыжий поддакнул, замотав головой, давая понять, что солидарен с другом.

Да, никогда бы не подумала, что на фоне маленьких людей смотрюсь старше. В школе никогда не давали старше 15, всегда выглядела на свой возраст, а тут аж пять лет прибавили.

– Нет, не угадал. Совсем неправильно.

– Ну 18 же есть? – спросил Рыжий.

– Кому? – ухмыльнулась Ленка.

– Тебе.

– Мне есть, а ты с какой целью интересуешься? – опять ухмылялась она.

– Ну, чтобы не загребли, не дай бог, за растление малолетних, – заулыбался Женя, – а то всяких историй наслушаешься…

– Так, а что, у вас есть планы на нас, что так волнуетесь по поводу возраста? – опять задала вопрос Ленка.

– А как же, надо заранее знать, чтобы не попасть впросак. А то вот так сядешь лет на десять ни за что.

– Ну, так мне 15, – сообщила я и подняла глаза, наблюдая за реакцией.

Оба парня вытянулись в лицах.

– Ой, извини, обидели, – залепетали оба.

– Да не стоит, я понимаю, почему так вышло, – улыбнулась я и увидела, как Рыжий приуныл.

– О, погост, вы уже там бывали? – спросил Рыжий внезапно, увидев слева от себя надгробия.

– Да, пыталась туда сегодня Лику затащить, а она уперлась рогом и ни в какую.

– А чего ты, кладбищ боишься? – спросил Женя.

– Нет, не боюсь, но мне тут что-то не нравится. А я своему шестому чувству доверяю, знаете ли.

– И правильно делаешь, это кладбище для самоубийц. Тут столько историй про него рассказывают…

– Что? – вытаращила глаза Ленка. – А я-то и думаю, почему там все такие молодые.

– Я же говорила.

– Ага, многие из нашей деревни. И мы многих знаем оттуда. Кто повесился, кто под автомобиль кинулся, а кто и вовсе вены вскрыл. Там сторож раньше работал, а потом не выдержал и ушел. Говорит, надоело плач постоянный слушать и призраков гонять. Это ж никакие нервы не выдержат.

Он как-то рассказывал, что там девчонка есть одна, мы ее при жизни не знали, умерла раньше, чем мы еще на свет появились, так вот она замуж собиралась, а в день свадьбы увидела, как ее жених с ее лучшей подругой… ну того самого, это… – замялся Женька, не зная, можно ли при мне такое обсуждать.

– Сексом, что ли, занимается? – не выдержала Ленка.

– Ну да. Ну и эта… пошла в ванную, набрала воды и прямо в платье туда и загрузилась свадебном, а потом и вены вскрыла. Зрелище, говорили, жуткое было. Белое платье все в разводах красных было, мать кидалась потом на гроб, не могла отпустить. Дочь замуж отдать собиралась, а тут такое…

Ну и похоронили ее на этом кладбище, а теперь она ходит и пугает всех по округе. Здесь, говорят, после восьми вообще нельзя появляться.

– А как же идти домой, если задержался в вашей деревне? – заинтересовалась Ленка.

– Ну, только по дороге, которую вы переходили, когда к нам в деревню шли. Там дольше получится, но лучше так, чем тут, – ответил Женя.

– Пешком, что ли? – не поняла я.

– Да не, на машине, конечно, или на мотике, – ответил за него Рыжий.

– А я не верю во все это, – парировала Ленка, – сказки какие-то. Что ей, делать нечего, чтобы ходить по округе и людей пугать?

– Так в том-то и дело, ее уже не раз жители деревни видели. Не будут же все разом врать. Ходит, говорят, в кровавом платье, то плачет, а то бросается на прохожих. Мать ее говорила, что она к ней ночами приходила после похорон, просила то свитер на могилу принести, то еще что-нибудь. Говорят же, что самоубийцы не попадают в рай, а задерживаются навсегда между нашим миром и миром умерших, озлобляются и потому пугают живых, – подытожил Рыжий, и спорить уже никто из нас не захотел. Мне захотелось как можно скорее вернуться домой.

Парни дальше опушки, за которой уже был виден наш дом, не пошли. Что меня, с одной стороны, порадовало, а с другой, огорчило – не пообщаются с Игорем.

– Так что, завтра в одиннадцать мы за вами зайдем? – спросил Женя.

– А может, встретимся где-нибудь тут? – предложила продуманная Ленка, показывая на маленькую полянку среди сосен.

– Ну хорошо, давайте и тут, – согласился Женя.

– А что с собой брать? – уточнила я.

– Да ничего не надо, мы с Рыжим все сами возьмем.

Рыжий попытался обнять меня на прощание, но я четко дала понять, что ценю свое личное пространство и трогать меня не стоит. Ленка пожала руку Жене, сказав, что очень рада знакомству. Я ее радости не разделяла, потому, просто сказав «пока» и «до завтра», пошла к дому.

Я еще не знала, как все преподнести Игорю, но, думаю, Ленка справится гораздо лучше, чем я. Потому что я патологически не умела врать. А тут соврать придется. Если сказать Игорю, что нас пригласили ребята, поход точно накроется медным тазом.

– Блин, придется сегодня попотеть, – догнала меня Лена.

– Что ты имеешь в виду?

– Да что-что, если хотим, чтобы нас отпустили, тебе придется сегодня сделать всю работу, которую хотела сделать завтра, а мне… – она не закончила, потому что нам навстречу уже шел Игорь.

– Вы чего так долго? – спросил он, ровняясь с нами.

– Мы с Ликой озеро нашли и решились искупаться. Но сделали это зря, – выпалила Ленка.

– Почему? – рассмеялся он, уже понимая, к чему она клонит.

– Да там бьющие ключи и вода ледяная.

– Это вам местные посоветовали?

– Ага, тетка из магаза.

Игорь от души засмеялся, а Ленка скрыла волнение под своей якобы обидой на тетку из магазина.

– Вы либо и занырнули еще?! – не переставая, смеялся он.

– А что, не видно? – вставила я. Волосы у меня почти высохли, но вот одежда еще оставалась мокрой.

Значит, мне сейчас картошку пропалывать и деревья полить, а что Ленка-то делать будет? Что она хотела сказать… Я задумалась и пропустила вопрос. В этот момент Ленка толкнула меня локтем в бок.

– Ай! – вскинулась я. Локоть у нее слишком острый. – Ты чего пихаешься?

– Да Игорь уже два раза тебе вопрос задал, а ты витаешь где-то в облаках. Спрашивает, что родителям написала.

А, так он беспокоится, выдала я его с потрохами или нет. Написала ли про Ленку.

– Да ничего особенного, про будни написала. Как устроились, про хозяйство.

Молчу, а Игорь ждет. Проходит минута в молчании, и он все-таки не выдерживает:

– А еще про что?

– Да больше ни про что.

Он угомонился, поняв, что пока не сдала его родителям. Представляю, как они подорвутся приехать сюда, узнав, кто тут со мной «отдыхает».

Мы еще с полчаса рассказывали Игорю, как сходили, как озеро нашли и как постыдно бежали со стучащими зубами. А Игорь смеялся как ребенок, найдя наш заплыв очень забавным.

– Вы тогда переодевайтесь и на солнышко. Сейчас в доме холодно и можете простыть.

– Я как раз картошку полить хотела. А еще что-то нужно? – решила доиграть я свою роль, чтобы уж наверняка нас отпустили завтра. Но говорить про другой пляж мы пока не стали.

– О, а я могу Лике помочь, – вызвалась Лена.

– Не, Лик, ты давай дуй картошку поливать, а я Ленку заберу, она мне поможет телят накормить, – выдал Игорь, – тоже на солнышке, между прочим, – подмигнул он ей.

– Аха-ха-ха, не смешите мои тапочки, – развеселилась я. – Лена – и телят кормить?

Игорь как-то напрягся, но быстро овладел лицом и добавил:

– А почему нет-то, я хочу показать ей, как все делать, не все ж тебе одной пахать. Что же ты думаешь, я не вижу и не замечаю ничего?

Я была удивлена такому порыву, он обычно оберегал свою мадам от всяческой работы, а тут сразу телят кормить. Я посмотрела на Ленку, но она была темнее тучи, но шла рядом молча. «Надо будет у нее потом спросить, чего это она так расстроилась», – сделала я себе пометку.

– А что-то еще нужно? – не унималась я. – Может, и яблони тоже полить?

– Яблони и полить надо, и собрать бы все, что упало. Телятам это на корм пойдет. Не сложно будет?

– А сколько время? – засомневалась я, так как еще хотела сегодня порисовать вечером. Уж очень закаты тут красивые.

– Сейчас около четырех, – ответил Игорь.

– Я постараюсь, но тогда пока поливается картошка, я яблоки соберу. А потом хочу порисовать на заднем дворе, никто не против?

– Да рисуй, конечно.

– Лен, вы как освободитесь, приходи ко мне, – предложила ей.

Она вымученно улыбнулась и мотнула головой. А я больше не стала ее донимать разговором и, свернув от них в сторону, направилась в дом переодеваться.

Ленка ко мне в этот день так и не пришла, а я, переделав всю работу и даже больше, села наконец за мольберт. Удивительно, но переделав столько работы, я не устала и с большим удовольствием приступила к рисованию. Закат у меня вышел потрясающий, даже я удивилась. Папа был бы в восторге. Я еще не так много нарисовала, но уже есть прогресс. Главное, что и настроение не подкачало и цвета получаются очень яркие.