Читать книгу Единичка. Мир будущего, где каждое прикосновение отнимает год жизни - Элла Чак - Страница 5

Через два дня пути Нэл и Либери вышли к долине синего вереска. Уже час она ощутила назойливое постороннее присутствие. Нэл оборачивалась на коня, тот шагал расслаблено и спокойно. Прядал ушами, разгоняя надоедливых комаров и никак не мог с кинуть с мокрых ноздрей бабочку-водянку с прозрачными крыльями. Нэл подставила палец, чувствуя липкие лапки насекомого. Бабочку разочаровала горячая кожа девушки в пятнах березового сока, и она упорхнула прочь.

– На нас кто-то смотрит, Либери. С холма на западе. Еще и вьюрки раздраженно щебечут у облепихи.

Вскинув руку с часами к солнцу, Нэл сверила стороны света. Они уверенно приближались к Штабу. Пару километров назад их присутствие заметили. Притом люди. Слишком тихо в лесу. Стайки галдящих вьюрков кружат в полумили, раздраженные вторгшимися на их территорию наблюдателями.

Нэл не пряталась. Она вела себя как обычно, ведь пока их никто не атаковал. А дистанционный присмотр ей не мешал.

– Всё! Привал! – завалилась она на траву, вскинув над головой руки. Целый день Нэл провела во второй коже и устала с непривычки от резиновых перчаток и бутсов. Она стянула защитный экран и распласталась горячей головой в мягком прохладном разнотравии. Нэл сгребла фиолетовую герань, зверобой, синие колокольчики и перелеску благородную, похожую на фиолетовую ромашку. Ловко перебирая пальцами, свила из них пышный венок, примеряя к голове. Зубами покусывала сладкую травинку заячьего лука. Согнутую ногу закинула на колено и расслабленно прикрыла глаза.

– Чего это она там делает? – возмутился молодой парень в черной второй коже, отдергивая от глаз бинокль. Он и его друг прятались в зарослях облепихи на высоком холме луга. – Разлеглась! Траву жуёт! А это еще, что? Ты видел, Смит! У нее конь прирученный! – На поляне, где разлеглась девушка, прохаживался рыжий жеребец. Он позволил девушке почесать его нос, продолжая изучать сочную зелень новых и для него земель. – Он дал ей прикоснуться к себе!

Второй, что скрывался рядом, оказался одет в обычную человеческую одежду. Брезентовые брюки, водолазку, джинсовую куртку и черно-белый клетчатый шарф. Он хмыкнул, – а она молодцом, салага! Девчонка догадалась, что ее засекли! Демонстрирует, мол, не опасна. А конь приручен, видать.

– Засекла? Ладно тебе, Смит! Мы с подветренной стороны за пятьсот метров. У нее что, соколиное зрение?

– Говорю тебе, Кайл, девчонка знает, что мы идем за ней.

– А зачем она вздергивает так руку к небу? Видишь? Вон, снова, – спросил семнадцатилетний парень старшего.

– Старый способ определять стороны света, используя часы. Вот дойдет, будет чему поучиться, а салага! – Хмыкнул Смит активно нажёвывая минусовую сладкую пластину жвачки.

– Она новая ловушка Сектора. Как мальчик! – повернулся Кайл. Его защитный экран поднят, лоб и щеки покрывали размазанные пальцами полоски грязевого камуфляжа. Голубые узкие глаза между носа с горбинкой, оставленной двумя переломами, уставились на Смита. – Сектор нам агента подсунул? Вон, и лошадь надрессировали!

– Не знаю, – вздохнул Смит, утыкаясь носом в шарф, – выживших никто не видел несколько лет. Сектор переловил. А эта, – кивнул он, – совершенно точно не жила в лесу всю жизнь. Она не дикая.

Кайл давил биноклем в глаза с такой силой, что в них запрыгали черные мушки. Он пытался дотянуться до лица, чтобы разглядеть получше. Но девушка лежала на земле, ее скрывали заросли высокой травы. Он видел согнутые колени и руки, ловко перебирающие стебли и соцветия. Подняв творение над головой, она присела и опустила венок на макушку. Солнце ударило лучами сквозь копну спутанной рыжей шевелюры. Девушка повернула голову и вскинула глаза далеко перед собой… прямо в центр линз бинокля Кайла. Он зажмурился, ослепленный искрами палящих лучей, запутавшихся в огненных волосах. Кайл растирал уставшие веки и морщил лоб.

Смит поднял с травы его бинокль, – чего? Поднялась она что-ли?

Кайл уткнулся головой в землю, – не… солнце ослепило, высоко поднял линзу.

– Заметил, что вторая кожа не ней с чужого плеча? У того, кто носил ее раньше и рост выше, и бедра шире. На ней комбинезон взрослого. Замечай такие нюансы, салага.

– Значит, она убила ради второй кожи! – Не унимался Кайл.

– Ладно, идём! Не отдыхает она, а нас дожидается. – Смит увидел в бинокль, как девушка не сводит глаз с места их засады. Обняв руками колени, она положила на них голову и, покачиваясь, поглядывает на заросли облепихи.

Поднявшись из убежища, Кайл и Смит за двадцать минут достигли границ луга. Они оповестили о себе прежде, чем выходить на открытую местность. Напугаешь, еще пальнет из дробовика!

– Эй! Слышишь нас!? Мы не враги! – крикнул Смит, прячась за высоким стволом тополя на границе опушки. – Если слышишь, помаши рукой! – он аккуратно выглянул, видя, как девушка поднялась на ноги и активно им намахивает.

– Ладно, идем, салага. – Шагнул Смит из-за тополя, – поспрашиваем, чьих она будет?

Нэл спокойно дожидалась двух вооруженных людей, которые приближались через луг. Тот, что повыше и помоложе сжимал перед собой рукоять карабина. Предохранитель снят, палец подрагивает у спускового крючка. Его волосы коротко подстрижены, узкие полоски голубых глаз впали внутрь черепа, так сильно он их жмурил, стараясь не моргать. Боялся, видимо, что пока прикроет веко на 150 миллисекунд, девушка успеет атаковать. Второй старше, лет двадцати пяти. Шершавая обветренная бугристая кожа, короткая редкая борода, грубые руки с выпирающими синими венами, и все-время что-то нажевывает. Вторая кожа только на молодом.

Смит проследил за взглядом девушки. Она смотрела на их открытые руки без перчаток.

– В перчатках из оружия не стреляют, пташка! Плохо чувствуется напряжение пружины. Передавишь, она и пальнет! Хорошо если в землю, а не в собственную печень! – Широко улыбался Смит, видя, что девушка сохраняет спокойствие и ничем не вооружена, кроме мачете и пары клинков. Он представился. – Меня зовут Смит, а это мой салага, Кайл!

– Салага? Он что, матрос? – пожала она плечами, переводя взгляд на настороженное лицо парня. – Мы на суше. Назвали бы его курсантом.

– А он тащится от всего морского! Океаны всякие любит, вот прозвище и прижилось! – усмехнулся Смит, – доберется до воды, да и поплывет в кругосветку! Когда-нибудь… Ну, а ты у нас кто такая? Куда идешь?

– Меня зовут… – Сильвия только позавчера получила новое имя. Перед ней стояли люди Штаба. Люди плюсовой эры, а значит и она больше не Сильвия – свободное дитя леса. Она Нэл. – Меня зовут Нэл. Я с городских островов… ну построек, которые в восьмидесяти километрах к югу.

– Сколько тебе лет, Нэл? Есть минусы от сорока? – Уточнял Смит.

– Мне семнадцать. Нет, у меня в запасе все те же двадцать три минуса до сорока.

– Вот как? – оперся Смит на дуло ружья, скрещивая ноги, – а как же ты выжила совсем одна среди леса?

– С трудом.

– А вторая кожа откуда? Ее можно только в Секторе получить или в Штабе.

– Она принадлежала… Воеводину. – Соврала Нэл. Повторять второй раз монолог про тетю ей не хотелось. Слишком опасно представляться племянницей старшего химика Сектора. – Я нашла его по координатам в желтом доме. Он отдал мне вторую кожу и вмешал в нее код Нэ-Эл-Ка 14—15/пять. Или просто Нэл. Отдал карту, чтобы я нашла Штаб.

– Как-то все идеально для тебя сложилось, Нээлка? И кожу отдал, и карту? Может, ты врешь. Ты одна из жаб! Вы убили Вмешателя и забрали кожу с картой!

– Какие же все вокруг параноики! – не выдержала Нэл, – Воеводин с пистолетом, вы с ружьями! Почему я должна доказывать, что я не жаба!?

Смит снова подхватил ружье, и прицелился в Нэл. Пальцы опустил на спусковой крючок, – потому что мне проще пристрелить тебя, чем рисковать Штабом!

– Смит, ты чего?.. – Кайл вытянул руку. Он пытался отодвинуть дуло от головы Нэл.

– Отойди, Кайл! Вмешатель не наставил бы пушку просто так! Что-то его напугало! Говори, ты его убила? Ты жаба!? Откуда карта и кожа!? У тебя двадцать три минуса в запасе! Представляешь скольких ты сможешь сминусить!?

– Сминусить?.. Вы что…! Да не нужен мне Штаб! И Иваныч, и никто не нужен!

– Смит, опусти ружье! – Кайл повернулся к Нэл, – кто тебе рассказал про Иваныча? – он знал характер Смита. Штабной убил много комиссаров. После истории с ребенком лапачом, Смит совсем изменился. Он боялся рисковать и больше не доверял людям.

– Вмешатель!

Тетя Ли боролась за людей. Она саботировала работу лаборатории. Не давала изобретать новые беты. Ее никто не знал в Штабе. Никто не знал, о ее существовании! Старшие Капитаны Сектора доверяли главному химику. Сколько сил стоило тёте хранить в секрете ото всех племянницу. Она умудрилась вырастить из Нэл человека и сделать это тайно.

Нэл вспомнила, как летит земля, глухо ударяясь о полиэтилен, которым накрыта Ли на лоджии в норе. Ту землю в мешках тетя помогала таскать, зная, что срок ее сорокалетия неминуемо приближается. Нэл не поминала, а часто ли говорила Ли, как сильно ее любит? Достаточной ли была ее любовь к тете, заменившей родителей, которых Нэл не застала?

– Я хотела найти Штаб и бороться с Сектором! – она смотрела прямо на Смита, – а вы! Вы просто кучка одичавших паникёров! – Сняв с головы цветочный венок, Нэл набросила его на дуло ружья.

– Идем, Либери. – Натянув фольгированную шапку на голову, Нэл отвернулась. Конь поскакал мелкой рысью, прижимаясь мордой к ее вытянутой ладони. Они направились прямо в противоположную от Штаба сторону.

Кайл опустил рукой дуло карабина Смита, все еще целившееся в спину Нэл, – хватит. И так перегнули.

– Ты веришь ей? Готов пустить в Штаб? Она врет про вторую кожу! Нет у Воеводина запасов! Он бы отдал лишнюю нам… а не обычной выжившей!

– Мы все обычные выжившие, Смит! Будешь отстреливать каждого на пороге?

– Буду. Забыл про ребенка!?

– Не забыл! Отведем ее к Иванычу. Пусть он решает, что делать. Свяжем ей руки для надежности.

Кайл готовился рвануть с места за Нэл. Он волновался, если она скроется из поля зрения, он больше никогда ее не разыщет. Смит закинул в рот вторую пластинку жвачки, – догоняй ее. Считай, экзамен. Подставная она или нет? – Смит вытянул руку, – туда беги. К воде она пошла.

Миновав луг, Кайл со всех ног несся вдоль зарослей осоки, пока не заметил на берегу яркую рыжую голову и гриву коня. Опустившись на корточки, Нэл умывал лицо.

– Нэл! – позвал он ее, – подожди! – Он съехал на подошвах бутс по песчаному скосу. Кайл закинул ружье и обрез на крестовых лямках назад за спину. – Не очень-то первая встреча со штабными получилась, да! Понимаешь… это все из-за Сектора. Такое выдумывают… В пошлом году вот, нашли в лесу десятилетнего мальчика. Голодного, грязного. Плечо вывихнуто. Он молчал от шока. Ничего не говорил. Послушно одел вторую кожу. Его доставили в Штаб, подлечили и накормили. – Кайл кидал плоские камушки вдоль поверхности воды. Рябь кругов бежала по прозрачной глади. – У ребенка оставалась тридцатка прикосновений до сорока. – Кайл заметил боковым зрением, как Нэл подсела ближе, но он ее не боялся. – Тридцатка, Нэл… Утром мальчика нашли мертвым в главном атриуме. От его прикосновений погибло пятеро наших, десять человек потеряли по несколько лет жизни. Люди не поняли, что происходит. А кто-то просто не смог выстрелить в ребенка-лапача. Его пытались поймать. Пацан вырывал кислородные шланги, заставляя скинуть шлемы, и кидался в открытые лица.

– Его научили…

– Да… тренировали, как вырывать шланги. Как выводить из строя кислородные баллоны.

– Двушника можно создать любого возраста. Хоть десятилеткой. Хоть взрослым.

– Ты представь, сколько комиссары по лесу таких детей раскидали. Больше мы никого не нашли… К счастью. Лапачем может оказаться любой. – Он запустил еще один булыжник, но тот лишь звонко булькнул, не сделав ни единого отскока. Кайлу просто хотелось покидать что-то тяжелое. Он выбрасывал прочь куски воспоминаний о ребенке, который убивал его друзей. Нэл подкинула ему идеально плоский белый каменный блин. Вытянув руку, он поймал его на лету, прокручивая между пальцев.

– Смит никому не верит. Думает, ты или из Сектора или убила кого-то из штабных ради второй кожи.

– Я не люблю вторую кожу. Воеводин заставил надеть, говорит, радиация и все такое.

– Конечно, радиация. После Перерождения солнца озонового слоя над планетой почти нет. Не знаешь что-ли откуда Единичка взялась!

– Знаю. – буркнула она под нос в пол голоса, – побольше вас знаю.

– Что? – не расслышал он. Повернув голову, Кайл увидел ее лицо всего в паре метров. На щеке подсохшая коричневая царапина, над бровью старый белесый шрам. Они оба сидели на берегу без шлемов. Кайл покраснел от мысли, что если Нэл захочет его сминусить сейчас, то сможет сделать это только губами. Он смущенно отвернулся. – Смит устроил экзамен. Мне решать, подставная ты или нет.

– Ты давно решил, кто я. – Нэл уставилась в его голубые глаза. Такого цвета она никогда не видела. Цвета неба. Она заметила, как он роется в кармане. Кайл достал небольшой пластиковый обруч и протянул ей.

– Прости, Нэл, мы только так сможем позволить тебе пойти с нами в Штаб. К Иванычу.

– Пластмассовые круги?

– Стяжки. В Штабе нас осталось слишком мало.

– Со мной, вас на одного больше. – Она вытянула руки в перчатках и Кайл связал их, не делая поблажек, как если бы она оказалась самым опасным комиссаром Сектора.

Они вернулись с берега к Смиту. Девушка шла, вытянув перед собой скованные руки. За спиной недовольно мотал гривой рыжий конь.

– А, договорились! – кивнул Смит, – ну, пойдемте в Штаб! Нэл, ты не покажешь нам, любезно, дорогу?

– Осталось пять километров на юго-запад.

– Ну пошли! И не думай, что сможешь обмануть Иваныча! Он людей насквозь видит!

– Ты же сумел обмануть своего салагу! – Нэл пригнулась под опавшим стволом Мангуба. – Я еще меня учишь.

– Смит никогда не врал мне, Нэл! Он спас десятки двушников! Во все рейды с Леей выходит. Их атакуют комиссары на триглах, стреляют спектральными импульсами.

– Такой лазер, да?.. В меня два дня назад тоже стреляли…

– Теперь ты, оказывается, умудрилась сбежать от комиссаров! – Хмыкнул Смит, – Нэл, да ты просто до ужаса везучая! И кожа у тебя, и карта и минусов не растеряла!

– Либери меня спас от комиссаров, а я спасла Воеводина! А ты… ты не боишься солнца!

Смит расчищал мачете заросши участок перед прямой тропой к Штабу. Он дважды промазал мимо зеленого листа, размером с человека.

– Не боюсь, и что… – пожал плечами Смит.

– Сам скажи ему, – Нэл не хотела произносить словами то, что и так знала. – Это слишком очевидно, Смит.

– О чем она? – Кайл остановился. Он смотрел в глаза наставника, – говори! Про что ты соврал?

– Салага, не бери в голову…

– У тебя что… не осталось минусов?..

– Ну почему не осталось! Один имеется!

– Да что б тебя, Смит! – Кайл пнул друга руками в перчатках в центр его джинсовой куртки. – Не боишься солнца, да! Чего боятся, когда последнее прикосновение на счету!

– Оно не мешает мне сражаться, Кайл. – Он перевёл взгляд на Нэл, – я должен защищать своих и Штаб. Я отношу себя к хорошим людям. Жизнь такая. Постоянно приносит обратно. – Он подошел к ней и рубанул кончиком мачете по стяжкам. – Салага тебе верит, пташка. Воеводин тоже… – Он поднял ее руку и стянул перчатку. Нэл не шелохнулась. Она боялась выдохнуть, чтобы случайно не прикоснуться. – Можешь минусить.

– Смит… убери руку… – Кайл уставился на дрожащие пальцы Нэл. – Что ты делаешь?

– Последний минус. Так легко убить меня! Нападай, если хочешь. Я много ваших пристрелил.

– У тебя… пограничное расстройство личности, Смит, – Нэл не понимала, что это значит. Фраза сама появилась в голове. – Ты не боишься смерти. Видел ее слишком часто.

– А ты?

– Я видела, как умерла моя тётя… – Нэл закрыла глаза. Выжившие. Штабные. Комиссары. Объекты. Мы все люди! Так похожи, но так поломаны Единичкой. – Черная ирония… последнее единственное прикосновение до смерти… Единичка. Которую мы так боимся получить, а получив, так сакрально бережём…

– Ты говоришь, как тридцатилетний академик, – усмехнулся Смит, – тебе точно семнадцать? – он палец за пальцем медленно разжал хватку вокруг запястья Нэл. – Лови, пташка! – Древко охотничьего ружья Мр-155, одного из самых популярных в минусовой эре, ударилось ей о руку. – Сегодня, кажется, я провалил экзамен. Держись на секунду южнее, сэкономите час. Кайл…

– Все нормально, Смит. Иди. – он понимал, сейчас не время для разговоров.

Отвернувшись, Смит раздвинул сухие сучья и скрылся в темноте бурелома.

– Мне отдать тебе это? – Протянула Нэл ружье.

– Оставь. Увидишь человека, беги или стреляй.…

Следующий час они шли молча. Кайл думал про Смита и его последнее прикосновение. Про то, как он провоцировал Нэл убить его. Что-то в голове старого вояки сдвинулось с места. Кто из них нормальный в бесконечном страхе прикосновения пальца?

Нэл представляла себе Штаб, как что-то монументальное. В ее фантазиях, он возвышался на площади заброшенного спортивного стадиона или в отдаленном торговом центре, заросшем вечнозелеными лианами плюща. А они с Кайлом остановились напротив невысокой треснувшей стеклянной двери с издевательской наклейкой «вход».

Нэл уставилась на дверь, – подпишите что-ли… ну не знаю… «вход в самый секретный Штаб последнего оплота человеческой цивилизации» – скрестила она руки. Рядом вторая дверь дернулась наружу. Мимо промелькнула толпа людей. Лица скрывали защитные экраны. Так много… целых пять человек! На оборотной двери зеркальным текстом Нэл прочитала «выход».

– Вы регулируете потоки, чтобы защитить от случайных прикосновений? —Группа удалилась, но Нэл продолжала смотреть им вслед. – Я никогда не видела столько людей сразу…

– В Штабе сто два человека. Пойдем, я отведу тебя к Иванычу.

– А ружье мне Смит отдал, чтобы я с порога приставила ему дуло к виску? Сейчас так люди знакомятся?

– Такие времена, – улыбнулся он. – Ружье можешь мне отдать, чтобы не провоцировать. Хотя… он-то, наверное, поумнее нас.

– Кто он? Откуда?

– Иваныч старый.

– Ему больше сорока?

– Да, но он не знает сколько точно. После сорока никто уже не считает. В Штабе только ему повезло пережить сорок лет.

– Воеводину тоже дважды по сорок. Раз они не умерли в сорок, значит не ели бета-один.

Они разговаривали возле входа в Штаб. Нэл трепала Либери между ушей. Он прижимался мордой к ее всегда таким теплым рукам. – Не думаю, что конь пройдет в эти двери… – подпер Кайл рукой подбородок, прикидывая, что делать.

– Он свободный. Сам меня находит. Беги, Либери, пожелай мне удачи! – подтолкнула она спину коня. – В городе я прятала его в укрытии. Там опасно. Медведи шастают.

– Вокруг Штаба хищников нет. А диких лошадей хватает. Какого это ездить верхом?

– Когда скачешь верхом, в ушах свистит ветер… Либери спас меня, когда в меня стреляли комиссары.

– В Штабе нет триглов. В их рукояти вшиты сканеры ДНК. Без владельца они с места не тронутся. А мотоциклетного старья минусовых хоть завались! Лея их обожает. Найдет очередной на помойке, и тащит в гараж.

Внутреннее беспокойство охватило Нэл. Она посмотрела на Кайла. Рядом с ним удивительно спокойно, как-будто они знакомы тысячу лет. Если Нэл и умела читать человеческие души, то его самая чистая из всех. Ее собственная, куда замороченней и чернее, чем у этого голубоглазого парня.