Читать книгу Единичка. Мир будущего, где каждое прикосновение отнимает год жизни - Элла Чак - Страница 4

Сильвия похоронила тётю под грядками на балконе и после уже не могла оставаться в норе. Зная, что Ли больше никогда не поднимется к ней по лестнице, что они не пойдут по ночному лесу к огороженным Сильвией полям с подсолнухами. Ли не научит ее новой премудрости лесного выживания и не расскажет, как применить в медицине найденные травы. Её больше нет. И прежней Сильвии тоже.

Положив в рюкзак немного запасов сухого мяса и ягод, лекарства, два клинка, мачете, Сильвия оглянулась по сторонам. Она застегивала ремешок часов и смотрела на рабочий стол тёти. Посреди возвышался тот самый всегда запретный ноутбук. Он работал от небольшого генератора на солнечных батареях.

Сильвия накинула на него покрывало и оставила в норе. Она вернется позже, когда узнает, что за место спрятано на координатах из жёлтого дома.

– Пойдем, Либери… да я это, я! – Конь тыкал носом в ее вторую кожу, втягивая запах Ли. – Чувствуешь её, да? – Сильвия вскинула голову к двадцатому этажу, – она больше не вернется к нам. Теперь это ее убежище, а нас ждут координаты.

Либери не знал, что такое седло. Он родился свободным и мог вернуться на южные пастбища, но уже пять лет оставался с Сильвией. Маленьким жеребенком она отбила его от стаи волков. Вылечила раненую ногу, прячась с ним в лесу шесть дней. Жеребенок увязался следом, а она не возражала, болтая с ним обо всем подряд. Зачитывала ему учебник химии и перечисляла номера галактик из ее любимой книги французского астронома Шарля Месьё.

Сильвия ни разу не пробовала проехаться верхом, хотя видела в старых книгах, как люди скачут в сёдлах во весь опор.

Через пять километров пути кислород в болоне закончился, и она сняла с головы шлем второй кожи.

– Ну и неудобная эта штука вторая кожа! Мне больше по душе человеческое барахло! – она быстро переоделась в обычную одежду, не забыв нацепить латы и короткую шапку на голову, проложенную шоколадными обертками из фольги. – Так-то лучше!

Сильвия прокладывала дорогу. Она рубила мачете папоротники перед головы Либери. Треть века без людей превратили мегаполисы в джунгли, где царствовала природа. Деревья распространили семена. Они покрыли балконы, крыши и козырьки подъездов разросшимися саженцами. Тополя, акации, клены и березы росли на два метра в год. За десятки лет двадцатиметровые деревья громоздились теперь поверх бетонных крыш многоэтажек.

Брошенные на трассах автомобили походили на ржавую металлическую реку посреди бушующей зелени. Крыши и капоты заполнились перегноем из еловых иголок и увядшей листвы. Их заселили стремительно растущие папоротники. Вышедшие из берегов воды размыли трассы. Сильвия часто находила в лесу остатки серого асфальта, исчерченного дорожной разметкой, по другую сторону которого хлестали пороги бурной речки.

В лесах Сильвия чувствовала себя свободно. Словно она ребенок Маугли постапокалиптической эры. С шести лет, сколько Сильвия себя помнила, она частенько оставалась в норе одна. Рано научилась премудростям выживания, охоте и собирательству. Сектор не должен узнать о ребёнке. Ли не желала девочке оказаться в тюрьме, питаться разноцветными химическими кругляшками и стоять у станка, клепающем триглы, по восемнадцать часов. Она держала секрет о племяннице при себе.

Кажется, жить с тайнами за пазухой вошло у Ли в привычку. Сильвия думала про их последний разговор. За что тетя извинялась? «Когда-нибудь попробуй меня простить… и простить Нестора…» Нестор прикончил девять миллиардов своей бета-один. Есть за что прощать! Но что могла натворить тетя Ли? Она ни в чем не виновата. Делала все, чтобы Сильвия не угодила в Сектор и жила на свободе.

Кисловато-терпкий вкус ежевики, подкидываемой ягода за ягодой, приятно охлаждал рот. Губы очертились темной окантовкой, а по пальцам сочился фиолетовый сок, оставляя причудливые узор, напомнивший звездное скопление.

Сильвия уперлась рукой в бархатистый нос Либери. – Что-то услышал? – конь вёл себя неспокойно. Почти как с медведями возле желтого дома, где она нашла солнечную метку. Уши крутились локаторами по сторонам. Он опустил длинные ресницы, глубоко втягивая воздух влажными ноздрями. Сильвия повторила за ним. Она закрыла глаза, прислушиваясь.

– Птицы… я слышу вспархивающих из кустарника птиц. Это там! Пятьдесят метров вниз по склону! Что-то их спугнуло… Стой здесь!

Незаметная тень девушки юркнула между темных стволов гигантских сосен. Она спустилась вниз с высокого холма, прячась в зарослях треугольных листьев. Лес умолк, дневные птицы разлетелись с недовольным щебетанием. Закрыв глаза, Сильвия услышала шаги… быстрые торопливые шаги… на трех ногах. Раз… два… и третье касание о шуршащую листву… Раз, два… и третье. Она замерла в зарослях и закрыла рот руками. В нескольких метрах ковылял человек. Настоящий, живой человек! Он опирался на клюку, вот откуда «третья нога». Сморщенные руки подрагивали, лысая голова крутилась на тонкой шее, как первые желтые кувшинки на болотистом пруду. Мужчина тяжело дышал открытым ртом под редкими седыми усами. Вместо второй кожи на нем обычная человеческая одежда. Нет самодельных лат или шапки с фольгой.

Как он смог дожить до старости, когда все вокруг умирали в сорок? Как ему это удалось!? Старик опирался на палку от кого-то улепетывая со всей своей возрастной медлительностью. Задрав голову, Сильвия услышала электронный голос с беспилотника: «объекту приказано остановиться. Исполняйте. Вас доставят в Первый Сектор. Приказываю остановиться. Время до появления комиссаров четыре минуты тридцать секунд».

– Комиссары..! Они схватят его сеткой тригла! Да у него же от перепада высот голова сразу отвалится! – Сильвия никогда раньше не видела других людей, тем более стариков. Она только знала, что они слабее молодых. – Там открытая местность… этот старик бежит не в ту сторону! Эй… эй вы! – припустила она за ним, – стойте!

Она попала в объектив беспилотника. Теперь голос приказывал уже пяти объектам остановиться и не оказывать сопротивления комиссарам, до прибытия которых три минуты двадцать пять секунд.

– Пяти объектам? – не поняла Сильвия, как беспилотник насчитал столько. Их только двое. – Сюда! – Сильвия догнала прыткого дедулю, – нужно уходить к скалам! Тепловизор не пробьет камень! Быстрее, за мной!

Дедок развернулся и вжал изогнутую, как у черепахи шею. Он смотрел на дикарку с длинным рыжим хвостом, клинками ножей и мачете.

– Я вас не трону!

– Беспилотная муха нас засекла, девочка… – прокряхтел старик, но все-таки поковылял за девушкой с рыжим спутанным хвостом на макушке. Сильвия спрыгнула с высокого камня, а дед съехал на пятой точке. – От мухи не убежать!

– Лезьте внутрь! Прячьтесь глубже в пещере!

Сложив два пальца возле рта, Сильвия свистнула, – я уведу комиссаров через поле! – из-за деревьев появился Либери. Она сбросила с его спины рюкзак и второю кожу под ноги старика.

– Спокойно, мой хороший! Давай-ка, прокатимся! – Вспрыгнув ему на спину, Сильвия приготовилась прокатиться со ствола Мангуба после короткого полета взбрыкнувшего коня, но он не сбросил ее. Конь двигался из стороны в сторону от незнакомого ощущения всадника и не понимал, чего от него хотят.

– Скачи… Либери… скачи во весь опор! – Она не знала, как «включить» скорость и только сильнее вжималась коленями в бока. Взялась за гриву и прижалась к гнедой спине. Конь топтался на месте.

– Расслабь руки, чтобы он мог вытянуть шею! – крикнул старик, – и держись крепче! – Он хлестнул по крупу коня стеблем травы.

Встав на дыбы, Либери оттолкнулся задними копытами и понесся через луг с красными цветами мака. Сильвия видела впереди разбегающийся табун диких лошадей.

– Объекту приказываю остановиться. – Раздался электрический голос. Обернувшись, она увидела над головой два тригла со светящимися красными дисками. Они готовились нанести удар. Дернув коня за гриву, тот метнулся в сторону. Железная сеть вырвала кусок земли справа. Красные маки посыпались на голову Сильвии, пока сеть заматывалась в пушку тригла для нового выстрела.

Лив задрала голову. Сеть расправила щупальца и понеслась на Либери. Она натянула гриву коня, и тот затормозил задними ногами. Не удержавшись на спине, Лив шлепнулась в маки. Она приходила в себя от сотрясения. Шапка слетала с головы. Латы защитили от травм ноги и руки.

– Ты когда-нибудь видел объекта верхом на лошади? – комиссар в красной второй коже прицелился в рыжую голову вытянутой палкой. – Проучить ее что-ли? – Луч лазера ударил рядом с лицом Сильвии. Ее обдало комьями взлетевшей вверх земли. В голове звенело. Солнечный свет заслонила пара триглов с красными дисками. Сильвия увернулась от двух выстрелов, катаясь по макам.

– Финнер учит, хороший объект – пойманный объект. Лучше пойманного – только мертвый!

Второй комиссар не собирался играть с загнанным пленником. – Стреляй в нее сетью и возвращаемся в Сектор! – Он лениво зевнул, – ну, слышишь?

На земле Сильвия ощутила вибрацию. Почва задрожала. Она подняла голову. Табун диких лошадей несся прямо на нее. Впереди скакал Либери.

– Сработал инстинкт… бежать следом за вожаком… – Трехсоткилограммовые гнедые, белые и черные кони пронеслись мимо. Она поднялась на ноги и, пригибаясь, побежала в потоке.

– Стреляй в нее! Упустишь!

– Попаду в лошадь, и тригл рухнет! Он не поднимет тушу!

– Но она уйдет!

– Забудь!.. Кто-нибудь ругой ее скоро отловит!

Возле лесной чащи табун повернул на север, а Сильвия вбежала в густоту леса. Триглы не будут преследовать ее здесь. Слишком высокие деревья, слишком непроходимые чащи.

– Они отстали… отстали… – Сильвия пыталась отдышаться. Она разлеглась на подстилке из мягкого мха. Теплая морда Либери опустилась к ее лицу. Он щекотала лоб, раздувая рыжие волосы.

– Спасибо, дружище!

Переночевав в чащобе, на рассвете Сильвия и Либери вернулись к пещере, где оставили старика. Они не нашли ни человека, ни рюкзака, ни второй кожи.

– Сбежал! Еще и вещи прихватил! Ну что за люди… Украл мою вторую кожу… – разочаровалась Сильвия в первом же встречном. – Ладно. Либери… идем… Нас Штаб ждет…

Через десять часов пешего броска Сильвия и Либери добрались до точки координат. Сильвия знала, что это за место. Так выглядели многоуровневые парковки минусовых. Бесконечному количеству машин не хватало места для хранения. Люди строили подземные убежища. Шестнадцать бетонных колец парковки вздымались к небу и еще столько же уходили под землю. Брошенные машины ржавели вдоль спиралей бетона.

До полудня Сильвия просидела в засаде, но никого не обнаружила. Ни одного человека. Ни единого звука не доносилась с территории заброшенного паркинга.

– Схожу на разведку.

Пригнувшись под обрушившимся много лет назад оранжевыми шлагбаумом, она пошла по площадке. Трава доходила до пояса. С машин вокруг оторваны капоты и багажники. Любимая деталь экранирования жилищ минусовых. Оголенные железные остовы покрылись шапками папоротников.

Сильвия изучала сломанные травинки. Она точно знала, какой-то человек здесь шастал. Не животное. Только обувь оставляет рыхлые вмятины, да еще выдавленный сок из стеблей смолёвки! Лапы животных раздвигают поросль, в отличии от грубой людской поступи, сминающей ее.

Она кралась дальше, пригибалась к кустам цветущей жимолости, пряталась за покошенными автомобилями. Вон уже виден проход в бетоне, прикрытый самодельной перегородкой из капотов. Прежде, чем отодвинуть заслонку, Сильвия закрыла глаза, давая им отвыкнуть от яркого солнечного света и настроиться на темноту. Она проверила на ощупь короткий клинок у пояса и второй, охотничий, в чехле вокруг ноги. Сильвия скрипнула ограждением, сдвигая его в сторону и шагнула в темноту. Глаза оставались закрытыми.

Зашуршали увядшие по углам листья. Это юркнула полёвка. Над головой забеспокоились потревоженные в гнездах сипухи. Где-то по стене струился ручеёк сочившейся влаги. Втянув прохладный воздух носом, Сильвия ощутила запах гниения.

– Зачем тратить два ведра краски на координаты заплесневелой парковки?

Сильвия открыла глаза и пошла вниз по цементной петле, уводящей вглубь. Впереди маячил тусклый желтый свет.

– Кто-нибудь меня слышит? – на всякий случай она выставила перед собой клинок. Сильвия услышала пыхтение древнего генератора, а сквозь него голос, – красота ж какая! – отозвался старческий хрип. Тот самый дед с черепашьей шеей. Одет в желтую порванную футболку и потрепанные синие штаны минусовых. Такие назывались то ли «йинсы», то ли «ждинсы», Сильвия точно не помнила.

Дедок всматривался в недавнюю знакомую и ее ножик, – длина клинка миллиметров сто тридцать? Стабилизированное дерево в рукояти, кованая сталь! Твердость по шкале Роквелла, поди, шестьдесят?

– Шестьдесят два… – Опомнилась Сильвия, – вы украли мою вторую кожу!

– А ты не украли чо-ли? А, внучка? – он удивился, что ей удалось выследить его убежище.

На слове «внучка» Сильвия вздрогнула. Ей не повезло застать родителей, не то, что бабушек и дедушек. Впрочем, как и всем остальным.

– Как ты ушла от красных жаб?

– Каких жаб? – переспросила она.

– Ну этих, летающих в консервных банках! Вторая кожа комиссаров Сектора красного цвета, прям кричит, что ядовитые! И по людям стреляют сетками, словно липкими языками!

– Кто вы? Это не Штаб?..

– Размечталась! Не Штаб, конечно! Я Вмешатель. Когда-то помогал штабным вмешивать липовые кода в Систему. Их лазутчики проникали в Сектор и шпионили на Штаб.

– В Систему? Вы знаете про компьютер из Сектора?

– Систему придумал один гениальный ученый. Нестором его кликали. О нем-то слыхала?

– Так… немного. – Пожала плечами Сильвия.

– Иди-ка подсоби, умаялся. Покрути педали. – Старичок слез с велосипеда. – Зарядим генератор, кипятков заварю.

Сильвия забралась на сиденье, – вы говорили про Систему и липовые кода.

– Еще бы не липовые! Когда выживших принялся отлавливать Сектор и уносить за стометровую стену, оставшиеся на свободе создали Штаб сопротивления. Моему прототипу тоже повезло добраться до них! А потом он создал меня.

– Прототипу? Вас клонировали. Вы двушник?

– Конечно двушник. Звать меня Воеводин Семен Михайлович.

– Это вы оставили метку с координатами в желтом доме?

– В желтом? Такой огромный в шесть этажей?

– Да, я увидела на стене круг с восемью лучами и координаты.

– Круг с восемью лучами – это солнце, символ выживших. Мой прототип Воеводин придумал его много лет назад. Везде, где появляются штабные, они оставляют метку. И мои координаты.

– Но почему ваши?

– Сама подумай! Вот, найдут координаты красные жабы! Это ж все равно что сдать им тайну Штаба! – хмыкнул Воеводин, разливая кипяток по чашкам. – У каждой комиссарской жабы и у каждого объекта собственный код в Системе. Их геномы в памяти компьютера, не обманешь. А у выживших-то, настоящих, диких, нет кода. – Старичок поставил чайник в центр стола. Он подошел к кухонному ящику и потянулся за банками с вареньем. Вместе со стекляшкой в его руке мелькнуло лезвие. Размахнувшись, он бросил клинок прямо в гостью.

Старый двушник подзабыл, что ему давно не шестьдесят восемь. Тремор и слабое зрение направили нож мимо головы Сильвии. Он воткнулся в стенку из фанеры за ее спиной.

– Вы чего!? – Сильвия повалилась на бок вместе с велосипедом, – я же спасла вас!

– Твой геном в Системе!.. Я проверил! Твоя вторая кожа имеет код сотрудника Сектора! Мерзостная жаба!! Хитростью ко мне проникнуть решила!? – Воеводин крался к девушке, прикрывшейся велосипедом. Хуже всего, что он без перчаток и без второй кожи. Сильвия не знала, убьет она его прикосновением или нет? Она оторвала руль велосипеда и выставила вперед. Но дед вместо ножа, направил на нее небольшой пистолет.

– Вторая кожа принадлежала моей тёти! Ее код Ли-Св-Ис 09—18/семь! – торопливо объясняла Сильвия.

– Это твой код! Я видел вторую кожу!

– Она отдала мне ее перед смертью!

– Отдала!? Будто из Сектора навестить родню по выходным выходють! Сектор тюрьма! А Ли-Св-Ис 09—18/семь – код главнейшего химика лаборатории!

– Зачем тогда я уводила от вас комиссаров!? Зачем спасала!?

– А чтобы я поверил! Не убил тебя сразу! Знайте, жабы! Здесь только я! Нету тут никакого Штаба!

– Вижу, что нет… – Сильвия отвернулась от старика. Она подняла с пола упавший велосипед и принялась приделывать оторвавшийся руль. – Штаба не существует.

– Ты… ты чего отвернулась? У меня в руке пистолет вообще-то!

Сильвия дотянулась до гаечного ключа. Она не смотрела на оружие и на старика. Не хотела, чтобы он видел навернувшиеся на глаза слезы.

– Моя тетя возглавляла лабораторию в Секторе. Это высокий пост. Она… смогла сбежать, – соврала Сильвия. Если скажет, что они с тетей Ли родственники Нестора, старик точно не дослушает конец истории. – Тётя отыскала меня в старой норе, где мы когда-то жили. Она вернулась в день сорокалетия. Отдала мне вторую кожу, чтобы защитить от радиации, и умерла.

– Она умерла?

– Ровно в сорок. Как все! Ну, – обернулась Сильвия, – кроме вас…

– Я не обнулился в сорок, потому что не жрал эту оранжевую дрянь! Апельсиновый вкус, говорят, у этих бет. Мерзота… тьфу, – плюнул он.

Рука Воеводина устала держать тяжелую железку. Он не знал, как поступить. Девушка подняла руку, убирая спутанные волосы за ухо. На ее запястье блеснул циферблат часов.

– Что… что это за часы на тебе?.. – впился он взглядом. Старик заметно заволновался и вконец опустил оружие.

– Из желтого дома. Подобрала с пола в комнате с солнцем.

– Ракиура… – прошептал двушник Воеводина. Он делал пальцами быстрые движения, будто чиркает гвоздем по днищу циферблата.

– Что вы сказали? «Ракиура»? Это начиркано на днище!

– Он помнит их. Часы моего прототипа. Я чувствую… – Воеводин заторопился к Сильвии. Она расстегнула ремешок и положила часы на столешницу. Морщинистая рука сгребла нагретый металл, – какие горячие… – он перевернул их днищем. – Это они! Его наградные часики!

– Что значит слово Ракиура?

– Понятия не имею. Прототип не оставил мне память о Ракиуре. Но я помню, как карябал ее… – Старик закрыл лицо руками. – Я должен просто верить… Ты… ты точно не жаба из лаборатории?..

– Нет… я обещала тете, что пойду искать Штаб. А нахожу один проблемы! Сутки, как ушла из норы, а в меня уже стреляли триглы и пытался убить Вмешатель кодов!

– Твоя правда, внучка. Знала бы ты на какие ухищрения идут жабы, чтобы отыскать Штаб! Привыкай, боюсь, они тебя тоже встретят с дулом у виска. – Он видел, как лицо Сильвии бледнеет, – а чего ты хотела… война у нас.

– …кого и с кем?

– Одна и таже на все времена. Людей с людьми.

– Бестолковая! – разозлилась Сильвия. – Людей слишком мало, чтобы воевать!

– А людской тупости всегда с избытком. Идем чай пить, – позвал Воеводин. Он протянул часы обратно к руке девушки, но Сильвия не взяла, – …боишься прикоснуться. Натянули на себя… одни красные, вторые черные эти ваши резиновые кандо… в смысле комбинезоны. – Вмешатель завел часы и положил их на стол возле чашки с чаем. – Научу тебя пользоваться ими вместо компаса.

– А так можно?

– Конечно… ты прости уж за мой прием. Часы прототипа – знак! Я все исправлю! Я вмешаю тебя в Систему! Славный подберу тебе код! Без каких-нибудь там «Пу-Ка-Ка» и «Ср-Ии-Ди»! – он засуетился и ушел в угол к старенькому пузатому монитору. Сильвия не сводила с него глаз на всякий случай.

Старик бил по необычной трехэтажной клавиатуре. – Сейчас… я найду хороший код… Ты рыжая… ты на него похожа…

– На кого?

– На солнце! Символ выживших! А вот, как тебе «Нэ-Эл-Ка 14—15/пять». Нэл! звучит неплохо для молодой-то барышни… Про рыжих когда-то бачили, мол их солнце любит!

– Я тоже люблю солнце…

– Но оно нас больше нет. Радиация убивает не хуже прикосновений.

– Нэ-Эл-Ка 14—15/пять – повторила Сильвия код, – теперь я… Нэл?

Вмешатель кивнул, – теперь ты часть Системы. Если схватят комиссары, не узнают, что вторая кожа принадлежала их главному химику. А найдешь Штаб, сможешь внедриться в Сектор под видом объекта.

– Спасибо!

– Да что ты… что ты… – Воеводин еще раз посмотрел на часы, – верю я, что часы нашли тебя сами. Идем, – позвал Вмешатель, – я отдам тебе еще карту.

– Карту?

– На ней путь до Штаба. Двое суток. Пользуйся циферблатом вместо компаса, и найдешь их!

Сильвия отставила чашку с чаем, – они не поверят мне. Решат, что я жаба!

– Само собой! Требуй, чтобы к главному вели. Иваныч его зовут. Скажешь, я вмешал твой код в Систему и отдашь ему эту карту. Последний выживший приходил лет пять назад. – Воеводин оторвал фанеру, в которую врезался брошенный им нож. На другой стороне клинок пробил старый желтый картон, перетянутый прозрачным скотчем.

– Эх… попал кортиком-то прямо в нужную тебе точку! – Ткнул он в разрез на картонке.

– Теперь не найти?

– Подойдешь, штабыне тебя сами заметят. Они за пяток километров уж приглядывать начнут. – Он снова положил на стол карту после чего ее подняла Сильвия.

– Пойдемте в Штаб со мной! Пять лет никто не приходил к вам за кодом!

– Но ведь могут! Здесь мой пост! Моя служба. Ступай, внучка, до темноты пройдешь миль тридцать, ступай.

Поднявшись с паркинга, она зажмурилась от яркого дневного солнца. Сильвия разыскала Либери. Она положила на спину коня рюкзак, вторую кожу и резиновые бутсы. В рукав комбинезона теперь вшит её новый код, судьба и имя.

– Запоминай, Либери, меня зовут Нэ-Эл-Ка 14—15/пять. Нэл! Слышишь, я Нэл, – повторила она. Либери толкнул ее в спину носом, одобрительно фыркая и напоминая, что время прерваться на обед и сорвать ему пару диких яблок с высоких ветвей.

– Лесная девчонка «Сильвия» останется в прошлом. В Штабе я для всех буду Нэл. Видишь, у нас есть карта! Теперь мы точно найдем штабных!